кнопка слива для унитаза
– Сара вспомнила перепалку в конюшне и притворно-укоризненно посмотрела на Доминика. Слезы уже высохли на щеках. – А я просто хотела помочь тебе.
Доминик обнял Сару, потом просунул руку под рубашку. Сара почувствовала жар, идущий от его сильного тела и ощутила нежнейший поцелуй на щеке. Ее руки тут же обвились вокруг его шеи. Потом Доминик слегка отстранился и заглянул ей в глаза, Сара положила голову ему на плечо и вздохнула.
– Прости, – сокрушенно сказал Доминик, – я был… э-э…
Он нарочито задумался, заставив ее дожидаться эпитета, который, Сара знала это точно, будет ядовитым до неприличия.
– Свиньей, – решительно вмешалась она.
– Да, свиньей, – согласился Доминик, смеясь и крепко поцеловал ее в розовые губы.
– Ты так разозлил меня тогда, – тихо сказала Сара. – Не помню, чтобы когда-нибудь до этого я так сильно злилась.
– Боюсь даже представить, что бы случилось со мной, если бы на выручку не пришел тот грубый мужлан-надсмотрщик. Если бы тогда я знал, то, что знаю сейчас, то ни за что бы не стал испытывать твой норов. Ты тогда могла пристрелить меня или убить какой-нибудь палкой или…
– У меня нет никакого норова. Обычно, – тихо сказала Сара, и Доминик расхохотался, довольный.
– О, Сара, как плохо ты себя знаешь. У тебя жутчайший нрав, я люблю тебя, как безумный, когда ты даешь себе волю. Это такое восхитительное перевоплощение. Порядочная, сдержанная леди становится шипящей от злости ведьмой.
Сара от удивления потеряла дар речи. Доминик резко прекратил смеяться, посмотрел ей в глаза и умолк. Это абсурд! Но Сара успела заметить тревогу в этих голубых глазах. Она могла поклясться!
– Доминик, – нерешительно заговорила она, тщательно припоминая все, что он произнес. – Что ты сказал?
Доминик, ничего не отвечая, молча смотрел на нее. Похоже, он сам основательно обдумывал сказанное. Потом поморщился, скатился, лег на спину, мрачно посмотрел в укутанное плотными облаками ночное небо.
– Я люблю тебя, Сара, – повторил он сердито.
Сара, не двигаясь, прислушивалась к гулким ударам собственного сердца и удивленно смотрела на помрачневшего Доминика. Потом оперлась на локоть и уставилась на него пристально. Волосы, словно занавес упали на одеяло. Доминик неохотно посмотрел в глаза Сары. Губы были поджаты и напряжены, взгляд синих глаз внезапно стал колючим.
– Ты серьезно? – спросила она, едва дыша. Он молчал. – Доминик…
– Да, серьезно, – недовольно скривился он.
– О, Доминик!
Казалось, этот радостный крик вырвался у нее прямо из сердца, Сара упала на Доминика, обняла его за шею и, целуя словно безумная. Какое-то время он позволил ей безумствовать, а потом схватил и перекатился вместе с ней. Теперь Сара лежала на спине, а он навис над ней.
– Было бы неплохо узнать о том, что мои самые заветные чувства растрачиваются не впустую. Требуется взаимная поддержка, – пророкотал он, игриво нахмурившись.
– Что? – Сара довольно ухмыльнулась. Ее огромные золотистые глаза светились от счастья. Доминик сердито посмотрел на нее, но Сара молчала, тогда он взмолился:
– О, черт, Сара, ты любишь меня?
Она пристально глядела на него. В прорехи между черными облаками проглядывали редкие звезды, они слабо освещали суровое, красивое лицо и голубыми бликами отражались на черных волосах.
– Да, – сказала она, вдруг осознав, что действительно любит его.
Доминик расслабился и даже попытался улыбнуться. Сара потянулась, чтобы поцеловать любимые губы, чтобы отважно и решительно закрепить свои права, но Доминик отстранился.
– У-у, сначала скажи.
– Доминик, – тихо проговорила она и внезапно замолчала, застеснявшись неизвестно почему.
– Сара, скажи.
Девушка догадалась, что он воспринимает весь разговор так же болезненно, как и она. От неверного сердца не спасут ни сила, ни высота, ни откровенная мужественность, ни столь изумительная красота. Он, как и она, был ошеломлен тем, что влюбился. Он, как и она, был встревожен и боялся открыто проявлять свои чувства.
