Он ответил ей скорее по привычке; чем из желания. Схватил ее за плечи и притянул к себе с неожиданной силой, чтобы вновь ощутить сливочную нежность ее пышной груди.
Но Памела вдруг выставила вперед руки и отстранилась от него.
— Все, все, довольно, проказник! — защебетала она. — Мне пора. — С кокетливой улыбкой Памела направилась к двери. — Я не хочу оскорблять твою жену своим присутствием. Так что, Николас, до встречи.
Она подмигнула ему и ушла.
Николас стоял посреди библиотеки, уставившись на закрывшуюся за ней дверь. Затем он опустился на стул и тихо выругался. Он знал, что Памела его любит. А Аврора? Решится ли она когда-нибудь сказать ему о своих чувствах?
Николас, машинально вытер губы тыльной стороной ладони. Когда он понял, что произошло пару минут назад, ему стало стыдно.
Он встал, достал из шкафа графин с бренди и, плеснув себе в стакан, выпил. Затем он подошел к окну и стал смотреть на отъезжающий экипаж Памелы.
Красивая, обольстительная Памела целых два года была его любовницей. И вот вдруг он потерял к ней интерес. А все из-за рыжей непоседы, больше похожей на мальчишку.
Что же случилось с ним, если когда-то желанная красавица Памела Литтлвуд перестала быть для него привлекательной? Николас неодобрительно покачал головой и не сдержал улыбки. Может, Аврора и в самом деле нашептала ему на ухо какое-нибудь заклинание одной из долгих, наполненных страстью ночей?
И вдруг Николас пожалел о том, что пообещал Памеле продолжение отношений. Зачем он всех обманывает? И Памелу, и Аврору, и себя… Ни к чему хорошему это не приведет.
Он видел, как на лице Авроры появилась недовольная гримаса, когда Памела вошла в зал. Нужно было успокоить ее. Николас встал и отправился искать жену.
Аврора лежала в ванне, занятая своими мыслями. Со злостью она шлепнула по воде, отчего брызги полетели на пол.
Зря она убежала при виде Памелы Литтлвуд. Словно испугавшаяся собака.
Аврора вздохнула. Она повела себя глупо. Николас наверняка осудит ее. Надо было взять Николаса под руку и вежливо поприветствовать миссис Литтлвуд в Силверблейде, демонстрируя уверенность в себе. Но этой уверенности у Авроры не было.
Внезапно раздался стук в дверь. В комнату вошел Николас. Увидев, что Аврора в ванне, он улыбнулся.
— Надеюсь, это не войдет у нее в привычку? — спросила Аврора, смело глядя мужу в лицо.
Николас понял вопрос.
— Ревнуешь?
Щеки Авроры запылали. А ведь и в самом деле она ревновала!
— Я не ревную! — выкрикнула она.
Николас опустился на одно колено и, поставив на другое колено локоть, оперся щекой о кулак. Его лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Авроры.
— Я же говорил тебе, что буду защищать тебя и твою честь.
Аврора искоса взглянула на Николаса. Значит, есть на что надеяться. Надо ли понимать его так, что он порвал с миссис Литтлвуд навсегда?
Николас погладил ее по голове и намотал медный локон на указательный палец.
— Я попросил ее удалиться и никогда не приезжать к нам без мужа.
Ей хотелось спросить его, как вообще он может общаться с мистером Литтлвудом, которому уже давно наставил рога. Так это все нехорошо, неприятно!..
Словно прочитав ее мысли, Николас взял Аврору за подбородок и повернул к себе ее лицо.
— Я знаю, что ты предпочла бы вообще не принимать Литтлвудов и не водить с ними знакомство. Но они наши соседи. Мой отец был очень дружен с мужем Памелы. Было бы неправильно совсем вычеркнуть их из списка знакомых.
Аврора будто бы немного успокоилась.
— Понимаю, — кивнула она.
Пальцы Николаса коснулись ее лица, шеи.
