Энрико подошел к стулу возле конторки и плюхнулся на него. Выпив еще немного, он наклонился к Диего.
– Вы верите в привидения? – спросил он хрипло.
– О, ну да. Хотя я, вероятно, упаду в обморок, если встречу хоть одно.
Диего приложил тыльную сторону ладони ко лбу. Он облокотился на спинку дивана.
– А я видел, – шепнул Энрико, оглядывая комнату. – Здесь, в гасиенде.
– Здесь? – взвизгнул Диего, снова распрямившись.
– Слышали вы об Ангеле?
Округлив глаза, Диего кивнул.
– Да, но я никогда не думал, что это правда.
Энрико выпил бренди залпом, потом вновь наполнил бокал.
– Ну, вы можете в это поверить. Она мучила меня годами. Но недавно стало еще хуже. Она пообещала отправить мою душу в ад, если Консиция не поступит в монастырь.
Глоток хереса застрял у Диего в горле и заставил закашляться. Вытирая слезы на глазах, он взглянул на старика.
– Как вы узнали об этом? Как она разговаривает с вами?
– Она преследует меня в снах. Так она мне сказала… – Он отвернулся, его плечи поникли. Он тяжело уперся ладонями в массивную тяжелую крышку стола красного дерева. – Вот почему мне нужно вернуть дочь. – Его глаза сощурились. – И я ее верну. – Он ударил кулаком по конторке с такой силой, что зазвенел хрусталь.
Диего склонился к нему.
– И что вы намерены предпринять?
– Не то, что они задумали. Я принесу выкуп к развалинам, как они хотят.
Зловещая улыбка исказила черты его лица.
– Но воры не останутся в живых, чтобы его растратить.
– Я не понимаю, – сказал Диего, вытирая лицо.
– Я поставлю наблюдателя. Когда они придут забирать деньги, мы их схватим и заставим привести нас к своему убежищу.
– И что вы сделаете потом? – невинно спросил Диего. Внутри он весь сжался.
– У меня сотня вооруженных людей в горах. Они набросятся на бандитов, как саранча в поле. – Губы Энрико обнажили его зубы, у него был оскал шакала… – Ни один из них не останется в живых.
– А что станет с женщинами и детьми в их лагере? – Диего спросил равнодушно, но кожа его похолодела.
– К черту всех! Какое имеет значение возраст – год или сто лет, они будут оттеснены в пустыню или все умрут.
Диего почувствовал, что кровь отхлынула от его лица, когда его хозяин заговорил об убийстве невинных. Он знал, что этот человек не поколеблется сделать все, о чем говорит. Более того, он будет этим наслаждаться. Задумавшись об этом, Диего вздрогнул, почувствовав прикосновение руки к своему плечу.
– Диего, с вами все в порядке? Боюсь, что я своими разговорами о кровопролитии затронул ваш чувствительный организм.
– Я плохо себя чувствую, – прошептал Диего. Опершись о диван» он поднялся. – Если вы позволите, я должен уехать.
Слава богу, что он находился в доме для гостей, а не в главном здании усадьбы. Диего вытер холодный пот со лба. Он почувствовал слабость, представив, что люди в этот момент скачут на лошадях в засаду. Он должен их предупредить. Зная из первых рук о жестокости де Вега, Диего не сомневался, что каждый схваченный будет подвергнут безжалостной пытке.
Он позволил хозяину проводить его до широких входных дверей и попрощаться. Зная, что тот еще наблюдает за ним, Диего медленно опустился по ступеням и позволил Карлосу помочь ему взобраться в ожидающий экипаж. Ругаясь про себя, он сдерживал нетерпение до тех пор, пока гасиенда не исчезла из вида, после чего он наклонился вперед.
– Гони, Карлос. Впереди тяжелая ночная скачка – мстительная улыбка исказила его лицо, и он спокойно закончил. – И тогда я намерен проверить, что я смогу сделать, чтобы отправить душу человека в ад, где ей и надлежит быть.
