Мне по нраву открытые просторы, а не шумная скученность городов.
— Однако жизнь в Лондоне имеет свои преимущества, не говоря уже о столичных развлечениях, которых больше нигде нет.
— Да, конечно, я не сомневаюсь, что вы сполна отведали всех его… удовольствий, милорд. — Элисия деликатно помедлила перед этим словом. — Тем не менее тот, кто может позволить себе выбирать… Словом, я предпочла бы жизнь в деревне прозябанию в Лондоне. Те же, у кого имеется возможность жить и тут и там, могут время от времени менять место пребывания, когда уж слишком одолеет скука. Таким людям можно только позавидовать, потому что они обладают лучшим, что дают оба эти мира.
— Моей жене не придется никому завидовать, — надменно заявил лорд Тривейн, — потому что у меня достаточно усадеб и особняк в Лондоне, который мы будем занимать зимой.
— Я буду скучать по Уэстерли, — неохотно призналась Элисия. Ей не хотелось сознаваться в том, что она полюбила что-то принадлежащее ему. — Это очень интересный дом, особенно большой зал с его испанским мозаичным полом и украшениями.
Лорд Тривейн ответил на похвалу улыбкой.
— Можно сказать, это зал наших трофеев. Мои предки наслаждались всеми находящимися там произведениями искусства с особым вкусом, потому что эти уникальные вещи были награблены еще в шестнадцатом столетии. Тогда считалось верхом храбрости украшать свои парадные залы испанскими изделиями и вообще предметами искусства в испанском стиле, потому что Англия воевала с Испанией. Один из моих предков заявил королеве Елизавете, что ему доставляет удовольствие любоваться военными трофеями… наградой удачливого флибустьера. Я верю, что он и вправду восхищался испанскими ценностями и лелеял их, признавая по крайней мере некоторые из них бессмертными творениями художников. — Маркиз охотно распространялся о вкусах своих предков, особенно когда заметил гримаску отвращения на лице Элисии. — Интересно, дорогая, как отнеслись бы мои предки к такой строптивице, как вы? Вряд ли вам понравилось бы их обращение. Хотя я слышал, они блистали при дворе своим обаянием, соперничая в куртуаз-ности с самим сэром Уолтером Рэйли.
— По-видимому, вы немногое унаследовали от них в этом отношении, но зато пиратские инстинкты перешли к вам полностью, — съязвила Элисия.
— Я знал, что такое счастье долго не продлится: я имею в виду ваше милое обхождение. Мне надо прописать вам принимать каждое утро по ложке меда, чтобы подсластить настроение и язык, — предостерегающе произнес лорд Тривейн. — Я привык, чтобы со мной разговаривали с должным уважением. Вам придется, моя дорогая, когда мы окажемся в свете, проявлять свое благорасположение. Постарайтесь вести себя как любящая жена, а я притворюсь вашим верным рабом.
Элисию удержало от резкого ответа лишь то, что они в этот момент въехали во двор конюшни, где лорд Тривейн быстро спешился и поднял Элисию с седла прежде, чем она успела запротестовать. Его руки железным кольцом охватили и больно сжали тонкую талию. Он на миг прижал ее к себе, и они впились глазами друг в друга, как противники на поединке. Небрежным пальцем он качнул лиловое перо на ее шляпке и опустил Элисию на землю, а затем сурово взглянул на Джимса, который, безмолвно стоя поодаль, приготовился к самому худшему.
— Если бы я не знал ранее, какой обворожительной может быть моя жена, ты, Джимс, уже шагал бы из Уэс-терли по Корнуоллу за ослушание. Элисия умеет заговорить зубы любому мужчине и добиться своего, а на тебе, я уверен, она упражнялась много лет. Однако с этих пор я требую, чтобы мои желания исполнялись беспрекословно. Ты отвечаешь передо мной, Джимс, и только передо мной.
Джимс выступил вперед с явным облегчением на лице.
— Да, ваша светлость, но я не ожидал ваших возражений против того, чтобы мисс Элисия прокатилась на Ариэле. Она ведь воспитывала его с жеребенка. И по ним обоим было видно, что им стоит прогуляться, — ответил конюх, улыбаясь Элисии. — Ну как понравилась вам с Ариэлем прогулка?
— На это могу тебе ответить я, — мрачно объявил лорд Тривейн. — Увидев, как моя жена и этот чертов конь несутся сломя голову по пустошам, я глазам своим не поверил. Мне понадобилось черт знает сколько времени, чтобы их перехватить. В будущем вы будете ездить только с грумом или со мной… И никогда одна. Кстати, Джимс, могу я узнать, почему она оказалась одна? — нахмурясь, мягко поинтересовался маркиз.
— Не видел смысла посылать грума, ваша светлость, потому что мисс Элисия все равно бы его потеряла, — объяснил находчивый конюх.
— Ты, как всегда, разумен, Джимс, но леди Элисия теперь моя жена и в будущем должна брать с собой грума… или в противном случае отказаться от прогулки. — Маркиз оставался непреклонен.
