— Это же сады Эдема. Фиби оглянулась, пересчитывая пассажиров корабля.
— Кажется, у нас изобилие Адамов и даже найдутся две-три Евы, — сказала она.
— Остров большой, — ответил Дункан. И он был прав.
Пока корабль танцевал на искрящихся волнах залива, Дункан и Фиби отправились на берег в одной шлюпке, Филиппа и Алекс — в другой. Обе пары расстались на пляже, направившись в противоположные стороны. В то мгновение, когда они ступили за первый поворот, Фиби обернулась и встала перед Дунканом, обхватив его руками за шею.
— Больше ни шагу, — сказала она. — Я больше не могу ждать, Дункан Рурк.
Он откинул свою прекрасную голову и засмеялся. Его смех разнесся над морем, которое так долго было его домом и его любовницей.
— Ах ты, бессовестный ребенок, — сказал он и крепко поцеловал ее.
Фиби взяла его за руку и повела в тень, где песок расстилался белой постелью, а над головой шелестел ярко-зеленый полог листвы, влажный и ароматный.
Он снова поцеловал ее, и они опустились на колени, не отрываясь, друг от друга и нежными, неловкими движениями рук пытаясь, снять друг с друга грязную, заскорузлую одежду. Они были разделены чуть ли не вечностью и думали, что разлука продлится вечно, а теперь снова нашли друг друга в Эдеме. Терпение покинуло их обоих.
Дункан опустил Фиби на песок и оторвался от ее губ, только когда расстегнул на ней корсаж и широко распахнул его, обнажая налитые груди.
— Я люблю вас, мистрисс Рурк, — сказал он. — Не хотите ли жить здесь со мной и создать мир заново?
Фиби сжала его голову руками, привлекая к своей груди, и тихо вскрикнула, когда он сомкнул губы вокруг нежного соска в страстном поцелуе.
— Я тоже люблю вас, мистер Рурк, — прошептала она. — Да… да… я хочу, чтобы это стало началом… всего… всего…
Он поднял ее юбки и, отчаянно сорвав с нее панталоны, вошел в нее одним глубоким и неистовым рывком, за которым последовал и другой, и третий, пока Фиби, охваченная наслаждением, не задрожала, растворяясь в горячем песке… И только тогда Дункан дал волю всей силе своей любви.
Когда страсть утихла и они вновь обрели способность двигаться и дышать, они вошли в теплые чистые воды залива и снова любили друг друга в волнах прибоя, словно два морских животных, и их крепкие молодые тела изгибались в грациозном единении.
Они ласкали друг друга очень долго, но это было неважно, ведь Дункан и Фиби пребывали в Эдеме, мир был новым и чистым, и перед ними лежала вечность.
Эпилог
Где-то в современной Америке…
Книга, выставленная, за двадцать пять центов на церковной распродаже, была старой и запыленной вероятно, кроме нее, в мире осталось всего несколько экземпляров этого издания. Довольная библиофилка на мгновение прижала ее к груди и улыбнулась. Заплатив деньги, она вынесла книгу наружу, в приходский сад, полный ярких цветов и весеннего солнца. Усевшись на каменную скамью, она раскрыла маленький томик на титульном листе.
«Дункан Рурк — пират или патриот?»
Женщина медленно листала страницы, бегло проглядывая текст и рассматривая одну за другой чудесные старинные гравюры. Наконец, она перевернула последнюю страницу, потому что была слишком любопытной и любила узнавать наперед, чем все кончится, если ей предоставлялась такая возможность.
«Англичане называли его пиратом, — читала она, — но каждый американец должен считать Дункана Рурка истинным патриотом. С помощью таинственной Фиби, своей жены и союзницы, он продолжал наносить удары по английскому флоту, пока Революция не победила.
После войны Рурки вернулись в Трою, на семейную плантацию около нынешнего Чарльстона, Южная Каролина, и жили там долго и счастливо, родив четырех сыновей и двоих дочерей.
Они и другие люди, подобные им, отдав революции все силы своего ума и жар сердец, с оружием в руках сражались за свою мечту и победили. И благодаря их усилиям была рождена великая, деятельная и многообещающая нация».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41