Осмелится ли она разыскать его и пойти на риск вновь быть обнаруженной?
– О чем ты думаешь? – спросила Сабина, расчесывая волосы дочери. Александра посмотрела в зеркало.
– Люсьен. Женщина вздохнула.
– Не называй его так. Здесь его имя Сейф. «Странно, – мелькнула у Александры мысль, но я с прошлой ночи думаю о нем как о Люсьене, хотя до этого происшествия арабское имя, казалось, подходило его положению. Теперь все изменилось». Разобрав волосы дочери на пряди, Сабина стала заплетать их в косы.
– Где он? – задала вопрос Александра.
Не отрывая взгляда от прически, мать пожала плечами.
– Скорее всего в помещении для евнухов.
– Хочу видеть его, – решительно произнесла дочь.
Сабина стиснула зубы, но по-прежнему не подняла глаз.
– И вновь смотреть, как его накажут?
Девушка опустила глаза, с новой силой ощутив свою вину. Мать, конечно, права, ее глупость вновь бросит его в бездну страданий.
– Я должна знать, – прошептала она.
Женщина протянула руку и, приподняв подбородок дочери, спокойно встретила ее взгляд в зеркале.
– Не беспокойся, Халид придет и все расскажет.
В то же мгновение раздался стук в дверь.
– Войди, – пригласила Сабина, не в силах скрыть волнения.
Это действительно пришел Халид, но сообщение, которое он принес, не давало времени на расспросы.
– Госпожа, хозяин просит, чтобы вы пришли в зал.
Сабину охватили дурные предчувствия. Неужели не решился вопрос о проверке невинности ее дочери? Если да, то что еще нужно решать?
– А Александра?
– Она будет сопровождать вас.
Кивнув в знак согласия, женщина закончила прическу Александры, вплетя ленту в косу.
– Пойдем, дочь моя, Джаббар ждет. Напряженное молчание, в котором они все втроем направлялись в зал, действовало на нервы. Александра подумала, что не выдержит и закричит. Сжав кулаки и крепко сомкнув рот, она вошла вслед за матерью в большую комнату.
Небрежным жестом Джаббар подозвал их к себе. Несмотря на большое скопление людей в комнате, в основном это были слуги, женщины видели только Рашида и его мать. Неподвижные, как изваяния, они стояли по обе стороны кресла купца, словно молчаливая стража. Александра сначала взглянула на своего жениха, до крайности удивленная тем, что он улыбнулся ей, как будто желая подбодрить. Напряжение, леденящее душу, несколько спало, когда она увидела перед собой опять того же мальчика, юношу, с которым разделяла детские забавы. Злобный, мстительный мужчина, коим он ей показался прошлой ночью, исчез. Но память о его перевоплощении осталась, и теперь Александра вряд ли это могла забыть.
Зная о злобном нраве Лейлы, она бы не очень удивилась, заметив на все еще прекрасном лице женщины злобу и ненависть, но все-таки была поражена. Их глаза на мгновение встретились, и Александра поняла, что страх ее матери перед первой женой Джаббара небезоснователен. То, что маленькая собачка Лейлы вырвалась из ее рук и напугала осла, не было несчастным случаем. Это было самое настоящее покушение на жизнь. Отворачиваясь, в попытке избежать испепеляющей ненависти в глазах матери Рашида, девушка, сопровождаемая матерью, подошла к купцу.
Некоторое время он молчал, затем, наконец, заговорил:
– Александра, подойди ближе.
Она послушно опустилась перед ним на колени. Джаббар ласково потрепал ее по голове. Восхищаясь огненными роскошными волосами, унаследованными ею от матери, Джаббар вспоминал, как двадцать лет назад рыжие волосы Сабины заставили его купить эту женщину, которую он потом очень полюбил.
– Хотя твоим отцом является другой мужчина, я люблю тебя как дочь.
