– В день свадьбы в церкви неожиданно появился незнакомец, заявивший, что Рочестер уже женат и что… Что он прячет свою сумасшедшую жену на чердаке!
– Нет!
– Да! – воскликнула она, чуть приподнявшись со своего места. Ее глаза округлились от возбуждения. – Сердце мамочки было разбито и она убежала оттуда. Спустя несколько недель до нее долетел слух, что замок лорда сгорел дотла. Эта безумная совершила поджог! Мама сразу кинулась назад и нашла отца ослепшим. Жена его погибла в огне. Родители, конечно, поженились, несмотря на то, что были очень бедны. Потом родилась я, а когда умер отец, мать так переживала, что вскоре умерла сама… От разбитого сердца, разумеется…
– Конечно…
Саммер вздохнула и печально вгляделась в даль.
– Увы, я росла в нужде, сиротой и вынуждена была выбрать поприще служанки. Случайно я наткнулась на Джеймса Мак-Фарленда… Остальное вы знаете.
– Увлекательная история.
Переменив позу, Саммер театрально поправила юбку в передник.
– Так что, мистер Сейбр, вы напрасно брезгуете мной. Я не хуже любого на этом острове, включая вас.
– Выходит, так.
Ник смотрел на девушку заинтересованно, с неподдельным вниманием, но в его взгляде было что-то такое, что заставило ее сильно смутиться. Внезапно ей дико захотелось выпрыгнуть из остановившейся повозки и бегом броситься обратно к 0'Коннеллу. Но, с другой стороны, у нее не было на это сил… Обреченно она сидела на своем месте, покорно сложив руки на коленях.
Наконец, она не выдержала и, собравшись с духом, спросила:
– Я не нравлюсь вам, мистер Сейбр?
– Не нравишься, – ответил он.
Девушка сверкнула глазами и вспыхнула. Ответ прозвучал резко и грубо. Наступила тягостная тишина. Саммер попыталась успокоиться, но это ей не удавалось. В горле засел какой-то ком, руки дрожали. Она только слабо охнула и тут же поджала губы, чтобы не разрыдаться. Глаза ее наполнились слезами. Сейбр достал из кармана носовой платок и передал ей.
– Дело в том, – сказал он ровным голосом, – что мне никто не нравится… миссис Сейбр. Так что, не принимай мои слова близко к сердцу. Уверен, что через какое-то время, когда ты получше меня узнаешь, я тебе тоже не понравлюсь…
Он тряхнул вожжами, и повозка тронулась с места.
Все оставшееся время поездки Ник размышлял, как точнее обрисовать девушке ее нынешнее положение. Да, он берет ее к себе, он она будет жить в его доме исключительно из его милости. О его вражде с Шоном она, разумеется, уже знает. Впрочем, Нику с трудом верилось, что 0'К.оннелл разоткровенничался и рассказал Саммер об истинной причине своего гнева и ненависти по отношению к Сейбру.
Всему острову Ник был известен, как нелюдимый, недоброжелательный человек, предпочитающий общение со своей собакой и пастухом общению с равными. Многие подозревали, что он – убийца. Это, похоже, Саммер еще никто не сообщил, иначе она уже давно вернулась бы на «Тасманского дьявола» и наотрез отказалась бы ехать в Мэлверн Хиллз. Выходит, если обо всем рассказать ей, проблема с замужеством отпадет сама собой? Так что же он медлит?
Как только повозка затормозила у крыльца, из распахнутой настежь двери выскочила Бетси. Черно-белой тенью промелькнула она перед глазами ошеломленной Саммер, прыгнула в фургон и, повизгивая от радости, вскочила прямо Нику на колени. При этом он упал на спину – собака была отнюдь не маленькая. Из дома вышел Фрэнк и остановился на крыльце, скрестив руки на груди.
