https://wodolei.ru/brands/Santek/boreal/
Я храню целомудрие, представь, вовсе не для будущего мужа, а просто… чтобы не ронять себя… Чтобы не утратить самоуважения. Вернувшись домой, я хочу высоко нести голову…– Если будешь вести себя так, как теперь, то скорее умрешь с голоду, чем вернешься в свои колонии, – убежденно произнесла Селия. – Раскрой же глаза, милая, и посмотри правде в лицо. Жизнь – это борьба.Помолчав, Лаура со вздохом выдавила из себя:– Если бы мне все же пришлось… искать покровителя, ты могла бы посоветовать, как в этом не ошибиться?
– С молоком или с лимоном?– С молоком, s'il vous plait. – Лаура не сводила глаз с рук мадам Деверо, грациозно порхавших над столом. Вот она налила сливок в чашку из тонкого фарфора и обратила к собеседнице улыбающееся лицо без единой морщинки. Лаура взяла дымящуюся чашку за прихотливо изогнутую ручку. – Merci.Мадам Деверо снисходительно кивнула.– По-моему, это просто чудесно, – произнесла она на безупречном английском, – что вы француженка. Английские джентльмены без ума от наших с вами соотечественниц. И это несмотря на недавнюю войну. Какая неприятность, в самом деле. К счастью, этот досадный эпизод остался в прошлом.– Но я только наполовину француженка, – возразила Лаура. – Мой отец родился в колониях, мадам, от родителей-англичан.Мадам Деверо пренебрежительно махнула тонкой ладонью, словно навсегда отметая колониальное прошлое отца Лауры.– Для наших целей, дорогая, вам выгодно быть чистокровной француженкой, n'est-ce pas? Вот на этом и порешим! – Она задорно тряхнула тщательно уложенными седыми кудрями, выжидательно уставившись на Лауру синими глазами из-под полуопущенных век. – Селия вам, надеюсь, рассказала, каковы наши условия?Лаура покосилась на подругу, сидевшую справа от нее в старинном кресле с высокой спинкой. Селия поставила чашку с блюдцем на колени и энергично кивнула.– Oui, madame, – пробормотала Лаура.– Вот и отлично. Но на всякий случай еще раз повторю, что помогаю джентльменам из хорошего общества найти себе скромных, красивых и образованных спутниц. Что касается самих джентльменов, то я тщательно проверяю их рекомендации, предоставляемые кем-либо из пэров и, разумеется, английским банком. – Она снисходительно улыбнулась, поймав на себе испуганный взгляд Лауры. – Приходится быть осторожной, дорогая. Все надо предусмотреть. В столь деликатном занятии любая ошибка может стать фатальной. Поэтому от юных леди я, в свою очередь, тоже требую безупречного поведения и абсолютного повиновения, ясно?У Лауры задрожали руки. Она поставила блюдце с чашкой на колени и затравленно кивнула:– Да, мадам.– Великолепно. У вас чудный акцент, и голос звучит немного глуховато. Это заставит мужчин ниже к вам склоняться. А что за волосы! Вьющиеся от природы, оттенка дорогого бренди. Чистейшая кожа, глаза как изумруды. Можете быть уверены, вы в самое ближайшее время обзаведетесь покровителем. – Сделав внушительную паузу, мадам без обиняков спросила: – Вы все еще девица?Лаура вздрогнула от неожиданности. Чай с молоком, к счастью, успевший остыть, пролился на ее юбку. Но за то время, какое понадобилось ей, чтобы промокнуть пятно льняной салфеткой, любезно поданной мадам, она успела прийти в себя.– Мне необходимо это знать, мадемуазель Ланкастер, поверьте. Я должна представлять себе, с кем имею дело в каждом конкретном случае.– Да-да, я понимаю. И вовсе не… то есть, я хотела сказать… Да.– Bon! – просияла мадам. – Замечательно. Это весьма ценное добавление к прочим вашим достоинствам. Джентльмены, они ведь такие… Каждому хочется быть первым. Они будут соперничать друг с другом из-за вас, моя милая. Знаете что, давайте-ка мы будем звать вас Лоретта, а? Как вам?Лаура явно растерялась. Она все медлила с ответом, но Селия тотчас же пришла ей на выручку:– Прелестное имя, мадам. К такому легко привыкнуть. Со мной было иначе. Помню, как несколько недель твердила себе, что я больше не Мэгги Баттоне, а Селия Картерет.