– Сафиро встала. – Ну, спасибо, Сойер Донован! Твои слова звучат волшебной песней.– Мои слова звучат волшебной музыкой?– Я иронизирую, – объяснила она.– В самом деле? – Он усмехнулся. – Ты не так меня поняла, Сафиро. Дело не в том, что я тебя не хотел. Просто я решил не делать того, о чем бы пришлось жалеть потом. Лишить тебя невинности здесь, в хлеву... Я сомневаюсь, что это было бы лучшим впечатлением моей жизни, не говоря уж о твоей.– Я... я нравлюсь тебе, правда, Сойер? – тихо проговорила она. – Если бы я тебе не нравилась, ты бы не задумываясь стал развлекаться со мной в хлеву. Но ты не захотел, ты подумал обо мне, и, значит, я тебе не безразлична.«О черт! – мысленно выругался Сойер. – Что за романтические бредни лезут ей в голову?»– Сойер?– Я накосил свежей травы для скотины, – ушел он от ответа. – Нашел хороший лужок на другой стороне ручья. Я уже говорил, что хочу огородить несколько пастбищ и...– Ты в меня влюбился?– Что? Черт, нет!Сафиро ахнула. Неужели влюбиться в нее – это так ужасно? Разве другие женщины лучше ее? Девушка не знала. Кроме Тья, Асукар и монахинь, во всей округе не было ни одной женщины, с которой она могла себя сравнить.Сафиро опустила голову.– Значит, ты хочешь огородить пастбища? – выдавила она наконец.– Да.Сойер не мог уйти. Он знал, о чем сейчас думает Сафиро. Ей кажется, что с ней что-то не так, что она недостаточно хороша как женщина. И это понятно: рядом с ней никогда не было мужчины, который разубедил бы ее в этом.– Ты ошибаешься, Сафиро.– Ошибаюсь? В чем? – спросила она так, как будто интересовалась погодой.– В том, о чем ты сейчас думаешь. Сафиро, посмотри на меня, пожалуйста.Попытавшись изобразить на лице равнодушие, она подняла глаза.В ее взгляде сквозила боль. Сойеру стало стыдно.– Мне нельзя в тебя влюбляться, милая, – сказал он. – Я не могу остаться здесь, в Ла-Эскондиде. Ты это знаешь. Я... мне придется уехать. Я должен выяснить, кто я такой. Если это возможно. – Он погладил девушку по голове. – Но если бы я мог, я бы легко в тебя влюбился, Сафиро, как и любой другой мужчина.Она робко улыбнулась.– П... правда, Сойер?– Правда. Ты мне действительно небезразлична. Ты и твои друзья. Я не хочу, чтобы с кем-то из вас случилось что-то плохое.– В самом деле?– Неужели в это так трудно поверить? Я же не чудовище какое-то. Конечно, вы изо всех сил старались свести меня с ума, но я никогда не желал вам плохого. Почему, как ты думаешь, я решил вам все починить?– О, Сойер! – Сафиро обняла его. – Ты даже не представляешь, как я рада это слышать!У Сойера появилось подозрение. «Она опять что-то затеяла!»– Сафиро, что...– Ты не хочешь, чтобы со мной или с моими людьми случилось что-то плохое. – Девушка чмокнула его в щеку. – Теперь я знаю: ты поможешь моим старикам!– Черт, Сафиро. Ты опять за свое!Сойер оторвал ее от себя и пошел к дверям.– Сойер, подожди! – Она схватила его за руку. – Ты…– Нет! Слышишь? Нет! Я никому из вас не желаю плохого, но это еще не значит, что я соглашусь учить их. Это невозможно. Я уже несколько раз говорил тебе. Kaк ты не поймешь: то, что ты задумала, – глупость! Твои люди слишком стары, им нельзя вернуть молодость!– Ты не можешь утверждать это! Ведь ты с ними не занимался! – Она опять потянула его за руку. – Если бы я могла, я бы связала тебя, чтобы ты больше не ушел от меня! Я...Девушка вдруг замолчала. Она отпустила руку Сойера подбежала к ящику, где хранились вещи отца, что-то оттуда достала и, пряча это за спиной, побежала за Сойером.