Джимс только языком прищелкнул и покачал головой, глядя, как супруги направляются к дому. Красивее пары не было во всем Корнуолле. Может, Димерайсы и не захотели бы маркиза Сент-Флер в мужья своей дочери, но Джимс начинал думать, что его светлость как раз то, что ей нужно: хорошая твердая рука, способная ее удерживать от безрассудства. Возможно, его репутация подкачала и необузданности в нем было с лихвой, но он был на голову выше остальных джентльменов, хоть и не принадлежал к весельчакам, которые всех забавляют. Джимс удивился, услышав о женитьбе маркиза, но поскольку супругой оказалась мисс Элисия, мог вполне понять, почему его светлость изменил своим холостяцким привычкам. Не было никого прелестнее мисс Элисии. Должно быть, это любовь с первого взгляда, потому что Джимс лучше других знал, что денег у мисс Элисии нет никаких, а богаче его светлости не сыскать… Да и вообще взгляды милорда, которые он украдкой бросал на Элисию, не оставляли сомнений: он без ума от жены.
«Мисс Элисия на редкость везучая молодая леди», — подумал он и, весело насвистывая, вернулся в конюшню.
Элисия содрогнулась, войдя в большой зал, при виде переполнявших его свидетельств войн и кровопролитий. Они поубавили красоты, которой она ранее так восхищалась.
Словно прочитав ее мысли, лорд Тривейн заметил:
— С тех пор прошло много лет, и призраки давно не бродят в этих стенах.
— Знаю, но мне грустно думать, что все это когда-то было отнято у других, — отозвалась она, указывая на ряд золотых чаш, украшенных драгоценными камнями. Они ослепительно сверкали с мраморного столика в простенке.
— В любом противостоянии всегда есть победители и побежденные. Вам ли этого не знать? — отозвался маркиз и, крепко ухватив жену сильными пальцами под локоть, повел по широкой лестнице наверх.
Когда они вошли в гостиную, Элисия вспомнила, что так и не поблагодарила его за свой новый гардероб. Она круто обернулась к нему лицом, и робкая улыбка тронула ее губы.
— В волнении от встречи с Ариэлем я забыла поблагодарить вас за наряды, которые вы так быстро доставили мне из Лондона. Вы очень добры ко мне, — смущенно пролепетала она.
— Добр? Вряд ли, моя дорогая. Я просто не хочу стыдиться за вас перед друзьями: вы выглядели как служанка. Пожалуй, даже мои слуги одеты были лучше вас, а у них и без того достаточно поводов для сплетен, — объяснил он скучающим голосом.
— Ах вы наглец невыносимый! Я ненавижу вас еще больше! — вспыхнула Элисия. — Никогда больше не поблагодарю вас ни за что, ваша светлость! — бросила она и, стремглав выбежав из комнаты, изо всех сил хлопнула дверью, оставив лишившегося дара речи лорда Три-вейна посреди гостиной.
Сорвав с головы шляпку, она бросилась на постель и зарылась лицом в подушки. «Негодяй! — сердито думала она. — Как его понять? Одну минуту он шутит, другую — целует, а затем тут же бросает обидные слова. Нет, жить с ним невероятно сложно». Она была и расстроена, и обозлена. А ведь ей хотелось его поцелуев… По крайней мере иногда она испытывала к нему какую-то странную тягу. Впрочем, чаще она мечтала его убить… И без всяких сожалений.
Элисия устало потерла лоб и поднялась с постели. Как можно было хотеть, чтобы тебя целовал такой жестокий человек? Она досадливо вздохнула, презирая себя за слабость. Ей следовало бы теперь надеть какое-нибудь свое старье и посмотреть, что его светлость скажет на это. Вызывающе вскинув голову, она проглядела ряды своих платьев, но среди радужного перелива цветов и тканей их не обнаружила. Не смогла она также найти своих старых туфель и плаща. Наверное, Дэни выкинула их, когда они с Люси развешивали новые наряды.
Ну и ладно. Она все равно не хотела бы снова их носить даже для того, чтобы позлить маркиза. Элисия как раз боролась с сапожками, стягивая их, когда появилась Люси с двумя служанками. Они несли ванну и ведра горячей воды.
— Миссис Дэнфилд подумала, что вам захочется освежиться после прогулки верхом, леди Элисия, — робко проговорила Люси, глядя на Элисию как на привидение.
— Спасибо. Не могла бы ты помочь мне снять сапожки? — попросила она Люси, и девушка робко приблизилась с очень испуганным видом.
— В чем дело? — требовательно спросила Элисия, видя, что и служанки себя не помнят от ужаса.
— Нет-нет, леди Элисия, ничего, — пробормотала Люси, дрожащими пальцами берясь за сапожок.
— Ну же, Люси, скажи мне, — настаивала Элисия, чувствуя, как вздрагивает девушка, прикасаясь к ее лодыжке.
— Ох, ваша светлость! Вы же ездили на этом коне. На нем не может ездить даже его светлость, хотя он сам точно дьявол! — выпалила горничная, в страхе закатывая глаза.