— Я знал, что ты меня поймешь, — прошептал он и, наклонившись, впился губами в ее губы.
Аврора задрожала от наслаждения.
— Какая ты мокрая…
Она увидела, что его глаза блестят от желания.
Рука Николаса заскользила по ее телу вниз, Аврора вздрогнула от приятных ощущений.
— Мы не должны… — пробормотала она.
Николас распрямился и поднял Аврору. Она стояла, дрожа от предвкушения ласк. Влажные рыжие локоны прилипли к плечам. Гладкая белая кожа блестела.
— Вот оно, рождение Венеры, — восхищенно произнес Николас. Он взял Аврору на руки и отнес на кровать.
Аврора улыбнулась и раскрыла ему свои объятия.
Позже, лежа На боку, она долго смотрела на мужа, слушала его ровное дыхание. Он спал.
«Господи, да ведь я люблю его!» — вдруг подумала Аврора.
И тут же она закусила губу. Любить Николаса? Но это же беда! Нет, она его не любила, не могла любить. Он вначале скомпрометировал ее, а потом заявил, что она станет его женой. Он отказался убрать эту ужасную скульптуру… Однако он спас ее жизнь и честь.
И все же она не могла позволить себе влюбиться в Николаса. Он не любил ее, что бы там ни говорил Олли. Ни разу Николас не произнес этих нужных слов.
Аврора закрыла глаза. Нет, она не сделает первого шага.
Шли недели. Миссис Литтлвуд так ни разу больше и не появилась. Постепенно Аврора начинала чувствовать себя увереннее и осваивалась в роли хозяйки Силверблейда.
Она все сильнее влюблялась в своего мужа. Часто ловила себя на том, что прислушивается к звуку его шагов. Так собака ждет прихода хозяина. Глаза ее следили за каждым его движением. Когда он говорил с ней, ее сердце радостно трепетало. Когда он молчал, думая о чем-то, она любовалась им.
Каждую ночь она делила постель с Николасом и ждала, что он произнесет те нужные ей слова. Скажет о том, что любит ее. Без этих слов Аврора не чувствовала себя удовлетворенной.
Но признаться ему в том, что сама любит, Аврора не могла. Если он не разделяет ее чувств, то признание принесет лишь унижение и стыд.
Изматывающая внутренняя борьба подорвала ее здоровье. В начале ноября у нее начались ужасные головные боли. Она оставалась в постели и подолгу спала.
Аврора понимала, что с ней творится что-то ужасное. Ее бил сильный озноб, кожа горела огнем.
— Что со мной? — в страхе шептала Аврора. Она была настолько слаба, что не могла держать голову.
Николас разговаривал с ней, его голос звучал словно издалека. Она лишь чувствовала его руки, когда он гладил ее щеку или поправлял одеяло.
Николас вызвал доктора, но тот, осмотрев Аврору, ничего не обнаружил. Сказал только, что нужен покой.
Сидя у постели жены, Николас тихо стонал от отчаяния и бессилия. Три дня он не отходил от нее. Сам обтирал ей лицо, поил ее. Служанки приносили холодную воду, травяные настои.
Николас протер глаза и посмотрел в окно. Снова наступило утро. Аврора спала. Всю ночь у нее был жар. Она бормотала что-то и металась по постели.
Николас дотронулся до ее руки, спокойно лежавшей на одеяле. Рука была горячей и влажной.
И все же он прижал ее ладонь к своему лицу.
— Ты должна бороться, моя храбрая Рора.
Во время ее болезни он часто говорил с ней. Будто она могла его услышать. Он не знал, приносят ли его слова какую-нибудь пользу, поскольку она никак не давала знать, что слышит его. Но страх потерять ее давил на него с такой силой, что молчать он не мог.
— Ты должна жить, моя дорогая, — сказал он, протирая ее лицо влажной тканью. — Потому что, если ты умрешь, я не смогу жить без тебя.