Послышался какой-то металлический звук, и в следующее мгновение что-то холодное и твердое обхватило левую руку Сойера.– Вот! – вскричала Сафиро. – Теперь ты от меня не уйдешь!Ржавые наручники приковали Сойера к девушке. – Что...– Ты можешь уйти прямо сейчас, Сойер, но тебе придется взять меня с собой. Теперь я всегда буду рядом. И тебе все-таки придется меня выслушать.– Сними эти чертовы штуки...– Нет. Сначала ты меня выслушаешь.– Сними сейчас же!– Нет.– Сафиро...– Ты меня будешь слушать?Сойер гневно уставился на девушку. Неужели всего несколько минут назад они лежали в объятиях друг друга и его ласки уносили ее к вершинам блаженства?Теперь же ему очень хотелось задушить эту гадкую своенравную девчонку.– Сойер?Сойер зажмурился и попытался успокоиться. Ничей не получилось. Он открыл глаза и гневно уставился на Сафиро.– Если ты не расстегнешь эти наручники, я...– Я освобожу тебя сразу же, как только ты меня вы слушаешь, ладно? Он молчал.– Ладно? – опять спросила она. Он продолжал молчать.– Сойер?– Ладно, черт возьми! Говори, что ты там хочешь сказать, и снимай эти чертовы наручники!– Луис скоро будет здесь, – прошептала девушка. – Луис.Она смотрела на Сойера, словно ожидала, что тот ах нет и схватится за голову.– Луис, – повторил он, медленно кивая, – и что мне по-твоему, надо делать? Рыдать? Танцевать джигу? Заламывать руки?– Он приедет в Ла-Эскондиду и похитит меня, чтоб! я всегда была с ним и предупреждала его об опасности Тогда он и его люди будут спокойны, понимаешь?– Нет, Сафиро, не понимаю, – рявкнул Сойер, – Ни черта не понимаю!– Они наверняка убьют всех, – говорила Сафиро, – зачем оставлять свидетелей?– Убьют? – С каждым словом эта история становилась все более запутанной. – Что значит убьют? Сделаю так, чтобы они умерли?– Да. Вот почему мне нужно, чтобы ты опять научил моих мужчин стрелять и скакать верхом, Сойер. Когда Луис приедет, мы будем готовы защищаться. Луис – меткий стрелок и лихой наездник, но мои люди когда-то были лучше. Ты с ними позанимаешься, мы напихаем им в рот оружия, и тогда...– Что-что?– Ну, ты знаешь, так говорят: напихаем им в рот оружия.– Ты хочешь сказать, вооружим до зубов?– Да, именно это я и сказала...– Нет, ты сказала не это.– Ну хорошо, я это подразумевала! Луис будет...– Постой! – Сойер поднял руку. – Погоди. Я сейчас задам тебе один простой вопрос и хочу, чтобы ты дала мне такой же простой ответ. Только говори прямо, не увиливай. Кто... такой... Луис?Девушка облегченно вздохнула. Наконец-то он заинтересовался.– Рохелио Луис Гутиеррес. Первое имя ему не нравится, поэтому все зовут его вторым...– Кто такой этот Луис, черт возьми? – взревел Сойер.– Но я же говорю...– Говори быстро!– Если будешь торопиться, люди будут смеяться, так что давай лучше присядем. – Она потащила его в глубь хлева и уселась на сено.Сойеру ничего не оставалось, как сесть рядом.– Поспешишь – людей насмешишь, – раздраженно бросил он.– Что?– Такая пословица.– Я говорю, что не могу быстро рассказать тебе про Луиса.– Я понял, но ты сказала неправильно. Ты сказала.. , Ладно, не важно. Давай, я жду.– Чего ждешь?– Рассказывай про Луиса!И Сафиро принялась рассказывать:– Луис – мой кузен. У моего отца была сестра. Так вот, это ее сын. Когда ему было шестнадцать, его родители умерли от лихорадки, и наша банда взяла его к себе. Но он был не таким, как наши люди. Дедушка часто повторял, что лучший бандит тот, который не применяет силу. А Луис, чуть что, сразу хватался за револьвер. И еще он не любил делить награбленные деньги. Луис был нашим родственником, и дедушка относился к нему снисходительно, но в конце концов... – Сафиро запнулась.