Для последнего шага требовалось еще время.
– Что ты думаешь? – спросил он.
– Мне хорошо.
– Мне тоже.
– Все знакомое, родное.
– Да.
Он тоже отдался во власть воспоминаний, и вместе с ними пришло решение, что это правильно, что это нужно.
Майкл поцеловал ее еще раз, и в этом поцелуе уже не было ничего дружеского. Он был требовательным и горячим. Бесс ответила таким же. Они сжимали друг друга в объятиях, их ноги переплелись, страсть требовала немедленного удовлетворения. Колебания, сдержанность были отброшены. Они покрывали тела друг друга бесчисленными страстными поцелуями. Оба искали более удобное положение, вдыхая аромат друг друга. Прошлое и настоящее, смешавшись, слились в этих объятиях: желание, надежда, вражда, ошибки и неудачи прошлого, страх повторить их снова.
Их порыв друг к другу означал конец длительного отчуждения, страсть была бурной и поглощающей. Он нашел ее грудь и ласкал под одеждой. Затем уложил ее удобнее, поднял вверх свитер, поцеловал через лифчик, прижав ее бедра весом своего тела. Бесс выгнулась дугой, из горла вырвался крик восторга и наслаждения. Майкл быстро расправился с ее одеждой, затем со своей. Он вновь опрокинул ее навзничь, и она с наслаждением ощутила его губы на своей обнаженной груди и животе. Она слышала его стон, его губы опускались все ниже, к теплой живой плоти внизу живота.
– Помнишь?
Она помнила, да, она помнила, как они стеснялись, когда это случилось впервые. Потребовались годы, чтобы они стали это делать умело и не испытывать при этом смущения. Бесс закрыла глаза, отдавшись ощущениям его горячих губ, проникающих в самое интимное. Ее ноздри расширились, она чувствовала, как он вдыхает запах ее тела, в голове проносились воспоминания о тех, былых, мечтах, когда с бешено стучащими сердцами они отбрасывали все, отдаваясь этому жадному, первобытному и наслаждаясь им. За все три года связи с другим мужчиной она ни разу не позволяла ему ничего подобного. Но это Майкл, чьей невестой она была в свое время, чьих детей выносила и родила, с кем научилась тому, что они делали сейчас.
Потом и она доставила ему то же удовольствие: он лежал на диване, а она на коленях стояла рядом на полу.
– О Майкл! – выдохнула она. – С тобой это так просто и так естественно.
– Помнишь, как это было в первый раз?
– Да, мы были женаты уже два года.
– И даже тогда я боялся. Я опасался, что ты дашь мне по физиономии и уйдешь в другую комнату.
– Но ты ведь помнишь, что я этого не сделала?
Майкл улыбнулся ей, и она продолжила свою ласку. Через какое-то время он остановил ее:
– Подожди.
Встал, взял свои белые брюки, валявшиеся на полу, и вытащил из кармана пакетик.
– Нужно? – спросил он.
Улыбнувшись, она погладила его и сказала:
– Значит, ты все это запланировал заранее?
– Скажем так: я надеялся на это.
– Да, нужно. Иначе мы можем получить ребенка, который будет младше нашего внука.
Она смотрела, как он надевает презерватив, как смотрела некогда на это множество раз, и надеялась, что будет это видеть еще столько же.
– Что сказали бы наши дети?
– Лиза была бы в восторге.
– Да, ведь это она все и затеяла.
Его волосы спутались, на лице появилась дразнящая усмешка.
– Ну, давай, бабушка. – Он удобнее для себя уложил ее. – Давай освятим этот кожаный диван должным образом.
Она подняла руки в знак согласия. Закончилось их почти семилетнее расставание.
Бесс смотрела ему в глаза, когда он вошел в нее, трогала серебрящиеся виски, прижимала его к себе.
У него вырвался возглас «а-а!» – так иные мужчины выражают свое удовлетворение, отодвигаясь от стола после вкусной трапезы. Она ждала этого возгласа, и на лице ее появилась улыбка. Они лежали какое-то время обнявшись, не двигаясь, наслаждаясь чувством облегчения. Все было как раньше.
