Такая мысль развеселила девушку. До молодого человека явно не доходило, что она уроженка Австралии и, конечно, легче переносит местные условия. Он же прибыл сюда из страны, которая прославилась холодными туманами и нудными дождями. Но даже если и догадывался, то из-за глупого ослиного упрямства не хотел сознаваться. Иногда Саре становилось жаль его во время очередного приступа кашля.
Когда Доминик задыхался, наглотавшись песчаной пыли, Сара старалась напомнить себе, что он сам втянул себя в неприятную историю. Кроме того, подверг ее опасности, и теперь, конечно, отец беспокоится за ее жизнь. На Ловелле ведь не знают, что ее похитил беглый каторжник. Но если бы и узнали, вряд ли бы подобное известие успокоило их. Доминик не представляет себе, что она его не боится, несмотря на бурю чувств, которую он вызывает в ней подобным поведением. Сара быстро взглянула на Доминика и решила, что по логике вещей, она должна была его бояться.
Похоже, овцы почуяли близость воды. Они отчаянно заблеяли и почти бегом рванулись к ручью. Лошади тоже заволновались. Так, на которой путешествовали Сара с Домиником, Аппалуза, собралась с силами, подняла голову и заржала от нетерпения. Она была красивая, с темно-серыми ногами, почти белой грудью и с серыми яблоками на крупе.
Овцы достигли ручья, влезли в мутную воду по грудь и бродили по ней, растягиваясь вдоль русла. Доминик даже не пытался сдерживать лошадь, та плюхнулась в речушку, вода доходила до колен. Лежа, конь жадно пил, расталкивая глупых овец головой. Другие всадники, а всего их Сара насчитала семь человек, тоже поили лошадей. Теперь овцы никуда не побегут, они останутся возле ручья.
В конце концов, Доминик сильно натянул поводья, к явному неудовольствию лошади. Лошадь фыркала, не хотела подыматься, выгибала шею, пытаясь снова погрузить голову в воду. Похоже, что Доминик без особых усилий удерживал животное, Сара получила подтверждение своим прежним догадкам – он отлично знал лошадей и их повадки. Потом он заставил лошадь подняться на ноги и принялся выгонять из ручья овец, иначе глупые животные могут опиться. Остальные погонщики принялись ему помогать, громко крича и размахивая плетками. Теперь Доминик не мог поддерживать Сару, чтобы удержаться, ей пришлось обхватить его за пояс и крепко прижаться, чтобы не выпасть случайно из седла. Сара с удивлением разглядывала его плечи и шею, вдыхала мускусный запах его кожи, ощущала щекой прикосновение вьющихся пыльных волос на груди. Доминик беспрестанно двигался, приподнимался в седле, сердито кричал на овец, размахивал длинной плеткой.
Внезапно Сара буквально ужаснулась, обнаружив, что она слепо отвечает на его близость. Должно быть, однажды узнав тайные радости женщины, ее плоть автоматически отзывалась на присутствие мужчины, открывшего эти радости. Но, казалось, молодой человек ничего не замечает, а, может быть, он просто делал вид, что ничего не видит.
К тому времени, когда овцы были собраны неподалеку от ручья, совсем стемнело. Мужчины решили сторожить их по очереди. От одного к другому продвигался всадник, указывая очередность дежурств. Когда он подъехал к Саре и Доминику, то во время короткой беседы не сводил голодного взгляда с девушки. Сара невольно вздрогнула, разглядев небритое лицо с крупными, грубыми чертами, гнилые зубы были хорошо заметны во время разговора. Она спрятала лицо на груди Доминика. До нее только сейчас дошло, что она – единственная женщина во всей компании, беспомощная пленница восьми бандитов, каждый из которых, исключая Доминика, рассматривает ее с нескрываемым интересом. У Сары появилось подозрение, что все они намереваются развлечься с ней вечером, от подобной перспективы ей чуть не стало дурно…
– Я позабочусь, Дарби, – резко сказал Доминик, обрывая беседу. Сара догадалась, что человек по имени Дарби тянул беседу намеренно, чтобы построить ей глазки. И не успел Дарби затянуть очередную серию детальных наставлений, Доминик повернул лошадь и поехал туда, где мужчины, дежурство которых выпало на более позднее время, уже разложили костер и готовили в походном котелке чай.
– Спокойно, – сказал Доминик, когда пустил лошадь, и Сара почти упала на него. Она коротко взглянула на мужчину и снова отвела глаза, испуганно вглядываясь в ночную темноту.
– Ты в состоянии спуститься? – раздраженно спросил Галагер, глядя на неподвижно застывшую девушку.
Сара согласно кивнула, судорожно вздрогнула и осторожно выскользнула из седла. И тут, о унижение! Ноги непроизвольно подогнулись, отказываясь повиноваться. После почти двадцатичетырехчасовой поездки в седле ноги превратились в дрожащую массу. Сара подвернула ногу и скорчилась на земле, сжавшись в комок. Доминик коротко взглянул на нее, потом перекинул черед седло длинную ногу и спешился.