Ник спрыгнул на землю и быстро поднялся по ступенькам крыльца, стараясь не наступить на вертящуюся под ногами Бетси. Фрэнк, глядя на Саммер, спросил у хозяина:
– Вы ничего не забыли, хозяин? Не оглядываясь на фургон он бросил:
– Нет. – И скрылся в глубине дома.
Только оказавшись в тени комнат, он остановился, заметив, что даже Бетси не одобряет его поведение и тихонько подвывает. Он прислушался и различил голос Фрэнка:
– Позволь, я помогу тебе спуститься с этого чертового фургона. Подожди, подожди, юбку порвешь!
– Ничего, спасибо, я сама…
– Фрэнк Уэллс. Буду признателен, если ты будешь звать меня просто Фрэнк. Так. Ну, а где твои вещи?
– У Шона…
Голоса стали приближаться к дому. Ник испуганно глянул в спальню, на кровать. Фрэнк, слава Богу, как обычно, заправил ее за него. Солнечный свет, пробиваясь сквозь окно, занавешенное стеганым одеялом, отбрасывал цветные пятна на белое хлопчатобумажное покрывало, сразу напомнившее мольберт.
– Он утащил меня так быстро, что я даже не успела…
– Не стоит беспокоиться. Погоди, я съезжу и привезу все, что нужно.
Крыльцо заскрипело под их ногами, затем распахнулась входная дверь и в проеме возник Фрэнк. Ник медленно повернулся к ним лицом.
– Ну, – спросил старик, разряжая начинавшую уже было затягиваться паузу. – Куда вы ее определите, босс?
Ник все смотрел на Саммер, которая от нетерпения уже начала слегка пританцовывать на пороге. Со своим измазанным сажей лицом и всклокоченными грязными волосами она скорее походила на огородное пугало, а не женщину. На ней была мужская рубашка, – без сомнения, Шона, – во время уборки она закатала ее огромные рукава аж до локтей. Теперь один рукав съехал вниз на добрых шесть дюймов, другой держался крепко. Пальцы Саммер собрались в маленькие крепенькие кулачки. Ее фиалковые глаза были сужены и с напряжением глядели на него.
Наконец, она неуверенно переступила порог и тут же взглянула направо. Ее глазам открылось убогое помещение, напоминавшее отгороженную спальню в студенческой каморке. Ник не питал никаких иллюзий относительно внешнего вида этой комнаты и в шутку звал ее «гостиной». Здесь стоял протершийся и продавленный бесцветный диван, напротив которого располагался ничем не примечательный камин. Все! Ни ковра, ни даже занюханной картинки на стене. Саммер, поморщившись, отвернулась от этой убогости и обратила взор на кухню. В ней с трудом умещалась печь, высохшая раковина и грубо сколоченный стол, который Ник сам сколотил из пиломатериалов, оставшихся после постройки дома. Насмотревшись вволю, Саммер сообщила Фрэнку свой неутешительный вывод:
– Прямо скажем – не дворец!
– Тебе не нравится? – быстро спросил Ник. Фиалковые глаза на мгновение сверкнули озорством.
– Не нравится, – ответила она с широкой улыбкой. – Не нра-вит-ся! Я видела курятники и попросторнее…
– Что ж! – с угрозой сказал он. – Не огорчайся, долго ты здесь не пробудешь. Рассчитывай только на временное, так сказать, убежище. Ты будешь жить здесь до тех пор, пока я не придумаю способ развязать этот паршивый узел, завязавшийся ей-богу, совершено случайно!
– Великолепно! – парировала Саммер. Ее яркие волосы попали в полосу солнечного света, и Нику показалось, что у нее на голове разразился пожар. – Отошлите меня домой, если хотите посмотреть, стремлюсь ли я остаться в этой конуре! Учтите, вы тоже не подарок. Сейбр! Если честно… Да я с большей охотой вышла бы замуж за него, – она указала на Фрэнка, который в изумлении приподнял кустистые брови, – чем за неудачника с черствым сердцем, в повадках которого не осталось ничего человеческого!
