! А ведь в доме остался ребенок! Наверное, именно из-за него он и тащился сейчас по грязи неведомо куда, чувствуя, что его долг — хоть чем-то помочь жене и ребенку убитого им человека.Генри остановил карету перед ветхим, полуразвалившимся домиком неподалеку от порта. Здесь в основном селились гасконцы или обедневшие французы. Выглянув из кареты, Джулиан заметил мигнувший в окошке огонек.Генри распахнул дверцу кареты, и Джулиан спрыгнул на землю, придерживая рукой цилиндр.— Что мы скажем миссис О'Ши, сэр? — горестно бормотал за спиной старый негр. — Она очень, очень плоха, сэр.— В данный момент — ничего, — отозвался Джулиан. — Я сам решу, что ей говорить.— Да, сэр, — опустив голову, тихо ответил негр.Возглавляемая Джулианом небольшая процессия пересекла грязный дворик и по шатким ступенькам поднялась на полуразвалившееся крыльцо. На стук Джулиана выскочила седая негритянка. Приоткрыв дверь, она робко переводила взгляд с Джулиана на Генри, а с него — на старого Джозефа. Когда тот кивнул, она приветливо пригласила их в дом.Джулиан растерянно оглядывал нищую обстановку. Дешевая, ветхая мебель, на столе — потрепанная Библия, а над ней — старенькая икона с изображением Богоматери. В комнате стоял лютый холод, тонкие стены домика дрожали от порывов ледяного ветра.Сняв пальто, цилиндр и перчатки, Джулиан отдал их негритянке.— Мне нужно видеть вашу хозяйку.Служанка, потуже стянув старенькую, дырявую шаль на щуплых плечах, провела Джулиана в соседнюю комнату. Здесь было заметно теплее — в камине еще тлело полено. Джулиан на цыпочках приблизился к постели, где лежало жалкое подобие женщины. Кожа ее пожелтела, как старый воск, исхудавшие пальцы безжизненно замерли поверх тонкого одеяла. Дыхание было хриплым, затрудненным, как у загнанного кролика.— Что с ней? Воспаление легких? — повернувшись к негритянке, шепотом спросил Джулиан.Не сводя печальных глаз с умирающей хозяйки, чернокожая служанка кивнула.— Она слабая, очень слабая… чахотка, сэр. Три дня назад ее свалило! Доктор сказал, это, дескать, вопрос времени. А священник, тот вообще пришел и ушел.— А ребенок?— Мисс Мерси, она спит в соседней комнате.«Мерси Мерси (Mercy) — милосердие, сострадание, прощение. — Здесь и далее примеч. пер.

, — подумал Джулиан. — Прелестное имя для девочки».— Сколько ей лет?— Девять, сэр. — Женщина помялась. — А почему вы здесь, сэр?Джулиан отвел глаза в сторону.— Я близкий друг семьи, — пробормотал он.По лицу негритянки было видно, что она не верит ни единому его слову. Однако она не настаивала.— Да, сэр.— Я посижу с ней, — сказал Джулиан и недовольно покосился на едва тлеющий в камине огонь. — Попросите слугу принести дров.Старуха смущенно опустила глаза.— Нет дров, сэр. Последние ночью пожгла… хотела согреть хозяйку..Вытряхнув из кармана несколько монет, Джулиан сунул их в руку женщине:— Отдайте их моему кучеру. Пусть раздобудет дров. И побыстрее.Негритянка со слезами на глазах благодарно улыбнулась Джулиану:— Да, сэр!Она уже повернулась, чтобы уйти, и тут он окликнул ее:— Кстати… как зовут вашу хозяйку?— Коринна, сэр. Коринна О'Ши.