ГЛАВА 3
Елена заставила себя съесть еще немного фасоли и риса, лежавших почти не тронутыми на глиняном блюде, надеясь, что ужин отвлечет от мрачных мыслей. Но все же это было бесполезно, еда застревала у нее в горле. Она положила вилку на стол и отодвинула тарелку в сторону. Снова мысли о серьезности положения обрушились на нее.
Три дня. Срок оплаты выкупа прошел, а ей все еще ничего не было известно.
Произнесенная угроза главаря бандитов преследовала ее: «У него три дня, чтобы выплатить золото. Если он этого не сделает, у него больше не будет дочери». Елена вздрогнула и потерла свои холодеющие руки. Эти слова были убийственны. И, таким же было выражение его лица, когда он их произносил. Нечего ждать милосердия от человека, известного по кличке Эль Гато – Ночной Кот.
Тяжело дыша, она вскочила из-за стола и принялась ходить взад-вперед по пещере, не в силах не думать о гангстере. Она не знала, быть ли благодарной судьбе за его отсутствие или опасаться этого. Кем он был? Почему прячет свое лицо? В раздумье она сощурилась. Он боится, что его узнают? Вот почему у него маска.
У него такая поразительная внешность, что встретив его однажды, в маске или без нее, она бы не забыла этого. Выше многих. Сильный и гибкий, а его гордая осанка говорила, что он не был простым вором. Ее беспокойство усугублялось еще и тем, что он постоянно чувствовал опасность, пытаясь скрыть затаенную ненависть.
Елена повернулась к выходу из пещеры и смотрела на слабые лучи солнца, лежащие на полу. День покорялся подкрадывающейся ночи.
Наступающая мгла пугала девушку. Она поспешила к столу, нашла кремень и выбила искру на деревянную лучину. Осторожно поднесла лучину к наполовину сгоревшей свече и зажгла ее. Держа руки над мерцающим огнем, она наслаждалась его теплом, утешаясь слабым светом, стараясь не замечать пугающих теней на стенах пещеры.
Даже в своем заточении она уловила тревогу в лагере, как будто над ним тоже нависла угроза. Не слышно было ни играющих детей, ни собачьего лая. Гитары, которые тихо звучали каждый вечер, умолкли. Странная тишина действовала ей на нервы.
Она подошла к глиняному полу возле каменного круглого камина в углублении и, наклонившись, заглянула в отверстие наверху, которое служило дымоходом. В теплые ночи огонь не зажигали. Через отверстие она увидела яркие звезды, мерцающие на черном небе.
В глубине пещеры звучали, отдаваясь эхом, капли просачивающейся воды. Еще днем она пыталась найти другой выход из пещеры. Полный мрак и слабые звуки наверху заставили ее бегом вернуться в главное помещение в пещере. Она поняла, что убежать можно только через передний выход, но, судя по тому, как ее охраняли, на успех было мало надежды.
Раздались шаги Эммануэля, который пришел забрать ее тарелку. Елена быстро опустила густую вуаль, спрятав свои черные локоны в ее складках. Снова она невольно подумала о главаре бандитов. Какую мрачную тайну скрывает он под своей маской? Елена закусила нижнюю губу, в тысячный раз пожалев о том, что она так легко согласилась помочь сестре.
Эль Гато гнал коня от креста на холме, осадив его посреди лагеря. Животное мчалось, как ветер, и он знал, что они выиграли время. Он спрыгнул, бросив поводья юноше, который подбежал при его возвращении.
– Рафаэль еще здесь? – спросил он с беспокойством, надеясь, что его друг не ушел еще выполнять поручение.
– Нет, сеньор. Он уехал больше чем два часа назад.
– Черт возьми!
