«Интересно, – подумала она, – какова из себя его супруга? Какой надо быть, чтобы решиться оставить такого мужа и пуститься в бега? Предпочесть благословленные церковью объятия безупречного во всех отношениях мужчины грешным соитиям с любовником?».И тут же она мысленно спросила себя: можно ли устоять против чар его светлости? Смогла бы она сама отвергнуть его грешную любовь, предложи он ей близкие отношения?Пульс ее участился, к щекам прилила кровь. Ответ напрашивался сам собой. Она буквально сгорала от стыда. А Локвуд не сводил с нее внимательного, полунасмешливого взгляда своих темных, с янтарным отливом, глаз. Пытка закончилась, лишь когда карета подъехала к Королевскому театру.Глядя на свою спутницу, Джулиан то и дело вспоминал слова Малькольма о приятном сюрпризе, который ждал его в лице мисс Ланкастер. Секретарь был тысячу раз прав! Она действительно оказалась подлинной находкой: мила без жеманства, умна и остроумна без язвительности, скромна не напоказ и великолепно владеет собой. Настоящая светская леди! Могли он надеяться, что среди подопечных мадам Деверо отыщется такое сокровище? Сводница, прежде чем познакомить его с Лаурой, утверждала, что та вдобавок еще и целомудренна. Он не склонен был верить ее словам, но… все же это его заинтриговало.В антракте Джулиан предложил Лауре пройтись по фойе и набросил на ее оголенные плечи невесомую накидку, которую она сняла во время представления. Разумеется, полупрозрачный палантин не давал тепла, а служил лишь украшением ее слишком открытого платья.Когда они вышли из ложи, Джулиан предложил Лауре руку. Та замешкалась. Тогда он полуобнял ее за тонкую талию, и все ее тело пронизала дрожь.– Что за холод! – с чувством произнес он, склонившись над ней. – Вам следовало бы надеть теплую шаль или меховое манто!– У меня есть и то и другое, милорд, – улыбнулась Лаура, – благодаря вашей щедрости. Но они не сочетались бы с этим роскошным платьем.– Выходит, – с тонкой улыбкой отозвался он, – вы жертвуете своим здоровьем ради того, чтобы платье чувствовало себя комфортно и могло собой гордиться! Какая несправедливость.Лаура весело рассмеялась, и они прошли дальше.– Ваша заботливость согрела меня, милорд. В сравнении с ней любое манто неизбежно проигрывает.«Да, – мелькнуло в голове у Джулиана. – Она блестяще ведет свою партию, ничего не скажешь!»Стоило им выйти в фойе, как взгляды едва ли не всех находившихся там мужчин обратились к Лауре. Она была восхитительна. С румянцем на щеках, с горящими от радостного возбуждения глазами, с мечтательной полуулыбкой на алых губах. Мало кто узнал бы в этой обольстительнице, одетой по последней моде, раскованной без развязности, уверенной в себе, ту скромную худенькую актрису жалкого театрика, которая в разговоре с Локвудом не знала, куда девать руки от смущения, и прятала глаза, блестевшие от голода.– А-а, Локвуд! Рад видеть тебя, друг мой!Из-за колонны к ним вышел плотный господин небольшого роста в напудренном парике. На его камзоле красовались несколько жирных пятен, панталоны пузырились на коленях.– Добрый вечер, Сэндридж, – с легким кивком ответил Джулиан, принужденный остановиться, поскольку собеседник загородил дорогу ему и Лауре.Лорд Сэндридж широко улыбнулся и перевел взгляд на Лауру.– Ты что же это, в меломаны записался? Не помню, чтобы мне прежде доводилось встречать тебя в опере.– Ну не скажи, – усмехнулся Локвуд. – Я здесь иногда бываю. Не все же время скучать в парламенте.– Но я ни разу тебя здесь не видел! – настаивал на своем Сэндридж. – Бьюсь об заклад, ты пришел в оперу только ради своей спутницы, ведь так, мисс?..Джулиан отступил на полшага в сторону и проговорил, отвечая на невысказанный вопрос толстяка:– Лорд Сэндридж, позвольте вам представить мисс Лауру Ланкастер.– Что-что? Уж не из йоркширских ли вы Ланкастеров будете, мисс?Лаура с очаровательной светской улыбкой покачала головой:– Нет-нет, милорд. Я не из них.Джулиан увлек ее прочь, кивнув на прощание Сэндриджу, которого ему пришлось оттеснить в сторону. Он еле сдерживал ликование. Замечательно, что первым на их пути оказался этот болтун. Теперь новость об очаровательной подруге Локвуда пронесется по светским гостиным со скоростью урагана. А для начала Сэндридж оповестит об этом всех знакомых, кто нынче решил послушать оперу.Все вышло именно так, как Джулиан предполагал. Когда в конце антракта они с Лаурой вернулись на свои места, взгляды всех зрителей из лож и первых рядов партера обратились к ним.В начале второго действия Лаура отвела от лица бинокль, который уступил ей Джулиан, и с нескрываемым удивлением прошептала:– Вы пользуетесь фантастическим успехом. На вас смотрит едва ли не весь зрительный зал.