А еще меня заинтриговала… твоя кошка.
— Моя кошка?
— Вы с Дорис Хуан очень похожи, — задумчиво продолжал он. — Обе одинокие, обе живете тихой безумной жизнью на иловой отмели Боливара. — Он крепче обнял Терезу под нарастающие звуки музыки. — Почему твоя жизнь так тиха и безумна, Тесс? Почему ты не веришь в мои чувства? Не потому ли, что ты замкнулась в себе и боишься обнаружить передо мной свою женственность?
Его слова взволновали Терезу. Как мог он так быстро разобраться в ней?
— Не надо, Чарлз, прошу тебя, — взмолилась она. — Я могу к тебе привязаться.
Он поднял ее подбородок, заставив взглянуть в его глаза.
— Но я хочу, чтобы ты ко мне привязалась, милая. По-моему, ты взвалила на свои плечи слишком тяжелое бремя. Почему бы не доверить часть этой ноши мне?
Она вздохнула:
— Потому что я боюсь тебя, Чарлз. Нет, я уже не думаю, что ты хочешь меня прикончить, и вообще на вид ты нормальный, милый парень. Но я по-прежнему очень мало знаю о тебе и твоей жизни, и это меня пугает. Кто ты? Что тебе нужно? Только не говори, что ты занимаешься инвестициями. Это такой же бред, как и то, что я любовница твоего отца.
Он долго молчал. Музыка кончилась, и они разомкнули объятия, продолжая серьезно смотреть друг другу в глаза.
— Может, прогуляемся, Тесс? — предложил он.
— Давай, — согласилась она.
Он оплатил счет, и они вышли на пустынную часть набережной за парком с аттракционами. Остановившись у парапета, Чарлз уставился на залив, подсвеченный золотыми лучами заката. Лицо его было взволнованным.
Наконец он обернулся и с улыбкой погладил ее по щеке.
— Тесс, мне надо многое тебе сказать. Но не сейчас.
— Почему?
Он поднял руку.
— Ты согласишься услышать только начало? — спросил он и быстро добавил, не дожидаясь ее возражений: — Большего я все равно пока не могу тебе сказать.
— Ну хорошо, — нехотя согласилась она.
— Дело в том, что твой брат был моим другом. Еще с колледжа.
— О Боже! — вскричала она. — Ты серьезно?
Он кивнул.
— Мы с Фрэнком разговаривали незадолго до его смерти, и я подозреваю, что он умер не случайно. Вот почему я решил стать твоим телохранителем.
Пораженная, Тереза воскликнула:
— Но почему ты сразу не сказал мне правду? Зачем надо было городить какую-то чепуху?
Он печально покачал головой:
— К сожалению, пока я не могу тебе этого объяснить.
Тереза разозлилась:
— Черт возьми, Чарлз, ты хоть представляешь, какие муки мне пришлось вытерпеть с тех пор, как ты ворвался в мою жизнь? Ведь я думала, что ты…
— Убийца твоего брата, — горько закончил он.
— Да, — призналась она, вскинув подбородок. — И полагаю, мою подозрительность вполне можно простить.
— Разумеется, — согласился Чарлз.
— Мне кажется, ты много знаешь о Фрэнке.
Он схватил ее за плечи:
— Послушай, Тереза, Фрэнк был моим другом, и я непричастен к его смерти. Ты мне веришь?
Она вгляделась в его лицо и кивнула.
— Слава Богу, — вздохнул он.
— Но почему ты не говоришь мне всего до конца?
Чарлз провел рукой по волосам.
— Не могу, Тесс. Все очень сложно. Есть вещи, которые я не имею права разглашать.
— Чарлз…
— Прости. — Он понурился.
Тереза была в ярости. Чарлз признался, что знал Фрэнка, и тут же закрылся, словно захлопнул дверь у нее перед носом. “Все очень сложно”!
А может, наоборот: все просто, как дважды два? Если Фрэнк и Чарлз были друзьями и беседовали незадолго до смерти ее брата, то по логике вещей Фрэнк должен был рассказать Чарлзу про клад.
