— Ты как знаешь, Мордрид, но я ложусь спать.
— Изабель, — шагнул к девушке Терренс. — Я…
Мордрид глухо зарычал и поднял морду.
— Тихо! — Терренс сделал еще шаг.
Мордрид зарычал громче и обнажил клыки.
— Сдаюсь. — Терренс отошел к двери и погрозил Мордриду пальцем. — Только знай, она обещала быть моей любовницей, так что не рассчитывай, что будешь спать с ней каждую ночь!
Мордрид описал на постели круг и улегся. Под его тяжелым телом жалобно скрипнули пружины.
— Защитник, — улыбнулась Изабель.
— Это мы еще увидим, кто твой защитник! — сказал Терренс и вышел.
Изабель тихо вздохнула. Ей очень хотелось верить, что это были не пустые слова. В этом доме ей просто необходимы защитники.
7
— Сестры, мы имеем дело со шлюхой, — сказала леди Дороти и покосилась на парочку, сидящую неподалеку.
Дамы расположились на живописной поляне. Летти и Тео внимательно слушали, сидя возле Дороти на легких стульчиках. За их спинами застыл слуга в ожидании дальнейших распоряжений.
— С незаурядной, но все же шлюхой.
— Точно, — согласилась Тео, не отпуская руки, в которой был крепко зажат ошейник Мордрида. Обычно Мордрид ходил без него, но сегодня был наказан — не столько из-за вчерашнего случая с Гизельдой, сколько за то, что оказался предателем и провел ночь в станс врага. — Никогда бы не подумала, что Мордрид будет спать в ее комнате. Не иначе как она околдовала его — так же, как и бедного Терренса.
Мордрид высунул язык и поджал хвост.
— Несомненно, она его околдовала, — согласилась Летти. — Да ты и сама знаешь. Вспомни, как тонко она вела себя вчера, когда мы зашли к ней. Я думаю…
— Так вы были у нее? — спросила Дороти.
— Как и ты, — ответила Тсо. — И она выставила нас вон.
— М-да, — поджала губы Дороти. — Я тоже сходила к ней понапрасну. Ведь все, чего я добивалась, так это заставить ее вести себя тихо. А она? Вон, полюбуйтесь! Допивает третий стакан шампанского и напропалую флиртует с Терренсом!
— О, да, — вздохнула Летти. Ее глаза опять оказались на мокром месте. — Бедная Амелия! Все это, наверное, просто убивает ее!
Сестры промолчали. Никому не хотелось признавать тот факт, что в эту самую минуту Амелия поглощена погоней за какой-то голубой птичкой с длинным и непроизносимым названием и вовсе не обращает внимания ни на Терренса, ни на его белокурую пташку.
— Амелия будет прекрасной парой для Терренса, — сказала наконец Дороти. — Эдгар превосходно воспитал ее. Глядите, она, как и положено утонченной леди, даже не обращает внимания на Терренса, а глядит совсем в другую сторону.
— Глядит в другую сторону? — Тео обернулась и обежала глазами горизонт. — Ты имела в виду — ползет в другую сторону?
И правда, в этот момент Амелия стояла на четвереньках поддеревом на краю опушки и внимательно рассматривала что-то, уткнувшись носом в землю. Рядом с нею терпеливо стояла Элизабет.
— Ты, наверное, права, Дороти, — фыркнула Тео. — Она и впрямь будет хорошей женой Терренсу. Ведь любая другая на ее месте давно бы закатила скандал и истерику, видя, как ведет себя ее будущий женишок!
— Ах, — всхлипнула Летти. — А я так надеялась, что Изабель согласится взять наши пять тысяч фунтов! Но, увы…
— У тебя не язык, а помело, — с досадой сказала Тсо и вызывающе посмотрела на Дороти. — Да, мы предлагали ей деньги, и не нужно ничего говорить по этому поводу!
— И не стану, — сказала Дороти. — Кроме одного: нужно быть круглыми дурами, чтобы попытаться подкупить ее!
