Она чувствовала, как твердеет чувствительная плоть от ее прикосновений. Она нащупала бедром твердый мужской орган. Сойер глухо застонал. Девушка опустила руку вниз и принялась ласкать его крепкие ягодицы.Сафиро могла поклясться, что слышит его желание. Она прижималась к любовнику все ближе и ближе. Ей хотелось вновь испытать то удовольствие, которое он подарил ей в хлеву.Но еще ей хотелось самой доставить удовольствие Сойеру. Как же это сделать?Сафиро решила не спрашивать, а выяснить самой. Она перепробует все и наконец найдет верный способ.Она испытала сладостное волнение. Сойер был прав, когда говорил, что доставлять удовольствие тоже приятно.Решив, что его наслаждение берет начало там же, где и ее, Сафиро села и стала разглядывать его пах. Она запустила пальцы в густые темно-рыжие волосы, надолго задержавшись в этом мягком гнездышке, потом опустила руку ниже и потрогала мягкий мешочек, висевший под основанием его мужского органа.– Осторожно, – пробормотал Сойер, – пока ты держишь меня там, даже не думай про змею, ладно?– Это очень нежное место, да? – Она сомкнула пальцы на мягком бархатистом мешочке.– Сафиро, – начал он, – э...– Ты отдался на мою милость. – Девушка начала ощупывать чувствительную плоть. – Там внутри два шарика.– Это про запас. Если какая-нибудь ненормальная женщина оторвет один, у меня останется другой.Засмеявшись, Сафиро нагнулась и нежно поцеловала чувствительный мешочек.– Я великодушна.Великодушна? Да она сводит его с ума своими невинными играми! А этот поцелуй, он так разгорячил его... Сойер с трудом обуздывал свое желание.Интересно, она еще где-нибудь поцелует?– Я хорошо делаю, Сойер?– Если сделаешь лучше, все кончится в считанные секунды.Она не понимала, о чем он говорит.– Что...– Не обращай внимания. Просто делай, что хочешь, милая.Девушка сжала в руке его возбужденную плоть.– Не волнуйся, я не буду тянуть. Сойер хмыкнул:– Ну, если немножко потянуть, мне будет приятно. Он приподнял бедра и опять опустился.Сафиро поняла, что от нее требуется. Она проделала те движения, которые он только что показал, с восторженным удивлением глядя, как ее рука скользит вверх-вниз по его твердой плоти. Интуиция подсказала девушке, что точно таким же движением мужчина занимается любовью с женщиной. Да, именно так: туда и обратно.Мужчина ласкает женщину изнутри, догадалась она. А женщина, в свою очередь, ласкает мужчину.Его плоть становилась все крепче и горячее. На кончике выступила влага. Сафиро уставилась на блестящую капельку.– Сойер!Он объяснил:– Это значит, что я готов. Ты неплохо потрудилась над моим желанием.– Но что...Сойер провел рукой у нее между ног и показал ей свои влажные пальцы.– Видишь? – спросил он. – У женщин то же самое.– Значит, я тоже готова?– Иди сюда, Сафиро!Он усадил девушку на себя. Ноги ее были чуть раздвинуты. Эта позиция давала доступ к ее сокровенным местам, и Сойер начал ласкать ее так же, как она только что ласкала его.Через мгновение Сафиро застонала. Удовольствие нарастало, и она непроизвольно задвигала бедрами.– Давай, милая, давай, – тихо поощрял Сойер, наблюдая за ее лицом.Глаза девушки были закрыты, губы сжаты, все тело напряжено.Но больше всего его возбуждали ее приглушенные стоны. Эти звуки были самой сладостной музыкой!Ему захотелось вступить с ней в дуэт.Осторожно опустив девушку на постель, он встал на колени между ее ног.– Сойер, – прошептала Сафиро, увидев его твердый мужской орган рядом со своим отверстием.Больше она не могла говорить. Кончик его плоти начал толкаться в нее, входить в нее.