– Поменяй имя, и судьба переменится, – убежденно изрекла мадам Деверо. – Причем к лучшему, мои дорогие. Всегда только к лучшему. Итак, Лоретта, сейчас вами займется моя модистка. Не будем терять время. Думаю, вам к лицу будет шелк цвета ивовых листьев. Значит, так… пышная юбка, высокий лиф, никаких рюшей, разве что вышивка золочеными нитями…Лаура слушала ее молча, стараясь ничего не упустить, и в то же время украдкой бросала изумленно-настороженные взгляды по сторонам. Обстановка в комнате была уютной, какой-то по-домашнему умиротворенной и вместе с тем весьма изысканной. В камине потрескивали дрова, на полке едва слышно тикали старинные часы с боем. Мягкие тени скользили по стенам, затянутым шелком. Да и сама мадам Деверо с ее аристократической внешностью и вкрадчивыми манерами мало походила на содержательницу дома свиданий.Проследив за взглядом Лауры, мадам прервала свою речь и ответила на ее невысказанный вопрос:– Отец мой был маркизом, дорогая Лоретта, а мать – дочерью графа. Они погибли в годы Террора. Я спаслась чудом. Англия стала моим новым домом. Жизнь диктует условия, моя милая, а мы вынуждены их принимать. Итак, что вы решили?Лаура беспомощно взглянула на подругу. Деликатно отломив кусочек мягкой бриоши, Селия едва заметно ей кивнула.– Через несколько дней или недель вельможи будут драться из-за нее на дуэлях в Гайд-парке, – с уверенностью произнесла она. – Такая красавица, а вдобавок еще и девственна! Кто бы мог подумать! А насчет платья… мадам, вам не кажется, что ей лучше подошло бы белое? Муслин или бархат. Как символ ее невинности.Мадам Деверо захлопала в ладоши:– Конечно же! Украшенное белыми розами! А в волосы ей вплетем тонкие белые ленты. Она станет похожа на греческую богиню!Лаура перестала прислушиваться к разговору двух женщин, с воодушевлением обсуждавших фасон ее нового платья. Они нисколько не сомневались в ее согласии, которого она еще не дала. Но это были простые формальности. Ей некуда было деваться. Два года тягчайших лишений, борьбы, надежд были, выходит, потрачены впустую. И какая разница, чьей безропотной игрушкой ей суждено стать? Сына немолодого возлюбленного маман или английского пэра, с которым ей еще предстоит познакомиться… А результат будет один – она станет шлюхой, как и ее мать. Именно это предсказывал негодяй Обер Фортье. О Господи!Она зажмурилась и откинула голову на спинку кресла. Бороться с судьбой бесполезно. Жаль, что она окончательно в этом убедилась лишь теперь. Глава 3 – Лорд Локвуд, я счастлива с вами познакомиться.– Я тоже рад нашей встрече, мадам. – Джулиан склонился к руке мадам Деверо, мысленно проклиная себя за то, что согласился участвовать в этой авантюре. Через несколько минут должен был начаться бал – один из тех, какие постоянно устраивала в своем доме мадам Деверо, чтобы знакомить богатых аристократов с доступными и алчущими жизненных благ юными девицами.Джулиану была отвратительна сама мысль о подобном сводничестве. В прежние годы, еще до своей злосчастной женитьбы, он пользовался услугами продажных женщин, но знакомился с ними совсем иначе. Легкий флирт, ни к чему не обязывающий обмен любезностями, а после по взаимному согласию разговор продолжался в постели. Во всем этом, по его мнению, не было ничего предосудительного. Но теперь… Надо же ему было явиться сюда, поддавшись на уговоры Малькольма!Секретарь заверил его, что все будет организовано на самом высоком уровне, что мадам Деверо – образец изящества, тонкого вкуса и обходительности, но главное – о его визите в этот дом не узнает ни одна живая душа. Джулиан прошел в бальный зал и с тоскливым равнодушием обвел глазами несколько групп молодых девиц, которые, несмотря на то что двигались и разговаривали, показались ему похожими на мраморные статуи, выставленные для продажи. Неподалеку от входа он заметил лорда Сартена, оживленно беседовавшего с одной из протеже мадам. Девица, которая преданно смотрела в глаза лорда, была явно моложе самой младшей из его дочерей.