– Я люблю тебя, Доминик, – она не думала, что признание может прозвучать словно торжественная клятва. Губы у Сары вздрагивали, она боялась смотреть на него. Доминик был мрачен и серьезен.
– Повтори еще раз, Сара.
– Я люблю тебя, Доминик.
Он застонал, голос был хриплый, какой-то звериный. Запрокинув ей голову, он завладел ее губами. Поцелуй был такой сладкой и нестерпимой мукой для Сары, что ей захотелось кричать…
Он ласкал ее так же диковато и нежно. Сара кричала от наслаждения, раскрывалась ему навстречу, обнимала руками, ногами. Они отдавались друг другу, захлестнутые половодьем страсти, казалось, мир вращается вокруг и никак не может остановиться.
ГЛАВА 23
Сара открыла глаза. Утро наступило ненастное, серые тяжелые тучи затянули все небо. Казалось, они нависают в дюйме от ее маленького носика. Уютно устроившись в надежных объятиях Доминика, Сара недовольно нахмурилась, хотя должна была бы радоваться. Плотная облачность означала, что скоро пойдет долгожданный дождь. Сара не радовалась. Она была в подавленном настроении, очень расстроена и обеспокоена. Тяжелые низкие тучи были предвестием жуткой бури. А в этой части Австралии даже незначительные бури, обычно, опустошительны. В пустыне негде укрыться, путников настигнет сокрушительный ливень, может убить градом или сразить молнией. Самое разумное сейчас – сразу же отправиться на Ловеллу, до которой оставалось несколько часов пути. Если же поторопиться, то и того меньше. Теперь Сара поняла, почему у нее столь подавленное настроение: наступило «когда-нибудь», которого она так страшилась. Сегодня придется подумать о будущем.
– Доминик.
Нет смысла откладывать неизбежное. Сара осторожно потрясла молодого человека за плечо. Если они не хотят попасть под дождь, им придется сниматься немедленно. Она снова позвала Доминика и почувствовала тяжелую ладонь на талии. Медленно и неохотно он открыл один голубой глаз, недовольно посмотрел на нее и предложил:
– Давай поспим, cuilin.
– Нет, я… А что такое cuilin, – она тут же сбилась, повторив незнакомое слово.
Молодой человек вздохнул, отпустил ее, лег на спину, потер лицо ладонями. Сара внимательно смотрела на черные вьющиеся волосы, небритое лицо, широкие плечи, мощную грудь, заросшую темными волосами. Она подумала, что прошлой ночью ей приснился чудесный, волшебный сон. Этот великолепный самец не может любить ее. Наконец, Доминик проснулся окончательно, нежно улыбнулся ей, и Сара поняла, что ей ничего не приснилось. Все, что произошло – правда.
– Ты – девушка с прекрасными волосами, – сказал он и потянулся, чтобы схватить прядь золотистых волос. Сара шутливо шлепнула его по руке. Тогда он поймал руку и потянул Сару к себе.
– Это гэльский язык. Иди сюда.
– Нет, Доминик, – Сара упорно сопротивлялась.
Он обратил внимание на ее серьезное лицо и отпустил. Сара села, забыв о том, что на ней только тонюсенькая синяя рубашка, которая не скрывает грудь и торчащие соски. Он уже все равно видел все остальное и даже более интимные подробности. Доминик сейчас был совершенно обнажен, хотя и скромненько прикрывался одеялом. Сара грустно улыбнулась, вспомнив, как была потрясена, впервые увидев Доминика обнаженным.
– Что случилось, моя милая? – Доминик положил голову на седло, подсунув ладонь под затылок. Сара посмотрела на буйные заросли у него под мышками. Сердце сжималось от дурных предчувствий, хотелось плакать. Она так сильно полюбила его, ей будет трудно вспоминать о том, как они ласкали друг друга, разговаривали, ссорились, целовались, делили постель…
– Скоро начнется буря, Доминик, – она старалась говорить спокойно, но, похоже, он научился улавливать в ее словах скрытый смысл. Доминик открыто посмотрел ей в глаза.
– И что теперь?
– Надо возвращаться, Доминик. На Ловеллу. Нельзя больше откладывать.
Он молчал, разглядывая ее, но через какое-то время заговорил, тщательно подбирая слова.