– Все нормально? – поинтересовался он, выражение лица было бесстрастным.
– Прекрасно, – отрывисто прохрипела Сара, проклиная и себя, и эту поездку, и Доминика одновременно. Хриплый голос, похожий на воронье карканье, сильно раздражал ее. Сара растерянно взглянула на мужчину и попыталась справиться с собственной слабостью.
Он не обращал на нее внимания, влез под коня, отстегнул подпругу, стащил седло и попону со спины животного. Потом сложил все снаряжение у подножия толстого серого эвкалипта, который рос в стороне от костра. Через несколько минут он вернулся, чтобы снять уздечку, и привязал лошадь к веревке рядом с тремя другими пасущимися лошадьми. Животные приветствовали друг друга тихим ржанием. Наконец Доминик вернулся к Саре.
– А как зовут эту лошадь? – вяло спросила Сара, указывая на Аппалузу. Слишком уж хорош был конь для бушрейнджеров. Похоже, его украли на какой-то ферме. Девушка презрительно фыркнула.
– Я зову его Килкени, – ответил Доминик, делая вид, что не понимает, почему она фыркает.
– Почему именно Килкени? – спросила Сара, поднимая голову. Ее вдруг на самом деле заинтересовал разговор.
Вначале ей показалось, что молодой человек не ответит. Но он пожал плечами, решая, стоит ли развлекать ее, и заговорил:
– Потому что, когда я впервые его увидел, он громко ржал и носился по кругу, никого не подпуская к себе. Он напомнил мне об одном месте в Ирландии. Оно называется Килкени – дикое, прекрасное в опасное место для тех, кто ведет себя неосторожно.
– Килкени, – тихо повторила Сара, почему-то это слово сразу же полюбилось ей. – Значит, ты оттуда родом?
– Из местечка неподалеку, – коротко ответил он и решил закончить беседу, протянув руку и поднимая Сару на ноги. Обняв девушку за плечи, он повел ее к лагерному костру. Сара только однажды взглянула на его лицо, принявшее непроницаемый вид и замолчала.
Они съели по тарелке бобов с маленькими кусочками бекона и выпили очень крепкого горьковатого чая из оловянных кружек. У каждого мужчины была собственная посуда, значит, Саре придется есть из одной тарелки с Домиником. Она чувствовала себя неловко, когда ела из его тарелки, к тому же его ложкой. Он управлялся ножом, который всегда носил с собой в чехле на поясе. Она с удивлением отметила, что он довольно ловко зачерпывает широким лезвием отварные бобы. Делить с ним кружку было гораздо труднее. Сара старалась не касаться губами того места, которого касался своим ртом Доминик. Она почувствовала, что он заметил это, но никак не прореагировал.
Поужинав, он оставил ее у костра, а сам направился к ручью, чтобы помыть посуду. Оставшись наедине с мужчинами, Сара почувствовала, как вокруг сгущается напряжение. Она растерянно огляделась, и ужаснулась, на нее уставились три пары мужских глаз.
Девушка быстро опустила глаза, мечтая о том, чтобы шляпа легкомысленно сдвинутая на затылок, оказалась надвинутой на лоб и широкие поля укрыли от любопытных взглядов.
Внезапно один из мужчин поднялся, обошел костер и направился к тому месту, где сидела она, опираясь спиной на ствол поваленного дерева. Мужчина явно собирался не просто побеседовать с ней.
Где же Доминик? Сара была в отчаянии. Но потом она удивилась собственным мыслям. С чего она решила, что он станет защищать ее?
– Но-о, малышка, – заговорил мужчина. – Ты так и собираешься сидеть всю ночь одна? Мы с парнями весь день мечтали познакомиться с тобой поближе!
Сара молчала. Ноги в ботинках накрепко вросли в землю перед ней. Мужчина не собирался отступать. Она медленно подняла глаза, окидывая взглядом пыльный, заляпанный грязью наряд пастуха. Лицо было широким, кожа обожжена на солнце. Такое невзрачное, но не слишком отвратительное лицо могло принадлежать только человеку по имени Дарби. Рот и подбородок скрывались в зарослях густой, кустистой бороды, рыжей и клочковатой. Нос походил на луковицу, глаза бледно-серые, а волосы были одного цвета с бородой и висели длинной косматой бахромой, спускаясь на шею и виски.
– Умоляю, извините меня. Но я очень устала, – Сара пыталась говорить твердо, холодным тоном. Она постаралась не подавать виду, что испугана, но сердце стучало тревожно.
– Ого, послушайте ее речь. Да мы, оказывается, набрели на леди, – мужчина сдавленно хохотнул, обращаясь к сидящим у костра. Потом снова повернулся к Саре и добавил:
– Все нормально, малышка Шейла. Мы можем позволить тебе отдохнуть. То, что мы предлагаем, требует долгого лежания на спине.
Увидев страх на ее лице, он потянулся и крепко схватил Сару за руку.