Она ушла, а Джулиан, отыскав стул, подвинул его к постели и сел на него. Джулиан внимательно вгляделся в исхудавшее лицо умирающей. Оно еще хранило следы былой красоты: прекрасный овал, изящный нос, прелестная форма рта, великолепно очерченные густые брови. Вьющиеся волосы умирающей прежде, вероятно, были черными как смоль. Теперь же они густо подернулись серебром — скорее от страданий, чем от груза лет, с жалостью подумал Джулиан. Под высокими скулами ярко рдели пятна лихорадочного румянца. И снова гнев захлестнул Джулиана — только подумать, что муж этой бедняжки, бросив ее умирать в этой дыре, мог отправиться к шлюхам! * * * Вскоре с полной охапкой дров вернулся Генри. Разведя огонь, он незаметно выскользнул из комнаты. Джулиан не знал, сколько он просидел — может, час, может, два, как вдруг Коринна О'Ши открыла глаза. И Джулиан утонул в этих небесно-синих глазах — самых прекрасных, какие он когда-либо видел.Женщина посмотрела на него, и взгляд ее неожиданно прояснился.— Брендан? — удивленно прошептала она.Смутное чувство вины и глухое раздражение захлестнули Джулиана. Но, взяв себя в руки, он выдавил самую непринужденную улыбку, которую только мог.— Ваш муж немного задержался, мадам, — он сам поразился тому, насколько легко ложь слетела у него с языка, — и попросил меня узнать, как вы себя чувствуете.Лицо Коринны просветлело. Надежда — вот что Джулиан прочел в ее глазах, и снова у него от жалости сжалось сердце.— Вы друг моего мужа, месье? — пробормотала она, тщетно пытаясь поднять голову.Но Джулиан заставил ее лечь.— Да, мадам. Не волнуйтесь, прошу вас. Могу ли я чем-нибудь вам помочь? — Взгляд Джулиана упал на ночной столик. — Хотите выпить воды, мадам?Женщина покачала головой — на большее у нее не хватило сил. Судорожно вздохнув, она едва слышно произнесла:— Мерси…— Мерси? — удивленно повторил Джулиан. — Ах да, ваша дочь!— Я должна поговорить с ней.Джулиан растерянно оглянулся, и тут из-за его плеча послышался дрожащий детский голосок:— Мама!Он вскочил. На пороге стояла маленькая девочка. При виде перепуганного ребенка у него перехватило дыхание. Он оцепенел, будто увидел перед собой призрак. Мерси О'Ши была точной копией своей умирающей матери — такая же изящная, утонченно прекрасная, словно фарфоровая статуэтка, — но при этом с огненно-рыжими кудрями Брендана и ирландскими зелеными глазами.Эти невероятно огромные зеленые глаза сейчас были прикованы к исхудалому лицу Коринны.— Мама! — испуганно повторила она. Бросив подозрительный взгляд на застывшего незнакомца, девочка робко шагнула к постели. На ней была лишь ветхая ночная рубашка, и Мерси дрожала от холода. Под мышкой она держала куклу.Коринна открыла лихорадочно блестевшие глаза.— Иди сюда, дитя, — чуть слышно позвала она.Джулиан тактично посторонился, и Мерси, перебирая босыми ножками, бросилась к матери и, опустившись на колени возле постели, вцепилась в ее руку.— Мама, ты совсем больна, — заплакала она.— Мерси, я скоро оставлю тебя, — хрипло прошептала умирающая.— Нет, мама! Нет! — В широко раскрытых глазах Мерси заметался страх.— Не бойся… отец позаботится о тебе. Он скоро придет.— Я не хочу оставаться с папой! Он все время кричит на меня. И от него так отвратительно пахнет… — плакала девочка.Но Коринна не слушала. Слова с трудом срывались с ее губ.— Все будет хорошо, Мерси. У твоего отца… были тяжелые времена… но потом, когда меня не станет… он будет жить только для тебя. Вот увидишь.— Я не хочу, чтобы ты умирала! — рыдала Мерси.Джулиан, невольный свидетель этой душераздирающей сцены, почувствовал, как у него запершило в горле. Он тихо приблизился к кровати, и его рука легла на худенькое плечо девочки.— Мерси, твоей маме надо отдохнуть.Зеленые глаза — слишком огромные и старые для такого юного личика — сердито блеснули.— А вы кто такой, месье? — сердито спросила она.Джулиан опешил.