– Я не могу туда вернуться, Сара.
Девушка нервно облизала губы.
– Можешь. Я расскажу папе, что ты спас меня от банды грабителей…
– И о том, как я похитил тебя, – сухо добавил он.
– Я не стану говорить ему об этом, – нахмурилась она.
– Знаю, что не станешь, – согласился Доминик, потом вздохнул и сел. Он выглядел великолепно, сидящий с обнаженным торсом. Но у Сары не было больше желания любоваться им. Все складывалось не так, как хотелось ей.
– Давай-ка я скажу по-другому, Сара. Я не вернусь на Ловеллу. Надо быть сумасшедшим, чтобы решиться на подобный поступок. Вдруг тебе не удастся убедить отца, что твое спасение оправдывает все мои прошлые проступки? В прошлый раз он приказал этому неотесанному болвану засечь меня до смерти. Если я вернусь, то окажусь в полной зависимости от его милости. А я не верю, что он милосердный человек.
– Я скажу ему…
Доминик фыркнул, и Сара замолчала.
– Сара, любовь моя, ты дурачишь себя, предполагая, что твой отец встретит меня с распростертыми объятиями. Он был готов убить меня до того, как я помог организовать набег на его ферму и принял участие в угоне племенных овец. Ко всему прочему, я похитил его дочь. Как ты считаешь, что он испытывает по отношению ко мне, какие чувства одолевают его?
– Мой отец – просто человек. Я знаю, тебе очень трудно поверить после всего, что с тобой произошло. Но существует нечто, чего я не могу понять. Он не мог приказывать высечь тебя. Он должен был дать тебе возможность высказаться.
– Увы, Сара, он не дал мне такой возможности.
– Доминик…
– Я не вернусь, Сара. Это мое последнее слово!
Сара печально взглянула на него, глубоко вздохнула. Ей приходится признать поражение.
– Что ты будешь делать? Куда отправишься?
– Я намерен вернуться в Ирландию. Там мой дом, хотя ферма и продана в счет платы за судебные издержки. Но я сумею все начать сначала и серьезно настроен сделать все возможное.
– А как же я? Как же мы? – не помня себя от боли в сердце, закричала Сара.
– Ты можешь поехать вместе со мной, – внезапно глаза Доминика стали ярко-синими. Сара отвернулась, она почувствовала, как в душе закипает ярость.
– Я буду твоей походной девкой? Легкодоступной женщиной? Твоей любовницей? – губы у нее дрожали от обиды. – Неужели ты действительно думаешь? – она начала заводиться, подогревая себя злостью. Почему он не хочет вернуться на Ловеллу? Как смеет делать подобное предложение?
– Как моя жена, – спокойно ответил он. Сара удивленно уставилась на молодого человека. – Сара, я прошу тебя выйти за меня замуж, – добавил он, когда не услышал ответа от потрясенной девушки.
Она думала. «Женой?» Его жена! Сердце было готово выскочить из груди от радости. Она станет миссис Доминик Галагер… Внезапно ее мысли дали сбой. Миссис Доминик Галагер – жена каторжника. В Австралии от нее отвернутся все. Она будет жить словно отделенная об общества прочной оградой, не посмеет показаться в обществе. Ее дети, их дети будут отверженными.
– Я не могу выйти за тебя замуж, – выпалила Сара. Доминик прищурился недобро. Вообще-то она не собиралась говорить об этом, вернее, должна была сказать, но не такими словами. Надо было хорошенько подумать прежде.
– Почему не можешь? – он не давал ей времени на раздумья, смотрел в упор, жестко и насмешливо. Почему, Сара? Прошлой ночью ты призналась в том, что любишь меня…
Она все еще не могла ответить, не могла собраться с мыслями, отчаянно пытаясь подобрать подходящие слова. Он не должен требовать от нее ответа здесь, сейчас, она не готова. Не сможет ответить обоснованно, и вместе с тем не обидеть. Он ведь даже не представляет, на что обрекает ее своим предложением. Выйдя за него замуж, она никогда не сможет вернуться на Ловеллу, никогда не увидит родного дома…
– Потому что ты стыдишься меня, верно? – его взгляд обжигал. – Я достаточно хорош, чтобы стать твоим любовником, но только не мужем, так? Потому что я осужденный?
Его слова были слишком беспощадными. Сара взглянула на Доминика, широко распахнув глаза. Она отчаянно пыталась найти слова и объяснить ему свое положение.