Не случайно Чарлз так долго скрывал сам факт их знакомства: он тоже гонялся за сокровищами и не хотел, чтобы она обвинила его в алчности.
Однако он по крайней мере попытался быть честным. Тереза не сомневалась, что все им рассказанное — правда. Просто оставалось слишком много неясного.
Она сосредоточенно вглядывалась в его напряженный профиль, но ни крепко стиснутые челюсти, ни хмурый лоб Чарлза не выдавали его мыслей.
Обернувшись, она увидела пестрый вращающийся круг чертова колеса и подумала, что ее отношения с Чарлзом напоминают карусель: такие же захватывающие, романтичные… и опасные.
Разумеется, на аттракционе опасность — всего лишь иллюзия, зато Чарлз вполне мог оказаться опасным по-настоящему…
Глава 17
Когда они приехали домой, Чарлз предложил выпить бренди на задней веранде с видом на залив. Она села в плетеное кресло, а он принес два налитых до половины бокала.
— Спасибо, — сказала Тереза. — И за чудесный вечер тоже.
— Пожалуйста. — Он сел в кресло и поднял свой бокал: — Выпьем за его окончание!
— Ура!
Они чокнулись.
— И за начало еще более впечатляющей ночи? — предложил он.
От его лукавого, но пылкого взгляда у Терезы перехватило дыхание. Она поставила бокал, встала и, преодолевая слабость в ногах, подошла к перилам веранды. Он встал рядом и погладил ее обнаженную руку. От прикосновения его теплых сильных пальцев по телу Терезы побежали мурашки.
— Что с тобой, Тереза?
— Ничего, просто любуюсь ночным пейзажем: лунный свет на воде — это так красиво!
— Ты меня избегаешь, — упрекнул он.
— Чарлз… — она обратила к нему взволнованное лицо, — у меня сейчас столько забот!
— Хотел бы я быть в их числе, милая.
Она усмехнулась:
— Считай, что ты уже в их числе.
— Рад это слышать. — Он покрутил в пальцах тонкий завиток волос у ее уха.
Вздрогнув, она отпрянула:
— Не надо, Чарлз. Я думаю, нам не стоит совершать опрометчивых поступков. Все и без того… слишком запутанно и опасно.
Он нахмурился:
— Ты до сих пор считаешь меня опасным, Тесс?
Она вздохнула и отвернулась к заливу.
— Я этого не говорила. Давай просто немножко полюбуемся океаном.
— Хорошо.
Несколько минут они вглядывались в плавную линию берега и серебристые волны с отблесками лунного света. Потом он легонько ткнул ее локтем в бок и спросил:
— Почему тебе здесь так нравится?
Она обернулась к нему, озадаченно улыбнувшись:
— Где, на веранде?
— Да.
— Ну… отсюда я могу вести наблюдение за птицами.
— Неплохая утренняя забава!
— А еще я прихожу сюда, чтобы подумать, сделать наброски к диссертации.
— И давно ты здесь живешь, Тесс?
— Девять месяцев. Знаешь, здесь повсюду жизнь: в океане — рыбы, водоросли, морские черепахи, на берегу — птицы и крабы. И потом, океан успокаивает своей первозданностью.
— Но ты сама как краб-отшельник, Тесс. Живешь, огородившись от всего мира. Поблизости — ни души.
Она посмотрела на него с кривой усмешкой:
— Мы что, опять возвращаемся к “тихой безумной жизни”?
— Да, Тесс. Твои единственные собеседники — книги, камни, вода и кошка. Как и она, ты предпочитаешь замыкаться в себе.
Тереза искоса взглянула на него:
— Кто бы говорил! Ты сам человек-загадка.
Засмеявшись, он обнял ее за талию. Она напряглась.
— Тебе не нравится, когда я до тебя дотрагиваюсь, Тесс? — спросил он, касаясь губами ее уха. — Ты все еще меня боишься?
Она отодвинулась от него:
— Я не знаю, кто ты, Чарлз, и это меня тревожит.