— Меня зовут месье Деверо, Мерси. Я… э-э-э… приятель твоего отца. Пришел предупредить твою маму, что твой отец… м-м-м… задерживается.— Понятно. А теперь уходите, месье Деверо, — гневно сказала Мерси. — Все остальное — не ваше дело. Я сама позабочусь о маме.Неукротимая гордость и сила духа этого ребенка потрясли Джулиана. В тишине вдруг слабо прошелестел голос Коринны:— Мерси, нехорошо так разговаривать с гостем!Девочка тревожно вглядывалась в лицо матери.— Мама! Мама! Нет! Очнись! Ты должна очнуться!Джулиан твердой рукой удержал ее.— Мерси, твоей маме нужен отдых!Девочка обернулась к нему с яростно сжатыми кулаками.— Нет! — завопила она, и крохотные кулачки маленькой фурии забарабанили по его груди. — Нельзя, чтобы она вот так ушла! Если я не разбужу ее, она…Вдруг руки ее опустились, и Мерси снова превратилась в испуганную плачущую девочку. Она не сопротивлялась, когда Джулиан, взяв ее на руки, крепко прижал к груди. Ее худенькое тело сотрясалось от рыданий, разрывавших его сердце. Он растерянно поглаживал ее волосы и похлопывал по спине, не переставая удивляться, какой хрупкой, маленькой и беспомощной она кажется, когда лежит в его объятиях.Вдруг, откинув голову, девочка взглянула ему в глаза.— Она ведь умирает, правда, месье? — душераздирающим голосом спросила она.Горе, исказившее детское лицо, разрывало Джулиану сердце.— Я позабочусь о тебе. Клянусь, Мерси, — прошептал он.Ее головка упала ему на плечо. И вдруг новое, могучее чувство волной поднялось в его душе: он почувствовал, что готов защищать этого ребенка от всего мира. Даже ценой собственной жизни. * * * Джулиан отнес Мерси в ее комнату и уложил в кровать, заботливо подоткнув одеяло. Потом подобрал с пола куклу и положил возле нее. Мерси уже спала, чуть слышно всхлипывая во сне.Джулиан просидел возле Коринны О'Ши всю ночь. Она попросила его дать ей слово, что он позаботится о ребенке, будет добрым, заботливым другом — и он пообещал это с легким сердцем.На исходе ночи она умерла. Он держал ее руку до тех пор, пока она не начала холодеть. * * * Восход солнца застал Джулиана, небритого и взъерошенного, за чашкой жидкого кофе в неприбранной гостиной. За его спиной чернокожая служанка обряжала свою хозяйку в последний путь.Ему казалось, за эту ночь он постарел на добрый десяток лет. До вчерашнего дня ему еще никогда не приходилось так близко видеть смерть, а в эту ночь у него на глазах умерли сразу двое. И он чувствовал, что в этом есть и его вина.Поставив на стол щербатую кружку, Джулиан поднялся и подошел к окну. Он знал — придется позаботиться о похоронах. А тут еще ребенок… Дьявольщина, что прикажете теперь делать с девочкой?!Кто-то постучал в дверь, и чернокожая служанка, проскользнув мимо него, бросилась открывать. Это был Поль Рилье.— Джулиан! — воскликнул он, увидев своего молодого друга.— Входи, Поль, — прошептал Джулиан и бросил взгляд в сторону кровати.Поль, проследив за его взглядом, побледнел и осенил себя крестом.— Жена?— Да. Она умерла, бедняжка, — глухо сказал Джулиан.— Боже милостивый! Значит, эта пьяная скотина отправилась развлекаться, пока несчастная…— Да. — Джулиан кивнул в сторону спальни: — Там ребенок. Девятилетняя девочка. Все еще спит, наверное.— Как это ужасно, мой друг… — Поль осторожно тронул Джулиана за рукав. — Но ведь это не твоя вина.— Не моя вина?! Но ведь это я отправил О'Ши к праотцам!Они и не заметили, как в комнату проскользнула девочка.— Папа! — воскликнула Мерси. — Папа умер?!