Джулиан совсем уже было собрался уйти, чтобы старик его не заметил, но в это мгновение, словно угадав его мысли, рядом возникла мадам Деверо.– Знаю, вы любите бренди, милорд. – Она с улыбкой кивнула в сторону лакея, стоявшего подле нее с подносом в руках.«Не иначе как Малькольм просветил ее насчет вкусовых пристрастий своего господина?»Он окинул оценивающим взглядом ладную фигуру хозяйки бала. Немолодая женщина, явно за сорок, а как замечательно выглядит! Стройна, элегантна, на лице ни морщинки, вот разве что в выражении глаз угадываются и возраст, и горькое прошлое.– Смею ли я предположить, милорд, что вы предпочли бы более интимную атмосферу? – В голосе сводни слышался едва различимый французский акцент.– Вы и в этом совершенно правы, мадам.– В гостиной музыканты как раз исполняют нежное анданте, которое придется вам по душе.По-прежнему ни словом не упоминая о цели его посещения, мадам Деверо проводила Джулиана в просторную гостиную. Инструментальное трио исполняло медленную часть какой-то сонаты. Мелодия и впрямь была прелестная. Сквозь створчатые окна в комнату, оклеенную бледно-желтыми обоями, лился мягкий сумеречный свет. В простенках возвышались бронзовые кадки с пышными растениями. Здесь, как и в большом зале, демонстрировался товар – юные леди. Некоторые негромко беседовали между собой, сидя на козетке у стены, две или три прохаживались по комнате. Хорошенькая брюнетка внимательно слушала разглагольствования баронета, с которым Джулиан был немного знаком. Молодой человек, судя по его активной жестикуляции, выпил лишнего. Обозвав его про себя щенком, не умеющим себя держать, Джулиан повернулся ко входу в гостиную. В дверях показался один из пэров. Девушка в нежно-розовом платье поспешно встала с козетки и с улыбкой подошла к нему. Они обменялись приветствиями и направились к окну, откуда открывался вид на просторный ухоженный сад.Скрипки и виолончель исполняли теперь третью часть сонаты Гайдна, куда более живую и стремительную, чем предыдущая. Джулиан улыбнулся. Он не мог не признать, что Малькольм все же оказался прав. Точно такая же атмосфера могла царить этим вечером в любом из добропорядочных домов аристократического Мейфэра: хозяева и гости, тихие беседы, музыка, танцы – ни малейшего намека на вольность нравов, никакой вульгарности.Потягивая бренди, он принялся разглядывать девушек, которые сидели у стены. И тотчас же иллюзия того, что гостиная мадам Деверо до мельчайших деталей походит на любой светский салон, развеялась без следа. В отличие от особ женского пола, принадлежавших к высшим кругам общества, эти девицы не прятали взоров, не отворачивали лиц, а, напротив, смело и открыто смотрели ему прямо в глаза. Иные при этом жеманились, некоторые улыбались, но в каждом из взглядов читались призыв, нетерпение и алчность.Джулиану снова стало неуютно. Он в который раз уже пожалел, что пришел сюда. Девицы предлагали ему себя с циничной откровенностью, он же привык к иному. Ему нравился легкий флирт – эта волнующая игра в охотника и дичь. Он ценил неуступчивость, пусть и мнимую. Его всегда влекла загадка, тайна… Но он тут же мысленно одернул себя. Разве можно ждать всего этого от подопечных мадам Деверо? В конце концов, девицы играют в открытую лишь для того, чтобы он мог легче и быстрее получить желаемое, сделать выбор, зная, что отказа не будет, и осчастливить своим вниманием любую из них.Скрипки смолкли. Бледно-желтую гостиную наполнили звуки фортепиано. Джулиан перевел взгляд на эстраду и вдруг обнаружил за инструментом не пианиста, нанятого мадам, а одну из ее протеже – стройную особу с темно-рыжими волнистыми волосами, в белоснежном платье с белыми розами и тонкими лентами. Она весьма уверенно перебирала пальцами клавиши, голова, склоненная вниз, едва заметно покачивалась в такт мелодии. Казалось, эта музыка поглотила ее настолько, что девушка ничего вокруг не замечала. А между тем двое джентльменов в роскошных фраках прохаживались у эстрады и так и поедали ее взглядами. Они живо напомнили ему голодных волков, мечущихся по клетке в зверинце. Издали девушка казалась восхитительной небожительницей, которая спустилась на грешную землю лишь для того, чтобы сыграть это интермеццо…Заинтригованный, он приблизился к эстраде.