— Арриан проглотила подступивший к горлу ком. — Мама, у меня что, будет ребенок от Уоррика, да?
В глазах Кэссиди блеснули слезы.
— О нет, только не это! — пробормотала она, прижимая дочь к груди. — Будем надеяться, что это не так! На твою долю и без того уже выпало немало испытаний.
Арриан представила себя матерью его ребенка, и на ее губах вдруг расцвела лучезарная улыбка.
— Но мама, что же в этом плохого, если у меня родится ребенок? Ведь по закону я жена Уоррика. Кэссиди недоверчиво покачала головой:
— Я не понимаю: ты что, этому рада?
— Я сама поняла это только сейчас. Кэссиди, которая от волнения не могла усидеть на месте, встала и начала ходить по комнате.
— Почему-то мысль об этом до сих пор не приходила мне в голову.
— Ах, мама, ведь это значит, что частичка Уоррика всегда будет со мной. Как вы думаете, он обрадуется, когда узнает?
Пытаясь успокоиться, Кэссиди прислонилась лбом к холодной мраморной доске камина. Скорее бы уж приехал Рейли и помог ей распутать этот невообразимый клубок. Впрочем, и без Рейли было ясно: Арриан действительно любит Уоррика Гленкарина.
— Доченька моя, возможно, наши подозрения еще не оправдаются.
Но Арриан с улыбкой протянула к ней руки:
— Порадуйтесь за меня, мама, потому что я очень счастлива.
— Как я могу радоваться тому, что принесет тебе лишь новые страдания, — сказала Кэссиди вслух, про себя же подумала, что, кроме страданий Арриан, им предстоит еще тяжелое объяснение с Йеном, к тому же неизвестно, как сам лорд Уоррик отнесется к своему неожиданному отцовству.
Словом, страсти в Давиншеме накалялись все сильнее, и Кэссиди молила Бога, чтобы Рейли приехал раньше, чем грянет гром.
Глава 23
Солнце уже клонилось к горизонту, но Арриан не думала о времени. Как всегда, когда на душе у нее бывало неспокойно, она решила отправиться на прогулку. Пройдя по тропинке вдоль стены замка, она задержалась возле большого фонтана, украшенного статуей купидона. На плечах у купидона восседали два целующихся попугайчика. «Интересно, — подумала она, — кому из Макайворсов пришло в голову воздвигнуть такую безвкусицу? Во всяком случае, не прадедушке: Джилл Макайворс никогда не отличался чрезмерной слащавостью».
Вздохнув, Арриан вернулась к своей тропинке и к своим невеселым размышлениям. Она уже не сомневалась, что у нее будет ребенок, и следовало бы сообщить об этом Йену. «Но как лучше это сделать?» — думала она, с тоской глядя в небо. Единственное, что она знала совершенно точно, — это что разговор должен происходить без свидетелей:
Когда вдалеке показалась фигура Йена, Арриан невольно замедлила шаг. Он направлялся на псарню и, по всей видимости, не заметил ее.
«Что ж, — собравшись с духом, решила Арриан, — я скажу ему о ребенке сегодня. Возможно, тогда ему придется примириться с тем, что им уже никогда не быть вместе. В самом деле, зачем ему добиваться женщины, которая носит под сердцем ребенка его заклятого врага — Уоррика Гленкарина?
Лишь когда она дошла почти до самой псарни, Йен наконец заметил ее и улыбнулся.
— Сука гордон-сеттера Амбра, дедушкина гордость, ощенилась сегодня ночью. Впрочем, нет, — тут же поправился он. — Амбра уже не дедушкина гордость, а моя. Пора отвыкать от того, что все вокруг дедушкино.
Арриан погладила по голове резвого двухлетнего сеттера из прошлого помета Амбры. В ответ пес лизнул ее руку и радостно помахал хвостом.
— Не верится, что дедушки больше нет, — сказала она. — Даже и сейчас порой кажется, что он вот-вот появится на тропинке, а Амбра увяжется за ним u следом.