– Доминик, ты не понимаешь…
– Да, я ни черта не понимаю и не хочу понимать! – выкрикнул он, вскочил на ноги и принялся натягивать брюки. Потом зло впихнул ноги в ботинки. Сара беспомощно наблюдала за ним. Она тоже поднялась, светя длинными обнаженными ногами. Попыталась схватить молодого человека за руку. Но он оттолкнул девушку. Сара отшатнулась со страхом, увидев его злое лицо.
– Доминик, выслушай меня, – пыталась взывать она, начиная злиться. Доминик набросил тем временем рубашку и начал собирать кое-какое снаряжение.
– Я достаточно наслушался, теперь меня тошнит от себя и от тебя. Отойди, Сара!
Глаза Доминика метали голубые молнии. Сара шагнула ему навстречу, надеясь остановить. Он снова оттолкнул ее, потом схватил за плечи, приподнял и убрал со своей дороги, как будто переставив с места на место неодушевленный предмет. Потом решительно прошагал мимо нее туда, где бродили спутанные лошади. В руках он держал седло и вьючную сумку.
– Доминик, – Сара было очень зла, но увидев, что он принялся седлать Килкени, побежала следом. – Доминик, подожди!
Молодой человек подтянул подпругу, перекинул поводья на спину коня, вскочил в седло. Сара стояла, зажав рот ладонью и смотрела ему в спину. Она не могла понять, почему в столь короткое время из нежных любовников, они превратились в злейших врагов.
– Поезжай домой, Сара, – сердито сказал он, в последний раз окинув ее мрачным взглядом. А потом ударил Килкени каблуками в бока и умчался.
– Доминик…
Было поздно взывать к нему. Он уехал. Сара смотрела вслед удаляющемуся всаднику, ей казалось, что сердце вот-вот разорвется на части. Злость исчезла, осталась ноющая боль в животе. Сара предполагала, что больше никогда не увидит его. Она знала, что совершила непоправимую ошибку. Неважно, что подумали бы и сказали отец, Лидия, Лиза, друзья и соседи, узнав о их союзе. Она ведь все равно любит его. Сара внезапно осознала, что очень хочет быть женой Доминика Галагера. Почему она не пришла к заключению, пока он ожидал ее ответа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Доминик обнял Сару, потом просунул руку под рубашку. Сара почувствовала жар, идущий от его сильного тела и ощутила нежнейший поцелуй на щеке. Ее руки тут же обвились вокруг его шеи. Потом Доминик слегка отстранился и заглянул ей в глаза, Сара положила голову ему на плечо и вздохнула.
– Прости, – сокрушенно сказал Доминик, – я был… э-э…
Он нарочито задумался, заставив ее дожидаться эпитета, который, Сара знала это точно, будет ядовитым до неприличия.
– Свиньей, – решительно вмешалась она.
– Да, свиньей, – согласился Доминик, смеясь и крепко поцеловал ее в розовые губы.
– Ты так разозлил меня тогда, – тихо сказала Сара. – Не помню, чтобы когда-нибудь до этого я так сильно злилась.
– Боюсь даже представить, что бы случилось со мной, если бы на выручку не пришел тот грубый мужлан-надсмотрщик. Если бы тогда я знал, то, что знаю сейчас, то ни за что бы не стал испытывать твой норов. Ты тогда могла пристрелить меня или убить какой-нибудь палкой или…
– У меня нет никакого норова. Обычно, – тихо сказала Сара, и Доминик расхохотался, довольный.
– О, Сара, как плохо ты себя знаешь. У тебя жутчайший нрав, я люблю тебя, как безумный, когда ты даешь себе волю. Это такое восхитительное перевоплощение. Порядочная, сдержанная леди становится шипящей от злости ведьмой.
Сара от удивления потеряла дар речи. Доминик резко прекратил смеяться, посмотрел ей в глаза и умолк. Это абсурд! Но Сара успела заметить тревогу в этих голубых глазах. Она могла поклясться!
– Доминик, – нерешительно заговорила она, тщательно припоминая все, что он произнес. – Что ты сказал?
Доминик, ничего не отвечая, молча смотрел на нее. Похоже, он сам основательно обдумывал сказанное. Потом поморщился, скатился, лег на спину, мрачно посмотрел в укутанное плотными облаками ночное небо.