«Безупречные манеры и полное отсутствие морали», – кажется, так охарактеризовал Малькольм особ, подобных ей.Загадочная девушка поймала на себе его взгляд, слегка повернула в его сторону царственную голову и застенчиво улыбнулась. Ее изумрудно-зеленые глаза обрамляли густые черные ресницы. На щеках играл слабый румянец, полные алые губы были безупречны, как и овал ее чистого лица. Она на несколько секунд задержала на нем взгляд, но при этом не сбилась, не сфальшивила. Пальцы ее все так же уверенно мелькали над клавиатурой… Джулиан зажмурился, словно отгоняя наваждение. В улыбке этой беспутной особы не было призыва. Напротив, девица казалась воплощением невинности и чистоты, словно сама девственная Артемида на миг почтила его своим вниманием. Джулиан отхлебнул бренди из своего стакана, ноги его словно приросли к полу.Но вот один из молодых людей, топтавшихся у эстрады, взошел наверх и приблизился к инструменту. Девушка подняла на него глаза. Улыбка на ее лице тотчас же погасла.– Добрый вечер, – раздалось слева от Джулиана. Он повернул голову на звук этого вкрадчивого голоса и обнаружил возле себя стройную блондинку в тускло-зеленом атласном платье с пышными оборками. – Она прекрасно играет, вы не находите?– О да, замечательно.– Меня зовут София. Вы позволите угостить вас еще одной порцией бренди?– О да, очень любезно с вашей стороны, – кивнул Джулиан, только чтобы отделаться от этой девицы. Она была недурна собой. От нее исходил приятный тонкий аромат фиалок, но голубые глаза смотрели настороженно и вместе с тем откровенно манили, а в нарочито скромных манерах так и сквозила фальшь.Блондинка, к немалому его разочарованию, не покинула гостиную, а сделала всего лишь пару шагов в сторону двери, подхватила с подноса стакан с бренди и тотчас же вернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– С молоком или с лимоном?– С молоком, s'il vous plait. – Лаура не сводила глаз с рук мадам Деверо, грациозно порхавших над столом. Вот она налила сливок в чашку из тонкого фарфора и обратила к собеседнице улыбающееся лицо без единой морщинки. Лаура взяла дымящуюся чашку за прихотливо изогнутую ручку. – Merci.Мадам Деверо снисходительно кивнула.– По-моему, это просто чудесно, – произнесла она на безупречном английском, – что вы француженка. Английские джентльмены без ума от наших с вами соотечественниц. И это несмотря на недавнюю войну. Какая неприятность, в самом деле. К счастью, этот досадный эпизод остался в прошлом.– Но я только наполовину француженка, – возразила Лаура. – Мой отец родился в колониях, мадам, от родителей-англичан.Мадам Деверо пренебрежительно махнула тонкой ладонью, словно навсегда отметая колониальное прошлое отца Лауры.– Для наших целей, дорогая, вам выгодно быть чистокровной француженкой, n'est-ce pas? Вот на этом и порешим! – Она задорно тряхнула тщательно уложенными седыми кудрями, выжидательно уставившись на Лауру синими глазами из-под полуопущенных век. – Селия вам, надеюсь, рассказала, каковы наши условия?Лаура покосилась на подругу, сидевшую справа от нее в старинном кресле с высокой спинкой. Селия поставила чашку с блюдцем на колени и энергично кивнула.– Oui, madame, – пробормотала Лаура.– Вот и отлично. Но на всякий случай еще раз повторю, что помогаю джентльменам из хорошего общества найти себе скромных, красивых и образованных спутниц. Что касается самих джентльменов, то я тщательно проверяю их рекомендации, предоставляемые кем-либо из пэров и, разумеется, английским банком. – Она снисходительно улыбнулась, поймав на себе испуганный взгляд Лауры. – Приходится быть осторожной, дорогая. Все надо предусмотреть. В столь деликатном занятии любая ошибка может стать фатальной. Поэтому от юных леди я, в свою очередь, тоже требую безупречного поведения и абсолютного повиновения, ясно?