– Не на меня. Это вас они с таким любопытством разглядывают, – поправил ее Джулиан.Лаура едва заметно пожала плечами:– Вы полагаете?– Я в этом убежден.В этот момент тенор начал исполнять знаменитую арию. Лаура вся обратилась в слух. Джулиан любовался ее точеным профилем, чистым высоким лбом и благородной посадкой головы. Глубокий вырез платья, украшенный золотым шитьем, подчеркивал красивую грудь, вздымавшуюся в такт дыханию. Девушка была просто прелестна!Но вот ария закончилась.– О, я узнала Селию! – понизив голос, сказала Лаура и кивнула в сторону ложи напротив. – Вон она, в первом ряду со своим другом Белгрейвом. И тоже смотрит сюда, на нас с вами, сквозь бинокль.– Значит, в очередную свою встречу перед репетицией вы с ней обменяетесь впечатлениями, – улыбнулся Джулиан.После представления к Джулиану в фойе подскочил щеголеватый молодой человек в синем бархатном камзоле и белоснежных панталонах.– Рад видеть тебя, Локвуд. Давненько не встречались.– Я в последнее время был очень занят, Эллсуорт.– В самом деле? – Юноша уставился на Лауру. Взгляд его красноречиво говорил, что он догадывается, чем именно был занят лорд Джулиан. – Теперь в клуб, да?– Нынче никак не получится. – Джулиан кивнул ему и направился к выходу, ведя Лауру под руку. Юноша проводил их завистливо-восхищенным взглядом.Вереница экипажей растянулась от здания театра вдоль всей Хеймаркет, словно гигантская змея. У кареты их дожидался лакей. Он распахнул дверцу, и Джулиан помог Лауре войти, а сам уселся с ней рядом. Застоявшиеся лошади помчались по булыжникам бодрой рысцой.– Спасибо за чудесный вечер, – сказала Лаура. – Боюсь, Каталани не понравилось, что публика обделила ее вниманием, сосредоточив его на нас с вами.Джулиан беззаботно рассмеялся:– Лондонская публика предпочитает экспромтные представления зрителей, вроде нас с вами, чем тщательно отрепетированные спектакли, какие дают актеры на сцене. По-моему, мы нынче имели большой успех. Разве что аплодисментов не дождались. Надеюсь, эта новая роль пришлась вам по душе?– Весьма, – кивнула Лаура. – Но мне невдомек смысл этой шарады. Ради чего затеяна игра?– Ради осуществления моих целей. Первый шаг сделан. Все прошло блестяще благодаря вам. Вы просто рождены для воплощения этого образа.– Спасибо за комплимент, милорд, хотя он несколько двусмыслен. Ведь я сегодня перед почтеннейшей публикой изображала куртизанку.– Я только хотел сказать, мисс Ланкастер, – поспешил успокоить её Джулиан, – что у вас несомненный драматический талант. Вы его растрачиваете попусту, изображая пастушку в театре Трогмортона.– Это еще что! Не так давно я представляла уродливую старую горбунью!– Не иначе как в «Макбете»?– Угадали. Я играла одну из трех ведьм, и хотя слов у меня было больше, чем у двух других, то и дело ловила себя на том, что завидую Селии. Ведь она была леди Макбет!– А вам безумно хотелось получить эту роль?– Еще бы!Занятые этой беседой, они и не заметили, как карета преодолела путь от театра до дома Лауры. Когда лошади остановились и лакей, спрыгнув с запяток, открыл украшенную гербом дверцу, Джулиан поймал себя на мысли, что эта славная девушка, за несколько дней сытой и беспечальной жизни так посвежевшая и преобразившаяся, – настоящий подарок судьбы. Своим присутствием, своей остроумной болтовней она рассеяла его мрачное настроение. Расставаясь с ней, он вдруг понял, что в течение всего минувшего вечера чувствовал себя почти счастливым. Словно чья-то легкая рука сняла с его плеч бремя тяжелых забот. И в который уже раз он поздравил себя с удачным выбором. Более чем удачным.На лицах всех без исключения собравшихся в просторном задымленном помещении читалось одинаковое выражение алчности и азарта. Лишь у некоторых пугливо-растерянно бегали глаза. Все места за игровыми столами были заняты. Ни одной леди здесь и в помине не было. Лишь несколько женщин, о морали которых легко можно было судить по развязным манерам и пестрым безвкусным одеяниям, переходили от одной группы мужчин к другой.Игорный ад.Лаура поежилась. Она не была готова к тому, что Локвуд заставит ее посетить такое заведение. Она предпочла бы прием в каком-нибудь роскошном особняке, где за чайным столом ведутся неспешные беседы о погоде и последних политических событиях.Но выбор был за ее нанимателем, поэтому она ничем не выказала своего недовольства. Когда Джулиан спросил ее, играет ли она, то из ее уст послышался бесстрастный ответ:– Нет. Все то время, что я прожила в Лондоне, у меня не было на это денег.– А в Париже? – с дразнящей улыбкой спросил он.– Париж я покинула почти ребенком.