– Неплохо сработано, Саймон, – сказал Доминик.– Рад стараться.– Не сомневаюсь.Доминик отвернулся от толпы и посмотрел на Мэг.– Поскольку мой подарок на нашу помолвку не понравился тебе, – произнес Доминик холодно, – сегодня я предлагаю совсем другой дар. Я не казню ни одного из тех людей, кто участвовал в предательстве. Ты принимаешь это?Мэг кивнула, не в силах проронить ни слова.– Умный поймет, что его новый хозяин милостив, а не слаб, – продолжал Доминик. – Дурак попытается испытать мое терпение еще раз. И умрет.Хотя Доминик и не повысил голос, его слова долетели до самых отдаленных уголков церкви. Люди Дункана осознали, что не будут убиты немедленно.Мэг хотела поблагодарить Доминика за неожиданную милость, но, когда кошмар кровопролития отступил, у нее закружилась голова. Церковь медленно поплыла перед глазами, пламя свечей померкло, как будто кто-то набросил на лицо плотную вуаль. Пол закачался под ногами.Испуганно вскрикнув, Мэг схватилась за Доминика, чтобы удержаться на ногах.Доминик успел подхватить ее на руки прежде, чем она упала. Серебряная ткань платья слилась с черным плащом, и всем показалось, что это одно роскошное одеяние, настолько серебряный и черный цвета сочетались друг с другом.Сердце Маргарет под ладонью Доминика билось спокойно, и он понял, что только неожиданное облегчение заставило ее лишиться чувств. Он перевел взгляд на священника.Лицо пастора было белее полотна, на лбу выступили крупные капли пота.– Заканчивайте церемонию, – холодно проговорил Доминик.– Я н-не могу…– Леди Маргарет сказала свое слово. Заканчивай, или ты умрешь.Священник начал говорить, но его голос так дрожал, что с трудом можно было разобрать слова. Он завершил церемонию с величайшей поспешностью.Мэг слышала слова обряда словно издалека. Все происходящее было нереально, кроме ощущения, что она подвела лорда Джона и Дункана, но этим спасла Блэкторн и его обитателей от разорения.Постепенно сила и энергия человека, который держал ее на руках, захватили Мэг. Она чувствовала, что его присутствие привносит нечто весомое, материальное в ее во многом нереальный мир. Она подняла голову и посмотрела в глаза Доминику, пытаясь отгадать свою судьбу, с которой она только что смирилась, согласившись стать женой этого мрачного норманнского рыцаря.Свет от пламени свечей не смягчал черты лица Доминика. Наоборот, глубокие тени под скулами и подбородком делали его еще более жестким. Глаза в желтоватом смутном освещении казались такими же ясными и бесцветными, как глаза легендарного Волка Глендруидов. Выражение неумолимости и беспощадности, которое читалось на его лице, получало страшную расшифровку при взгляде на кольчугу, скрытую под черным ниспадающим плащом.Церковь опять поплыла перед глазами Мэг, но на этот раз не от головокружения. Просто церемония закончилась, и Доминик развернулся и пошел к выходу, неся свою жену на руках так легко, будто она весила не больше платья, в которое была одета.У церковных дверей Доминик остановился, чтобы понаблюдать за реакцией жителей Блэктор-на. Он хотел знать, предпочитают ли они, как и священник, чтобы их новым хозяином стал Дункан Максвелл.Неясный ропот прокатился по толпе, когда люди увидели, что их хозяйку мрачный норманнский рыцарь держит на руках, как будто она была имуществом, которое он выносит из взятого города. Глядя на его лицо, словно вырубленное из камня, Мэг прекрасно понимала их сомнения и тревогу. Она сама с трудом верила, что Доминик сдержит свое обещание не предавать смерти Дункана и лорда Джона, а с ними их рыцарей, а со свитой еще множество других. Однако Доминик проявил милосердие. Дункан и ее отец были живы. Доминик умело использовал замешательство, вызванное ее согласием на брак, и использовал его не для того, чтобы начать кровопролитие, а для того, чтобы предотвратить его.Скрытая тенью колонны, за которой они стояли, Мэг прикоснулась к его щеке, чтобы убедиться, что он сделан из такой же плоти, как и все, а не из стали и что она сама все еще жива и способна почувствовать тепло его тела.Доминик взглянул в чистые зеленые глаза, глаза самой весны.– Спасибо за то, что ты их не убил, – сказала Мэг.– Я сделал это не по мягкости сердца, – ответил Доминик. – Хотя мне доставило бы удовольствие наказать людей, посмевших поднять на меня руку, но мне не хочется становиться хозяином замка, обращенного в руины.Мэг разочарованно отняла руку от его лица.– Лорд Джон – не мой отец.– Тогда почему он передает наследство тебе?С этими словами Доминик шагнул вперед и вынес Мэг на пасмурный дневной свет. Снова глухой ропот пробежал по толпе вассалов.– Люди, – произнесла Мэг. – Из-за них.– Что?– Они признают хозяйкой только меня.Мэг опять коснулась щеки Доминика.Сейчас эту ласку увидели все. Это доказательство, что она не бессильная жертва, а новобрачная, это просто нежное прикосновение, которое их госпожа дарит своему мужу.Если она и была его пленницей, то добровольной.Громкий крик вырвался у людей, когда они поняли, что осенью будут мирно собирать урожай, а не копать могилы. Многократно повторялось имя Мэг, прекрасной и доброй Мэг.Это ликование показало Доминику, что хозяином здесь признают только мужа Мэг и лорду Джону пришлось с этим смириться. Потому он и хотел выдать ее за Дункана Максвелла, что это был единственный путь утвердить его в Блэкторне.