– Пойми, малышка Шейла. Нас будет четверо сейчас и четверо немного попозже. Так что пора начинать. Иначе тебе не удастся уснуть всю ночь.
Сара сжалась в комок, она приготовилась отбиваться. Лучше смерть, чем… Она ни за что не покорится этим животным! Но она не успела ничего предпринять, потому что из темноты появилась высокая фигура Доминика. Он шел с таким беззаботным видом, что Сара вздрогнула от негодования. Он слегка наклонив голову, как бы давая понять, что догадался о том, что происходит. Сара почувствовала, что из-за его безразличного поведения у нее забурлила кровь, девушка была ошеломлена и возмущена. Внезапно она обратила внимание на то, что у него в руках каким-то образом оказалось ружье.
– Нет, Мингер, похоже леди вовсе не воодушевляет перспектива разделить постель с тремя мужчинами. Может быть, ей стало известно о твоих блохах?
Мингер остановился в замешательстве и машинально почесал бороду. Мужчины громко рассмеялись. Доминик тоже ухмыльнулся, спокойно глядя на Мингера. Тот сердито сверкнул глазами.
– Проклятье. Галагер, мы спасли твою шкуру. Неужели ты встанешь между нами и маленьким развлечением? Мы не причиним леди никакого вреда. К утру у нее не будет ни одной царапины.
– А как же блохи, Мингер? – осторожно подначивал Доминик, останавливаясь возле Сары. Она встала и придвинулась к молодому человеку. Он даже не смотрел в ее сторону, но его присутствие чрезвычайно ободряло.
– Разве я возьму себе в седло леди, у которой будут блохи?
Послышался оглушительный хохот, бандиты, которые сидели у костра, наблюдали за происходящим с возрастающим удовольствием. Мингер страшно покраснел, смущенный и растерянный.
– Малышка может ехать и со мной, – свирепо прорычал он.
– Что ж, возможно, это выход, – с видимым одобрением согласился Доминик. – Но, наверное, лучше спросить у леди, кого она предпочитает? Как ты думаешь, малышка Шейла?
Он издевался над ней, называя Шейлой. Ведь это очень фамильярное обращение к любой юной даме, принятое в Австралии. Саре захотелось лягнуть его в голень побольнее, но благоразумие взяло верх. Сара подняла лицо, раньше она и не подозревала, что ей придется задирать голову, чтобы поглядеть в глаза мужчине. Доминик смотрел на нее напряженно и настороженно, словно бы предупреждая: «Играй легко, непринужденно, Сара! Будь осторожна».
– Ну что вы, спасибо, мистер Милгер за ваше любезное предложение, – Сара как можно вежливее улыбнулась мужчине. Он покрылся испариной от разочарования и злости. Девушка продолжала:
– Но я страдаю аллергией на укусы блох. Мне придется воздержаться от удовольствия проехаться верхом с таким красивым мужчиной. А потом снова сесть в седло мистера Галагера. Возможно, он не такой симпатичный, но с ним мне не придется чесаться!
Мужчины у костра оглушительно хохотали. Мингер оценивающе оглядел Сару, потом Доминика и внезапно побагровел. Саре показалось, что она стоит на краю пропасти. Но вот Мингер довольно равнодушно отвернулся, присоединился к смеху товарищей и отошел к костру.
– Очень хорошо, – прошептал ей на ухо Доминик, когда Мингер оказался по другую сторону костра, и принялся отбиваться от грубоватых шуток, как только мог.
– Я и не знал, что у вас есть чувство юмора, мисс Сара. Удивительно, что под внешностью старой девы скрывалось столько талантов!
– Я не старая дева! – парировала она, не подумав. Она очень оскорбилась, услышав ярлык. Он посмотрел на нее и внезапно улыбнулся такой очаровательной улыбкой, какой Сара еще не видела. Голубые глаза лукаво мерцали на красивом лице, бронзовом от загара. Губы мягко изогнулись, на правой щеке появилась нежная ямочка. Сара озадаченно уставилась на молодого человека.
– Нет, конечно, нет, – подтвердил он и неожиданно дернул ее за спутанную прядь волос. – Ты просто притворялась, как делают это все женщины, натянув овечью шкурку. Когда случаются неприятности, ты выскакиваешь из собственной добродетельной оболочки и становишься неплохой женщиной.
Сара не смогла найти подходящих слов, чтобы ответить на этот, по всей видимости, своеобразный комплимент. А может, и не комплимент. Он мог иметь в виду то, что Сара по своей наивности даже не заметила. Возможно, даже намекал на ту ночь, когда Сара лишилась девственности… Должно быть, он догадался, о чем она подумала, и пришел к собственному выводу, наверное, не очень-то радостному. Улыбка сползла с лица, выражение глаз стало жестким.
– Пошли, – приказал он, повернулся и направился в темноту. – Думаю, будет лучше, если мы дадим время нашим друзьям, пусть они остынут, – он кивнул в сторону мужчин, которые сидели, уставившись в огонь, и обменивались тихими репликами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46