Он объяснил мне всю правду, скрывавшуюся за слухами. Рука Эйдана сжалась крепче.
— А откуда святой человек знал правду, скрывавшуюся за слухами? И, что важнее, какое ему было до этого дело?
— Не знаю, Эйдан. Он насупился.
— Тогда где он живет? Я отправлюсь к нему и узнаю ответ.
Брианна нашла его пальцы и сочувственно сжала их.
— Он исчез два года назад, так же таинственно, как появился. Я больше не знаю, где он.
— Странно, но меня это не удивляет, — пробормотал Эйдан себе под нос. Он выпустил руку Брианны и отступил. — Та же судьба преследовала меня все годы моего изгнания. Искать, но никогда не находить, пока я не утратил надежду узнать причину моего проклятия, хорошую или плохую.
— Нельзя терять надежду, Эйдан. Горький смех разорвал ночную тишину.
— Право, ты поразительно наивна. Самая наивная женщина, с которой я когда-либо сталкивался. Ты ни-чегошеньки не знаешь обо мне, о виденных мною ужасах и тех, которые я совершал. И все-таки стоишь передо мной и советуешь надеяться. Вместо этого, прекрасная моя невеста, тебе следовало бы бежать от меня. Как можно быстрее и как можно дальше.
— Я не боюсь того, что у тебя в сердце. Плечи его поникли.
— А стоило бы. Я и сам этого боюсь.-Указав Брианне на дверь балкона, он промолвил: — 'Хватит разговоров. Сказано было достаточно для одной ночи. И слишком много открыто. Иди ложись в свою постель и дай мне поспать.
— Как вам будет угодно. — Брианна повернулась, чтобы уйти, но остановилась. — Еще только одно слово.
— Говори, девочка, — устало отозвался он.
— Знайте, Эйдан, законный принц-наследник Анакреона: наши судьбы связаны. В сердце моем я никогда вас не покину, как бы далеко вы ни были от меня, как бы ни сгустилась тьма времен, как бы жестока ни была битва.
— Тогда страшись за свою бессмертную душу, милая леди, — хриплым, прерывающимся голосом откликнулся он, — потому что я совершенно не представляю, куда занесет мою.
Глава 5
В дверь настойчиво стучали. Брианна застонала, повернулась на бок и накрыла голову подушкой. Она так устала, а мама наверняка хочет, чтобы она занялась чем-то в огороде. Ах, если б ей дали поспать хоть чуточку подольше…
Стук не прекращался. Казалось, стучат прямо над ее ухом. Нет, мама, наверное, без нее не справится. Ей нужна помощь. Брианна должна подняться.
Отшвырнув подушку, Брианна села на постели » протерла глаза. Большая комната, роскошно обставленная… А-а, ну да, как же она забыла: она ведь не дома, а в королевском дворце, невеста принца. Принца — взгляд ее метнулся к балкону, — который проспал рядом всю ночь.
Схватив атласный халат, который так с вечера и остался лежать в ногах на покрывале, Брианна вскочила с постели. Набросив халат на себя, она поспешила к двери.
На пороге стояла Мара. У нее на лбу выступила испарина от напряжения. Она старалась не уронить большой, накрытый салфеткой поднос и одновременно достучаться в дубовую дверь спальни. Когда Брианна рывком открыла дверь, маленькая женщина чуть не выронила поднос от неожиданности.
— Г-госпожа! — заикаясь пробормотала она. — Вы так долго не отвечали, что я испугалась, не случилось ли с вами за ночь чего-нибудь плохого, — она поглядела на распахнутый халат Брианны, из-под которого виднелась тонкая ночная рубашка, на растрепанные золотые локоны и улыбнулась. — Но вместо этого нахожу, что вы в полной безопасности… с нашим принцем.
Брианна вспыхнула, жестом пригласила ее войти и плотно закрыла за ней дверь.