У Лауры задрожали руки. Она поставила блюдце с чашкой на колени и затравленно кивнула:– Да, мадам.– Великолепно. У вас чудный акцент, и голос звучит немного глуховато. Это заставит мужчин ниже к вам склоняться. А что за волосы! Вьющиеся от природы, оттенка дорогого бренди. Чистейшая кожа, глаза как изумруды. Можете быть уверены, вы в самое ближайшее время обзаведетесь покровителем. – Сделав внушительную паузу, мадам без обиняков спросила: – Вы все еще девица?Лаура вздрогнула от неожиданности. Чай с молоком, к счастью, успевший остыть, пролился на ее юбку. Но за то время, какое понадобилось ей, чтобы промокнуть пятно льняной салфеткой, любезно поданной мадам, она успела прийти в себя.– Мне необходимо это знать, мадемуазель Ланкастер, поверьте. Я должна представлять себе, с кем имею дело в каждом конкретном случае.– Да-да, я понимаю. И вовсе не… то есть, я хотела сказать… Да.– Bon! – просияла мадам. – Замечательно. Это весьма ценное добавление к прочим вашим достоинствам. Джентльмены, они ведь такие… Каждому хочется быть первым. Они будут соперничать друг с другом из-за вас, моя милая. Знаете что, давайте-ка мы будем звать вас Лоретта, а? Как вам?Лаура явно растерялась. Она все медлила с ответом, но Селия тотчас же пришла ей на выручку:– Прелестное имя, мадам. К такому легко привыкнуть. Со мной было иначе. Помню, как несколько недель твердила себе, что я больше не Мэгги Баттоне, а Селия Картерет.– Поменяй имя, и судьба переменится, – убежденно изрекла мадам Деверо. – Причем к лучшему, мои дорогие. Всегда только к лучшему. Итак, Лоретта, сейчас вами займется моя модистка. Не будем терять время. Думаю, вам к лицу будет шелк цвета ивовых листьев. Значит, так… пышная юбка, высокий лиф, никаких рюшей, разве что вышивка золочеными нитями…Лаура слушала ее молча, стараясь ничего не упустить, и в то же время украдкой бросала изумленно-настороженные взгляды по сторонам. Обстановка в комнате была уютной, какой-то по-домашнему умиротворенной и вместе с тем весьма изысканной. В камине потрескивали дрова, на полке едва слышно тикали старинные часы с боем. Мягкие тени скользили по стенам, затянутым шелком. Да и сама мадам Деверо с ее аристократической внешностью и вкрадчивыми манерами мало походила на содержательницу дома свиданий.Проследив за взглядом Лауры, мадам прервала свою речь и ответила на ее невысказанный вопрос:– Отец мой был маркизом, дорогая Лоретта, а мать – дочерью графа. Они погибли в годы Террора. Я спаслась чудом. Англия стала моим новым домом. Жизнь диктует условия, моя милая, а мы вынуждены их принимать. Итак, что вы решили?Лаура беспомощно взглянула на подругу. Деликатно отломив кусочек мягкой бриоши, Селия едва заметно ей кивнула.– Через несколько дней или недель вельможи будут драться из-за нее на дуэлях в Гайд-парке, – с уверенностью произнесла она. – Такая красавица, а вдобавок еще и девственна! Кто бы мог подумать! А насчет платья… мадам, вам не кажется, что ей лучше подошло бы белое? Муслин или бархат. Как символ ее невинности.Мадам Деверо захлопала в ладоши:– Конечно же! Украшенное белыми розами! А в волосы ей вплетем тонкие белые ленты. Она станет похожа на греческую богиню!Лаура перестала прислушиваться к разговору двух женщин, с воодушевлением обсуждавших фасон ее нового платья. Они нисколько не сомневались в ее согласии, которого она еще не дала. Но это были простые формальности. Ей некуда было деваться. Два года тягчайших лишений, борьбы, надежд были, выходит, потрачены впустую. И какая разница, чьей безропотной игрушкой ей суждено стать? Сына немолодого возлюбленного маман или английского пэра, с которым ей еще предстоит познакомиться… А результат будет один – она станет шлюхой, как и ее мать. Именно это предсказывал негодяй Обер Фортье. О Господи!