По коридору они шли молча, и, лишь когда дверь библиотеки затворилась за ними, Арриан гневно заговорила:
— Я не привыкла терпеть такое обращение, Йен! И потом, я, кажется, ясно сказала: «Сегодня я не стану ни о чем с тобой говорить».
На его щеках заходили желваки.
— А будь я вождем Драммондов, а не Макайворсов, ты стерпела бы такое обращение?
Изумленной Арриан показалось, что она ослышалась.
— Уверяю тебя, Йен, к Уоррику это не имеет никакого отношения. Йен резко обернулся:
— Ах, вот как? Ты уже называешь его по имени? Любопытно знать: он силой затащил тебя в свою постель или ты сама с ним легла?
— Да как ты смеешь?
— Я знал, знал, что он завладеет тобою — хотя бы для того, чтобы нанести удар мне! И на сей раз ему это удалось, Арриан.
— Йен, мне жаль, что я заставила тебя страдать. И единственное, что я могу в таком случае сделать, — это попросить у тебя прощения.
Он взял ее за плечи и притянул к себе.
— Ни один мужчина еще не любил женщину так, как я тебя. Знаешь, сколько времени я дожидался тебя? И ты думаешь, что после этого я соглашусь тебя отпустить? Ну уж нет!
Она попыталась вырваться.
— Я не вещь, Йен, а ты мне не хозяин, чтобы распоряжаться мною как собственностью.
Взгляд ее горел таким негодованием, что Йен тут же ее отпустил. Он представлял себе этот разговор совсем иначе.
— Теперь я должен просить у тебя прощения, Арриан. Во всем виновата моя горячность и моя любовь к тебе. Будь же милосердна к тому, кому пришлось немало выстрадать.
— Я знаю, что тебе тяжело, — мягко сказала она. — Не будем больше об этом, Йен. Все мы ведем себя сейчас не лучшим образом, потому что наши сердца переполнены скорбью.
— Да, теперь никто не знает, как быть и что делать дальше. Потому-то я и попытался сразу заявить о своих намерениях. Люди должны знать, что на смену дедушке пришел вождь, способный держать клан в руках.
Арриан стало жаль его. Все-таки на него свалилась огромная ответственность, к которой дедушка, вероятно, не успел его подготовить.
— Всему свое время, Йен. Когда боль утраты немного поутихнет, люди обратятся к тебе и выслушают все, что ты им скажешь.
— С тобой, Арриан, я мог бы править хоть целым миром. Я знаю, что в последние годы клан Макай-ворсов частично распался, но усилием духа и воли я сумею сплотить его вновь.
В глазах его горел вдохновенный огонь, и Арриан стало грустно оттого, что ему никогда не удастся воплотить свою мечту в жизнь.
— Многие из твоих людей уже разъехались, Йен. Тетя Мэри как-то говорила мне, что Макайворсы теперь живут по всей Шотландии, а некоторые в поисках лучшей жизни добрались уже до самой Америки. Она говорит, оставаться здесь они не могут — земля уже не способна прокормить их всех, как прежде.
— Мало ли что говорит тетя Мэри! Я намерен дожить до того дня, когда Макайворсы победят своих врагов и разорвут ненавистные оковы Англии. Скоро уже наш славный род обретет былую силу и величие!
Все это было так далеко от здравого смысла, что Арриан пожала плечами.
— О чем ты, Йен? Ты же прекрасно понимаешь, что это уже невозможно.
— Неужто шотландская кровь в твоих жилах не восстает против английского засилья? — вспылил он.
— Йен! Я англичанка, и прошу тебя не забывать об этом, когда говоришь о ненавистных оковах.
Йен попробовал подойти с другого конца:
— Но разве тебе не хочется швырнуть на колени Уоррика Гленкарина, этого зазнавшегося гордеца, и заставить его молить о пощаде?
