– Прямо не знаю, как быть, мистер Голдсмит. – Бланки говорила деланным «аристократическим» голосом. – Неплохая вещь… У меня есть красное платье – к нему этот рубин будет как нельзя кстати… Пожалуй, я возьму его!
– Нет! – воскликнула Саммер.
Бланки удивленно оглянулась, а Голдсмит снял очки.
– Приношу свои извинения… – поклонился он.
– Этот рубин принадлежит моему мужу!
– Милая дама, этот рубин принадлежит мне, – ответил ювелир. – Я купил его несколько дней назад.
– Да, муж продал его, чтобы выручить немного денег и купить мне платье…
– Вы жена Николаса Сейбра?
Саммер кивнула, не отрывая взгляда от рубина.
– Я пришла сюда чтобы выкупить его.
– Понимаю, – Голдсмит развел руками и обвел всех присутствующих виноватой улыбкой. – Похоже, возникла проблема. Миссис Тэннисон хочет купить булавку…
– Но она принадлежит моему мужу. Это его фамильная реликвия.
– Я очень вам сочувствую, миссис Сейбр. Если бы вы пришли несколькими минутами раньше…
Саммер повернулась к молодой жене Роя Тэннисона.
– Мадам, я была бы очень признательна, если бы вы решили не покупать эту булавку. Мне очень нужно выкупить ее…
Бланни долго смотрела на камень, перед тем, как снова повернуться к Саммер. Лицо ее было необыкновенно бледным.
Склонившись над прилавком, мистер Голдсмит нахмурился.
– Миссис Сейбр, извините за прямоту, но позвольте поинтересоваться, есть ли у вас деньги, чтобы расплатиться за покупку?
– Я надеялась, мы с вами придем к определенному соглашению и я смогу платить…
– Исключено! – ювелир покачал головой. – Миссис Тэннисон уже предложила мне большую сумму. Даже если она откажется, я не приму ваши условия.
– Но почему, скажите пожалуйста!
– Очень просто, мадам. Связываться с какаду – это риск, который я себе не могу позволить.
– Но я расплачиваюсь точно такими же деньгами, как и все остальные…
– Конечно, если эти деньги у вас есть. Бланки сделала нетерпеливый жест и поправила платье. Только тут Саммер заметила, что Бланни беременна.
– Заверните, пожалуйста, булавку, – велела она. – Я попрошу мужа заехать и расплатиться с вами позже.
Не глядя на Саммер, Голдсмит подхватил булавку и исчез за шторами.
Дора взяла Саммер под руку и они втроем покинули лавку. Целых два часа Дора и Нан делали все, чтобы отвлечь Саммер от происшедшего. Они побывали в магазинах белья и фарфора, попили чаю в вестибюле гостиницы, прогулялись по аллее, идущей вдоль берега Эйвон. Остановились и полюбовались коллекцией птиц, выставленной на продажу птицеловом. Главной достопримечательностью коллекции был огромный какаду – совершенно белый, с уродливой головой и большими красными кругами вокруг глаз. Птица раскачивалась на своей жердочке и орала: «О, это не есть хорошо! иди-ка сюда, прелесть, и дай нам немного виски!»
Саммер засмеялась.
– Пожалуй, мне стоит купить его. А если Николас спросит, зачем я это сделала, я скажу, что мне нужна компания на то время, пока он занимается своими овцами.
В гостиницу они вернулись уже к вечеру. Арни и Дэн, с которыми остались все тринадцать детей Джонсонов и Шарки, едва дышали от изнеможения. Им уже давно не терпелось присоединиться к друзьям, отправившимся в пивную.
– Еще минут пятнадцать, и они бы не выдержали, – заметила Нан, глядя вслед мужу.
Из пивной донесся взрыв смеха. Почти в ту же секунду на улицу вывалилась пара пьяных, шатающихся мужиков, за которыми, с визгом и хихиканьем следовали две раскрашенные, крикливо одетые женщины.