Она зажмурилась и откинула голову на спинку кресла. Бороться с судьбой бесполезно. Жаль, что она окончательно в этом убедилась лишь теперь. Глава 3 – Лорд Локвуд, я счастлива с вами познакомиться.– Я тоже рад нашей встрече, мадам. – Джулиан склонился к руке мадам Деверо, мысленно проклиная себя за то, что согласился участвовать в этой авантюре. Через несколько минут должен был начаться бал – один из тех, какие постоянно устраивала в своем доме мадам Деверо, чтобы знакомить богатых аристократов с доступными и алчущими жизненных благ юными девицами.Джулиану была отвратительна сама мысль о подобном сводничестве. В прежние годы, еще до своей злосчастной женитьбы, он пользовался услугами продажных женщин, но знакомился с ними совсем иначе. Легкий флирт, ни к чему не обязывающий обмен любезностями, а после по взаимному согласию разговор продолжался в постели. Во всем этом, по его мнению, не было ничего предосудительного. Но теперь… Надо же ему было явиться сюда, поддавшись на уговоры Малькольма!Секретарь заверил его, что все будет организовано на самом высоком уровне, что мадам Деверо – образец изящества, тонкого вкуса и обходительности, но главное – о его визите в этот дом не узнает ни одна живая душа. Джулиан прошел в бальный зал и с тоскливым равнодушием обвел глазами несколько групп молодых девиц, которые, несмотря на то что двигались и разговаривали, показались ему похожими на мраморные статуи, выставленные для продажи. Неподалеку от входа он заметил лорда Сартена, оживленно беседовавшего с одной из протеже мадам. Девица, которая преданно смотрела в глаза лорда, была явно моложе самой младшей из его дочерей.Джулиан совсем уже было собрался уйти, чтобы старик его не заметил, но в это мгновение, словно угадав его мысли, рядом возникла мадам Деверо.– Знаю, вы любите бренди, милорд. – Она с улыбкой кивнула в сторону лакея, стоявшего подле нее с подносом в руках.«Не иначе как Малькольм просветил ее насчет вкусовых пристрастий своего господина?»Он окинул оценивающим взглядом ладную фигуру хозяйки бала. Немолодая женщина, явно за сорок, а как замечательно выглядит! Стройна, элегантна, на лице ни морщинки, вот разве что в выражении глаз угадываются и возраст, и горькое прошлое.– Смею ли я предположить, милорд, что вы предпочли бы более интимную атмосферу? – В голосе сводни слышался едва различимый французский акцент.– Вы и в этом совершенно правы, мадам.– В гостиной музыканты как раз исполняют нежное анданте, которое придется вам по душе.По-прежнему ни словом не упоминая о цели его посещения, мадам Деверо проводила Джулиана в просторную гостиную. Инструментальное трио исполняло медленную часть какой-то сонаты. Мелодия и впрямь была прелестная. Сквозь створчатые окна в комнату, оклеенную бледно-желтыми обоями, лился мягкий сумеречный свет. В простенках возвышались бронзовые кадки с пышными растениями. Здесь, как и в большом зале, демонстрировался товар – юные леди. Некоторые негромко беседовали между собой, сидя на козетке у стены, две или три прохаживались по комнате. Хорошенькая брюнетка внимательно слушала разглагольствования баронета, с которым Джулиан был немного знаком. Молодой человек, судя по его активной жестикуляции, выпил лишнего. Обозвав его про себя щенком, не умеющим себя держать, Джулиан повернулся ко входу в гостиную. В дверях показался один из пэров. Девушка в нежно-розовом платье поспешно встала с козетки и с улыбкой подошла к нему. Они обменялись приветствиями и направились к окну, откуда открывался вид на просторный ухоженный сад.Скрипки и виолончель исполняли теперь третью часть сонаты Гайдна, куда более живую и стремительную, чем предыдущая. Джулиан улыбнулся. Он не мог не признать, что Малькольм все же оказался прав. Точно такая же атмосфера могла царить этим вечером в любом из добропорядочных домов аристократического Мейфэра: хозяева и гости, тихие беседы, музыка, танцы – ни малейшего намека на вольность нравов, никакой вульгарности.