Глядя в ее лицо, освещенное луной, он хрипло спросил:
— Ты знаешь, как сильно я тебя хочу?
Тереза в смятении молчала. Он опять нагнулся к ее уху.
— Знаешь, как мечтаю о близости с тобой?
— Знаю. — Она слегка отстранилась, взволнованная его речами и романтикой ночи: запахами моря, пением ветра, великолепием водной глади с россыпью лунных бликов.
— Тесс?
Она обернулась. Серебряные лучи подчеркивали его красивые тонкие черты.
— Я тоже не железная, Чарлз. Но мне кажется, это… неблагоразумно…
— Тогда давай будем неблагоразумными, милая, — прошептал он, прижимая ее к себе, — и начнем совершать глупости.
Он поцеловал ее под шум волн. Тереза вновь не нашла в себе сил сопротивляться. Ее самообладание отступало, точно морской отлив. Опьяненная, она прильнула к нему, пылко отвечая на поцелуй. Он ласкал ее, распаляя и без того жгучее желание. Тереза не могла ни свободно вздохнуть, ни собраться с мыслями.
Когда их губы разомкнулись, он опустил тонкую бретельку и погладил ее обнаженное плечо. Она застонала от острого наслаждения. Он проложил горячую дорожку из поцелуев по ее нежной шее, затем его пальцы скользнули под сарафан и тронули ее грудь.
Тереза невольно вскрикнула. Маленький сосок затвердел и напрягся. Все тело пронизали огненные нити страсти.
Его ладонь, осмелев, обхватила ее обнаженную грудь, губы скользнули ниже, и тут к Терезе наконец-то вернулся разум. Она поняла, что сейчас совершит нечто крайне неосмотрительное, причем с мужчиной, которого едва знает. Она резко отпрянула, судорожно хватая ртом воздух. Голова кружилась, на глазах вскипали слезы.
— В чем дело, Тереза? — спросил он.
— Я не могу, Чарлз. Не могу. Слишком рано… и слишком бурно.
Он опять привлек ее к себе, целуя в щеку и уголок губ.
— Я хочу тебя больше жизни!
Ей удалось вырваться из его объятий.
— Нет, не сейчас! А может быть — никогда.
Боясь утратить свою решимость, она убежала в дом…
* * *
Чарлз с тоской смотрел ей вслед. Почему она так пуглива? Он желал ее и видел, что это взаимно. Но она как будто боялась секса, что было довольно странно для женщины ее возраста и опыта. Ее отчаянное сопротивление только подливало масла в огонь его страсти. Чем больше он узнавал Терезу, тем сильнее ему хотелось понять причину ее страхов.
Он прошел в гостиную. На диване спала Дорис Хуан, но Тесс там не было. Он приблизился к двери спальни и тихо постучал.
— Тесс?
— Уходи.
Он открыл дверь и шагнул за порог. В комнате было темно. Тусклый свет луны, проникавший через окно, выхватывал из мрака кровать, на которой лежала Тереза, отвернувшись лицом к стене. Она была так прекрасна, хрупка и беззащитна в легком сарафане, открывающем руки и стройные длинные ноги, что у него от нежности защемило сердце.
— Что случилось, Тереза? Ты чуть не расплакалась, когда я тебя поцеловал.
— Пожалуйста, уходи, — взмолилась она.
— Не уйду. — Он пересек комнату и сел на кровать, ласково тронув ее за руку. Она вздрогнула. — Не бойся, я не кусаюсь. — Он помолчал. — Давай спокойно все обсудим.
Тереза села, с вызовом взглянув на него.
— Только не на моей кровати.
Она встала, отошла в дальний угол спальни и прижалась спиной к стене. Ее чудесные волосы упали ей на лицо.
— Почему ты боишься меня, Тесс?
Она отвернулась. Он видел, как судорожно подергиваются ее плечи.
— Почему, Тесс?
Ее голос был тихим и дрожал от волнения:
— Ты угадал: я не хочу перед тобой раскрываться.
— Итак, истина наконец-то выплыла наружу.