Йен пристально взглянул на нее:
— Ты зашла сюда случайно или потому, что увидела меня и решила наконец поговорить?
На пшеничных волосах Йена играли лучи заходящего солнца, темные глаза смотрели на нее серьезно и внимательно, и весь он был сейчас похож на того, прежнего Йена. Арриан захотелось снова отложить неприятный разговор, чтобы не нарушать его приподнятого настроения.
— Можно взглянуть на помет? — спросила она.
Йен отворил дверь небольшого вагончика, в котором помещалась сука со щенками, и они вошли внутрь. Амбра, помнившая Арриан, доверчиво замахала хвостом.
Наклонившись, Арриан подняла с подстилки маленький черный комочек и поднесла его к своей щеке.
— Я и забыла, что щенята бывают такие милые и пушистые! Этот малыш просто прелесть.
— Он твой, — немедленно объявил Йен. — Как только щенков отнимут от матери, можешь забирать его, воспитывать и натаскивать, как тебе вздумается.
— Нет, что ты! — Арриан осторожно подложила малыша обратно к матери. — Щенок Амбры — это слишком дорогой подарок. Я ведь знаю, какая у нее безупречная родословная. Дедушка как-то рассказывал мне, сколько знатоков с нетерпением дожидается каждого ее помета.
Йен, улыбаясь, взял ее за руку.
— Арриан, как ты не понимаешь: все, что у меня есть, принадлежит тебе. Я хочу, чтобы ты была хозяйкой моего дома и матерью моих детей, чтобы всегда сидела напротив меня за моим столом. — Он поднес ее руку к губам. — И чтобы все завидовали тому, какая умница и красавица у меня жена.
«Пожалуй, откладывать разговор больше нельзя», — додумала Арриан.
— Йен, я не могу быть твоей женой, — сказала она. — Да ты и сам этого вряд ли захочешь. Они вышли из псарни, и Йен закрыл дверь.
— Не стану уверять тебя, что я в восторге от того, что произошло с тобою в Гленкарине. Но я все обдумал и пришел к выводу, что ты все равно нужна мне. Я согласен ждать сколько нужно, пока ты будешь свободна и сможешь выйти за меня замуж.
Они ступили на ту же тропинку, по которой Арриан шла на псарню. Дойдя до фонтана, Арриан опять остановилась.
— Дело не только в этом, Йен. Боюсь, что обратного пути уже нет.
Он развернул ее к себе лицом.
— Арриан, меня не интересуют твои чувства к этому человеку. Моя любовь к тебе столь сильна, что я готов простить тебе все.
— Все? — Она взглянула ему прямо в глаза. — Даже то, что я собираюсь родить ребенка от Уоррика Гленкарина?
За какую-то долю секунды взгляд Йена из нежного сделался холодным и злым, лицо смертельно побледнело.
— Нет! — задыхаясь, выкрикнул он. — Ты не станешь рожать ублюдка! Я тебе этого не позволю, слышишь, Арриан?
В эту минуту Арриан стало по-настоящему страшно.
— Но Йен, — пятясь, пробормотала она, — это будет не ублюдок, а законнорожденный ребенок. Ведь по закону я жена Уоррика, и, кроме того, что случилось, то случилось, и изменить этого уже нельзя.
Он схватил ее за руку и рывком притянул к себе.
— Нет, можно! Женщина всегда может избавиться от нежеланного младенца. Магда, старуха из моей деревни, тебе поможет.
Арриан в ужасе зажала ладонью рот:
— Ты с ума сошел, Йен! Ты что, думаешь, что я сделаю что-то во вред еще не родившемуся ребенку?
— Ты сделаешь то, что я велю, а я велю тебе избавиться от вражьего ублюдка!
Она выдернула у него руку и отбежала на несколько шагов.
— Я уже говорила тебе, Йен, я не твоя собственность и у тебя нет права распоряжаться моей жизнью!
Он догнал ее и грубо схватил за плечо, так что она ударилась спиной о забор.