Глава 8 Свадебное пиршество, которое вассалы Блэкторна не могли представить себе в самых смелых фантазиях, готовилось во дворе замка. Прохладный воздух был пропитан запахами, знакомыми и экзотическими. Из подвалов выкатили бочки с элем и медом. На столах красовались рыба и дичь, запеченные целиком поросята и голуби, сидящие на пирогах. Были блюда с зеленью, хлеба и сласти такие необычные, что жители Блэкторна даже не слышали о них раньше, не говоря уж о том, чтобы пробовать. Это был пир, достойный знати, и он был дан для обычных людей, живущих в замке и вокруг него.Как только человек подходил к столам, ему вручали огромную чашу, каждому свою. На дне чаши лежали серебряная монета и долька засахаренного апельсина. Крики удивления и восторга раздавались в толпе. Никто не мог решить, что же более приятно – деньги или заморский фрукт. Большинство крестьян жили и умирали, никогда не видя ни того, ни другого.Мрачный Дункан наблюдал за тем, как Доминик и Мэг, окруженные людьми, принимали поздравления. Для каждого вассала Мэг находила вопрос или комплимент. С Домиником люди держались уважительно и подчеркнуто вежливо. С Мэг они разговаривали просто, но в то же время почтительно.Если у Дункана и была какая-то надежда на то, что вассалы не признают Доминика своим хозяином, она умерла, когда Шотландский Молот увидел, что Доминику тоже кое-что достается из той любви, которую люди дарят Мэг. Даже сам Дункан, наблюдая за Домиником, не мог не восхищаться его умом и так-том. Ле Сабр скрывал холод своей души за улыбкой так же, как прятал в складках плаща свой меч.– Говоря по правде, это немного задевает твое самолюбие, не так ли? – иронично спросил сзади чей-то голос.Дункану не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это так нахально разговаривает с ним. Саймон не отходил от него дальше, чем на расстояние вытянутой руки – или ножа, – с самого начала свадебной церемонии.– Твой брат умен, – спокойно сказал Дункан. – Он сделал то единственное, что могло привлечь на его сторону жителей Блэкторна.– Сохранил жизнь Джону?Дункан покачал головой.– Нет.– Пир?Слегка улыбнувшись, Дункан опять покачал головой.– Это было умно, но все-таки не то.– Деньги?– Нет.– Что же тогда?– Интересно, как ему удалось убедить Мэг, что этот брак – единственная гарантия мира для замка и его людей? Когда она пришла к вам и рассказала наш план? Прошлой ночью?Саймон удивленно посмотрел на Дункана.– Леди Маргарет не приходила к нам.– Слушай, я ведь не круглый идиот! Когда Мэгги предала нас?– Говорю тебе, она не приходила к нам! – ответил Саймон. – Предателем здесь может называться только Джон, готовивший смерть своим гостям. И ты, конечно.– Я – шотландский тан. И я не преклоню колени ни перед кем, кроме своего короля. Генрих – не тот король, которого я имею в виду! Я не собирался по его приказу уступать Блэкторн.– Разве ты не благодарен, что тебе оставили жизнь?– Она была оставлена мне по желанию Доминика, а не моему.Саймон хмыкнул:– Конечно. Этим он сделал подарок леди Маргарет. Я надеюсь, что он не раскается в этом.Минуту Дункан разглядывал воина, который с легкостью расстроил его планы. Дункан встречал таких людей на Святой Земле рыцарей, у которых не было ничего, кроме силы ума и мышц. Он и сам относился к ним.«В следующий раз надо надеяться на хитрость, а не на силу, – посоветовал Дункан сам себе с иронией. – Доминик поступил именно так, и вот, пожалуйста, он получил все, что хотел, – руку Мэгги и весь Блэкторн во владение».– Мне запрещено говорить с лордом Джоном? – спросил Дункан.– Доминик не собирается запрещать сыну видеться с умирающим отцом.Дункан взглянул на него, прищурив глаза.– Ты что, слушаешь всякие глупые сплетни?– И довольно внимательно, – заверил его Саймон. – Это спасает от многих неожиданностей. Ты предположил, что леди Маргарет сообщила нам о вашем плане. Но Доминик обдумал свои действия на свадебной церемонии еще до того, как мы прибыли в замок.Дункан не смог скрыть удивления.– Откуда он знал?