– Ого!
– Более того! Если вы надеетесь, что я буду делить с вами вон ту постель…
– Боже правый, ты льстишь себе, юная леди. Это взорвало ее окончательно. Последняя реплика застигла ее врасплох. Даже копоть на ее щеках не могла скрыть густой румянец, заливший все ее лицо. Она была не просто рассержена, она была взбешена. От негодования она потеряла не только дар речи, но и способность двигаться. Воспользовавшись этим. Ник неспешно обогнул ее, как столб, и направился к выходу, обронив по дороге Фрэнку:
– Съезди к 0'Коннеллу и захвати ее вещички.
– Хорошо, – ответил Фрэнк и тут же спросил: – Куда их положить?
– Как можно дальше от меня.
– О! – вырвалось наконец у Саммер. – Вы… Вы… У вас гадкий, несносный характер!
– Как скажете, босс, – перебил ее Фрэнк. – Куда вы теперь?
– Повидаю Бена и Клару.
– А как же я?! – вскрикнула Саммер, и Ник повернулся на каблуках.
– Что – ты? – уточнил он.
– Вы что же, уходите и оставляете меня здесь одну?!
– Именно, – бросил он, сошел с крыльца и направился к фургону.
– А когда вас ждать?
– Не твое дело.
– Может, я хочу поехать с вами!
– Не смеши!
Забравшись на передок, он взял в руки вожжи и хотел уже было стегнуть лошадей, но Саммер выбежала вперед и загородила дорогу.
– Если вы не хотите меня, Сейбр, то… Какого черта вы не оставили меня у Шона?!
– Прочь с дороги!
– Я человек, между прочим! Не какой-нибудь мешок с картошкой, который можно валять из стороны в сторону! Именно из-за вас я оказалась в этой дурацкой стране! Учтите, мистер Сейбр, эсквайр! Мне не нравятся люди, которые совсем не считаются со мной! Если я не нужна вам, тогда сию же минуту отправляемся в Крайстчерч и раз и навсегда избавимся друг от друга!
Ник слегка стегнул лошадей и повозка двинулась, не оставляя Саммер выбора. В спину ему летело:
– …Если б я только знала! Да я за целую гору золота не вышла бы за вас замуж! Вы самый последний человек, с которым мне хотелось бы повстречаться на земле! Даже ослы не так упрямы, как вы… Вы свинья, нахал, Сейбр! Вы нарыв на теле человечества! Ну, ничего, надеюсь, что и на вас найдется какой-нибудь дикарь, который умеет метко кидать копье!
Клара Биконсфильд опустила книгу и подняла на него глаза.
– Ники, ты слушаешь? – спросил она.
– Да.
– Ну, что я только что прочитала?
– Эээ… Аа-а… Лорд Орвил сошелся с мисс Энвил и… Нашел эту рыжую бестию довольно привлекательной, но уж больно глупой. – Он переменил позу в кресле и вытянул длинные ноги. – Пропал парень.
Клара укоризненно покачала головой, от чего белокурые завитки ее волос запрыгали на голове. Закрыв книгу, она положила ее себе на колени и вздохнула:
– Это было две страницы назад, дорогой. Лорд Орвил только что признался мисс Энвил в своей неумирающей привязанности и заклинал ее не сопровождать миссис Селвин в ее поездке. Что же касается «рыжей бестии», то в книге о ней ничего не говорится!
– Да?
Он выпрямился в кресле и случайно взглянул на Бена, который, склонившись под настольной лампой с розовым абажуром, изучал пожелтевший номер «Лондон Тайме».
– Похоже, лорд Глэдстоун и Дизраэли вновь столкнулись лбами, – заметил Бен. – Кто-то подслушал, как Глэдстоун назвал Дизраэли бессовестным и беспринципным человеком. В свою очередь Дизраэли публично заклеймил Глэдстоуна первым обманщиком в Палате представителей. – Подхватив то и дело падающие очки, он свернул газету и протянул ее Нику. – Еще здесь пишут о графе Честерфильде, если тебе интересно.