Александра улыбнулась. Она искренне восхищалась этим человеком. Но... где-то в глубине памяти пульсировала болезненная мысль о Люсьене.
– Только поэтому я так долго терпел твое безобразное поведение, – продолжал купец, и дал согласие на твой брак с Рашидом. Не сомневаюсь, ему будет трудно с тобой, но что поделаешь, мой сын, мой первенец выбрал тебя, я не стану препятствовать ему. Тем не менее пришло время принять обычаи нашего народа и забыть традиции англичан, как бы ни препятствовала этому Сабина.
– Не понимаю, – проговорила девушка, – я ношу арабский костюм, я.
– Я говорю о твоем поведении, Александра. Больше ты не выйдешь из дома без сопровождения, не будешь появляться без чадры и абайи. Твоя кожа не будет темнеть от солнца. Ты будешь есть за общим столом и не станешь пускаться в пляс, когда играет музыка. И больше никогда ты не выйдешь из комнаты в середине ночи, ты будешь уважать мужчин и молчать до тех пор, пока они не обратятся к тебе с вопросом, ты будешь молиться вместе с остальными...
– Но она христианка... – вмешалась Сабина. Джаббар замолчал, обдумывая ее слова, затем кивнул.
– Да, это так. – Он обернулся к Рашиду. – Ты будешь обращать ее в ислам?
Сын отрицательно покачал головой.
– Наши дети будут воспитываться в истинной вере, поэтому я не требую от нее перемены религии.
Джаббар вновь посмотрел на девушку.
– Ты поняла, что от тебя требуется? Александра почувствовала себя пленницей, птицей в клетке. На мгновение она представила, как убегает отсюда, вскакивает на быстрого скакуна, который уносит ее к свободе, о которой она так долго мечтала, но затем девушка оставила фантазии. Условия Джаббара ставили ее в трудное, невыносимое положение, но она выросла в этом мире и принадлежит ему. Хотя Сабина мечтала о другой жизни для дочери, но гарем, его обычаи, обитатели – это все, что Александра знала с детства. Она не бросит это.
– Понимаю, – сказала девушка, внимательно изучая узорчатые плиты пола.
Купец, должно быть, догадался о состоянии падчерицы, ее внутренней борьбе, потому что он нежно погладил ее по плечу.
– Я очень рад.
Думая, что аудиенция закончена, Александра начала подниматься с колен, но Джаббар движением руки усадил ее на место.
– Даю тебе пять дней на приготовления, – проговорил он, – затем вы поженитесь с Рашидом.
– Пять дней! – в ужасе воскликнула Сабина, шагнув вперед и остановившись прямо перед мужем. – Джаббар, это слишком мало!
Терпеливо, как всегда, обращаясь с англичанкой, своей любимой женой, он отрицательно покачал головой.
– Эти слова я слышу от тебя постоянно последние четыре года, жена. Разве события последней ночи не убедили тебя, что Александра слишком долго лишена супружеского ложа?
– Но не произошло ничего ужасного. Лекарь...
– Да, она девственница, но надолго ли это? Ее мучит желание познать то, что ты так много лет от нее скрываешь. Ей давно пора замуж.
Сабина лихорадочно искала причину отложить брачную церемонию.
– Свадебное платье, – с трудом удерживая подступающий к горлу кашель, проговорила женщина. – На его завершение уйдет несколько недель.
– Александра имеет такую же фигуру, как и ты. Небольшая работа и она сможет надеть твое платье, то, в котором ты была на нашей свадьбе.
– Но она должна иметь свое собственное. И что касается празднества... Нет времени, чтобы...
Джаббар встал, тем самым давая понять, что разговор окончен.
– Пять дней, – повторил он и вышел из зала.
Глава 9
После дня, проведенного в купальне, где ее тело мыли, холили и лелеяли до изнеможения, Александре меньше всего хотелось пойти на девичник, который в Алжире называли «ночь хны». Накануне свадьбы ей хотелось побыть с матерью, но такой вариант отметался сразу. Поэтому бедняжке ничего не оставалось делать, как покориться, когда за ней вечером зашли женщины.