– Это прекрасно, – сказала она, – заниматься любовью с тем, кого так хорошо знаешь. Правда?
Он чуть отодвинулся, чтобы видеть ее лицо, и нежно улыбнулся:
– Прекрасно.
– Я знала, что в этот момент будет вот такой возглас.
– Какой?
– «А-а». Так было всегда.
– Всегда?
– Да, в этот момент.
Майкл усмехнулся. Как будто это было для него открытием! Он легонько поцеловал ее верхнюю губу. Затем нижнюю. Затем обе.
Она, обняв его бедра, закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на том, что будет дальше.
Время от времени они целовали друг друга нежно и бережно, словно боясь расплескать благоговейное чувство.
Они улыбались безо всякой причины.
Он что-то спрашивал, голосом гортанным, хрипловатым.
Потом они вдруг рассмеялись, недоумевая, как такое возможно в самом разгаре…
Когда они оба достигли экстаза, Бесс закричала, а Майкл застонал. В эти несколько секунд для них исчезло все, кроме переполнившего их блаженства.
Потом они лежали, каждый на боку, их горячие тела прижимались друг к другу. Благодатная прохлада раннего вечера освежала их. О стеклянную дверь бился мотылек. На столе догорали обеденные свечи.
Волосы Бесс рассыпались под рукой Майкла, другой рукой он ласкал ее грудь.
Закрыв глаза, она погрузилась в полузабытье. Он знал, что эти минуты она любит больше всего – когда сливаются уже не тела, а души. Она всегда шептала после этого: «Нет, нет, погоди, не уходи».
Он слушал ее дыхание, рассматривая ямочку на горле, где бабочкой билась тонкая жилка.
Бесс открыла глаза и не увидела на его лице улыбки, которую ожидала увидеть.
– Ну и что мы будем со всем этим делать? – спросил он спокойно.
– Не знаю.
– А какие-то мысли на этот счет у тебя были прежде, чем ты пришла сюда?
Она снова покачала головой.
– Ну, например, что у нас просто могут быть знойные встречи?
– Знойные встречи? Майкл, чего это ты начитался?
Он прижал ее нижнюю губу большим пальцем, обнажив зубы.
– Нам очень здорово вместе, Бесс.
– Да, я знаю, но не надо шутить.
Он отпустил руку.
– Хорошо, не буду. Как ты думаешь, мы сильно изменились после развода?
– Трудный вопрос.
– Ответь на него.
– Боюсь.
После длительной паузы Бесс спросила:
– А ты?
Он посмотрел ей в глаза, прежде чем ответить:
– Да.
– Тогда я думаю, что сделаю вот что: встану, оденусь, пойду домой и сделаю вид, что ничего не было.
Она скатилась с дивана.
– Счастливо, – сказал он, наблюдая, как она собирает свою одежду.
Она прошла в ванную для гостей и там с каждой минутой все больше осознавала надвинувшуюся на нее реальность. Да, она надела голубое белье, и оно сыграло известную роль во всем случившемся. Они оба, потерпевшие уже один раз неудачу, вновь собирались пуститься в плавание, не задумываясь, куда приплывут.
Она оделась и вернулась в гостиную. Майкл стоял в самом дальнем углу перед стеклянной дверью, босиком, без рубашки, в одних белых джинсах.
– Можно я причешусь твоей щеткой? – спросила она.
Он показал жестом:
– В моей ванной.
Бесс опять оказалась в окружении его личных вещей. Но на этот раз все было хуже. Открыв туалетный ящик, она обнаружила лейкопластырь, зубной эликсир, несколько пакетиков алка-зельцер и целую коробку презервативов.
Целую коробку!
Ее охватила злость. Конечно, он холостой мужчина, а холостяки, наверное, покупают презервативы дюжинами. Но ей так не хотелось думать, что происшедшее с ними всего лишь эпизод вот этой самой холостяцкой жизни!