– Я люблю тебя, Сара, – повторил он сердито.
Сара, не двигаясь, прислушивалась к гулким ударам собственного сердца и удивленно смотрела на помрачневшего Доминика. Потом оперлась на локоть и уставилась на него пристально. Волосы, словно занавес упали на одеяло. Доминик неохотно посмотрел в глаза Сары. Губы были поджаты и напряжены, взгляд синих глаз внезапно стал колючим.
– Ты серьезно? – спросила она, едва дыша. Он молчал. – Доминик…
– Да, серьезно, – недовольно скривился он.
– О, Доминик!
Казалось, этот радостный крик вырвался у нее прямо из сердца, Сара упала на Доминика, обняла его за шею и, целуя словно безумная. Какое-то время он позволил ей безумствовать, а потом схватил и перекатился вместе с ней. Теперь Сара лежала на спине, а он навис над ней.
– Было бы неплохо узнать о том, что мои самые заветные чувства растрачиваются не впустую. Требуется взаимная поддержка, – пророкотал он, игриво нахмурившись.
– Что? – Сара довольно ухмыльнулась. Ее огромные золотистые глаза светились от счастья. Доминик сердито посмотрел на нее, но Сара молчала, тогда он взмолился:
– О, черт, Сара, ты любишь меня?
Она пристально глядела на него. В прорехи между черными облаками проглядывали редкие звезды, они слабо освещали суровое, красивое лицо и голубыми бликами отражались на черных волосах.
– Да, – сказала она, вдруг осознав, что действительно любит его.
Доминик расслабился и даже попытался улыбнуться. Сара потянулась, чтобы поцеловать любимые губы, чтобы отважно и решительно закрепить свои права, но Доминик отстранился.
– У-у, сначала скажи.
– Доминик, – тихо проговорила она и внезапно замолчала, застеснявшись неизвестно почему.
– Сара, скажи.
Девушка догадалась, что он воспринимает весь разговор так же болезненно, как и она. От неверного сердца не спасут ни сила, ни высота, ни откровенная мужественность, ни столь изумительная красота. Он, как и она, был ошеломлен тем, что влюбился. Он, как и она, был встревожен и боялся открыто проявлять свои чувства.
– Я люблю тебя, Доминик, – она не думала, что признание может прозвучать словно торжественная клятва. Губы у Сары вздрагивали, она боялась смотреть на него. Доминик был мрачен и серьезен.
– Повтори еще раз, Сара.
– Я люблю тебя, Доминик.
Он застонал, голос был хриплый, какой-то звериный. Запрокинув ей голову, он завладел ее губами. Поцелуй был такой сладкой и нестерпимой мукой для Сары, что ей захотелось кричать…
Он ласкал ее так же диковато и нежно. Сара кричала от наслаждения, раскрывалась ему навстречу, обнимала руками, ногами. Они отдавались друг другу, захлестнутые половодьем страсти, казалось, мир вращается вокруг и никак не может остановиться.
ГЛАВА 23
Сара открыла глаза. Утро наступило ненастное, серые тяжелые тучи затянули все небо. Казалось, они нависают в дюйме от ее маленького носика. Уютно устроившись в надежных объятиях Доминика, Сара недовольно нахмурилась, хотя должна была бы радоваться. Плотная облачность означала, что скоро пойдет долгожданный дождь. Сара не радовалась. Она была в подавленном настроении, очень расстроена и обеспокоена. Тяжелые низкие тучи были предвестием жуткой бури. А в этой части Австралии даже незначительные бури, обычно, опустошительны. В пустыне негде укрыться, путников настигнет сокрушительный ливень, может убить градом или сразить молнией. Самое разумное сейчас – сразу же отправиться на Ловеллу, до которой оставалось несколько часов пути. Если же поторопиться, то и того меньше. Теперь Сара поняла, почему у нее столь подавленное настроение: наступило «когда-нибудь», которого она так страшилась. Сегодня придется подумать о будущем.
– Доминик.
Нет смысла откладывать неизбежное. Сара осторожно потрясла молодого человека за плечо. Если они не хотят попасть под дождь, им придется сниматься немедленно. Она снова позвала Доминика и почувствовала тяжелую ладонь на талии. Медленно и неохотно он открыл один голубой глаз, недовольно посмотрел на нее и предложил:
– Давай поспим, cuilin.
– Нет, я… А что такое cuilin, – она тут же сбилась, повторив незнакомое слово.