– Он не знал. Он просто понимал, что, если проблемы возникнут, то это произойдет в самом неподходящем месте – в церкви. Поэтому он велел выяснить все о родителях вашего священника, о том, являются ли его братья вассалами Джона, выходили ли его сестры замуж за саксонцев или норманнов, платил ли лорд Джон за его образование. И очень быстро обнаружилось, что ваш пастор намного больше должен саксонцам и шотландцам, чем королю Генриху.Дункан все шире раскрывал глаза.– Затем, – продолжал Саймон, сам получая огромное удовольствие от своего рассказа, – мы услышали сплетни о внебрачном сыне Джона, рыцаре бесстрашном и вспыльчивом, прекрасном воине, который был помолвлен с дочерью Джона. Король запретил этот брак. Однако церковь выполнила его волю с явной неохотой. Знаешь, – добавил он, помолчав, – иногда ужасает то, что некоторые рабы Божьи совершают во имя Божье.– Ты прав, – сказал Дункан совершенно чистосердечно. Картины того, что совершали одни рабы Божьи над другими рабами Божьими, которые он видел во время Святой Войны, будут преследовать его до самой смерти.– Я подозреваю, – произнес Саймон медленно, – что известие об этой помолвке и подтолкнуло Доминика к решению убить Джона. Мысль о том, что есть люди, которые могут выдать дочь за собственного сына, пусть и внебрачного, взбесила его. Те же мысли он испытывал и к честолюбивому подлецу, который собирался жениться на своей сводной сестре. Как только эти факты стали известны, король Генрих не нашел возражений против вашей казни.Дункан слегка присвистнул, поняв, насколько он был близок к смерти.– Мэгги – не моя сестра.Настала очередь Саймона удивляться. И, кроме того, он испытал некоторое облегчение. Ему нравился Шотландский Молот, нравились его смелость и бесстрашие. Если бы не обстоятельства, они могли бы стать друзьями.– Мне приятно слышать это, – просто сказал Саймон.– А твоему брату?Саймон с симпатией взглянул на Дункана и улыбнулся.– Ты начинаешь понимать Доминика. В битве он самый яростный воин, которого я только видел. Потому что он считает, что война – это ошибка, произошедшая от недостатка ума, и она должна быть исправлена как можно быстрее. Он предпочитает мир войне.– По нему я бы этого не сказал.– И я тоже, – поддержал его Саймон.Мужчины посмотрели друг на друга и рассмеялись. Доминик повернулся в ту сторону, откуда раздавался смех, и покачал головой.– Что там? – спросила Мэг.– Мой брат и Шотландский Молот.Мэг озадаченно посмотрела на него.– Они смеются вместе, как друзья, – объяснил Доминик. – Как будто бы и не пытались только что в церкви убить друг друга.– Может быть, поэтому они и смеются. Они живы, на дворе весна, их ждет роскошный пир. Чего еще они могут просить от жизни сейчас?Взгляд серых глаз остановился на Мэг. Доминик медленно склонил голову, когда уяснил себе, что она сказала.– А ты мудра, хотя и женщина.Она запальчиво сверкнула зелеными глазами.– Мудрее, чем иные мужчины, уверяю тебя.Доминик приподнял уголок рта в кривой улыбке.– Я запомню это.Доминик и Мэг двинулись через двор, окруженные плотной толпой вассалов. Казалось, что каждый житель Блэкторна вознамерился лично удостовериться, что его госпожа жива и здорова. Эдит нетерпеливо ждала в стороне от толпы, через которую не могла пробиться.– В чем дело, Эдит? – наконец Мэг заметила ее. – Иди сюда.Вассалы расступились, чтобы пропустить служанку Мэг. Дневной свет подчеркнул то, что Эдит предпочла бы скрыть, – бедность ее одежды. Впрочем, простые люди были одеты еще хуже, совсем в лохмотья.– Лорду Джону гораздо хуже, – выпалила Эдит. – Однако он хочет вскоре поднять свадебный тост.На мгновение Мэг закрыла глаза. Она боялась сталкиваться лицом к лицу с гневом отца. Или… он не отец ей?Доминик заметил ее смятение. Он обнял Мэг за талию. Близость ее тела под серебристой тканью возбуждала его.– Передай лорду Джону, что мы скоро придем к нему, – сказал Доминик.Эдит удивленно посмотрела на него. Его повелительный холодный тон давал ей понять, что она должна привыкнуть к тому, что придется исполнять его приказания. Она торопливо кивнула и побежала назад сквозь толпу. Бледно-оранжевое платье и длинные светлые волосы четко выделялись на фоне пыльных серых камней замка, когда она поднималась по ступеням сторожки.Доминик взглянул в потемневшие глаза Мэг и догадался о причине ее страха.– Ты моя жена. А я способен защитить то, что принадлежит мне. Амбиции твоего отца не должны тебя больше беспокоить.Длинные золотистые ресницы Мэг опустились, на мгновение скрыв ее глаза. Ей было интересно, будет ли Доминик так же охранять ее, когда узнает о родовом проклятии, почти наверняка лишавшем его сыновей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34