Мужчины резко обернулись. На лицах обоих было написано смущение. Мерси не сводила с Джулиана пылающих гневом зеленых глаз.— Малышка, позволь мне объяснить…Но Мерси не желала ничего слушать.— Значит, папа мертв, и убили его вы, месье? — Она повернулась к кровати. — Мама, этот человек… — И вдруг поняла, что произошло. — Мама!Воспоминание о том, что последовало за этим, долгие годы преследовало Джулиана по ночам. Мерси, подбежав к постели, принялась трясти умершую мать, истерически вскрикивая, умоляя ответить, объяснить, почему она не просыпается, почему у нее такие холодные руки. Когда Джулиан попытался оттащить ее в сторону, Мерси бросилась на него, как разъяренная кошка, царапаясь и визжа, крича ему, что он убийца.Наконец Полю удалось оторвать девочку от Джулиана. Щуплый человечек только охал под ударами на удивление крепких кулачков Мерси.— Что будем с ней делать, Джулиан?Тот посмотрел на него затравленным взглядом.— Отвези ее в монастырь урсулинок. Все финансовые вопросы я улажу сам. А пока тебя не будет, — его помертвевшее лицо снова обратилось к тому, что еще недавно было Коринной О'Ши, — я присмотрю за ней.— Хорошо, друг мой, — кивнул Поль и вынес из комнаты рыдающую девочку.Джулиан знал, что никогда не забудет залитого слезами, покрасневшего лица Мерси, когда она, выглядывая из-за плеча Поля, кричала ему:— Убийца! Я ненавижу вас, месье! Я буду ненавидеть вас до самой смерти!Эти крики эхом отдавались от стен того ада, которые с этого дня сомкнулись вокруг сердца Джулиана. Глава 3 Новый Орлеан, 1851 год Сидя в элегантной столовой своего городского дома на Королевской улице, Джулиан Деверо с горькой усмешкой в который раз пробегал глазами записку, полученную от начальницы школы Святой Девы Марии:
«Месье Деверо. Я должна немедленно встретиться с вами. Речь идет о деле чрезвычайной важности. Оно касается вашей воспитанницы, Мерси О'Ши. Мать-настоятельница».
С тяжелым вздохом Джулиан отложил записку в сторону и поднес к губам чашку с кофе. Интересно, о каком это «деле чрезвычайной важности» идет речь? Он знал, девчонка была истинным проклятием для добрых сестер. Правда, теперь она превратилась в очаровательную девушку.Весьма и весьма очаровательную, с горечью подумал Джулиан. Беда лишь в том, что она упорно продолжала ненавидеть его.Джулиан за последние годы из худощавого, гибкого юноши превратился в крепкого, мускулистого мужчину. Ему исполнилось двадцать девять лет, и в густых черных волосах еще не видно было седины, а чеканный профиль казался высеченным из мрамора. Однако глаза его, по-прежнему синие, уже потеряли теплый блеск, и его заменил циничный огонек, свойственный тем, кто уже успел растерять свои иллюзии.Надо ехать в школу Святой Девы Марии, тоскливо подумал он. Интересно, что учинила шальная девчонка на этот раз? Обучение Мерси в монастырской школе подходило к концу. Пора было подумать о ее будущем.Память перенесла его в тот трагический день, когда он впервые увидел Мерси. С тех пор как в ту роковую ночь девочка вошла в его жизнь, произошло много событий. Джулиан объявил, что готов стать ее опекуном, и его просьба тотчас была удовлетворена. Он отвез ее в монастырскую школу урсулинок, а потом — в школу Святой Девы Марии. Джулиан следил, чтобы девочка ни в чем не нуждалась. Вначале она относилась к нему с нескрываемой враждебностью, потом — с холодной подозрительностью, а теперь, став старше, — с вежливым равнодушием, за которым, он не сомневался, крылась глубокая ненависть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34