— Нет, Йен. Я хочу лишь одного: чтобы это дело как можно скорее уладилось. Драммонды, в отличие от Макайворсов, до сих пор сильны числом и сплоченностью, и все как один преданы своему вождю. И если, паче чаяния, между вами опять разгорится война, тебе не победить их, Йен. Единственное, чего ты можешь добиться, — это навлечь на свою голову гнев короля Уильяма, и тогда добра не жди.
Но Йен как будто не слышал или не хотел ее слышать.
— Скажи мне прямо, ты собираешься расторгать свой мнимый брак с лордом Уорриком?
— Да, но не сейчас.
Йен отошел от нее и отвернулся к окну.
— Конечно, Арриан, пока что тебе еще слишком тяжело. Я дам тебе время прийти в себя, и тогда мы поговорим обо всем еще раз.
— Доброй ночи, Йен, — сказала Арриан и шагнула к двери.
Он не ответил и не обернулся.
Выйдя из библиотеки, Арриан, однако, направилась не в свою комнату, а в сад: после разговора с Йеном ей хотелось побыть на свежем воздухе. Давиншемский замок за многие годы не утратил своего величия. Старый лорд Джилл до конца жизни продолжал пополнять свое состояние. Как и Уоррик, он тратил много денег на приобретение скота, но, в отличие от вождя Драммондов, охотно отпускал своих людей на чужбину, чтобы использовать освободившиеся земли под пастбища.
Прогуливаясь по темной садовой дорожке, Арриан вспоминала другой замок, стоявший на гранитном утесе… Конечно, мрачноватый Айронуорт значительно уступал Давиншемскому замку в великолепии, потому что его хозяин ставил превыше всего интересы своих людей, жителей суровой и прекрасной долины. Сквозь ветви раскидистой сосны проглядывали первые звезды. Мелькнула мысль: быть может, Уоррик стоит сейчас под этим же небом, смотрит на эти же звезды и думает о ней? Впрочем, думает ли он о ней?..
Арриан закрыла глаза, и тотчас же в памяти, сменяя одна другую, начали тесниться картины: Уоррик, верхом на Тайтусе, едет по вересковым холмам; Уоррик, с развевающимися на ветру волосами, стоит на берегу и смотрит в морскую даль…
Сердце Арриан защемило от тоски. Она не жалела, что встретила Уоррика: без него она, возможно, так и не узнала бы, что такое любовь. Но ей было горько оттого, что судьба так безжалостно раскидала их по разные стороны вековой ненависти.
Постепенно все становилось на свои места, и Арриан все яснее понимала, чего она хочет. Дойдя до крыльца, она с тяжелым сердцем поднялась по ступенькам и шагнула на порог. Да, ее душа рвалась домой, в Англию. В Шотландии ей больше нечего делать.
Хадди поставила перед лордом Уорриком дымящуюся лососину, но он оттолкнул тарелку и потянулся за бутылкой бренди.
— Милорд, разве можно без конца пить да пить, и все без закуски?
— Не дразни гусей, Хадди! Я уже вырос, и нянька мне не нужна.
— А то я не знаю, чего нужно мужчине, когда он рычит и чуть не бросается на тех, кто хочет ему помочь, — усмехнулась экономка. Уоррик презрительно фыркнул:
— С каких это пор ты стала так хорошо разбираться в мужчинах?
Миссис Хаддингтон нимало не смутилась.
— Да уж было время разобраться. Барра, поди, не в капусте отыскалась, а у нее, милорд, если вы помните, есть еще четыре брата… Да, у меня был хороший муж, пока его лодку не унесло в море.
Уоррик плеснул себе еще бренди.
— Мне, Хадди, нужно только одно: напиться до бесчувствия, чтобы глупые мечты не лезли в голову. Взгляд миссис Хаддингтон погрустнел.
— И не мечтайте, милорд, не вернется она к вам. Она не для вас, и вы знали это с самого начала.
— Ты это точно знаешь, Хадди? — Он осушил бокал и налил себе еще. — А вот я не знаю.