— А желать, чтобы она притихла, — это, по-твоему, умнее? — спросила Тео.
Дороти возмущенно воздела руки к небесам.
— Вы ослабили наши позиции!
— Но она же не взяла денег, — сказала Тео. — Так о чем же говорить?
— Не о чем говорить? — неприязненно покосилась на нее Дороти.
— И не смотри на меня так, — возмутилась Тео. — Пугай кого хочешь, только не меня!
Дороти бросила на сестер свирепый взгляд, но он, увы, не произвел на них никакого впечатления.
— Вы предложили ей пять тысяч фунтов. А где, интересно знать, вы собирались их найти? У вас же ничего нет!
— Мы думали, что наше дело договориться, а твое дело — заплатить. У тебя-то деньги есть! — робко сказала Летти.
— Заплатить! — вспыхнула Дороти. — Ничего я не собираюсь платить этой несносной шлюхе! Да, да, это не просто шлюха, это о-очень хитрая шлюха! Я таких еще не встречала. Такую, как она, голыми руками не возьмешь!
— Хитра, умна — ничего не скажешь! Даже стихи читала!
— А уж сколько она знает насчет…
Дороти запнулась и с сомнением посмотрела на Летти.
— Насчет чего? — спросила та.
Дороти задумчиво нахмурила брови.
— Я расскажу тебе об этом позже.
— Нет, нет, сейчас! — захныкала Летти. — Скажи сейчас! В конце концов, я взрослая, вполне взрослая женщина! Ну что там такого, что нужно скрывать от меня?
— Но ты же никогда не ходила под венец, — заметила Дороти.
— Терренс тоже, — парировала Летти.
— Что касается меня, то мне все равно, — заявила Тео. — Хочешь — рассказывай, не хочешь — не надо. Меня все эти подробности мало волнуют.
— А меня — волнуют, — воскликнула Летти. — Еще как волнуют! Ну, пожалуйста! Что же такого знает Изабель?
Дороти вздохнула и с явным неудовольствием процедила:
— Она знает о таких способах предохранения, о которых я и слыхом не слыхала!
— Предохранения? — растерянно переспросила Летти.
— Ну, это чтобы не залететь, — хмуро пояснила ей Тсо. — И что же она такого знает?
Дороти на всякий случай оглянулась и прошептала:
— Вы, конечно, знаете про способ, называемый «французским языком»?
— Французским… — прошептала Летти. Сестры сочувственно покосились на нее, и она бодро воскликнула: — Французским! Ну как же, как же, конечно, знаю!
— Продолжай!
— Так вот, она знает еще итальянский способ, и другие тоже. Я даже все не запомнила, — сказала Дороти.
— Я тоже про такие и не слыхала, — сокрушенно покачала головой Тео.
Дороти с разочарованным видом подытожила:
— Боюсь, что я здорово отстала от жизни за последнее время, здорово отстала!
— Представляю! — невпопад ляпнула Летти.
Три сестры замолчали и уставились на сидящую поодаль Изабель. Да, эта девица, примостившаяся рядом с их драгоценным Терренсом с бокалом шампанского в руке, — сильная соперница!
— Боюсь, мы сделали ошибку, — выдохнула Тео.
— Да, — согласилась Дороти. — И крупную.
— О, да, — промямлила Летти. У нее не хватило смелости спросить у сестер — что же это такое — «французский язык». А уж об итальянском и других и речи не было.
Тем временем на одеяле, разостланном на траве, шли свои разговоры.
— Да, ты прав, — сказала Изабель, отряхивая с ладоней прилипшую землю. — Пикник на свежем воздухе здорово проигрывает пикнику, который мы тогда устроили в гостинице! Эта грязь так и норовит залезть повсюду!
Терренс усмехнулся и посмотрел на небо.
— Если я не ошибаюсь, скоро грянет и непременный дождик. И то сказать, какой же это пикник, если тебя под конец не промочило хорошенько?