– Да, – сказала Дора, – кружка пива и бабенка – вот все, что надо мужчине.
– Ну, дай им немного расслабиться за кружкой пива. – улыбнулась Нан. – Им не часто представляется такая возможность.
Саммер с трепетом открывала дверь в свою комнату, но Сейбра там не было. Как глупо с ее стороны было рассчитывать, что он уже вернулся. Вряд ли он стал бы сидеть в комнате и, считая секунды, ожидать ее прихода.
Она подошла к окну и посмотрела в сторону пивной. Интересно, там ли Николас?
Наверное, там. Пьет, волочится за шлюхами и все такое…
Девушка вздохнула и улеглась на кровать. И почему она сокрушается, будто потеряла последнего друга?
– Ты знаешь, почему, Саммер 0'Нейл Сейбр, – сказала она самой себе вслух. – Ты надеялась, что он станет оказывать тебе знаки внимания, а он ведет себя так, как будто в ваших отношениях ничего не изменилось. Он веселится, транжирит деньги на эль, потаскух, и ему все равно, что ты скучаешь здесь, одна, в темной комнате и твое сердце разрывается от неразделенной любви.
А тут еще это замечание Нан в лавке Голдсмита. «Нет ничего хуже, чем жить с тем, кого не любишь».
Не относится ли это к ней? Не превратила ли она жизнь Сейбра в ад?
В коридоре раздались шаги. Сердце девушки забилось, она вскочила, пригладила волосы, расправила юбку и замерла. Тяжелая поступь громом отдавалась в ее ушах.
Но что это? Дверь соседней комнаты отворилась и снова захлопнулась. Все стихло.
Саммер тяжело опустилась на кровать.
Она проснулась от грома выстрелов в кромешной темноте. Выглянув в окно, Саммер увидела, что по мощеной улице взад и вперед носятся всадники, палящие в воздух. Там и сям на мостовой валялись неподвижные люди. Многие из них все еще сжимали в руках кружки. Женщин видно не было. Саммер не удивилась этому. Какая женщина станет ввязываться в подобную заваруху и рисковать своей жизнью?
Откуда-то пахло едой и девушке невыносимо захотелось поесть. Запахи, доносившиеся с нижнего этажа искушали ее.
– И где только тебя носит, Сейбр? – произнесла она вслух.
Через полчаса терпение ее истощилось. Открыв сундук, она достала платье цвета лаванды, которое ей купил Николас, и стала укладывать волосы в высокую прическу. Платье она надевала довольно долго: слишком много маленьких пуговок пришлось самой застегивать на спине. Наконец, она справилась с пуговицами и уже выходила из комнаты, когда одна из дверей, выходящих в общий коридор распахнулась и оттуда появился Шон 0'Коннелл.
– Какая приятная встреча! – воскликнул он. – Ты отлично выглядишь!
Нахмурившись в знак недовольства, Саммер захлопнула дверь и молча начала спускаться по лестнице.
– Ну! – Шон побежал вслед за ней и взял ее за руку. – Разве так симпатичной молодой женщине пристало приветствовать старого знакомого?
– Я что-то не вижу друзей поблизости, – холодно ответила девушка. – Передо мной стоит предатель, готовый пожертвовать своими принципами и чужими человеческими жизнями, лишь бы получить выгоду.
Шон присвистнул и отступил на шаг назад.
Саммер грозно сверкнула глазами:
– Тебя надо было бы измазать в дегте, вывалять в перьях и выпорот кнутом. Ты разбойник, Шон 0'Коннелл, и я не желаю тебя видеть. Человек, разрушающий то, что сделал другой, напоминает зверя. Человек, который лошадью давит детей, резвящихся на лугу…
– Эй, подожди-ка немного. К этому я не имею никакого отношения, – с жаром сказал Шон.
– Бог мой! Ты еще и лжец! – Саммер уже хотела уйти, но Шон снова схватил ее за руку.