Молодой человек вздохнул, отпустил ее, лег на спину, потер лицо ладонями. Сара внимательно смотрела на черные вьющиеся волосы, небритое лицо, широкие плечи, мощную грудь, заросшую темными волосами. Она подумала, что прошлой ночью ей приснился чудесный, волшебный сон. Этот великолепный самец не может любить ее. Наконец, Доминик проснулся окончательно, нежно улыбнулся ей, и Сара поняла, что ей ничего не приснилось. Все, что произошло – правда.
– Ты – девушка с прекрасными волосами, – сказал он и потянулся, чтобы схватить прядь золотистых волос. Сара шутливо шлепнула его по руке. Тогда он поймал руку и потянул Сару к себе.
– Это гэльский язык. Иди сюда.
– Нет, Доминик, – Сара упорно сопротивлялась.
Он обратил внимание на ее серьезное лицо и отпустил. Сара села, забыв о том, что на ней только тонюсенькая синяя рубашка, которая не скрывает грудь и торчащие соски. Он уже все равно видел все остальное и даже более интимные подробности. Доминик сейчас был совершенно обнажен, хотя и скромненько прикрывался одеялом. Сара грустно улыбнулась, вспомнив, как была потрясена, впервые увидев Доминика обнаженным.
– Что случилось, моя милая? – Доминик положил голову на седло, подсунув ладонь под затылок. Сара посмотрела на буйные заросли у него под мышками. Сердце сжималось от дурных предчувствий, хотелось плакать. Она так сильно полюбила его, ей будет трудно вспоминать о том, как они ласкали друг друга, разговаривали, ссорились, целовались, делили постель…
– Скоро начнется буря, Доминик, – она старалась говорить спокойно, но, похоже, он научился улавливать в ее словах скрытый смысл. Доминик открыто посмотрел ей в глаза.
– И что теперь?
– Надо возвращаться, Доминик. На Ловеллу. Нельзя больше откладывать.
Он молчал, разглядывая ее, но через какое-то время заговорил, тщательно подбирая слова.
– Я не могу туда вернуться, Сара.
Девушка нервно облизала губы.
– Можешь. Я расскажу папе, что ты спас меня от банды грабителей…
– И о том, как я похитил тебя, – сухо добавил он.
– Я не стану говорить ему об этом, – нахмурилась она.
– Знаю, что не станешь, – согласился Доминик, потом вздохнул и сел. Он выглядел великолепно, сидящий с обнаженным торсом. Но у Сары не было больше желания любоваться им. Все складывалось не так, как хотелось ей.
– Давай-ка я скажу по-другому, Сара. Я не вернусь на Ловеллу. Надо быть сумасшедшим, чтобы решиться на подобный поступок. Вдруг тебе не удастся убедить отца, что твое спасение оправдывает все мои прошлые проступки? В прошлый раз он приказал этому неотесанному болвану засечь меня до смерти. Если я вернусь, то окажусь в полной зависимости от его милости. А я не верю, что он милосердный человек.
– Я скажу ему…
Доминик фыркнул, и Сара замолчала.
– Сара, любовь моя, ты дурачишь себя, предполагая, что твой отец встретит меня с распростертыми объятиями. Он был готов убить меня до того, как я помог организовать набег на его ферму и принял участие в угоне племенных овец. Ко всему прочему, я похитил его дочь. Как ты считаешь, что он испытывает по отношению ко мне, какие чувства одолевают его?
– Мой отец – просто человек. Я знаю, тебе очень трудно поверить после всего, что с тобой произошло. Но существует нечто, чего я не могу понять. Он не мог приказывать высечь тебя. Он должен был дать тебе возможность высказаться.
– Увы, Сара, он не дал мне такой возможности.
– Доминик…
– Я не вернусь, Сара. Это мое последнее слово!
Сара печально взглянула на него, глубоко вздохнула. Ей приходится признать поражение.
– Что ты будешь делать? Куда отправишься?
– Я намерен вернуться в Ирландию. Там мой дом, хотя ферма и продана в счет платы за судебные издержки. Но я сумею все начать сначала и серьезно настроен сделать все возможное.
– А как же я? Как же мы? – не помня себя от боли в сердце, закричала Сара.
– Ты можешь поехать вместе со мной, – внезапно глаза Доминика стали ярко-синими. Сара отвернулась, она почувствовала, как в душе закипает ярость.
