Заливаясь слезами, Элисия бросилась прочь из дома. Она успела переодеться в амазонку и устремилась в конюшню. Никто не посмел ей перечить, когда она приказала оседлать Ариэля, — такое застывшее было у нее лицо. Джимса нигде не было видно, так что, несмотря на озабоченные взгляды, которые бросал на небо грум, Элисия, презирая надвигавшиеся тучи, выехала на пустоши.
Она пустила вскачь любимого жеребца, бросая вызов силам природы. Пусть разверзнутся над ней небеса! Она никому и ничему не позволит ей помешать, даже божественному провидению. Грум на своей лошади постепенно отставал, а когда Ариэль помчался галопом, скоро превратился в отдаленную точку. Элисия продолжала удаляться, но тут заметила другого коня, мчащегося ей навстречу через пустоши, со стороны Блэкмор-Холла, с явным намерением перехватить ее. Когда всадник приблизился, Элисия по ливрее узнала в нем грума Блэкморов. Он подъехал и, натянув поводья, остановился перед ней.
— Вы — леди Тривейн? — спросил он, доставая из кармана запечатанную записку.
— Да.
— Это вам из Холла. — Он передал ей письмо, не дожидаясь ответа, повернул коня и устремился обратно, несмотря на просьбы Элисии подождать.
Она сломала печать, предполагая, что записка от Луизы, и прочитала аккуратно начертанные строки. Руки ее задрожали, слова заплясали в каком-то диком танце, который не могли остановить ее потрясенные глаза. Побледнев как мел, она оглянулась на грума из Уэстерли, все еще чернеющего слабой точкой вдали… Дожидаться его у нее не было времени.
Алекса ранили, с ним случилось несчастье. В записке ее просили приехать немедленно. Забыв о прошлом, Элисия погнала Ариэля так, как не гнала никогда, через пустоши к Блэкмор-Холлу, без дороги, не помня ни о ямах, ни об оврагах в этой бешеной скачке. Забыт был его разговор с Марианной, не предназначенный для ее ушей.
Только бы поскорее добраться до Алекса! Вся горечь, весь гнев улетучились при мысли о том, что он лежит, покалеченный, и страдает от боли. То, что он может не принять ее сострадание, не могло остановить Элисию. Она была его женой, все еще женой, пусть только по названию. Что бы ни было, она займет свое место рядом, и никто не сможет ей помешать.
Поравнявшись с обсаженной деревьями аллеей, которая вела к Блэкмор-Холлу, Элисия повернула Ариэля к летнему домику-пагоде, построенному в сосновой рощице в некотором отдалении от главного здания. Его обычно использовали для пикников и приемов на открытом воздухе в теплые весенние и летние месяцы. Теперь, однако, он выглядел заброшенным и неуютным, как сумрачное небо над ним.
Что Алекс здесь делал? Она гнала прочь мысли о том, что Алекс и Марианна могли не удержаться и уединиться, прежде чем присоединиться к остальным гостям. Их любовь была так велика, что они должны были стремиться использовать каждый миг. Краденые мгновения счастья!
Выбросив эти горькие мысли из головы, Элисия спешилась и устремилась к домику. Толкнув красную дверь, с которой ей угрожающе ухмылялись резные драконьи головы, она оказалась в восьмиугольной комнате. Окинув быстрым взглядом красные бархатные диваны и большие атласные подушки с повисшими кистями, она не обнаружила следов присутствия кого бы то ни было.
«Наверное, они его перенесли в главный дом», — мелькнуло в голове у молодой женщины. Она собралась выйти, но тут дверь отворилась, и кто-то бесшумно возник на пороге.
— Миссис Блэкмор! — с облегчением воскликнула Элисия, бросаясь к ней. Та, не слушая, прикрыла за собой дверь. — Слава Богу! Я так рада вас видеть. Где Алекс? В записке было сказано, что он здесь… Я спешила, как могла. Он сильно пострадал?
— Ему хорошо, насколько это возможно, — спокойно отозвалась миссис Блэкмор. — Мы перенесли его.
— Да, понимаю, но куда? В Холл? — допытывалась Элисия, направляясь мимо миссис Блэкмор к выходу. Но в этот миг та неожиданно ухватила Эли-сию за руку. «Ну и хватка! Не слишком ли сильно для такой миниатюрной женщины», — машинально пронеслось в голове у Элисии.
Ничего не понимая, молодая женщина попыталась высвободиться:
— Пожалуйста, миссис Блэкмор. Позвольте мне пройти.
— Нет. Мы перенесли лорда Тривейна не в Холл…
Она выпустила из сильных пальцев запястье Элисии и подошла к настенной панели, обитой шелком. Нажав на резную розочку, она повернула ее. Панель бесшумно отъехала, обнаружив за собой массивную на вид железную дверь. Элисия изумленно смотрела, как миссис Блэкмор извлекала из своей вязаной сумочки большой ключ и вставляла его в ржавый замок, который открылся на удивление легко. Миссис Блэкмор распахнула эту дверь, за ней виднелись уходящие вниз крутые ступени.