Она вздернула подбородок:
— А на что ты рассчитывал? Вчера ты ворвался в мою жизнь, угрожая пистолетом. Согласись, этот поступок не мог вызвать во мне особого доверия. С тех пор ты ходишь за мной по пятам как привязанный. Мы знакомы всего сутки, а ты ведешь себя как одержимый…
Он шагнул к ней.
— Подожди, Тереза. Ведь мы взрослые люди, и нас влечет друг к другу…
— Как у тебя все просто, Чарлз!
По лицу его пробежала тень.
— А у тебя нет? Хорошо, объясни, я внимательно слушаю.
Она подбоченилась, но даже в темноте было видно, как печально ее лицо.
— Я не нравлюсь мужчинам.
Чарлз невольно расхохотался: — Что?!
— Что слышал. — Ее голос дрожал от гнева. — Я сказала, что не нравлюсь мужчинам.
— Так… А я, по-твоему, не мужчина?
— Тебе я тоже не нравлюсь. Просто… — она осеклась, — просто тебе что-то от меня нужно. Мы оказались вместе в силу случайных обстоятельств. И если… наши отношения зайдут дальше, ты со мной не останешься.
Он озадаченно покачал головой:
— Не понимаю! Почему ты говоришь о себе такие вещи?
Она смотрела на него в упор, глаза ее сверкали.
— Потому что я не из тех женщин, из-за которых мужчины совершают безумства. Я некрасивая.
Охваченный внезапным сочувствием, он шагнул к Терезе и тронул ее за руку.
— О, Тесс, ты — красавица!
Она отпрянула.
— Не надо, Чарлз. Не пытайся меня соблазнить.
— Я и не пытаюсь. Ты действительно очень хороша собой. У тебя красивое лицо, роскошные блестящие волосы, выразительные глаза и стройная изящная фигура…
Эти слова несколько поколебали ее уверенность, но она стояла на своем:
— Понимаешь, мужчины, с которыми я была… Одним словом, за мной еще никогда не ухаживал такой шикарный парень, как ты.
— Шикарный парень? — переспросил он, явно польщенный. — Ну что ж, милая, все когда-то бывает впервые.
Тереза невольно засмеялась:
— Да, от скромности ты не умрешь! Но я не то хотела сказать. — Она помолчала. — Дело в том… в общем, моя интимная жизнь закончилась катастрофой.
Он усмехнулся и притянул ее к себе.
— И все? Не волнуйся, мы это быстро исправим.
Она сердито вырвалась из его объятий.
— Черт возьми, Чарлз, ты можешь хоть иногда быть серьезным?
Он сделал удивленное лицо:
— А разве я несерьезен?
Она принялась расхаживать по комнате.
— Ты даже не представляешь, каково мне пришлось.
— Так расскажи!
Она остановилась и посмотрела на него.
— Первый раз это было, когда я училась в колледже. Керби Скелтон — парень, с которым я переспала, — был президентом научного клуба.
— Звучит неплохо.
— По правде сказать, больше всего мне хотелось, чтобы подружки перестали дразнить меня последней девственницей на планете.
— Ясно.
— Наше свидание проходило в парке, на заднем сиденье “шевроле” его отца. Я чувствовала себя униженной, не говоря уже про неудобства. Но что самое неприятное, в самый ответственный момент нас заметил смотритель парка. Он посветил фонариком в салон машины и увидел… сам понимаешь что.
— Две голые розовые задницы, — засмеялся он.
— Чарлз!
— Милая, — заговорил он с сочувствием, — многие молодые люди пережили подобный позор. Неужели ты до сих пор не научилась воспринимать это с юмором?
На лице ее отразилось недовольство.
— Представь себе, нет! Я не вижу здесь ничего смешного.
— И что же, смотритель парка вас арестовал?
— Слава Богу, нет. И даже не сообщил нашим родителям. Он только сурово отчитал нас и прогнал из парка.
Чарлз поцеловал ее в щеку.
— Выходит, у тебя было неудачное посвящение в секс, милая. Ну ничего, — добавил он хрипло, — это дело поправимое. Ты только положись на меня.
Она отшатнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34