Сойер схватил ее за ягодицы и приготовился проникнуть дальше. Все его тело пульсировало от желания. Он подал бедра назад и...– Франсиско! – крикнула Тья из-за двери.– Санта-Мария, Сойер, сюда идет Тья! – прошептала Сафиро.Сойер сразу лег рядом с девушкой.– Лежи тихо, притворись, что спишь! – прошептал он. Он выдернул из-под Сафиро одеяло и накрыл себя и девушку.В следующее мгновение Тья вошла в комнату.– Сафиро, – прошептала она, – ты спишь? Девушка лежала не шевелясь.– Франсиско?Сойер не двигался и не дышал.– Ах, какие милые! – Тья умилилась. – Прямо два невинных ангелочка!Нагнувшись над кроватью, старая женщина поцеловала каждого в лоб, еще несколько минут полюбовалась на них и вышла из комнаты, тихо прикрыв дверь.Сойер приоткрыл глаза, увидел, что Тья ушла, и засмеялся.– Невинные ангелочки!– Ничего смешного! Представляешь, как бы она расстроилась, если бы увидела, чем мы занимаемся!Сойер обнял девушку.– Но она ничего не видела.– А если бы она стала поправлять одеяло и заметила, что мы голые? О Господи, Сойер...– Но этого не случилось, милая.Сойер начал целовать ее в щеку, в висок, в бровь.– Нас чуть не заколотили на тепленьком! – сказала Сафиро. – У меня душа в ноги уехала!Сойер опять хохотнул.– Да, нас чуть не застукали на горяченьком, и у тебя сердце ушло в пятки. Но сейчас все в порядке, милая.– Но мы не можем...– Нет, можем. Во всяком случае, ты можешь. Сафиро не успела понять, о чем он говорит. Рука Сойера скользнула у нее между ног и нащупала ее самое чувствительное место.Все еще немного напуганная, она хотела воспротивиться его ласкам, но удовольствие настигло ее столь внезапно, что она забыла про все на свете. Приподняв бедра навстречу руке Сойера, Сафиро сдалась в плен его ласкам и застонала.Сойер заглушил этот стон поцелуем, Сафиро задрожала.– Вот так, милая, – прошептал он, не отрываясь от ее губ, – вот так!На этот раз наслаждение было даже сильнее, чем в хлеву. Чувственный восторг рождался в центре ее лона и волнами прокатывался по всему телу. Ощущение было настолько сильным, что глаза ее наполнились слезами.Но вот восторг ее начал стихать.– У тебя все хорошо? – спросил Сойер, когда девушка открыла глаза. – Ты плакала.– Да, плакала, но ненарочно. Слезы сами покатились у меня из глаз.– Я не сделал тебе больно?– Нет, мне не было больно. Наверное, я плакала от счастья. Я еще никогда не плакала от счастья. – Сафиро прижалась к груди любовника. – Ты сделал меня счастливой, Сойер. И не только сегодня. Мне хорошо с тобой. И я ... я надеюсь, что тебе тоже хорошо со мной. Сойер задумался. Если бы судьба не занесла его в Эскондиду, где бы он был сейчас? Скитался бы, как и прежде.– Да – сказал он, – мне с тобой очень хорошо, Сафиро.Девушка улыбнулась:– Сойер?– Что?– У тебя сейчас хорошее настроение?Он провел рукой по ее ноге.– Да.– Прекрасно. – Сафиро села. – Тогда скажи, что ты вспомнил про револьверы? – выпалила она. – Почему ты так расстроился, увидев револьвер моего отца? Я давно хотела спросить об этом, но ждала, когда у тебя будет хорошее настроение.Настроение Сойера мгновенно испортилось.– Я не хочу говорить об этом...– Но ты должен, как ты не поймешь? Должен! Это единственный способ...– Да не могу я говорить о том, чего не помню! Она нагнулась, коснувшись грудью Сойера:– Прошу тебя, пожалуйста, расскажи мне все, что помнишь, – все до мельчайших подробностей.Сойер видел, что девушка искренне жалеет его. Но как он мог объяснить то, чего сам не понимал?– Сафиро, я мало что помню. Если бы вспомнил, я бы тебе рассказал...