— Если бы не этот негодяй, мы с тобой были бы уже женаты и я распоряжался бы всей твоей жизнью, без остатка! Не сегодня, так завтра, но к Магде ты все равно пойдешь.
В этот момент, к величайшему облегчению Арриан, на тропинке показалась служанка, по всей видимости, спешившая к ним.
— Леди Арриан! — крикнула она, задыхаясь от быстрой ходьбы. — Там у парадного крыльца вас спрашивают!
Йен со злобой оттолкнул Арриан от себя.
— Ступай, это, наверное, твоя мать. Только не думай, что наш разговор на этом закончен. По мне, пусть ты лучше умрешь, чем станешь матерью Драммондова отродья.
Дрожа от страха, Арриан отступила на несколько шагов, потом развернулась и бросилась к служанке как к своей спасительнице. Неожиданная жестокость бывшего жениха, о какой она даже не подозревала, потрясла ее до глубины души.
— Там приехал какой-то господин, миледи, спрашивает вас. Назвался Мактавишем.
Арриан в ужасе оглянулась, чтобы убедиться в том, что Йен не слышал слов служанки. Но он, по-видимому, вернулся на псарню.
— Мактавиш приехал один?
— Один, не считая кучера, миледи.
— Где он?
— Он сказал, что будет ждать вас у крыльца. Я, правда, говорила ему, что порядочная женщина не станет встречаться с мужчиной вне дома, но он ни в какую: передай, говорит, что я жду ее здесь.
Арриан едва не бежала по тропинке, сердце ее тревожно колотилось. Наконец она узнает хоть что-то об Уоррике!.. А что, если он прислал Мактавиша за ней? Как тогда ей быть, ехать или нет?
Мактавиш стоял возле своей кареты, заложив руки за спину. При виде Арриан взгляд его заметно потеплел.
— Вы славно выглядите, миледи. Я этому рад.
Арриан протянула ему руку, и он ласково ее пожал.
— Я тоже рада видеть вас, Мактавиш.
— Надеюсь, вы и все остальные здоровы?
— Вполне.
— Зайдемте в дом. Вам, наверное, хочется отдохнуть и перекусить с дороги?
Лицо Мактавиша расплылось в улыбке.
— Боюсь, я и так кое-чем рискую, беседуя с вами у всех на глазах, так что вряд ли стоит искушать судьбу дальше и лезть прямо в звериное логово.
— Вас прислал Уоррик?
— Он самый, миледи. Он поручил мне передать вам вот это, — приоткрыв дверцу кареты, он вручил Арриан ее шкатулку с драгоценностями, — а заодно и все ваши сундуки.
— А-а. — Ее сердце упало. — А письма он не передавал?
Небесно-голубые глаза Арриан наполнились такой печалью, что Мактавиш покачал головой.
В этот момент на лицо Арриан упала тень. Обернувшись, она увидела прямо перед собой усмехающегося Йена.
— Итак, хозяин присылает вместо себя своего верного пса, — процедил он. — Вот уж не думал, Мактавиш, что ты окажешься таким простофилей и сам, по доброй воле, сунешься ко мне в руки.
— Я приехал не к тебе, а к леди Арриан. Наши с нею дела тебя не касаются.
— Да будет тебе известно: все, что касается леди Арриан, касается и меня… Да, Мактавиш, стоит мне сейчас сказать одно словечко, как мои люди окружат тебя со всех сторон, и тогда живым тебе отсюда не выбраться.
— Ты напугал меня до смерти, — сказал Мактавиш.
— Йен, оставь его, — вмешалась Арриан. — Он приехал только затем, чтобы вернуть мои вещи, и ты не посмеешь причинить ему вреда.
— Ты забыла об одной мелочи: этот господин — правая рука лорда Уоррика, и очень возможно, что, когда его схватят, вождь Драммондов собственной персоной явится его спасать.
Люди Йена уже начали окружать их со всех сторон, и Арриан шагнула вперед, словно пытаясь закрыть Мактавиша собою.
— Если ты немедленно не отпустишь его, я никогда в жизни не стану больше с тобою разговаривать! Его приезд сюда не имеет к тебе никакого отношения, Йен.