– Я же говорю тебе, девочка, что не имею ничего общего с теми, кто напал на вас прошлым воскресеньем. В это время я сидел здесь, в Крайстчерче. Можешь спросить отца Мак-Клари. Поверь, кроме меня, есть много других людей, имеющих зуб на какаду!
– Враждовать надо не с какаду, а с правительством, которое продает им землю. В отличие от вас, какаду не нарушают законов. А вы? Вваливаетесь в дом к человеку, избиваете его и дотла сжигаете его мечты. Ты уверяешь, что не враждуешь с женщинами и детьми. Но кому же, как не им, вы делаете больно? – Девушка изо всех сил двинула 0'Коннелла по плечу. – Я думала, что мы друзья…
– Но мы и на самом деле друзья, – ответил он тихо.
– Но кто же, как не ты, привел этих негодяев в мой дом? Они избили моего мужа и чуть не сожгли Фрэнка!
– Если ты дашь мне возможность объяснить…
– Объяснения ничего не изменят. Ты уже сделал то, что сделал.
– Поверь, с той самой ночи я отстранился от деятельности Клана. Ты можешь мне не верить, но многие из нас уже устали от безобразий, которые устраивает Тэннисон.
Саммер недоверчиво покачала головой и вновь пошла по лестнице. Шон двинулся за ней.
В обеденном зале было полно народу, люди ждали своей очереди, потому что все столы были заняты. В основном здесь были семейные пары. Саммер печально посмотрела на них.
– Буду польщен, если ты согласишься поужинать вместе со мной, – прошептал ей Шон через плечо. – У меня заказан столик.
Девушка повернулась к нему и резко начала:
– Шон 0'Коннелл, даже если бы ты был последним человеком, оставшимся на земле…
– Ты голодна? – прервал он ее. – Разве нет? Поверь, раньше полуночи ты не пробьешься к столу. – Появившийся официант выкрикнул имя Шона. Не дожидаясь ответа Саммер, он взял ее под руку и подвел к столу, приятно улыбаясь и галантно отодвигая стул. Шон был гладко выбрит и со вкусом одет.
Оглядев комнату и заметив несколько взглядов, брошенных в ее сторону, Саммер пробормотала:
– Бог мой, я чувствую себя каким-то Иудой…
Шон играл ножом и вилкой, изучая лицо Саммер.
– Что же, мы так и будем сидеть друг против друга и молчать?
– Единственное, что меня сейчас интересует, это то, как ты умудрился связаться с Роем Тэннисоном.
Горькая улыбка искривила рот Шона 0'Коннелла.
– На наших холмах нет ни одного фермера, который бы не одалживал у него денег. Рой держит на заметке все наше имущество, от овец, до сельскохозяйственных инструментов. В течение долгих лет он, с помощью долговой узды, управлял местными фермерами. И вдруг появляется группа независимых людей, не желающих, чтобы он ими манипулировал. Он по привычке сначала предложил им денег, но они отказались. Какаду были очень бедны, но очень горды. Вскоре несколько раздосадованных фермеров, жалуются Рою, что какаду скупили лучшие земли. Я тоже жаловался. Именно этими жалобами он и воспользовался в качестве предлога для объявления войны. Ну а когда мы заявили, что нам не нравятся его методы, он принялся извиняться, уверяя, что всего лишь хотел оказать поддержку и помощь друзьям, уберечь их от неприятностей.
– Но если ты все знаешь, если ты на нашей стороне, то почему не помогаешь нам добиться справедливости у властей?
– Неужели ты всерьез полагаешь, что власти наших краев неподкупны? – Шон откинулся в кресле. – Не спорю, я виноват в той беде, которая обрушилась на какаду. Но наши власти тоже виноваты в этом.
– Я знаю, твоя жена была влюблена в Николаса.
– Опять пошли слухи?