– И что же в конце концов?– Луис... убил моего отца.В глазах ее заблестели слезы.– Мне очень жаль, – прошептал Сойер.Сафиро кивнула и закрыла глаза. Слезинка покатилась по щеке.– Как-то ночью, когда все спали, я вдруг проснулась. Мне казалось, что должна случиться какая-то беда. Только я не знала, что она случится со мной. Я открыла глаза и увидела Луиса. Он зажал мне рот рукой, подтащил к своей лошади и увез из лагеря.– По дороге он меня ударил, – продолжала девушка, – помню, щека у меня пылала, как в огне. Потом он сказал, что скоро сколотит собственную банду, и я должна использовать свой дар им на пользу. Он...– Дар? Какой дар?Забыв, что они скованы наручниками, Сафиро вскочила на ноги. Сойеру пришлось встать тоже. Вдвоем они принялись мерить шагами хлев.– У меня есть особый дар, – объясняла она. – Много раз он спасал нас от беды, но именно из-за него Луис и увез меня в ту ночь. Если бы не мой дар, отец был бы сейчас жив. В ту ночь он погнался за Луисом. Тогда Луис отпустил меня, выхватил свой револьвер и выстрелил...– Погоди, Сафиро, – Сойер заставил ее остановиться, – про какой дар ты говоришь?– Я могу предвидеть опасность. Если должно случиться что-то плохое, я чувствую это заранее. У меня появляются жуткие ощущения: сердце сильно колотится, во рту становится сухо, дышать трудно... Если я сплю, то обязательно просыпаюсь. Я много раз предупреждала дедушку о близкой опасности, и мы успевали скрыться. Только однажды мой дар меня подвел – когда нас нашел Повелитель Ночи и забрал наше золото. Но мне кажется, это потому, что он не собирался никого трогать. Вот я и не почувствовала опасности. Ему нужно было только наше золото. Он взял его и уехал.Сойер видел в глазах Сафиро страх, и страх этот был неподдельным.– Как я понял, ты и сейчас тоже чувствуешь близость опасности?– Да, уже давно. Это чувство появилось еще до того, как я увидела тебя в монастыре. Вот почему я хотела убить тебя, узнав, что Макловио проболтался о нашей банде. Я думала, что опасность исходит от тебя. Ты мог быть полицейским или еще кем-нибудь... Теперь-то я знаю: все дело в Луисе. Он скоро будет здесь.– Но откуда ты знаешь, что он все еще охотится за тобой? Прошло столько лет...– Он поклялся меня найти. – По щекам Сафиро покатились слезы. – Когда он застрелил моего отца, прибежали дедушка и остальные. Они еще не успели понять, что случилось, а Луис прокричал свою клятву. Он сказал, что будет искать меня до конца своих дней и обязательно найдет. Тогда он не мог меня схватить, потому что я уже была с дедушкой. Он ускакал. Макловио, Педро и Лоренсо погнались за ним. Их не было несколько дней, но они так и не нашли Луиса.– Отец умер у меня на руках, – продолжала девушка. – Его голова лежала у меня на коленях. Одной рукой я гладила его по щеке, а другой зажимала рану на груди. Умирая, он говорил, что любит меня, что ему очень жаль покидать меня и что он желает мне счастья.Девушка всхлипнула. Сойер привлек ее к себе.– Мне очень жаль, – прошептал он, – очень. Сафиро прижалась к своему будущему спасителю, ее охватило чувство надежности, забытое с тех пор, как банда Кинтана превратилась в слабоумных стариков.– Года три спустя мы услышали, как один человек, по описанию очень похожий на Луиса, ограбил банк в одном маленьком городке. Прежде чем уехать оттуда, он убил четырех человек. После этого случая мы часто слышали о его злодействах. Он убил очень много людей, Сойер, и дедушка стал осторожен. Он тщательно продумывал наши поездки, а по ночам клал меня спать рядом с собой.