Голова его бессильно поникла. Он коснулся лбом ее плеча. Лаура задумчиво поглаживала его обнаженную спину.Вот, оказывается, каково это. Ласки Джулиана доставили ей умопомрачительное, ни с чем не сравнимое наслаждение, но сам акт, последовавший за этим, оказался болезненным, и только… Она отказывалась понимать женщин, которые добровольно позволяют мужчинам проделывать с собой такое. Ради чего они на это идут?Все еще продолжая сжимать ее в объятиях, Джулиан коснулся губами ее щеки, укрыв ее и себя одеялом.– В следующий раз все будет иначе, вот увидишь.– В следующий раз?Уловив нотки разочарования в ее голосе, он от души рассмеялся.– Ненаглядная моя, природе отчего-то было угодно, чтобы первые объятия оказывались для женщин болезненными. Но теперь все самое неприятное позади. Отныне ты будешь только наслаждаться нашей близостью. Помнишь, что ты ощущала, пока тебе не стало больно? Все будет так же, только гораздо лучше.– Да, вначале я чувствовала себя просто на седьмом небе, – призналась она, поверив его словам.Ей было тепло и уютно в его объятиях под теплым пуховым одеялом. Боль утихла, а вместе с ней исчезло и чувство обиды и разочарования.– Тебе понравится, обещаю.Она кивнула. Душу ее объяло умиротворение. За окном кружились пушистые снежинки, в камине горел огонь. Она лежала на мягкой постели в объятиях лорда Локвуда и чувствовала себя так, словно имела на это полное право, словно эта комната, эта кровать были их общим домом, тем единственным местом на земле, где ей надлежало находиться. Она знала, что до конца своих дней не забудет тех ощущений тепла, безопасности и защищенности, которые объяли ее душу.Джулиан скользнул взглядом по мраморной каминной полке. Часы из золоченой бронзы негромким тиканьем отсчитывали время. Лаура сладко заснула в его объятиях. Он теснее прижал ее к себе и закрыл глаза, но сон не приходил. Ему не давала уснуть нежность, затопившая душу. Нежность к этой хрупкой девушке, чья голова так доверчиво покоилась на его плече.Он причинил ей боль, обесчестил и тем обрек на страдания. Она же ни в чем его не винила, лишь на краткий миг ее прекрасное лицо исказила гримаса страдания. Он ласково улыбнулся, вспомнив об этом. Никогда прежде ему не доводилось испытывать таких чувств к женщинам, с которыми он был близок. Эта загадочная девушка пробуждала в нем не только неукротимое желание обладать ею, но и готовность отдать все, всего себя за одну ее улыбку.Лишь теперь Джулиан Норклифф, граф Локвуд, осознал, что попал в беду. Ему хотелось сделать Лауру своей. Он был не в силах с ней разлучиться, но пропасть, их разделявшая, была слишком велика. Они принадлежали к разным слоям общества, а кроме того, он состоял в браке.Но существуют ли на свете препятствия, которые он был бы не в силах преодолеть? С Элинор можно ведь и развестись. Такое и прежде случалось, будет происходить и впредь. И пусть ликуют его недруги в парламенте… Джулиан поморщился. Со времени своей злосчастной женитьбы он положил столько сил на то, чтобы скандальное поведение супруги не нанесло ущерба его карьере. И вот теперь сам вынужден будет отринуть все свои политические амбиции. Он готов бросить все к ногам этой женщины.Нет, не «этой женщины» – Лауры. Он повернулся в постели, чтобы снова взглянуть на нее. Она была так прекрасна, что у Джулиана на глаза навернулись слезы. Ни удачливость в политике, ни самые дерзкие свершения не могли наполнить его душу таким восторгом, дать ему такое ощущение полноты жизни, какие он испытывает при одном взгляде на нее.В парламенте никогда не прекратятся споры, борьба партий, грязные интриги. Англия всегда будет воевать с Францией или Испанией, колониями или Индией. Да и внутренние проблемы вряд ли когда-нибудь будут полностью решены. На смену луддитам явятся другие недовольные. Законы должны меняться, чтобы обеспечить интересы всех слоев общества, но члены парламента панически боятся перемен… И убедить их в том, что не всегда надо держаться за традиции, порой просто невозможно.Но он сможет пережить горечь поражения. Сможет, если рядом будет Лаура. С ней он чувствует себя помолодевшим, окрыленным, непобедимым. Словом, уподобляется Рэндалу, а тот всегда действует по велению сердца, а не рассудка…Мысль эта не показалась Джулиану обнадеживающей, но ему было все равно…Отбросив одеяло, он дотронулся до упругой груди Лауры. От кожи спящей девушки исходил едва уловимый аромат розовой воды. Она шевельнулась и что-то невнятно пробормотала. Джулиан сжал губами крупный розовый сосок. Лаура открыла глаза. Их взгляды встретились. Она улыбнулась и провела ладонью по его волосам, которые отливали бронзой. Дыхание ее стало прерывистым, губы приоткрылись…Кровь забурлила в жилах Джулиана. Через мгновение он очутился на ней. Раздвинув ее бедра коленом, он вошел в ее нежную плоть. Лаура на сей раз не испытала боли и вся отдалась наслаждению. Он стал ласкать пальцами сосок ее груди. Она издала протяжный стон и откинула голову назад, прижавшись к нему всем телом. Никогда еще он не испытывал такой жажды обладания женщиной. Бедра его стали ритмично подниматься и опускаться, член все глубже проникал в ее влажное лоно. Тело Лауры вторило его движениям, а его язык стал надавливать на ее небо в такт движениям их тел.