Она захлопнула ящик, открыла другой и наконец нашла его щетку. В щетине застряло несколько темных волосков. Причесываясь его щеткой, она почему-то почувствовала себя еще более опустошенной. Ей так не хотелось возвращаться к своему одиночеству, к той жизни, в которой не с кем делить щетку, ванную, обеденный стол или постель.
Бесс, как могла, поправила волосы, нашла полоскание для рта, воспользовалась им, накрасила губы и вернулась в гостиную. Он по-прежнему стоял у окна и смотрел в темноту ночи, видимо обуреваемый теми же мыслями, что и она.
– Ну ладно, Майкл, я пошла.
Он повернулся к ней:
– Хорошо.
– Спасибо за ужин. Он был великолепен.
– На здоровье.
Возникла пауза, мучительная для обоих.
– Послушай, Майкл. Я думаю вот что. Тут на стене много свободного места, которое можно чем-то заполнить. Но наверное, будет лучше, если ты сам выберешь что-то.
Он помрачнел:
– Бесс, почему ты считаешь, что я виноват? Ты тоже хотела этого. И не говори, что нет. Иначе ты бы не надела это белье. Ты думала об этом не меньше, чем я!
– Да, думала. Но я вовсе не виню тебя. Я просто думаю, что мы… что это… – Ей не хватало слов.
– Что? Ошибка?
Она вспомнила презервативы.
– Я не знаю. Может быть.
В его глазах была боль, уголки губ опустились.
– Тебе звонить?
– Я не знаю, Майкл. Может быть, не стоит.
Он опустил голову и прошептал:
– Черт.
Ее сердце бешено колотилось. Она страшилась того, что он почти ей предложил. Над этим было слишком страшно размышлять, почти невозможно задуматься, чересчур рискованно облечь в слова. Они очень изменились оба, но разве это гарантия? Какой дурак снова сунет руку в жернов, после того как ему уже оторвало два пальца? Она сказала:
– Еще раз спасибо, Майкл.
Он не ответил, и она опомнилась уже на улице, убежав от соблазна начать все по новой.
Глава 15
Дом был весь освещен, свет горел даже в ее спальне. Бесс нахмурилась и не стала загонять машину в гараж. Не успела она войти, как Рэнди, перепрыгивая через две ступеньки, сбежал со второго этажа вниз.
– Мам, где ты была? Я тебя заждался.
– Что случилось? – спросила она в испуге.
– Ничего. Меня приглашают на прослушивание! Это Джилберт, бабушкин кавалер, все устроил. Оркестр называется «Эйдж»!
Бесс вздохнула с облегчением и расслабила плечи:
– Слава Богу! Я думала, что произошло что-то ужасное.
– Оказалось, что старина Джилберт когда-то владел «Вилсроу Болрум» и что он всех знает – оркестры, агентов, хозяев клубов. Он ведет обо мне переговоры еще с Лизиной свадьбы. Здорово, правда?
– Прекрасно, Рэнди. Когда прослушивание?
– Пока не знаю. «Эйдж» пока здесь нет, они в Северной Дакоте, но должны вернуться завтра. Господи, где ты пропадаешь? Я тебя весь вечер жду.
– Была у твоего отца.
– У отца? – Рэнди насторожился. – Ты хочешь сказать, что по делу?
– На этот раз – нет. Он приготовил для меня обед.
– Отец приготовил обед?
– Да, и очень хороший. Пойдем со мной наверх, и ты мне расскажешь про оркестр.
Она прошла на второй этаж в свою спальню. Телевизор работал на всю катушку, и было ясно, что Рэнди валялся на ее кровати. Он, видимо, сгорал от желания скорее поделиться с ней своей новостью. Бесс прошла в ванную, надела халат и крикнула ему оттуда:
– Какую музыку они исполняют?
– В основном рок. Джилберт сказал, что они играют и старый, и новый.