— Как вы сказали, я в полной безопасности. Что же касается принца, то у меня еще не было времени проверить, как ему спалось на балконе, — она указала яа накрытый поднос. — Что у вас здесь, Мара?
— Завтрак для вас с принцем, миледи. — Служанка приподняла салфетку, и Брианна глубоко вдохнула ароматный пар. — Свежеиспеченный хлеб, яичница с ветчиной, козий сыр, яблоки и сливы. Еще кувшин вина, разведенного водой. Хотя, может быть, вы предпочитаете эль?
Опустив салфетку, служанка склонила голову ияабок, ожидая решения Брианны. Брианна вздохнула. — Вино вполне годится, Мара. Поставьте поднос на столик у камина, а я позову принца.
Чем ближе Брианна подходила к балкону, тем больше ее охватывала неловкость. Там снаружи спал полу голый мужчина, о котором, в сущности, она ничего не знала. Кто она такая, чтобы будить его? Что знает она о том, как он привык завтракать? Все это обязанности жены, но жены, выбранной по доброй воле, а не навязанной под угрозой смерти.
Она поняла, что боится. Брианна много раз представляла свою семейную жизнь. Вот она готовит завтрак. Вот подходит к спящему мужу и нежно целует его. Он улыбается и сжимает ее в объятиях. Вот они лежат рядом и любовно разговаривают о добрых, сердечных делах. Все это были девичьи грезы. Она перестала быть этой бесхитростной девушкой, когда связала свою судьбу с мужчиной, которого все называли Принцем-демоном.
Брианна в нерешительности остановилась около балконной двери, затем выпрямилась и шагнула за порог. У ее ног спал Эйдан. Одна рука его была засунута под подушку, меховое покрывало отброшено под теплыми лучами утреннего солнца. На нем были только черные бриджи. Медленное ровное дыхание. Значит, он все еще крепко спит. Как же он устал за последние дни! Даже не проснулся, хотя солнце светило прямо в лицо.
— Эйдан? — прошептала Брианна, ей вдруг расхотелось его будить. Она присела на корточки и легонько дотронулась до его плеча. — Эйдан, проснись.
Меховое покрывало полетело ей в лицо. Эйдан подскочил и схватил Брианну за плечи. Незавязанный глаз сверкал смертельным янтарным огнем. Затем он уэнал ее.
— Святая Матерь! Брианна, — простонал он, с трудом отводя от нее взгляд. — Никогда не дотрагивайся до меня так, когда я сплю! Это может стоить тебе жизни.
Она слегка отодвинулась.
— Я… я сожалею. Я не хотела ничего дурного.
— Знаю, девочка: — Эйдан отпустил ее и встал. — Обычно я просыпаюсь прежде, чем ко мне успевают подобраться, — он отбросил с глаз своенравную прядь, выбившуюся из воинского узла на макушке. — Своей беспечностью я подвел нас обоих.
— Мы все еще живы, мой господин.
— Живы, — мрачно согласился он. — Но не потому, что я нас охранял.
Брианна махнула рукой в сторону спальни.
— Мара принесла нам завтрак. Вы голодны?
Брианна никак не могла поймать его взгляд. И вдруг поняла, что он смотрит на ее полураспахнутый халат: ткань сползла с плеч, когда Эйдан схватил ее.
Брианна посмотрела вниз. Тонкая льняная рубашка не скрывала почти ничего: ни округлости грудей, дерзко вздымавших мягкую ткань, ни легкой выпуклости живота, ни затененной долины в развилке бедер.
Девушка снова взглянула на принца. Отчаянная тоска, жадный голод были в его глазах. На лице — хищное, голодное выражение опасного зверя. Страх пронзил ее насквозь… ощущение, возбуждающее и какое-то первобытное.
Схватив полы халата, она судорожно запахнулась. Взгляд Эйдана медленно скользнул вверх. Темная бровь приподнялась над глазом, продолжавшим вглядываться в нее с напряженной пылкостью. Этот взгляд говорил о многом: в нем были и жажда обладания ею, и безмолвный вопрос, и настороженное ожидание.