Сафиро посмотрела Сойеру в глаза.– Теперь ты понимаешь, почему дедушка построил Ла-Эскондиду. Он хотел спрятать здесь не только банду, но и меня – от Луиса. Но Луис уже близко, Сойер, я знаю! Я чувствую. Вот почему мне надо, чтобы ты научил моих стариков сражаться.– Сафиро, – тихо сказал Сойер, – я тебя понимаю, милая, но где ты возьмешь лошадей и оружие?– У нас есть Корахе. Он подходит на свист...– Ты не хуже меня знаешь, что этот конь никого к себе не подпускает. Даже когда я его кормлю, он так и норовит укусить меня. Что с того, что он подходит на свист? От него все равно нет никакого проку.– Что ж, может быть, лошади нам вообще не понадобятся. У меня есть оружие, Сойер. Оно старое, но ты, наверное, сумеешь его починить. Тогда останется только найти пули.Сафиро повела Сойера к ящикам, достала револьвер и дала Сойеру.– Где-то здесь есть еще оружие, но это револьвер моего отца. Как ты думаешь, из него еще можно стрелять?Сойер посмотрел на револьвер. Сердце его тревожно заныло. Он положил палец на курок. Оружие вселяло в него почти ужас, как будто у револьвера были зубы и он укусил Сойера.Перед глазами молодого человека встала картина из прошлого. Невероятно отчетливая. Сойеру даже показалось, что он видит все это наяву.Дом – дом с белыми занавесками. На полу лежат мужчина и женщина. Рядом – двое детей.Все мертвы.Пот выступил на лбу у Сойера.Он услышал револьверный выстрел! Казалось, он раздался прямо у него над ухом.Сойер уронил револьвер и закрыл рукой глаза.– Нет, – прошептал он, – я... я не могу учить твоих людей. Я не умею стрелять.– Сойер...– Убери эти револьверы.– Но...– Пожалуйста, убери, – взмолился он.Услышав в его голосе страдальческие нотки, Сафиро не стала больше спорить.– Ты что-то вспомнил, Сойер? – взволнованно прошептала она. – Эти револьверы... Может быть, они напомнили тебе...– Я не могу вас защитить, – сказал молодой человек срывающимся голосом, – ни тебя, ни твоих стариков. Даже с этим оружием. Если я попытаюсь... у меня ничего не выйдет.– Ничего не выйдет? Почему? Сойер, что...– Ничего.– И все-таки ты что-то вспомнил! – Сафиро схватила его за плечи. – Ты сказал, что не желаешь мне и моим людям плохого. Я тоже не желаю тебе плохого. Давай поговорим, Сойер. Скажи мне, что ты вспомнил. Если ты поделишься, может быть...– Где ключ от наручников?Она не сразу поняла, о чем он спрашивает.– Ключ?– Ключ.В ящике, где лежали наручники, она не видела никакого ключа... О Господи, его там и не было!– Я... Ох, Сойер...– Что «ох, Сойер»?Сафиро зажмурилась. Сейчас он ей устроит...– Ключа нет, – выпалила она. Глава 11 Сойер не сказал ни слова. Он схватил фонарь и пошел из хлева. Сафиро едва поспевала за ним.Девушка чувствовала, что он не в духе, и безропотно бежала рядом. Когда они вошли в хижину, Сойер подошел к Тья. Женщина жарила пирожки с картошкой: лепила их, выкладывала на противень, который стоял на огне, и снимала готовые. На столе в большом блюде высилась горка горячих пирожков.– Где Лоренсо? – спросил Сойер. Тья нахмурилась:– Мне не нравится твой тон, nino. – Женщина положила пирожок, взяла длинную деревянную ложку и погрозила ему. – Если ты еще раз заговоришь со мной таким тоном, я...Сойер тихо выругался и сердито зашагал по лестнице наверх. Сафиро бежала за ним.– Не беги так, Сойер! – взмолилась она. – Мне больно...– Надо было раньше думать, когда надевала эти наручники! – Сойер остановился и обернулся к девушке:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30