Изабель подозрительно покосилась на собирающиеся тучки.
— Может быть, нам лучше сняться с якоря пораньше, заблаговременно? А то еще, не ровен час, твоя бабушка промокнет до костей вместе со своими милыми сестрицами.
— Да стоит ли? — пожал плечами Терренс. — Мне кажется, они сами и накликали эти тучи своими черными мыслями. Черные мысли — черные тучи.
Изабель хихикнула и поднесла к губам почти нетронутый бокал шампанского.
— А они здорово раздражены, верно?
Он рассмеялся, любуясь сиянием ее глаз.
— Ты все делаешь просто великолепно, любовь моя. Скажи только, почему бы тебе на сей раз не выпить шампанского, вместо того чтобы поливать им траву, как ты делаешь весь день?
— Лучше не надо, — покачала головой Изабель. — Я совершенно не знаю своей реакции на алкоголь. Нет уж, пусть голова остается ясной, тем более сейчас, когда твои милые родственницы просто сгорают от желания разорвать меня на клочки!
— Душа болит от того, как ты обращаешься с таким божественным напитком, — заметил Терренс.
Нет-нет, не жалко ему было шампанского из бабушкиных погребов. Дело тут было совсем в другом — ему очень захотелось вдруг посмотреть, какова же Изабель под легким хмельком. Может, захмелеет и хоть немного потеряет бдительность. А если при этом она еще и уснет…
Жаркая волна прокатилась по его телу, и Терренс не без труда справился с внезапно вспыхнувшим в нем желанием. Что это было — то ли солнышко разогрело кровь, то ли услужливая память вынула из своих тайников дразнящие воспоминания…
— Глупости, — махнула рукой Изабель, возвращая Терренса к разговору о загубленном шампанском. — Уж если я смогла отказаться от пяти тысяч фунтов, от бокала шампанского тем более отказаться могу.
При упоминании о деньгах Терренс нахмурился.
— Изабель, — сказал он. — Я…
— Не нужно. — Она поставила бокал на одеяло. — Если ты извинишься, я должна буду от тебя отстать, ты помнишь уговор?
— Да, — ответил Терренс. — Но я помню и то, как сильно обидел тебя вчера, и…
Неожиданно Изабель подхватила с тарелки последнюю гроздочку винограда и поднесла ее ко рту Терренса.
— Ешь и молчи! Не хочу сегодня о серьезном. Это мешает мне играть мою роль, понимаешь?
В глазах Изабель блеснул вызов. Взгляд ее стал лукавым и дразнящим.
Терренс был не из тех, кто может не принять вызов. Тем более такой вызов и от такой женщины.
Он поднял руку и легко сжал запястье Изабель. Затем наклонился и принялся обрывать губами виноградины — медленно, одну за другой. Пальцы Изабель дрогнули, она попыталась отнять руку, но Терренс держал ее крепко и не думал отпускать. Он пристально посмотрел ей в глаза, лукаво улыбнулся и сладострастно проглотил виноградину. Изабель не отрываясь смотрела на него, чуть приоткрыв губы. Терренс нежно прижался губами к ее пальцам.
— Руку, которая кормит, не кусают, — сказал он тихим низким голосом. — Ее целуют.
— Всегда? — спросила Изабель.
— Всегда, — ответил он.
Свободной рукой он разжал кулачок Изабель и поцеловал ее ладонь.
— Что ж, тебе это лучше знать, — чуть слышно шепнула она.
У Терренса перехватило дыхание от ее близости, от ее тихого шепота, от света прекрасных глаз — синих и глубоких, как вечное небо над их головами.
— Устроим настоящий спектакль, а? — шепнул Терренс, облизывая пересохшие от желания губы. — Расшевелим немного почтеннейшую публику.
— По-моему, их не придется долго раскачивать, — заметила Изабель. — Как я вижу, публика уже беснуется и подскакивает от возбуждения на своих стульях. Похоже, что Тео всерьез подумывает: не спустить ли на нас Мордрида?