Страх заставил его закрыть глаза. Он опоздал! «Проклятый Энрико де Beга! Если с головы Рафаэля упадет хоть один волос…» Он повернулся на каблуках и присоединился к небольшой группе мужчин, собравшихся у лагерного костра.
– Шеф, мы не ждали тебя так скоро, – сказал Эммануэль. – Все ли в порядке?
– Нет, мой друг! Я приехал, чтобы задержать Рафаэля, но опоздал. – Эль Гато дотянулся до предложенной ему оловянной чашки с кофе и накрыл ее дрожащей рукой.
– Что случилось, друг? – спросил Эммануэль.
Слабый свет от огня сделал еще более глубокими морщины на лице предводителя.
– Я узнал, что этот де Вега собрал в горах сотню людей. Он взял под наблюдение нашу встречу, ожидая, когда Рафаэль придет за деньгами. Он собирается схватить его. – Эль Гато тяжело вздохнул. – Он заставит Рафаэля сказать, где находится лагерь.
– Не беспокойтесь, шеф. Рафаэль никому этого не скажет. – Взгляд Эммануэля был открытым, как у ребенка, искренностью светилось его лицо со слегка изогнутым носом. Его густые усы свисали над мягко улыбающимся ртом.
– Я молюсь об этом, – сказал тихо Эль Гато, уходя прочь в темноту. Как он мог сказать о жестокости дона Энрико такому доброму и простому человеку, как Эммануэль? Эль Гато поднялся по утоптанной тропе к месту, где в скале находился наблюдательный пост, созданный самой природой, и оттуда был обзор на несколько милей вокруг. Он уселся на валун, но при всем желании в темноте ничего нельзя было разглядеть. Друг его был далеко, может быть, в опасности, но ему оставалось только ждать.
Он никогда не простит себе, если с Рафаэлем случится беда. Ему следовало бы помнить, что у людей, подобных де Вега, нет чести, что он скорее рискнет даже жизнью дочери, чем расстанется со своими преступно нажитыми деньгами.
Он подумал о своем маленьком отряде оборванцев, большинство из которых было фермерами, чьи земли забрал алчный де Вега. У них не было шансов в борьбе с вооруженными солдатами. Он подождет, увидит, возвратился ли Рафаэль, потом заставит людей покинуть лагерь на рассвете. Он знал, что у многих были родственники в других деревнях, и они могли бы их забрать к себе. Это была его борьба, а они присоединились к нему, но он больше не мог подвергать опасности их семьи. Он нахмурился. Надо искать другой путь.
Эль Гато думал о страшном разговоре дона Энрико с Диего. Теперь ему показалось, что он мог бы уделить больше внимания его бессвязному рассказу. Он поднял руку к глазам, стараясь прояснить свои мысли. Боже, как он устал. Ему надо хотя бы ненадолго уснуть. Он бросил еще один взгляд на покрытую мглой долину, допил остатки теперь уже холодного кофе, повернулся и пошел назад к лагерному огню.
– Шеф, шеф, проснитесь!
Эль Гато вздрогнул, когда рука Эммануэля коснулась его плеча.
– Что такое? – спросил он, натягивая свои высокие сапоги.
– Конь, шеф. Скачет по каньону. Думаю, что это конь Рафаэля. – Эммануэль мял пальцами край своего сомбреро. Лицо его было тревожно.
– Рафаэль? Слава богу! – Эль Гато одернул рубашку и поспешил к кресту на скале, где он ждал накануне. Он стоял на высокогорной вершине, прикрыв ладонью глаза, защищаясь от света зари.
Серая лошадь медленно двигалась через долину. Всадник лежал, приникнув к шее животного. Когда лошадь остановилась пощипать траву, он упал на землю.
– О, боже! Нет! – весь похолодев, главарь вскочил и побежал в лагерь за своим конем. Забросив упряжь на его спину, он позвал высокого худощавого Педро, чтобы тот тоже седлал лошадь и ехал за ним.