Внезапно Брианна почувствовала, что не может справиться со всем этим: с его невысказанным желанием, со своей растерянностью и чем-то еще, пробуждающимся в ней в ответ на его молчаливый призыв. Она попятилась.
— Я… я присоединюсь к вам за завтраком, как только Мара поможет мне одеться, — пролепетала она и убежала.
Когда она вышла из соседней комнаты, где размещались все наряды, он уже был полностью одет, гладко выбрит, а волосы снова были туго стянуты в воинский узел. Мара держалась рядом. Эйдан перевел взгляд с госпожи на служанку, понимая, что старушка ярно играла роль дуэньи. Он встал и обошел столик, чтобы предложить стул Брианне.
Когда она села, он склонился над ней и прошептал на ухо:
— Мара не нужна тебе, девочка. Тебе не грозят мои нежеланные ухаживания.
Его теплое дыхание ласкало ей ухо и шею, по всему телу побежали мурашки. Святая Матерь, что с ней творится?! Брианна испуганно глянула на принца и тут же опустила глаза.
— Можете оставить нас, Мара.
— Как вам будет угодно, моя госпожа.
Дверь за ней закрылась. И только тогда Брианна осмелилась поднять глаза на Эйдана. Он пристально смотрел на нее. Потом отвернулся и сел на свое место.
— Прошу прощения, если ранее оскорбил тебя, — произнес он, отрезая большой кусок бледно-желтого сыра и кладя его на ломоть теплого хлеба. — Это ведь был всего лишь взгляд. Больше этого не случится. Я уже говорил себе, что сумею удовлетворить свою похоть где-нибудь еще.
Нож Брианны, вырвавшись из рук, загремел по тарелке.
Эйдан посмотрел на нее. Она побелела, глаза стали огромными, губы задрожали. «Святые угодники! — подумал он. — Ну что я такого сказал? Что ей теперь не нравится?»
— Брианна, — начал Эйдан, но не смог закончить фразу. Внезапно он растерял все слова и не знал, как ее успокоить.
Она выдавила жалкую улыбку.
— Я… прошу у вас прощения, мой господин. Право же, вы ничем меня не оскорбили. Я… я просто не знала, что ответить, как себя вести. Я незнакома с подобными вещами… и вас все еще почти не знаю…
«И лучше бы тебе не пытаться это сделать. Ничего хорошего из этого не выйдет», — горько подумал он. Вспомнил прошлый вечер, когда слишком много открыл ей, рассказывая о своих отношениях с отцом. Может, виной тому был эль, выпитый за ужином, или сильная усталость? Он слишком быстро откликнулся на просьбу пленительной деревенской девочки объяснить, в чем дело. Чересчур быстро. С ней надо быть осторожней.
Она не так-то проста. Она истинная обольстительница и может большего достичь женскими чарами, чем он своей темной силой.
— Не важно. В любом случае у нас не будет тихого семейного очага. Надеюсь, ты понимаешь это?
«Я ему совершенно не нужна. Я ниже его по происхождению», — с болью подумала Брианна и тут же мысленно выругала себя. Она ведь с самого начала знала, что так и будет, но его постоянная доброта и эти взгляды…
Брианна кивнула, скрывая дрожь. Что ж. Нет так нет.
— Да, мой господин. Все будет так, как вы захотите.
— Хорошо. Лучше, чтобы между нами не было недоразумений. Теперь насчет прошлой ночи. Относительно разлада между мной и отцом.
Брианна подняла глаза от куска хлеба, который мазала маслом.
— Слушаю, мой господин.