— Да нет, — шепнул Терренс. — С этой-то публикой все в порядке. Я не их имел в виду.
— Кого же?
— Амелию.
Изабель резко вырвала руку из ладони Терренеа и покраснела.
— Мне кажется, это невозможно. Боюсь, что паре таких бездарных актеров, как мы с тобой, невозможно переиграть птичку. Впрочем, я слышала в театре, что даже самому гениальному актеру никогда не переиграть вышедшую на сцену кошку!
— Что? — Терренс бросил взгляд в сторону Амелии. Точнее, туда, где она должна была быть. Но там стояла только Элизабет. Сама же Амелия с головой скрылась в какую-то яму.
Он усмехнулся и новь протянул к Изабель свою руку.
— Ну что же, будем считать, что это была репетиция. Сейчас сыграем еще раз!
— Не стоит, — оттолкнула его ладонь Изабель. — Хватит. Мы и так уже распалили твоих тетушек до предела.
— Если будем продолжать, они разорвут нас еще до того, как Амелия закончит свои птичьи дела.
Терренс подхватил с одеяла ягоду клубники, поднял ее вверх, держа двумя пальцами, и с вызовом посмотрел на Изабель.
— Повторение — мать учения, Изабель!
Она подняла бровь и улыбнулась. Вот как? Ну что ж! Взгляд ее стал мягким, глубоким, загадочным.
— Повторить?
Она не стала наклоняться. Просто подняла руку и осторожно, одним ноготком, провела по запястью Терренеа. Все тело Терренеа вздрогнуло словно от сильного удара током. Изабель сделала обратное движение, затем легонько пробежалась ногтем по пальцам Терренеа. Он с трудом вытерпел эту пытку.
Что греха таить, за свою жизнь он повидал немало. К каким только трюкам не прибегали его любовницы! Среди них, помнится, была даже одна настолько экзотическая, что танцевала перед ним танец живота — точь-в-точь как в гареме.
Да, многое было, что там говорить, но такого… Нет, такого он не испытывал еще никогда.
Терренс сбросил ягоду в траву и быстро отдернул свою руку, не в силах дольше терпеть эту сладкую пытку.
— Пойдем пройдемся, — вскочил он на ноги и протянул ладонь своей мучительнице.
— Хорошо, — улыбнулась Изабель.
Она подобрала упавшую ягоду и ловко закинула ее себе в рот. Затем проглотила ее — с тем же сладострастным выражением, что было на лице Терренса, когда он глотал виноград.
Изабель протянула руку Терренсу и с его помощью поднялась с одеяла. Он не выпустил ее руки из своей ладони, и они медленно пошли к берегу пруда, блестевшего на дальнем краю лужайки. Разбуженная страсть кипела в крови Терренса, странно уживаясь с ощущением покоя и расслабленности, все то время, что они простояли на берегу, любуясь зеркальной гладью воды.
Внезапно Изабель повернулась к Терренсу, и глаза ее были грустны.
— Я не понимаю, Терри.
— Чего? — мягко спросил он.
— Жизнь так прекрасна, но ты не видишь этого. Наверное, просто потому, что не хочешь любить.
Терренс покачал головой и сильнее сжал ее пальцы.
— Я хочу любить. Я жениться не хочу!
С неба упала тяжелая холодная капля, и Изабель вздрогнула.
— И все же я думаю, что ты не хочешь жениться только потому, что не хочешь любить. Пойдем! Сейчас Амелия вернется!
— Я хочу и могу любить, — упрямо повторил Терренс. — Но жениться… Нет, увольте!
— Но любовь и брак всегда идут рука об руку.
— Не всегда, — ответил Терренс и поспешно отпустил руку Изабель. — Чаще всего брак идет рука об руку с расчетом, выгодой, деньгами. Узаконенная форма принуждения — вот что такое брак!
Дождинка попала ему прямо в глаз, и он моргнул.
— Ты считаешь, что брак насильно приковывает людей друг к другу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48