— Сперва, когда мне сказали, кто она такая, она мне не понравилась. Но потом я присмотрелась к ней получше и увидела, что душа у нее добрая. Сказать по правде, милорд, эта девушка чересчур хороша для вас или для Йена Макайворса.
Взгляд Уоррика начал уже затуманиваться, но он снова налил себе бокал и выпил.
— Благодаря ей я осознал, что жил до сих пор без цели и без смысла и что ненависть скоро совсем сожрет мою душу, и я стану уродом! Да, для меня, такого, Арриан чересчур хороша — это ты верно заметила, Хадди.
Экономка кивком подозвала к себе дочь, и вдвоем они с трудом оторвали Уоррика от стула. Сгибаясь под непосильной ношей, они медленно двинулись к двери столовой.
— Вечно этого Мактавиша где-то носит, когда нужна его помощь, — пробормотала Хадди себе под нос.
— Куда вы меня ведете? — спросил Уоррик, волоча непослушные ноги.
— Вы, милорд, хлебнули лишнего, да и напились с непривычки, — проворчала Хадди точно таким же тоном, каким ворчала когда-то на маленького расшалившегося Уоррика. — Куда, куда… В постель мы вас ведем!
Оттолкнув от себя женщин, Уоррик неверными шагами вернулся в столовую и прихватил со стола бутылку. И хотя добраться до лестницы и особенно взойти по ней стоило ему немалых усилий, больше он не позволил себе помогать.
— Отойдите! Справлюсь без вас. Мать и дочь обменялись взглядами.
— Ох, мама, боюсь, что от этого удара он уже не оправится. Макайворсы поразили его в самое сердце.
— Нет, детка, это не Макайворсы. Эту рану он нанес себе сам.
— И зачем только он отпустил леди Арриан?
— А разве можно силой заставить женщину себя полюбить? Осталась бы она здесь — было бы еще хуже: ведь от ее холодности он ходил сам не свой.
Выронив бутылку, Уоррик без сил упал на кровать.
— О черт! Арриан, куда мне деться от твоих глаз? Каждую ночь я просыпаюсь с твоим именем на устах… Спасти меня можешь только ты. Без тебя я не в силах справиться с пожирающей меня тоской…
Глава 22
После похорон Джилла Макайворса прошла уже неделя, почти все гости разъехались по домам, и в Давиншемском замке воцарилось уныние.
Кэссиди и Арриан подсказывали лакеям, какие сундуки и в каком порядке грузить в тетину карету. Леди Мэри, в сопровождении своей служанки и семи верховых, отбывала сегодня в Англию.
— Не могу дождаться, когда эти сборы, наконец, закончатся, — проворчала она и взглянула на Кэс-сиди. — И вам с Арриан не мешало бы уехать вместе со мной.
— Нам сперва придется решить здесь кое-какие вопросы, — отвечала Кэссиди, плотнее укутывая тетушкины ноги. — К тому же мы все равно не можем уехать, не дождавшись Рейли с Майклом.
— Да, твоих мужчин ждет неприятный сюрприз. Они ведь думали попасть на свадьбу, а получилось… Впрочем, что получилось, о том лучше не думать, — заключила леди Мэри и, наклонившись вперед, поцеловала Арриан. — Возвращайся-ка ты, милая, в Англию. Здесь, как видишь, тебе делать нечего.
— Я скоро приеду, — покорно сказала Арриан. Кэссиди прижалась щекой к тетушкиной щеке.
— Мы только дождемся Рейли. Но, может быть, вы тоже хотите вернуться на яхте вместе с нами?
— Ни за что! Ноги моей больше не будет на корабельной палубе! Лучше уж тащиться до Лондона своим ходом.
Подошел Йен.
— Мы будем скучать по вас, тетя Мэри, — сказал он.
Особой теплоты в его тоне леди Мэри не заметила, да, впрочем, и не рассчитывала на таковую.
— Теперь, когда моего отца больше нет, вряд ли я уже соберусь посетить Шотландию.
— Не зарекайтесь, — сказал Йен, беря Арриан за руку и притягивая ее ближе к себе. — Возможно, вы еще захотите проведать не меня, так свою любимую племянницу.