С угрюмым лицом Эль Гато зарядил свой кольт, затем заткнул его в черную кожаную кобуру. Не ожидая второго всадника, он погнал Дьявола к вершине узкой тропы на утесе, что вела в долину. Глаза его сощурились. На каждом из холмов могли быть всадники де Вега, проследившие обратный путь Рафаэля. Но единственным живым существом впереди него была серая лошадь.
Когда он пересек склон и горную тропу к каньону, Эль Гато пустил коня галопом, быстро преодолевая расстояние. Он вздыбил лошадь, не ожидая, когда она остановится. Рафаэль лежал неподвижно, лицом к земле.
Эль Гато встал на колени и перевернул его. Он расстегнул залитую кровью рубашку Рафаэля и открыл страшную рану на груди. Трясущейся рукой он искал пульс, который еще слабо бился. Он моргнул, скрывая слезы.
Педро подъехал и спрыгнул с лошади.
– Он жив? – тихо спросил этот худощавый человек.
– Едва ли. Когда я сяду на Дьявола, подними его ко мне. Замаскируй следы копыт на тот случай, если его преследовали, потом приведи его лошадь в лагерь.
– Да, шеф. – Педро наклонился и поднял Рафаэля.
– Стой, Дьявол! – приказал Эль Гато.
Лошадь содрогнулась, скосив глаза, когда услышала запах крови, но стояла, как вкопанная, когда раненый был положен на руки ее хозяина.
Придерживая Рафаэля, Эль Гато управлял лошадью своими коленями, поднимаясь через каньон к склону горы.
– Брат мой! – закричала молодая женщина. Мария подбежала к лошади, чтобы удержать человека, все еще не приходящего в сознание.
– В него стреляли, но он жив, – сказал Эль Гато. – Пусть подойдет Филипп! – крикнул он в сторону подбегающей толпы.
– Я здесь, шеф. – Сутулый, седой человек, который в лагере выполнял обязанности доктора, спешил к нему.
Эммануэль бросился к коню и взял истекающего кровью юношу в свои сильные руки. Неся его осторожно, как ребенка, мужчина быстро двинулся к закрытому тенту, где Мария открыла вход.
Эль Гато шел следом.
Филипп, войдя со своей сумкой, указал на длинный деревенский стол.
– Положите его сюда. Так будет удобнее извлечь пулю. – Он повернулся к Эль Гато. – Уйдите и заберите его с собой. – Он указал на Эммануэля, который шумно плакал за его плечом. – Предо ставьте все мне и Марии.
Эль Гато неохотно последовал за Эммануэлем, утешая себя тем, что Филипп не хуже любого другого доктора. Но сердце его сжалось. Рана Рафаэля была тяжелой, очень тяжелой.
Он подошел к слабому лагерному огню и отлил немного обжигающего кофе в оловянную чашку.
Оглянувшись в поисках коня, он увидел, что о нем уже позаботились, и он пасся в загоне за забором вблизи лагеря. Все еще волнуясь, он оглядел весь лагерь.
Ряды примитивных построек приютились на краю утеса. Навесы под грубо сколоченными рамами укрывали людей от солнца и дождя, в то время как утес защищал от ветра. Журчащий ручей на краю каньона снабжал водой и людей, и животных. Три молочные козы, которых охранял мальчик, паслись в кустарнике напротив хижин. Укрытый и хорошо защищенный лагерь находился на вершине большой горы. Единственным входом служила узкая тропа, которая извивалась по склону утеса.
Эль Гато восхищался окрестностями каждый раз, когда появлялся в лагере. Отпивая кофе, он вернулся мысленно к тому времени, когда впервые все это увидел по возвращении из Новой Мексики.
В одиночку, верхом он попытался отнять золото у перевозчиков де Вега, но получил лишь пулю в руку. Укрывшись от преследователей, он остановился у хижины Филиппа, чтобы попросить воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35