Йен подошел ближе.
— Ко мне имеет отношение то, что он Драммонд. Подоспевшая в этот момент Кэссиди мгновенно оценила ситуацию.
— Я вижу, вы привезли вещи моей дочери? Это очень любезно с вашей стороны, Мактавиш. Пожалуйста, передайте лорду Уоррику мою благодарность.
— Он уже никому ничего не передаст, потому что никуда отсюда не уедет, — сказал Йен, подходя почти вплотную к Мактавишу.
— Эй, вы, там! — Кэссиди, словно не расслышав угрозы, прошла мимо Йена. — Помогите-ка выгрузить вещи моей дочери, чтобы этот господин мог уехать до темноты. Да поживее, солнце уже скоро начнет садиться.
Пока его люди выполняли распоряжение, Йен молча буравил Кэссиди глазами. Лишь когда все сундуки были выгружены и уже стояли на земле, он обернулся к Мактавишу.
— Ладно, Мактавиш, — прошипел он, — расквитаемся как-нибудь в другой раз, когда у тебя не будет возможности спрятаться за женскую юбку. А пока что я со своими людьми просто провожу тебя до границ своих владений.
Арриан не верилось, что он говорит правду.
— Йен, ты ведь отпустишь Мактавиша, да?
— Ну, разумеется, раз тебе так этого хочется, — ответил Йен, но в его улыбке ей почудилось что-то зловещее.
Кэссиди смотрела на Мактавиша с нескрываемой тревогой.
— Советую уезжать немедленно. Боюсь, вам небезопасно тут дальше находиться. — Видимо, она тоже не питала особого доверия к своему кузену. — Йен, не забывай, что этот человек — наш гость, и ты должен относиться к нему соответственно.
Йен сделал знак рукой, по которому его люди начали садиться на лошадей и подъезжать к карете.
— Сейчас вашего гостя проводят с почетом, — мрачно пообещал он.
— Спасибо, что привезли мне вещи, — в последний раз улыбнулась Арриан Мактавишу.
Галантно дотронувшись до шляпы, Мактавиш поклонился сначала Кэссиди, затем Арриан.
— Желаю вам обеим всего доброго, — сказал он и, легко взобравшись на сиденье, кивнул вознице.
Йен и его люди тоже тронули поводья.
Стоя рядом с матерью, Арриан наблюдала за тем, как ее сундуки заносят в дом.
— Мама, как ты думаешь, Йен ничего не сделает Мактавишу?
— Он дал слово. Надеюсь, он его сдержит. Какой ему смысл вымещать зло на слуге лорда Уоррика?
— Мама, Уоррик не передал мне ничего, ни единого слова.
— А что он мог тебе передать? Скорее всего, он теперь считает, что у него нет на это права.
— Я написала ему в записке, что оставляю драгоценности ему. Почему он их не взял?
— Он гордый человек, Арриан. Гордость и честь заставили его вернуть твой дар… Ты рассказала Йену о ребенке? — неожиданно меняя тему, спросила она.
— Да. Он пришел в ярость, я никогда его таким не видела. — Вспомнив недавний разговор, Арриан невольно вздрогнула. — Не хочу даже говорить, что он мне сказал. Господи, как мне хочется домой! Когда бы можно было повернуть время вспять, я с самого начала повела бы себя совсем иначе, и теперь все было бы по-другому.
— Время никогда не потечет вспять, — покачала головой Кэссиди.
Глядя на печальную Арриан, которая медленно пошла в дом, Кэссиди понимала, что она бессильна сейчас помочь дочери. Возможно, тетя Мэри — если бы она не уехала в Англию — нашла бы для нее слова утешения.
Мактавиш внимательно следил за Йеном Макайворсом. В отличие от леди Арриан и ее матери, он точно знал, что новый вождь Макайворсов не отпустит его так просто.
Через час пути Йен велел кучеру остановиться. Когда лошади стали, один из Макайворсов взял кучера под прицел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40