Потягивая бренди, он принялся разглядывать девушек, которые сидели у стены. И тотчас же иллюзия того, что гостиная мадам Деверо до мельчайших деталей походит на любой светский салон, развеялась без следа. В отличие от особ женского пола, принадлежавших к высшим кругам общества, эти девицы не прятали взоров, не отворачивали лиц, а, напротив, смело и открыто смотрели ему прямо в глаза. Иные при этом жеманились, некоторые улыбались, но в каждом из взглядов читались призыв, нетерпение и алчность.Джулиану снова стало неуютно. Он в который раз уже пожалел, что пришел сюда. Девицы предлагали ему себя с циничной откровенностью, он же привык к иному. Ему нравился легкий флирт – эта волнующая игра в охотника и дичь. Он ценил неуступчивость, пусть и мнимую. Его всегда влекла загадка, тайна… Но он тут же мысленно одернул себя. Разве можно ждать всего этого от подопечных мадам Деверо? В конце концов, девицы играют в открытую лишь для того, чтобы он мог легче и быстрее получить желаемое, сделать выбор, зная, что отказа не будет, и осчастливить своим вниманием любую из них.Скрипки смолкли. Бледно-желтую гостиную наполнили звуки фортепиано. Джулиан перевел взгляд на эстраду и вдруг обнаружил за инструментом не пианиста, нанятого мадам, а одну из ее протеже – стройную особу с темно-рыжими волнистыми волосами, в белоснежном платье с белыми розами и тонкими лентами. Она весьма уверенно перебирала пальцами клавиши, голова, склоненная вниз, едва заметно покачивалась в такт мелодии. Казалось, эта музыка поглотила ее настолько, что девушка ничего вокруг не замечала. А между тем двое джентльменов в роскошных фраках прохаживались у эстрады и так и поедали ее взглядами. Они живо напомнили ему голодных волков, мечущихся по клетке в зверинце. Издали девушка казалась восхитительной небожительницей, которая спустилась на грешную землю лишь для того, чтобы сыграть это интермеццо…Заинтригованный, он приблизился к эстраде.«Безупречные манеры и полное отсутствие морали», – кажется, так охарактеризовал Малькольм особ, подобных ей.Загадочная девушка поймала на себе его взгляд, слегка повернула в его сторону царственную голову и застенчиво улыбнулась. Ее изумрудно-зеленые глаза обрамляли густые черные ресницы. На щеках играл слабый румянец, полные алые губы были безупречны, как и овал ее чистого лица. Она на несколько секунд задержала на нем взгляд, но при этом не сбилась, не сфальшивила. Пальцы ее все так же уверенно мелькали над клавиатурой… Джулиан зажмурился, словно отгоняя наваждение. В улыбке этой беспутной особы не было призыва. Напротив, девица казалась воплощением невинности и чистоты, словно сама девственная Артемида на миг почтила его своим вниманием. Джулиан отхлебнул бренди из своего стакана, ноги его словно приросли к полу.Но вот один из молодых людей, топтавшихся у эстрады, взошел наверх и приблизился к инструменту. Девушка подняла на него глаза. Улыбка на ее лице тотчас же погасла.– Добрый вечер, – раздалось слева от Джулиана. Он повернул голову на звук этого вкрадчивого голоса и обнаружил возле себя стройную блондинку в тускло-зеленом атласном платье с пышными оборками. – Она прекрасно играет, вы не находите?– О да, замечательно.– Меня зовут София. Вы позволите угостить вас еще одной порцией бренди?– О да, очень любезно с вашей стороны, – кивнул Джулиан, только чтобы отделаться от этой девицы. Она была недурна собой. От нее исходил приятный тонкий аромат фиалок, но голубые глаза смотрели настороженно и вместе с тем откровенно манили, а в нарочито скромных манерах так и сквозила фальшь.Блондинка, к немалому его разочарованию, не покинула гостиную, а сделала всего лишь пару шагов в сторону двери, подхватила с подноса стакан с бренди и тотчас же вернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33