– Но хоть что-нибудь...– Да, кое-что.– Расскажи мне все, Сойер. Я прошу не потому, что у меня большой нос. Просто я хочу помочь тебе, ведь ты же нам помог.Сойер улыбнулся:– У тебя не длинный нос. – Сафиро кивнула.– Ну? – спросила она.Сойер вздохнул. Ох и настырная же девчонка! Не отстанет, пока не добьется своего. Что ж, если ей так интересно, можно и рассказать.– Про дом ты уже знаешь, – сказал Сойер. Как ни странно, в этот раз ужаса не было. Может быть, потому что Сафиро обнимала его? – Я вижу дом с белыми занавесками, – продолжал Сойер уже смелее. – Во дворе растут цветы и играют дети. На крыльце стоит мужчина, к нему выходит пожилая дама. Она целует мужчину в щеку и зовет детей.– А дети маленькие? – спросила Сафиро.– И маленькие, и не очень.– Эта женщина – их мать? Сойер задумался.– Знаешь, мне кажется, нет. Она хоть и красивая, но довольно пожилая. Вряд ли у нее могут быть такие маленькие дети.– Может быть, она присматривает за соседскими?– Да, наверное.«Присматривала», – мысленно поправился Сойер и на мгновение замолчал. Ужас все-таки настиг его.– Я вижу этот дом еще и по-другому, – продолжал он срывающимся голосом. – Комната. На полу в лужах крови лежат мужчина, женщина и двое детей.– Это... это те же мужчина и женщина, которых ты видел на крыльце?– Да.– А револьвер, Сойер? – ласково спросила Сафиро. – Что ты вспомнил, когда держал револьвер моего отца? О чем ты думал тогда?Сойер тут же представил револьвер в своей руке.– Я... я чувствовал холод. Мне стало страшно. Когда я увидел его в своей руке, я опять вспомнил тех четверых в доме. Потом я вспомнил револьверный выстрел. Нет. Выстрелов было несколько. Я... – Он вдруг замолчал.– Что, Сойер, что? Говори! – Девушка стала его трясти. – Что ты вспомнил?– Боже мой, – простонал он. – Боже мой!– Говори же! Ну! – Сафиро вскочила. – Сойер, ты должен мне сказать! Нельзя таить это в себе! Иначе будет хуже!Сойер оттолкнул ее, сел, а потом резко встал. Рука девушки чуть не вывихнулась, но он даже не обратил на это внимания.– Сойер! – Сафиро соскочила с кровати. – Что... Он повернулся к ней лицом, схватил за плечи и встряхнул.– Эти мертвые! В доме! Как ты не поймешь? Выстрел! Кровь! Тебе ясно?– Их застрелили? – спросила девушка. – Из револьвера?Сойер поднял глаза и уставился в стену, как будто там было написано его прошлое. – Сойер? Он тяжело вздохнул и сел на кровать.– Теперь я все понял. – Он закрыл лицо руками. – да, я знаю, что произошло.В голосе Сойера звучало отчаяние. Сафиро понимала, что не может помочь ему. Она молилась о Сойере.– Я убил их, Сафиро. Я не знаю, кто эти мужчина женщина и дети, но я застрелил их в том доме.Девушка чувствовала его страдание и жалела Сойера. Она притянула его к себе и зарыдала. Несчастный убийца уткнулся ей в плечо.Сафиро забыла про время. Наконец Сойер уснул. А в окно уже заглядывали розовые лучи рассвета.Четыре человека. Двое детей. Сердце девушки сжалось. Он убил их! Застрелил в доме с белыми занавесками.Ее дедушка никогда никого не убивал. Они вообще редко хватались за револьверы.А Сойер...У Сафиро больше не было слез. Ее сердце обливалось кровавыми слезами.Человек, которого она любила, оказался убийцей! Глава 13 Сафиро благодарила всех ангелов и святых на небесах за то, что Сойер прикован к ней наручниками. Если бы не это, он ушел бы на следующее утро.Весь день она таскалась за Сойером. Сначала они пошли в хлев. Сойер покормил скотину и почистил стойла. Потом направились в огород – посмотреть, не сбежала ли Джинджибер и не забрались ли вместо нее кролики. Затем зашли в дом, Сойер взял хлеб, ломоть сыра и несколько морковок.