– Но теперь-то вы уже не дитя! Я намерен вас научить игре в кости. Пойдемте же. Вот и стол как раз освободился.Лаура внимательно выслушала его наставления и бросила на стол, затянутый зеленым сукном, два деревянных кубика с черными точками на каждой из граней. Бросок оказался удачным, как и несколько последовавших за ним Щеки у Лауры раскраснелись. Новая забава пришлась ей по душе. Она не заметила, как стол, за который оба они уселись, обступили завсегдатаи клуба. А вскоре Лаура уже играла на деньги с несколькими партнерами. Локвуд не делал ставок, а внимательно за ней наблюдал.– Бьюсь об заклад, Джулиан, – капризно растягивая слова, сказал вдруг один из игроков, – этой твоей куколке сам черт ворожит. Того и гляди она меня разорит.Лауру словно хлыстом ударили. Она вскинула голову и беспомощно взглянула на Локвуда.– Харроуби, ты, случайно, не мисс Ланкастер имеешь в виду? – ледяным тоном осведомился Локвуд. Лаура вспомнила, что так же он говорил с негодяем маркизом у мадам Деверо.Игроки и зрители мгновенно умолкли.Больше всего на свете Лауре хотелось сейчас провалиться сквозь землю. Мало того что она вполне убедительно играет роль шлюхи, так теперь ее еще и именуют таковой, причем в глаза!– Что? Мисс Ланкастер? Но откуда мне было знать, как зовут твою милашку? – Казалось, Харроуби не уловил грозных ноток в голосе Джулиана.– Зато теперь тебе известно ее имя. И ты немедленно извинишься за свои грубые слова в ее адрес.Харроуби откинулся на спинку стула. Лицо его приняло выражение оскорбленного достоинства. В зале повисла зловещая тишина.«Теперь, – с ужасом подумала Лаура, – весь Лондон об этом узнает. Мое имя станут склонять во всех гостиных. Но не того ли и добивался Локвуд?»– Ничего подобного я не сделаю. – Харроуби сердито поджал губы. – Видно, ты совсем спятил, Локвуд! Если она приличная женщина, то ей здесь не место. А если нет, то почему бы мне слегка и не пройтись на ее счет, когда она меня так обставила в кости?!– Возможно, ты прав. От таких людей, как ты, Харроуби, вряд ли стоит ждать соблюдения элементарных приличий.– Видит Бог, Локвуд, ты слишком далеко зашел! – Харроуби в бешенстве вскочил из-за стола и стремительно зашагал прочь.Джулиан равнодушно пожал плечами.– Ну что, моя милая, вы не пропустили свой ход? Удачи вам!Игра возобновилась. Но Лаура после пережитого инцидента участвовала в ней с явной неохотой и проиграла едва ли не все деньги, какие до этого сумела выиграть. Ее не покидала мысль, что завтра за утренним чаем все кому не лень будут судачить о ее позоре.Прошло несколько томительных минут, и Локвуд решил наконец прекратить эту пытку, весело предложив:– Пойдемте-ка отсюда, дорогая. Вижу, игра вам наскучила.Лаура благодарно улыбнулась.– Посмотрим, как вам понравится фараон.Ей стоило огромного труда не выдать своего разочарования. Согласно кивнув, она сумела сохранить на лице улыбку и последовала за ним к карточному столу.Джулиан объяснил ей правила, но Лаура пропустила мимо ушей почти все его наставления. К счастью, Джулиан сам принял участие в игре, поэтому девушка лишь делала вид, что происходящее ее увлекает, а сама сосредоточилась на невеселых мыслях.Джулиан исподтишка за ней наблюдал. И вот она в очередной раз сделала неверный ход.– Вам совсем не нравится это занятие? – невозмутимо поинтересовался он.– Напротив, – лучезарно улыбнулась она. – Я просто онемела от восторга.Во взгляде Локвуда блеснуло торжество.– Вы превосходная лгунья, мисс Ланкастер.– Одно из моих достоинств, милорд.– Многочисленных. – Он протянул руку и поправил локон, выбившийся из прически и упавший на оголенное плечо. Лаура вздрогнула, а Локвуд участливо спросил: – Замерзли? Тогда пойдемте погреемся у камина. Это все несносные сквозняки. Как бы вам не простудиться.Лаура была счастлива, что он не догадался, какое волнение испытала она от прикосновения его пальцев. Пусть себе думает, что она озябла. Следуя за ним, она остановилась у изразцового камина. Голова раскалывалась от боли, во рту все пересохло, глаза щипало от дыма.Джулиан подозвал слугу и велел принести Лауре бокал шампанского, а себе порцию бренди. Лаура едва пригубила напиток. Пузырьки приятно щекотали язык и горло. Она с наслаждением осушила бокал и почувствовала себя намного лучше.– Вижу, шампанское пришлось вам по вкусу, – улыбнулся Джулиан. Поставив пустой бокал на поднос, он протянул ей полный почти до краев.– Боюсь, у меня голова закружится.– О нет, вы нисколько не похожи на девушку, то и дело падающую в обморок, – уверенно возразил он и склонил голову набок, пытливо вглядываясь в ее порозовевшее лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33