— Но ведь он никак не может находиться там, внизу! — ахнула Элисия, заглядывая в зияющую темноту. — Почему его понесли туда, вниз? — Она растерянно подняла глаза на миссис Блэкмор. — Я ничего не понимаю. Если он ранен, то… — Голос ее прервался, она снова оглянулась на темную дыру.
— Дорогая моя, стоит ли вам туда спускаться? — нерешительно проговорила миссис Блэкмор, с дрожью заглядывая во мрак. Покачав с сожалением завитой каштановой головкой, она предупредила Элисию, сочувственно похлопывая ее по руке: — Это весьма неприятное зрелище.
— Но я должна быть рядом с ним… Как вы не понимаете? — со слезами вскричала Элисия, проскальзывая мимо маленькой странной женщины, которая, казалось, ни на что не могла решиться.
Элисия остановилась на пороге, всматриваясь в кромешную тьму внизу.
— Неужели там нет никакого света, миссис Блэк… — начала было она, но внезапный удар по затылку оборвал ее на полуслове. Почувствовав, что падает, она с криком полетела в бездну.
Глава 14
Опасностью грозит нам промедленье…
В. Шекспир
Луиза брела по выложенной камешками дорожке, останавливаясь то прикоснуться к лепесткам цветка, то опасливо взглянуть на небо, где собирались грозовые облака, то мечтательно устремляла взоры вдаль, забывая обо всем в тревожных раздумьях.
Дэвид Фрайдэй избегал ее. Он больше не пытался ее увидеть. Раньше он, казалось, всегда был неподалеку. Каждый раз, когда она прогуливалась, он оказывался рядом, и только слепая не заметила бы его восхищенные взгляды. Но теперь он исчез, разве что иногда, на расстоянии, она мельком видела его удаляющуюся спину. А когда она пробиралась к тому месту, где он только что находился, его уже там как не бывало.
Девушка не могла этого понять. Дэвид изменился: тихий, внимательный молодой моряк, в которого она влюбилась, превратился в чопорного, занятого своими мыслями незнакомца, который вел себя так, будто она ему наскучила. Что вызвало такую перемену? Она же не изменилась, осталась такой, как была. Луиза пребывала в полном смятении. Она считала, что наконец нашла человека, который полюбил ее, казалось, готова была ответить ему взаимностью, а теперь вдруг все рассыпалось на глазах.
Луиза обреченно вздохнула. Если бы даже Дэвид предложил ей руку и сердце, это бы ни к чему не привело. Она легко могла себе представить изумление своих родителей: безработный матрос без гроша в кармане смеет просить руки их дочери… Дочери, которой они прочат блестящий брак.
Это, кстати, также ее смущало. Родители вели себя так, словно собирались выдать ее за маркиза, хотя он недавно женился на такой красивой и милой Элисии. Только сумасшедший мог предположить, что маркиз пожелает другую женщину, и, уж конечно, не такую серую мышку, как она!
Но жизнь в Блэкморе день ото дня становилась все более странной: папа ворчал, сердился и много пил, а мама, взвинченная и беспокойная, часами не выходила из своей комнаты.
Иногда у девушки возникало ощущение, что она здесь всем чужая. По правде говоря, ее никогда не оставляло одиночество. Родители никогда не проявляли к ней привязанности, видя в ней лишь средство достижения своих целей. Дочь была для них всего лишь пешкой, брак которой будет принесен в жертву продвижению наверх, к аристократической верхушке общества.
Луиза вздохнула. Она боялась разочаровать родителей. Впрочем, в этом не было ничего нового. Она всегда была для них разочарованием: обыкновенная, простодушная, не слишком красивая, без каких бы то ни было тщеславных устремлений. Она не любила покидать Корнуолл. Единственное, о чем она мечтала, это полюбить достойного человека и обзавестись семьей, но родители вечно строили планы один грандиознее другого с непременным ее участием. Иногда они просто пугали ее своей беспощадной целеустремленностью, неустанной погоней за богатством и высоким положением в обществе. Луизе было ясно, что она и ее родители никогда не достигнут взаимопонимания. Между убеждениями и желаниями обеих сторон зияла пропасть. Если б только…
Луиза отвлеклась от горестных размышлений, увидев в отдалении всадника, быстро приближающегося к летнему домику. Она поморщилась: ей никогда не нравилась эта пагода в китайском стиле, казавшаяся такой нелепой и неуместной на фоне английского сельского пейзажа.
Когда всадник приблизился, Луиза узнала леди Три-вейн, которая явно очень спешила. Луиза тоже заторопилась, заинтересованная тем, что, собственно, могло приключиться в их пагоде. К тому времени как задыхающаяся от бега девушка достигла летнего домика, Элисия скрылась за углом постройки, направляясь к входу. Луиза чуть помедлила, прислонясь к красной, кружевного литья решетке, украшавшей открытые окна, и стояла, едва переводя дыхание. Вдруг она услышала доносившиеся из домика голоса. Прижавшись лицом к сложному переплетению виноградных лоз, составлявших узор решетки, она стала с любопытством вглядываться в сумрак комнаты.