— Тебе лучше забыть то, что я рассказал. Все это ерунда. Чего доброго, ты еще станешь жалеть меня, а я терпеть не могу…
— Терпеть не можете жалости, — закончила она его фразу и ласково улыбнулась. — Знаю и смею уверить вас, что ты вовсе не тот человек, который мог бы пробудить ее во мне. Сострадание… сочувствие… Возможно. Но жалость? Никогда.
— Не вижу особой разницы. Она кивнула:
— Да, полагаю, не видите, после всех лет одиночества… Мне лишь хотелось бы вам помочь.
Яростный огонь сверкнул в незавязанном глазу.
— Я никогда не просил тебя о помощи!
— И никак не можете поверить мне настолько, чтобы принять ее, — мягко заметила она.
Эйдан заставил себя успокоиться. Бессмысленно злиться на Брианну за ее доброжелательность.
— Наш брак усложняется с каждым мгновением. Поистине, девочка, ты ничего мне больше не должна. Ты расплатилась со мной тогда, у плахи. Возможно, если ты скажешь об этом матери, она перестанет за тебя волноваться.
При упоминании о матери Брианна оживилась, глаза ее заблестели. Она ведь сегодня поедет домой, в деревню. Грустные мысли, вызванные их разговором, унеслись прочь.
— О да. Наверняка это ее успокоит, — радостно согласилась девушка, — особенно, если она сможет встретиться и поговорить с вами. И мои братья Кэвилл и Перкин. Они постоянно пытаются защитить меня, так что вы не обижайтесь, если они сначала не слишком доброжелательно к вам отнесутся. Но дайте им время вас узнать и…
Эйдан протянул руку и положил ей на плечо.
— Девочка, в последний раз говорю тебе: я не собираюсь вести застольные разговоры и добиваться дружбы твоей семьи. Это бессмысленная трата времени, и вообще такие дела мне не по зубам. Я воин и не обладаю красноречием дипломата или придворного.
— Но вы же человек. Ведь так? — настаивала Брианна, пытаясь скрыть огорчение. — Право же, Эйдан, ты столькими же барьерами отгородился от людей, как и они от тебя!
Он откинулся на спинку стула, на губах заиграла насмешливая улыбка.
— Может, и так, но это мой выбор. Если твое «сочувствие» распространяется не только на мою душу, но и на разум, то прошу, уважай его решения.
Брианна кинула салфетку на тарелку и встала с величавой грацией.
— Как вам будет угодно, мой господин, — и добавила, улыбнувшись лукаво: — по крайней мере сейчас.
Брианна едва сдерживала нетерпение: они ехали в ее деревню! Копыта Люцифера звонко стучали по королевской дороге, а сама она, удобно устроившись на его широкой спине впереди Эйдана, чувствовала себя на удивление счастливой и довольной.
Конь шел бодрой рысью. Брианна смотрела по сторонам. Жаркое солнце позднего утра сияло над головой, и вокруг — по деревьям, кустам, траве — прыгали солнечные зайчики.
Справа от дороги раскинулся олений парк, охотничьи заповедные угодья, куда доступ имела лишь королевская семья. Слева простирались поля пшеницы и ржи. Золотые колосья колыхались на ветру. Скоро урожай созреет для жатвы, жатвы, которую она, Брианна, увидит лишь издали.
Интересно, что же делают целыми днями знатные дамы? У крестьянок нет ни минуты отдыха. С утра до вечера они стряпают, убирают, прядут, ткут, шьют. Помимо этого, им приходится делать свечи, коптить мясо, заботиться об огороде, круглый год работать на общинных полях. Может быть, благородные дамы дни напролет читают книги? Она так любит книги! Раньше она часто брала их у приходского священника. А теперь, когда у нее будет много свободного времени, она сможет чаще давать уроки детям.
Дети… Сладкая боль пронзила ей сердце при воспоминании о деревенских детях: Марте, Шемусе, Гвин, Уне, Кларине…
Интересно, будет ли позволено жене принца общаться с жителями деревни? А если нет, то кто же будет учить детей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43