Николас произнес эти слова и удивился. Эта упрямая девчонка сделала с ним то, что не смогли сделать другие, красивые, искушенные женщины. Она взяла в плен его сердце и добилась его любви.
Она пошевелилась. Тело ее напряглось, рот приоткрылся. Она задышала часто, шумно, с хрипом. Он испугался и положил руку на ее лоб. Она быстро успокоилась.
Внезапно в дверь тихо постучали. Подумав, что это горничная принесла таз с чистой водой, Николас встал, чтобы открыть дверь.
Но на пороге он с удивлением увидел мать.
— Мама, ты?
— Доброе утро, Николас, — твердым голосом произнесла леди Мэри. — Решила узнать, как здоровье Авроры.
— Жар не спадает, — мрачно ответил он.
— Николас, ты выглядишь изможденным. Почему бы тебе самому не поспать немного?
Николас решительно тряхнул головой:
— Нет, мама. Я не могу ее оставить.
Леди Мэри помолчала. Затем она сказала:
— Так, значит, ты ее любишь?
— Да, мама, я люблю ее.
Леди Мэри дотронулась до руки сына и, повернувшись, молча ушла.
Николас сел на край постели и начал нежно расчесывать влажные вьющиеся волосы, убирая их с лица Авроры.
— Я люблю тебя, дорогая, — сказал он вслух, словно пробовал новые для него слова на вкус, прислушиваясь к тому, как звучит признание. — Ты слышишь меня? Я люблю тебя всем сердцем.
Подумав о том, какой будет его жизнь без нее, Николас едва не закричал от ужаса. Он никогда не увидит ее голубых глаз?! Никогда не услышит ее голоса, ее звонкого смеха?! Она не скажет ему задорно и дерзко: «Вызываю вас на дуэль, милорд!» Она не промчится мимо него на резвом своем Огоньке. И не увидит, каким стал самый слабый щенок, ее любимец. Жизнь показалась Николасу бессмысленной, пустой. Зачем нужна ему такая жизнь, если в ней не будет Авроры?..
На мгновение он, кажется, лишился рассудка. Он схватил Аврору за плечи и стал трясти, умоляя не умирать. Но, взяв себя в руки, он нежно положил ее на кровать, смущенный собственной слабостью. Он сам не представлял до сих пор, как сильно она была ему нужна.
Николас сел на стул возле кровати и сжал голову руками. Вскоре сказалась усталость: голова его упала на грудь и он задремал.
Внезапно Николас проснулся от неясных звуков. Аврора сидела в постели. Глаза ее были широко раскрыты, но смотрели сквозь него.
— Тим! — громко позвала она. Крупные капли пота выступили у нее на лбу, дыхание участилось.
Николас в мгновение ока оказался рядом с ней.
— Нет, Аврора, Тима нет. Спи.
— Надо найти Тима, — произнесла она. — Он ждет.
Не говоря более ни слова, она упала на кровать и застыла как мертвая.
Открыв глаза, Аврора увидела Николаса. Он спал, сидя на стуле.
Аврора с нежностью смотрела на мужа. Все время, пока она болела, он был рядом с ней. Это он поддерживал ее, просил не сдаваться.
Она подняла руку и погладила его по смоляным кудрям. Волосы были мягкими, шелковистыми.
Николас проснулся от ее прикосновения и поднял голову. Он с тревогой уставился на Аврору. Потом, окончательно очнувшись и осознав происходящее, он дотронулся до ее лба.
— Прохладный, — пробормотал он. — Жара нет.
Николас облегченно вздохнул и схватил ее руку.
— Господи! — всхлипывая, бормотал он. — Я не знаю, что бы делал, если бы ты умерла, Аврора. Я так тебя люблю!
Я так тебя люблю. Ее гордый муж признался в том, что любит ее. Аврора чувствовала, как слезы счастья подступают к глазам.
— И я люблю тебя, Николас, — сказала она. — Больше жизни.