Бесс сняла с лица грим и, втирая в руки лосьон, вошла в комнату. Рэнди сидел на ее кровати, скрестив ноги. Он выглядел каким-то чужим и неуместным в этом будуаре в пастельных полосках и розах, с воздушными занавесками и обитыми ситцем стульями. Бесс села на один из них, положила босые ноги на кровать и прикрыла халатом колени.
– Ты знала? – спросил Рэнди. – Бабушка тебе сказала?
– Нет. Для меня это такой же сюрприз, как и для тебя.
Бесс уменьшила звук телевизора.
– Старина Джилберт… можешь ты в это поверить? – Рэнди изумленно покрутил головой.
– По тому, как он танцует, могу.
– И все оттого, что я играл на свадьбе.
– Вот видишь. Немного мужества – и налицо результат.
Рэнди усмехнулся и выбил на бедрах дробь.
– Боишься? – спросила Бесс.
Он перестал барабанить.
– Как тебе сказать… – Он передернул плечами. – Да, пожалуй. Немножко.
– Я тоже боялась, когда начинала свое дело. И видишь, все получилось.
Рэнди смотрел на нее.
– Да, получилось. – И, помолчав, спросил:
– Что происходит между тобой и стариком?
– Ты хочешь сказать – твоим отцом?
– Да… извини… отцом. Что происходит между вами?
Бесс встала, подошла к туалетному столику, положила на него браслет, переставила флаконы и тюбики, открыла один из них.
– Мы – друзья.
Она взяла на палец немного крема и стала наносить его на лицо.
– Ты врешь, мама. И знаешь, что врешь. Ты с ним спала. Ведь так?
– Рэнди, тебя это не касается.
– Я вижу в зеркале, что ты покраснела.
Бесс взглянула на свое отражение:
– Пусть так, но это тебя не касается, и я не в восторге от твоих манер.
– Ладно, ладно. – Он соскочил с кровати. – Я тебя не могу понять, вот и все. Сначала ты с ним разводишься. Потом ты обустраиваешь его квартиру, а сейчас…
Он сделал красноречивый жест рукой и замолк.
Бесс повернулась к нему:
– А сейчас… будь добр, отнесись к моей личной жизни с тем же уважением, с каким я отношусь к твоей. Я никогда не спрашивала тебя о твоей сексуальной жизни и думаю, что ты не должен интересоваться моей. Договорились? Мы оба взрослые люди. Мы оба знаем, что в своем выборе мы в чем-то рискуем, а в чем-то бываем вознаграждены. Пусть все так и остается.
Рэнди глядел на нее, раздираемый противоречивыми чувствами. Что-то в нем протестовало против ее возвращения к отцу. Но в глубине души он страстно желал, чтобы примирение с Майклом наконец состоялось.
– Знаешь что, мама, – заявил Рэнди, прежде чем выйти из комнаты, – ты не относилась так болезненно к этим вопросам, когда речь шла о Кейте.
Бесс смотрела на дверь, за которой скрылся ее сын, и говорила себе, что он прав. Она присела на край кровати, зажав руки между коленями, пытаясь в мыслях как-то все расставить по местам. Нужно было подумать о защите, потому что она боялась. Потому она сейчас и убежала от Майкла, потому накинулась на Рэнди. Опасность влезть во все это снова была слишком велика – черт, о чем это она? Разве она уже не влезла в отношения с Майклом? Они сделали это вместе, и скорее всего они опять влюбились друг в друга. А к чему стремятся влюбленные, если не к браку?
Бесс повернулась на бок, подтянула колени, скрестила босые ноги и закрыла глаза.
«Я, Бесс, беру тебя, Майкл, в горестях и болезнях, и разлучит нас только смерть».
Они уже поверили в это один раз. И чем пришлось платить? Что ожидало их? Боль разрыва, разоренный дом, сломанная семья, разбитые сердца. Надо ли снова проходить через подобное?
Прослушивание было назначено на два часа в понедельник, в клубе «Стоунвингс».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42