Сейчас они сидели на берегу ручья. Это место было далеко от дома, и Сафиро редко сюда ходила. – Ты часто здесь бываешь, Сойер? – спросила она, прекрасно зная, что он не ответит.С самого утра Сойер никому не сказал ни слова. На его совести лежала смерть четырех человек, и он не мог думать ни о чем другом.Девушка чуть не плакала. Боль Сойера стала ее болью, и она чувствовала себя несчастной. Сойер так много для нее сделал, а сейчас, когда он сам нуждался в поддержке, она не могла помочь.Сафиро отвернулась и украдкой вытерла глаза.– Давай поедим.Сойер поднял камешек и бросил в воду.– Нам надо перекусить, Сойер. Мы ведь еще не завтракали.Сафиро протянула ему морковку, но он будто и не заметил ее руку.– Зачем же ты взял еду, если не собираешься есть? Для меня?Сойер задумчиво следил за воробьем, а когда тот улетел, бросил в ручей веточку и стал смотреть, как она уплывает по течению.Сафиро отломила горбушку.– Ну что ж, если ты взял эту еду для меня, значит, ты думаешь обо мне, хоть и не разговариваешь со мной.Она откусила кусок и стала жевать:– Сойер, я... я знаю, ты сейчас очень расстроен. Вчера ночью ты вспомнил ужасные вещи, но...Девушка замолчала. Человек, сидевший рядом с ней на берегу, только внешне напоминал Сойера Донована. От этого мужчины, от его фигуры и взгляда веяло холодом.Сафиро взяла еще одну морковку и сунула себе в рот.– Когда я была маленькой, я курила морковку, веточки, карандаши... все, что было похоже на трубку, – стала болтать она. – Но я их не зажигала – только делала вид, что курю. Мой дедушка иногда покуривал трубку, и я за ним повторяла. Однажды он поймал меня с морковкой во рту, отобрал ее и сказал, что, если я буду курить, у меня будут плохо пахнуть волосы.«Поговори со мной, Сойер! Пожалуйста! Не сиди таким холодным!»– Ты не будешь сегодня искать самогонный аппарат Макловио, Сойер? Я бы тебе помогла.Он отмахнулся от мухи.– А знаешь, мне иногда хочется узнать, как чувствует себя пьяный, – продолжала Сафиро. – Вот у Макловио, похоже, всегда хорошее настроение – во всяком случае, до тех пор, пока он не впадает в буйство. Он поет, пляшет, смеется над тем, что другим совсем не смешно. Может, когда-нибудь я тоже напьюсь.Она сунула в рот кусочек сыра.– Мы с Тья хотим сходить за ягодами. У нас кончились яблоки. А я знаю одну полянку, где ягод много. Совсем недалеко от Ла-Эскондиды. Тебе придется пойти со мной.Она знала, что Сойер никуда не пойдет. Наклоняться вместе с ней за каждой ягодкой? Конечно, об этом его можно даже не просить.Интересно, как они снимут эти наручники?Чтобы чем-то заняться, Сафиро отломила еще кусочек хлеба, скатала его в плотный шарик и бросила в ручей. Рыбешки тут же сбились в стаю и стали клевать хлеб. Серебристые плавнички блестели на солнце, точно звездочки.– Хочешь покормить рыбок?Девушка протянула Сойеру еще один катышек. Однако он даже не шелохнулся.Больше Сафиро не пыталась с ним заговорить. Зачем? Все равно он молчал.Только когда из зарослей послышалось глухое рычание, Сойер вскочил, потянул за собой Сафиро. Из-за деревьев медленно вышла пума, остановилась и припала к земле. Сафиро прижалась к Сойеру.– Это не Марипоса! Похоже, он давно голодает. Посмотри, какой худой, Сойер!– Это не он, а она.Сойер потащил девушку в ручей и остановился, когда вода стала доходить ему до груди, а Сафиро было по шею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30