— Послушай, Люси и вы обе тоже. Я не хочу, чтобы вы рассказывали сказки по всей округе, — обратилась Элисия к девушкам, забившимся в угол. — Прежде чем попасть сюда, этот конь принадлежал мне Я воспитала его с жеребенка-стригунка на тонких ножках и с нежной шерсткой. Он всегда признавал только меня и знать не хотел других наездников, — терпеливо объяснила она, наблюдая, как проступает облегчение на трех личиках. — Вам известен Джимс? Доверяете ему? — Головы в чепчиках энергично закивали. — Вот он как раз знает меня с детства и может поручиться, что никаких сверхъестественных сил у меня нет, — закончила Элисия, обратив к ним раскрытые ладони.
Три девушки заулыбались, захихикали и стали готовить ей ванну. Люси очень ловко помогла ей затем одеться.
Если бы она на самом деле владела какими-нибудь чарами, она нашла бы способ выпутаться из положения, в котором оказалась, а заодно раз и навсегда позаботиться о лорде Тривейне. Элисия с удовольствием мечтала о такой возможности, медленно спускаясь по лестнице. На ней было белое муслиновое платье, вышитое зелеными листьями и голубыми цветами и перехваченное под грудью зелеными бархатными ленточками. Концы их сбегали по спине к подолу. Такие же ленточки были на запястьях длинных, заканчивающихся оборочками рукавов и вокруг высокого ворота. Волосы ее были зачесаны наверх в греческий узел, от которого красно-золотые локоны каскадом ниспадали на плечи. Удивительно, как новый наряд придает женщине сил и уверенности в себе. Она могла не стыдиться больше своего вида… И никто не должен был теперь ее стыдиться!
В зеленых козловых туфельках Элисия неслышно ступала по мозаичному полу большого зала. Лакей распахнул перед ней дверь гостиной. Войдя, Элисия увидела, что маркиз занят разговором с коренастым полным джентльменом, удобно расположившимся в одном из кресел перед камином. Когда Элисия переступила порог, джентльмены поднялись, и золотые глаза маркиза окинули одобрительным взглядом ее фигуру.
— Моя жена леди Тривейн, — произнес маркиз, пожалуй, даже с гордостью. Но Элисия слишком хорошо его знала, чтобы попасться на такую приманку. — Элисия, разреши представить тебе нашего ближайшего соседа сквайра Блэкмора.
Сквайр взял руку Элисии и неуклюже поклонился.
— Очень приятно, леди Тривейн. Должен поздравить вас, лорд Тривейн, с изумительной красавицей женой!
Маркиз надменно кивнул, принимая комплимент как должное, в то время как Элисия недоуменно размышляла, какое отношение имеет он к ее красоте. Она скромно опустилась в кресло и с безмятежной улыбкой на устах стала слушать нескончаемую болтовню сквайра Блэкмора.
— Я едва мог поверить своим ушам, когда услышал в Лондоне, что вы наконец-то попались в брачные сети, Тривейн. Сердце Луизы будет разбито, — громко разглагольствовал он, словно все еще не мог поверить в совершившееся.
— А каким образом вам довелось узнать эту новость? — полюбопытствовал лорд Тривейн.
— Ну, это было напечатано в «Газетт», но еще раньше я услышал об этом в лавках, — заявил сквайр.
— В лавках? — удивленно повторил лорд Тривейн и расхохотался.
— Вы же заказали вашей новобрачной целое приданое. И, как я слышал, требовали доставить его с молниеносной быстротой. Такая новость не могла не разнестись вокруг, — объяснил Блэкмор, с извиняющимся видом обращаясь к Элисии, которая с негодованием уставилась на маркиза. Рассказ сквайра явно забавлял маркиза.
— А больше вы ничего не слышали… за исключением того, что я женился? — внезапно прозвучал тихий вопрос.
Сквайр Блэкмор на мгновение смутился, его близко посаженные глаза беспокойно забегали.
— Так, немного. Вы же знаете, сколько слухов вечно ходит о вашей светлости. — Он безудержно захохотал и вновь бросил на Элисию виноватый взгляд — До сих пор не могу в это поверить, — обратился он к Элисии. — Я так надеялся на брак его светлости с моей дочерью Луизой Она по нему просто с ума сходит. Разумеется, я прекрасно понимаю, почему он избрал вашу светлость. Прекрасно понимаю.
Сквайр торопливо поднялся, словно ему внезапно что-то пришло в голову.
— Что ж, не смею докучать молодым супругам. Однако приношу вам мои поздравления и приглашаю в один из вечеров отобедать у нас. Я прибыл из Лондона всего несколько часов назад с гостями, которые сейчас отдыхают после утомительного путешествия. Примем вас с распростертыми объятиями, хотя, если вы предпочтете оставаться наедине, не смею настаивать, — подобострастно проговорил он и расшаркался. — Честь имею, леди Три-вейн… лорд Тривейн.
Блэкмор засуетился и поспешно покинул гостиную, не дожидаясь лакея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43