Лаура гладила нежными ладонями его спину, плечи, руки. Затем он приподнялся на одной руке, нащупал твердый влажный бугорок в преддверии ее лона и стал легонько гладить его пальцем. Лаура вскрикнула от восторга и с силой сжала его плечи. Тело ее сотрясали конвульсии.– Джулиан… Ох, Джулиан! – рыдая от наслаждения, кричала она.Через мгновение страсть Джулиана также достигла своего пика.– Лаура… – простонал он, словно вспышкой молнии пораженный от испытанных им ощущений.На миг сознание его затуманилось. Когда же оно снова прояснилось, он обнаружил себя все так же сжимающим ее гибкое тело в объятиях. Он приподнял голову и заглянул в ее огромные зеленые глаза, в которых светилась нежность и благодарность.– Я не знала, что так бывает, – прошептала она.– Я тоже, – признался он. – Но у нас с тобой так будет всегда. А теперь спи. Тебе надо отдохнуть.Он лег на бок, привлек ее к себе и набросил одеяло на их обнаженные тела. Мысль, что он никогда не отпустит ее от себя, никогда с ней не расстанется, наполнила его душу долгожданным покоем и умиротворением. Прислушиваясь к ее ровному дыханию, он сам не заметил, как задремал.Вдруг он понял, что в дверь спальни стучат. Нетерпеливый визитер уже успел просунуть голову в спальню.– Эй, привет! Вернее, спокойной ночи! – весело проговорила молодая дама, в которой смутившийся Джулиан узнал Селию. – Простите за беспокойство. – В ее голосе отчетливо слышалось торжество.– Не сочтите за труд уведомить хозяина и гостей, что мы не спустимся к обеду, – сказал Джулиан.– Охотно! – Селия кивнула, голова ее тотчас же исчезла, а дверь со стуком закрылась.Джулиан перевел взгляд на Лауру. Она безмятежно спала. Ее длинные медно-рыжие волосы разметались по подушке. Он поймал себя на мысли, что наконец-то вернулся домой после долгих странствий. Глава 14 – Что еще за дьявол?! – Ноздри Обера Фортье хищно раздулись, глаза пылали яростью. Свет уличного фонаря тусклыми бликами ложился на его бледное лицо.– Сравнение просто замечательное! Я и в самом деле обернусь дьяволом и отправлю тебя в преисподнюю, если ты посмеешь меня ослушаться! – Рекс Пентли подошел ближе и сделал знак двоим нанятым им головорезам. Втроем они взяли шантажиста в кольцо. Прерывистое дыхание Фортье изобличало его страх. В морозном воздухе оно превращалось в клубы пара, что делало его похожим на дракона. Рекс кровожадно усмехнулся. – Оставь в покое леди, иначе увидишь пекло прежде, чем взойдет солнце. Надеюсь, я выразился понятно?– Леди? Уж не имеешь ли ты в виду дочь презренной шлюхи? – Фортье злорадно хохотнул. Клубы пара почти полностью скрыли его физиономию от собеседника. – Представьте себе, не один я знаю, кто она на самом деле. Вот ведь незадача, а?– Но отвечать будешь ты, – засопел Рекс, – если у нее возникнут неприятности из-за данных обстоятельств. Мы с ней дружны, а я не люблю, когда моих друзей пытаются обидеть.Обер Фортье явно собирался наброситься на Рекса, но из тени вышли еще четверо уличных разбойников.Чтобы не мешать своим помощникам вершить правосудие, Рекс Пентли отошел в сторону и стал молча наблюдать за побоищем. Обер Фортье пытался сопротивляться головорезам, но силы были неравны. Вскоре он уже лежал на грязной мостовой одного из переулков неподалеку от Королевского театра.– Видишь, – назидательно произнес Рекс, подходя к поверженному негодяю, – каково приходится тем, кто становится поперек дороги моим друзьям. Надеюсь, ты извлечешь из этого урок. Обещаю, что следующей нашей встречи тебе не пережить.Рекс зашагал прочь. Его сообщники бесшумно растворились в сумраке переулка. Он оплатил их услуги заранее.– Кто бы это мог быть? – Элинор озадаченно уставилась на служанку. – Малькольм только что ушел. Я никого больше не жду…– Не знаю, мэм. Вроде… на джентльмена похож.Элинор сжала кулаки.– Тупица этакая! Разве он не назвался? Не передал тебе визитную карточку?!– Нет, мэм. – Служанка отступила на шаг, чтобы не попасть под горячую руку госпожи.– Хватит трястись, глупая гусыня. Веди его сюда. Но если окажется, что это торговец, я тебе уши оторву!