Не обращая внимания на газету, Ник поднялся с кресла и подошел к камину, на полке которого красовалась высокая белая ваза, из которой торчали ярко-зеленые листья папоротника.
– Что ж, судя по всему, тебе это неинтересно, – заключил Бен, бросив газету на стол. – Словом, они судачат о том, как ему занять пост канцлера казначейства, когда Глэдстоун отправится на покой…
Ник засунул руки в карманы. Обычно его интересовали известия об отце. По крайней мере, это становилось, поводом для увлеченного спора об английских политических реалиях. Но сегодня все его мысли вертелись вокруг «рыжей бестии», происхождение которой, судя по всему, было таким же спорным и туманным, как и его собственное. Бен оглянулся и скрестил ноги. Его жена Клара сложила руки на коленях и обратила пристальный взгляд на Ника. Они ждали, пока он заговорит. Уже с самого приезда Ник заметил, что сегодня его друзья ведут себя не совсем обычно. Похоже, они ждут от него какой-то исповеди.
– Ты ничего не хочешь нам рассказать? – спросила Клара.
Опершись о каминную полку, Сейбр сказал:
– Я бы чего-нибудь выпил.
Бен налил им обоим хересу. Ник выпил свой стакан одним глотком, с минуту прислушивался к ощущениям, после чего спокойно объявил:
– Я женат.
– Мы знаем, – поспешила с ответом Клара.
– Нам было интересно, сколько времени тебе понадобится для того, чтобы признать это, – прибавил Бен. – Насколько я знаю, последние пять дней она провела в доме Шона и работала на него…
Ник резко поставил стакан на каминную вояку и вполголоса выругался.
Бен бросил взгляд на Клару.
– Должен признаться, я был потрясен, когда услышал обо всем этом, – сказал он, качая головой.
– А я просто пришла в ужас! – воскликнула, всплеснув руками, Клара.
– С тобой сыграли злую шутку, Ник. За это не одного засранца следовало бы измазать дегтем и обвалять в перьях!
– Когда вы узнали об этом? – резко спросил Ник.
– Вчера. И спешу прибавить: на мой взгляд, Шон тут ни при чем. Он сам узнал обо всем только в то утро, когда она приехала. Что ты намереваешься теперь предпринять?
– Разумеется, он расторгнет этот супружеский контракт! – шурша юбками, заявила Клара. – Мне говорили, она работала в Лондоне служанкой?
– Я слышал, она хорошенькая, – подал голос Бен.
– О Боже! – Наморщила лоб Клара. – У мужчин только одно на уме! Скажи, Ник, достойна ли она уважения?
– Ты все время чего-то опасаешься, когда речь заходит о о Нике, Клара!
– Возможно! Но я просто не хочу, чтобы он стал еще несчастнее, чем теперь.
Ник слабо улыбнулся. Клара всегда напоминала ему фарфоровую куклу: такая же бледная и хрупкая. Как легко они стали ровней ему, аристократу. Это произошло довольно быстро, само собой, незаметно. Порой ему становилось перед ними неудобно: будь они дома, в Англии, он наверняка воротил бы от них свой прямой аристократический нос.
– Ну же? – спросила Клара. – Какая она?
– Молодая, тощая и… со скверным характером. К тому же хорошо знакома с творчеством Шарлотты Бронте.
Ник поведал о том, как биография Саммер забавно перекликается с историей Джейн Эйр. К концу его рассказа, Клара и Бен заливисто хохотали, а сам он, – уже наливший себе второй стакан, – задумчиво смотрел сквозь стекло и пытался вспомнить, с каким выражением лица Саммер рассказывала ему «о себе».
Наконец Клара воскликнула:
– Вот это мило! Но ведь возникает серьезный вопрос: кто же она такая на самом деле? Что ты собираешься делать, Ники?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36