Два человека как раз выходили из нее сквозь сдвинутую панель стены, то есть через дверь, которая должна была вести только наружу, а на самом деле выходила на лестницу, ведущую куда-то вниз… в подземелье!
— Нам придется избавиться от ее светлости… Сбросим ее тело в море.
Жуткие слова, произнесенные одним из мужчин, просочились через решетку, как ядовитое облако. Дверь за ними закрылась, панель скользнула на место, и в пустой комнате воцарилась гнетущая тишина.
Неужели они имели в виду леди Тривейн? Куда исчезла Элисия? Луиза видела, как она вошла в пагоду всего четверть часа назад. Сдавленно вскрикнув, она бросилась назад той же дорогой, что пришла, и остановилась при виде коня Элисии. Белый жеребец все еще находился здесь, привязанный к ветке дерева.
Элисия не уехала. Она должна была находиться внизу, в этом жутком месте, куда вели ступени… Но куда они вели?
О Господи Боже! Что делать? Она должна позвать на помощь, но у нее не было лошади, а до конюшни век добираться. Кроме того, папа за ленчем сказал, что его не будет до позднего вечера. О, что же ей делать?
Ариэль тихонько заржал, беспокойно озираясь на маленькую фигурку, решительно устремившуюся к нему.
Ей оставалось только одно: каким-то образом она должна ухитриться оседлать это чудовище.
— Ариэль, мальчик, ты должен отвезти меня, — с мольбой обратилась к жеребцу Луиза, протягивая робкую руку к поводьям. — Твоя хозяйка в опасности. Ты должен мне помочь.
Ариэль отпрянул, прихватывая ее руку своими большими зубами.
— Будь ты проклят! — выругалась впервые в жизни Луиза и разрыдалась от огорчения и досады. Слезы безудержно струились у нее по щекам. Ну почему она такая слабая и беспомощная, что не в состоянии спасти единственную в жизни подругу! Худенькие плечи сотрясались от горьких рыданий, как вдруг Луиза почувствовала легкий толчок. Она обернулась: Ариэль тыкался носом ей в шею.
Луиза потрясенно и недоверчиво уставилась на него, боясь шевельнуться, и вдруг он фыркнул совсем не угрожающе, а скорее с любопытством.
— Ох, Ариэль! Ты умница, — прошептала девушка, снова протягивая руку к поводьям, и на этот раз огромный конь оказался покладистым и кротким. Дрожа от облегчения и страха одновременно, Луиза подвела его к упавшему дереву и, затаив дыхание, вскарабкалась в седло. Тронув коня, она едва успела перевести дух, как Ариэль вихрем рванулся вскачь. Девушка судорожно вцепилась в поводья, изо всех сил стараясь удержаться в седле. Соломенная шляпка с красными вишенками угрожающе подпрыгивала на темных кудрях. Луиза не обращала внимания, что ее голубое платье задралось выше колен, высоко открыв ноги в чулках и изящные красные туфельки. Она сомневалась, разумно ли поступает. Она уже почти решилась войти на лестницу и встретиться лицом к лицу с убийцами, но Ариэль сменил гнев на милость и позволил себя оседлать. Теперь она с риском для жизни скакала на белом жеребце и не ведала, куда кривая вывезет.
Никогда не мчалась она с такой быстротой — окрестности проносились мимо, сливаясь в неясное, расплывчатое пятно. Сможет ли она остановить норовистое животное? Ариэль несся как стрела в Уэстерли, в свою конюшню. Уже вдалеке виднелся силуэт усадьбы, когда Луиза заметила направлявшихся ей навстречу трех всадников.
— Помогите! — отчаянно закричала она, но ее крик ветром отнесло в сторону. Она совсем обессилела.
Всадник на самой крупной лошади заставил Ариэля свернуть с дороги, а затем, двигаясь рядом, чуть опережая, вынудил жеребца замедлить ход. Перегнувшись к Луизе, человек выхватил поводья из ее безжизненных пальцев. Беспрекословно подчинившись его воле, кони перешли на шаг, двигаясь бок о бок, а затем остановились совсем.
Трясущейся рукой Луиза водворила съехавшую на глаза шляпку на прежнее место и только тогда разглядела своего спасителя.
— Лорд Тривейн! — благодарно воскликнула девушка. Никогда в жизни не была она так счастлива при виде смуглого надменного маркиза. — О, слава Богу, это вы!
— Луиза, как, черт возьми, вы оказались на этом коне? — потребовал объяснений Алекс, поглаживая большой ладонью Ариэля, который нетерпеливо тянул удила.
— Где Элисия? — спросил подъехавший Питер. За ним следовал Джимс, с недоверием глядевший на хрупкую Луизу Блэкмор, оседлавшую любимого жеребца Элисии.
— Они собираются ее убить, а я не знала, что делать. Я так испугалась, — невнятно бормотала девушка, захлебываясь слезами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43