Леди Мэри взглянула на застывшую Арриан и поспешила сгладить неловкость.
— Полагаю, она сама решит, уехать ей или остаться, — сухо произнесла она.
Карета дернулась и покатила по дороге. Пока она не скрылась из виду, Арриан с Кэссиди махали ей вслед.
— Дом словно пустеет всякий раз, когда тетя Мэри уезжает, — вздохнула Арриан. — Я уже начинаю по ней скучать.
— В ней есть внутренняя сила, — сказала Кэссиди. — Поэтому ее присутствие всегда ощутимо для окружающих.
— А по мне, она просто склочная и надоедливая старуха, — заметил Йен.
Арриан невольно отодвинулась от него и встала рядом с матерью.
— Если она кажется тебе такой надоедливой, зачем же ты приглашал ее приезжать?
Йен, которого неожиданно приперли к стенке, досадливо поморщился:
— Просто из вежливости.
— Мама, как вам кажется, скоро ли приедет отец?
— Думаю, он уже должен быть здесь со дня на день.
Йен озабоченно сдвинул брови:
— Уверен, что его светлость со мною согласится: брак между Арриан и лордом Уорриком должен быть расторгнут как можно скорее, и я уже предпринял кое-какие шаги в этом направлении.
— Ты не имел права этого делать, — вспыхнула Арриан. — Впрочем, думаю, нам лучше отложить обсуждение этого вопроса до приезда отца.
— О, разумеется. А теперь, если дамы меня извинят, я должен заняться делами. Наш дедушка не очень-то любил возиться с бумагами, и я вот уже несколько дней пытаюсь привести в порядок его счета. Увидимся за ужином.
Арриан через силу заставила себя улыбнуться и направилась в дом. Поднимаясь по каменным ступенькам крыльца, она размышляла о том, почему присутствие Йена кажется ей все более и более неприятным. Теперь, чем бы ни закончился ее злополучный брак с Уорриком, она уже точно знала: женою Йена она не станет никогда.
Следующее утро Арриан и Кэссиди посвятили верховой прогулке. По дороге назад одна из лошадей захромала, и, вернувшись домой, обеспокоенная Кэссиди осталась в конюшне, чтобы вместе с конюхом выяснить, в чем дело.
Был прекрасный солнечный денек, и Арриан не хотелось сразу возвращаться домой. Толкнув калитку, она вошла в сад и тут же оказалась среди буйного весеннего многоцветья.
Арриан уже прошла несколько шагов по дорожке между розовых кустов и наклонилась над полураспустившимся бутоном, чтобы вдохнуть его аромат, когда ей почудилось, что где-то в глубине сада плачут. Прислушавшись и определив, с какой стороны доносится звук, Арриан двинулась дальше и вскоре вышла к увитой виноградом беседке. В ней, закрыв лицо руками, всхлипывала леди Элен.
Арриан поднялась по ступенькам в беседку.
— Что-нибудь случилось? Быть может, я могу вам помочь? — протягивая Элен носовой платок, спросила она.
Леди Элен покачала головой:
— Я просто несчастна и одинока, и, боюсь, тут уже ничем не поможешь.
— Я хотела бы быть вашим другом, Элен, — тихо сказала Арриан. — Доверьтесь мне, возможно, это принесет вам облегчение.
Элен вытерла глаза.
— Скажите, верно ли, что вы не по своей воле вышли за лорда Уоррика?
— Да, это так.
— Вот и мне, как и вам, пришлось выйти замуж поневоле. Я ведь должна была стать женою лорда Уоррика, вы знаете об этом?
— Да, знаю. И теперь вы плачете оттого, что все еще любите его?
— О нет! — чуть ли не испуганно произнесла Элен. — Я вовсе не люблю и не любила лорда Уоррика, скорее боялась. Мы с ним и знакомы-то почти не были, виделись только раз. При встрече он поразил меня своей смуглостью и угрюмым выражением лица:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40