Господи, похоже, испытаниям ее не будет конца! Она так рвалась в Англию, так надеялась, что скандальные события ее жизни уже не занимают умы сплетников, ведь у них и без нее каждую неделю появляются пикантные новости для пересудов… Красавчик Браммел разорился и по уши в долгах, да еще и впал в немилость при дворе, потому что неосторожным словом задел самого принца… Почему бы им не перемыть ему косточки? Но оказывается, даже он считает ее общество неподходящим! Встретив его сегодня на Бонд-стрит, она хотела дружески ему посочувствовать, но Браммел держался с ней холодно и после нескольких ничего не значащих фраз поспешил откланяться. Обида все еще жгла ее душу…Она с любопытством взглянула на мужчину, которого провела в гостиную служанка. Узкое лицо незнакомца украшало несколько синяков и ссадин.– Bonjour, madame. – С грациозным поклоном он поднес ее руку к губам. – Слухи о вашей красоте не преувеличение. Теперь я своими глазами в этом убедился, – воодушевленно сказал он и снова ей поклонился. Элинор изучающе посмотрела на него. Судя по манерам и безупречному покрою платья, ее незваный гость был французом и принадлежал к высшей аристократии. Впрочем, впечатление могло оказаться и ошибочным.– Что привело вас ко мне, сэр?– Одно небольшое дело, которое наверняка вас заинтересует, мадам.Элинор равнодушно пожала плечами:– Сомневаюсь. Ведь я даже не имею чести знать вас. Незнакомец поспешил исправить свою оплошность.Он снова поклонился ей.– Обер Фортье, граф де Сюланж. К вашим услугам, мадам.В холодных голубых глазах Элинор мелькнуло нечто похожее на любопытство. Настоящий французский граф. Может быть, он один из тех, кого революция разорила и заставила искать приюта на чужой земле? Эти нищие попрошайки наводнили Англию, да и титулы их ничего не значат. Даже Наполеону оказалось не под силу вернуть им былое величие.– Вы французский эмигрант, граф? – без обиняков спросила она.– Нет. – Гость улыбнулся. – Я в вашей стране по делам. Мой отец сохранил свой титул и владения.– Присаживайтесь, граф, – повеселела Элинор. – Расскажите, что привело вас ко мне. А я прикажу подать нам чай.– Локвуд, – отрезал Фортье. Рука Элинор, тянувшаяся к колокольчику, замерла в воздухе. – У нас с вами, мадам, так много общего. – Он с важным видом кивнул, уловив на ее лице тень недоумения. – Ваш супруг вступил в связь с моей бывшей возлюбленной. Я предлагаю вам союз. Общими усилиями мы накажем обоих!– Не уверена, что это меня заинтересует, – жеманно произнесла она и наклонилась над столом, чтобы новый знакомый смог по достоинству оценить богатство, едва скрытое глубоким декольте ее платья. – Но отчего бы не послушать умные речи. Итак, в чем состоит ваш план?Фортье воодушевленно воскликнул:– Мадам, я так и знал, что вы не только красивы, но и умны!Так было положено начало блестящему союзу…
Февральские морозы сменил дождливый март. Лаура была невероятно счастлива, и даже перешептывания и косые взгляды, которыми сопровождалось любое ее появление в свете в обществе Джулиана, не могли омрачить радость, переполнявшую ее душу. Селия оказалась права, тысячу раз права.Единственным серьезным огорчением, которое им пришлось пережить в эти дни, оказались народные волнения в связи с принятием парламентом хлебных законов и резким повышением цен на продовольствие.Парламент пытался исправить положение, изменив пошлины на ввозимое из-за границы зерно, но это почти не улучшило ситуацию. Джулиан возвращался на Фрит-стрит поздними вечерами, уставший и опустошенный. Лаура, как могла, утешала его. Дни стояли ненастные, резкий ветер гнал по небу темные тучи. Вечером начинало подмораживать, но, несмотря на это, Лаура, чуть заслышав стук копыт по булыжной мостовой, выходила встречать Джулиана на крыльцо.– Что нового, любимый? – спрашивала она с нежной улыбкой.И в один из таких дней вместо привычных жалоб на дрязги в парламенте и несговорчивость коллег, не желавших кардинально изменить законы, он ответил:– Элинор вернулась.Лаура молча пошла за ним в прихожую. Когда Джулиан разделся и занял свое любимое кресло в гостиной у камина, она опустилась на ковер у его ног.– Боже мой! Вот так новость.Джулиан мрачно кивнул, отхлебнул бренди и поставил стакан на столик.– Как гром среди ясного неба. Я говорил сегодня с Красавчиком Браммелом, он встретил ее недели две назад на Бонд-стрит.Лаура испытующе посмотрела на него:– Значит, ты ее не видел?– Нет, спасибо Господу. – Лицо его исказила гримаса отвращения. – Вот это меня и настораживает. Не в ее манере, возвратившись в Лондон, избегать встречи со мной. Ей ведь всегда недостает денег, и она каждый раз их у меня просит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33