– Шон, я убеждена, что Николас не сделал ничего дурного твоей жене. Несомненно, он не ответил на ее чувства. Я больше чем уверена, что он не способен…
– Не способен? На что, девочка?
Саммер молча тряхнула головой, чтобы скрыть смущение.
– Он не способен полюбить женщину? Ты это имеешь в виду? – Шон слабо улыбнулся. – Если это может служить каким-то утешением, то я и сам был большим гулякой до того, как встретил Колин. Я тоже не верил в семейную жизнь. Но встретив ее… – Шон вздохнул. – Я изменился, но, видимо, недостаточно. Я пытался произвести на нее впечатление своим богатством и забыл, что женщина создана для того, чтобы быть любимой, желанной. Все эти чувства я хранил в себе – он слегка коснулся груди, – но был слишком горд, чтобы высказывать их. И весь остаток жизни это будет давить на мою совесть. Боже, если когда-либо я встречу девушку, которую полюблю так же, как Колин, меня уже не охватит сомнение, и я сумею доказать ей, что для меня она – самая желанная женщина на земле.
Саммер заглянула в его грустные глаза и подумала, что, пожалуй, изменит свое мнение о нем.
Пару часов спустя Шон проводил Саммер до ее комнаты. Он оставался в коридоре, пока она не закрыла за собой дверь. Уставшая, с закрытыми глазами она прислонилась к стене, ожидая, когда захлопнется дверь в комнату Шона. Открыв глаза, она была немало удивлена, заметив на фоне окна темный силуэт своего мужа.
– Бог мой! – прижала она руки к груди. – Ты меня до смерти перепугал. Почему ты сидишь в темноте?
Ник ничего не ответил и только повернулся к ней лицом.
– Ты давно вернулся?
– Довольно давно, – голос его звучал спокойно и ровно. Его пиджак и галстук валялись на полу. Рубашка, расстегнутая до пупка, выбилась из-за пояса.
– Где ты была? – спросил он таким тоном, что Саммер не на шутку встревожилась.
Он явно знал, где она была. Похоже, он видел ее с Шоном, а сейчас пытается поймать на лжи.
Высоко подняв подбородок, она набрала побольше воздуха в легкие и ответила:
– Я ужинала…
– Одна?
– С Шоном 0'Коннеллом.
Ник никак не отреагировал.
Саммер попыталась разжечь лампу. Ей не нравилось разговаривать с тенью, особенно когда от этой тени расходились волны ярости, которые она ощущала почти физически. Николас преградил ей дорогу.
– Никогда больше не появляйся в его обществе, иначе…
– Вот как? – воскликнула она, не испытывая ни боли, ни страха, ни огорчения. – Как ты смеешь указывать мне, что я могу делать, а что не могу? Посмотри лучше на себя самого! Может, ты скажешь мне, что все это время провел не в пивной, накачивая себя элем и волочась за шлюхами? – Саммер смело смотрела Нику прямо в глаза. – Даже не пытайтесь это отрицать, мистер Сейбр! От тебя за километр несет элем и дешевыми духами. А в каком виде твоя одежда? Ты, наверное, раза два уже снимал и снова надевал ее, пока я томилась ожиданием в этой темной комнате!
Злость и боль окончательно захлестнули девушку, и она дала ему пощечину. Сейбр резко схватил ее за руку, сильно встряхнул и прижал к себе. На губах его играла недобрая усмешка.
– Ты права, ирландка, я был в пивной… Я пошел туда, чтобы позабыть о тебе, в надежде напиться и натрахаться. Я хотел доказать самому себе, что не придаю никакого значения клятве, которой, кстати, никогда не давал, что ты для меня ничего не значишь… – он вплотную приблизил к ней свое лицо. – Но странно, кто-то все время как будто нашептывал мне, что ты моя настоящая жена, что ты ждешь меня, что ты любишь… И чем больше я пьянел, тем яснее понимал, что стоит мне сейчас трахнуться со шлюхой, и я паду в своих собственных глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36