Аврора сидела у окна в уютной гостиной. За окном холодный ноябрьский ветер срывал с деревьев последние засохшие листья. Парк оголялся. Серое небо было затянуто тучами. Аврора вздохнула. Прошло две недели с тех пор, как она пошла на поправку. Теперь она чувствовала себя вполне здоровой. Но за это время Николас так и не повторил слов, сказанных в тот момент, когда он понял, что его жена будет жить. Авроре уже начало казаться, что это признание она сама выдумала.
О, Николас был очень внимательным! Следил за тем, чтобы у нее ни в чем не было недостатка. Каждый день он приносил ей какой-нибудь маленький милый подарок. Но она ждала от него другого.
Двери гостиной открылись. Вошел Николас. Сердце Авроры затрепетало. Он был так хорош в темно-сером бархатном камзоле.
— Ты готова принять гостей? — спросил он улыбаясь.
— Гостей? — тревожно переспросила Аврора.
Николас кивнул:
— Бабушка и Уэсли ждут твоего согласия принять их. Ты чувствуешь в себе достаточно сил для этого?
— Чтобы пободаться с твоей бабушкой? — с усмешкой спросила Аврора.
Николас громко рассмеялся.
— Теперь я вижу, что ты выздоровела окончательно!
Он пошел приглашать гостей.
Первой вошла леди Вивьен. С таким видом, будто оказывала Авроре высочайшую милость.
— Рада видеть вас, дорогая, — сказала старуха, перед тем как опуститься в кресло.
— Спасибо, леди Вивьен, — ответила Аврора.
Уэсли сел на кушетку.
— Мы все так о вас беспокоились, Аврора, — сказал он тихо.
Аврора собиралась ответить, но Николас положил ей на плечо руку.
— Если бы с ней что-то случилось, я, наверное, сошел бы с ума. Вы же знаете, как сильно я люблю жену.
Леди Вивьен и Уэсли, казалось, были смущены этим неожиданным признанием. Не меньше, чем сама Аврора. Бабушка и брат стали наперебой заверять Николаса в своем расположении к молодой леди Силверблейд. Но Аврора их не слушала. Сердце ее переполняла радость, и она не могла скрыть своего счастья.
Потом, когда Николас и Аврора остались одни, она вопросительно взглянула на него.
Он, будто прочитав ее мысли, с улыбкой спросил:
— Ты хочешь знать, говорил ли я искренне?
Николас нежно коснулся ее щеки кончиками пальцев.
— Но ведь с тех пор ты ни разу не сказал…
— Иногда мне трудно выразить свои чувства словами, Аврора.
Он вздохнул и погладил ее по щеке.
Его заблестевшие от слез глаза сказали ей куда больше, чем могли бы сказать слова.
Он взял в ладони родное лицо, наслаждаясь нежностью ее кожи.
— Тогда скажи мне все, что мог бы сказать… в постели.
У него перехватило дыхание от возбуждения. Голос ее звал, искушал. Глаза потемнели от страсти.
— Ты достаточно сильна для этого? Ты уверена, что это тебе не повредит?
Аврора заглянула в его глаза, в загадочные, с серебристым отливом глубины.
— Ты был так терпелив, любовь моя, когда я металась в жару. Но теперь у меня лихорадка совсем иного рода. И только ты можешь унять этот жар. Люби меня, Николас. Прошу тебя. Прямо сейчас.
Он встал и протянул ей дрожащую руку.
— Идем, моя милая. Я должен тебе сказать так много!
Она вложила свою ладонь в его, пальцы их переплелись. Он помог ей встать и повел ее в спальню. Там он медленно и нежно раздел ее. Будто какое-то резкое движение могло причинить ей вред. Но как только они оказались в постели в объятиях друг друга, она отдалась ему так самозабвенно и так страстно, что не оставалось сомнений: она здорова и вернулась к нему.
Глава 14
Ноябрьское утро выдалось ясным. Прохладный воздух был напоен лесным ароматом. Аврора с удовольствием участвовала в охоте на лис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37