– Я буду твоей походной девкой? Легкодоступной женщиной? Твоей любовницей? – губы у нее дрожали от обиды. – Неужели ты действительно думаешь? – она начала заводиться, подогревая себя злостью. Почему он не хочет вернуться на Ловеллу? Как смеет делать подобное предложение?
– Как моя жена, – спокойно ответил он. Сара удивленно уставилась на молодого человека. – Сара, я прошу тебя выйти за меня замуж, – добавил он, когда не услышал ответа от потрясенной девушки.
Она думала. «Женой?» Его жена! Сердце было готово выскочить из груди от радости. Она станет миссис Доминик Галагер… Внезапно ее мысли дали сбой. Миссис Доминик Галагер – жена каторжника. В Австралии от нее отвернутся все. Она будет жить словно отделенная об общества прочной оградой, не посмеет показаться в обществе. Ее дети, их дети будут отверженными.
– Я не могу выйти за тебя замуж, – выпалила Сара. Доминик прищурился недобро. Вообще-то она не собиралась говорить об этом, вернее, должна была сказать, но не такими словами. Надо было хорошенько подумать прежде.
– Почему не можешь? – он не давал ей времени на раздумья, смотрел в упор, жестко и насмешливо. Почему, Сара? Прошлой ночью ты призналась в том, что любишь меня…
Она все еще не могла ответить, не могла собраться с мыслями, отчаянно пытаясь подобрать подходящие слова. Он не должен требовать от нее ответа здесь, сейчас, она не готова. Не сможет ответить обоснованно, и вместе с тем не обидеть. Он ведь даже не представляет, на что обрекает ее своим предложением. Выйдя за него замуж, она никогда не сможет вернуться на Ловеллу, никогда не увидит родного дома…
– Потому что ты стыдишься меня, верно? – его взгляд обжигал. – Я достаточно хорош, чтобы стать твоим любовником, но только не мужем, так? Потому что я осужденный?
Его слова были слишком беспощадными. Сара взглянула на Доминика, широко распахнув глаза. Она отчаянно пыталась найти слова и объяснить ему свое положение.
– Доминик, ты не понимаешь…
– Да, я ни черта не понимаю и не хочу понимать! – выкрикнул он, вскочил на ноги и принялся натягивать брюки. Потом зло впихнул ноги в ботинки. Сара беспомощно наблюдала за ним. Она тоже поднялась, светя длинными обнаженными ногами. Попыталась схватить молодого человека за руку. Но он оттолкнул девушку. Сара отшатнулась со страхом, увидев его злое лицо.
– Доминик, выслушай меня, – пыталась взывать она, начиная злиться. Доминик набросил тем временем рубашку и начал собирать кое-какое снаряжение.
– Я достаточно наслушался, теперь меня тошнит от себя и от тебя. Отойди, Сара!
Глаза Доминика метали голубые молнии. Сара шагнула ему навстречу, надеясь остановить. Он снова оттолкнул ее, потом схватил за плечи, приподнял и убрал со своей дороги, как будто переставив с места на место неодушевленный предмет. Потом решительно прошагал мимо нее туда, где бродили спутанные лошади. В руках он держал седло и вьючную сумку.
– Доминик, – Сара было очень зла, но увидев, что он принялся седлать Килкени, побежала следом. – Доминик, подожди!
Молодой человек подтянул подпругу, перекинул поводья на спину коня, вскочил в седло. Сара стояла, зажав рот ладонью и смотрела ему в спину. Она не могла понять, почему в столь короткое время из нежных любовников, они превратились в злейших врагов.
– Поезжай домой, Сара, – сердито сказал он, в последний раз окинув ее мрачным взглядом. А потом ударил Килкени каблуками в бока и умчался.
– Доминик…
Было поздно взывать к нему. Он уехал. Сара смотрела вслед удаляющемуся всаднику, ей казалось, что сердце вот-вот разорвется на части. Злость исчезла, осталась ноющая боль в животе. Сара предполагала, что больше никогда не увидит его. Она знала, что совершила непоправимую ошибку. Неважно, что подумали бы и сказали отец, Лидия, Лиза, друзья и соседи, узнав о их союзе. Она ведь все равно любит его. Сара внезапно осознала, что очень хочет быть женой Доминика Галагера. Почему она не пришла к заключению, пока он ожидал ее ответа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46