Соблюдая обряд, Александру, в сопровождении женщин, торжественно повели в дом. Даже те обитательницы гарема, которые обычно избегали ее, теперь торжественно приветствовали новоиспеченную невесту. Лейла оставалась единственной, чей голос не присоединился к приветствиям, и держалась она сухо и отчужденно.
В огромной комнате уже вовсю играла музыка, под звуки ее двигались приглашенные танцовщицы, всюду стояли подносы со всевозможной едой. Огромное количество стоявших в вазах цветов наполняли воздух своим ароматом, сливаясь с ароматами благовоний, исходивших от женщин; стол, предназначенный для подношений, ломился от подарков. Женщины гарема надели свои лучшие наряды, их драгоценности сверкали, как оперенье редких птиц, и комната казалась диковинным цветником. В глазах рябило от многоцветья красок. Стоял невообразимый шум, и людям приходилось кричать, чтобы быть услышанными.
Хотя Александра испытывала все эти четыре дня сильное беспокойство, она все же улыбалась, когда ее вели на почетное место в центре зала. Как только невеста уселась, молодые девушки заспешили к ней, неся в руках сосуды с хной, косметикой, маслами для волос и ароматическими притираниями для тела.
Хихикая и переговариваясь, они начали украшать Александру, окружив ее со всех сторон. Деревянной палочкой они нанесли хну на ладони, ступни и лицо. Последняя процедура оказалась наиболее трудоемкой и кропотливой. В то время как сплошной кружевной узор хны наносился на лицо, невеста старалась сидеть смирно, но все же женщины несколько раз просили ее не морщить нос и губы.
Пока сохла хна на лице, ароматическими притираниями умастили тело Александры и ее волосы. Гримасничая и вздыхая от долгой процедуры, когда умелые руки мастериц заплетали ее волосы в девять кос, девушка рассматривала присутствующих.
Сабина увлеченно разговаривала с Халидом. Их беседа не казалась ей необычной, поразило выражение отчаяния и нескрываемого горя на лице главного евнуха. Невеста поняла, что произошло несчастье.
Сердце замерло от боли. Наверное, что-то случилось с Люсьеном. Сопровождая мать и дочь четыре дня назад на аудиенцию с Джаббаром, скопец уверил их, что с англичанином все в порядке и он скоро выздоровеет. Рашид не присутствовал на экзекуции, и Люсьен получил только двадцать ударов плетью. Но Халид добавил, что Рашид собирается продать англичанина в следующий раз, когда поедет в город на базар.
Хотя Александре и хотелось посетить Люсьена, чтобы молить его о прощении, она пересилила это глупое желание и довольствовалась сообщениями, приносимыми евнухом. Девушка не хотела больше рисковать жизнью соплеменника.
– Ну вот, – прервала ее мысли Нада, вручив ей маленькое зеркало. – Что ты скажешь?
С обеих сторон лица свисало две косы, шесть косичек потоньше начинались на макушке и змеились по спине, одна была заплетена на нижней части шеи.
– Чудесно, – сказала Александра и вновь предалась мечтам о Люсьене.
Разочарованная отсутствием восторга, Нада прищурила глаза и начала счищать засохшую хну с лица невесты. Когда краску целиком удалили, осталось наложить косметику – этого требовал обряд.
Беспокойной Александре все церемониальные тонкости казались пустой тратой времени – утром все будет повторено заново, но протестовать не имело смысла – это была ночь женщин и они должны были вдоволь натешиться.
Когда все закончилось, девушка поднялась и вздохнула с облегчением. Она была прекрасна, как никогда. Женщины гарема восхищались ею, трогали ее волосы, восторгались узорами из хны и вдыхали аромат, исходивший от невесты.
Александра неохотно терпела их назойливые похвалы. Конечно, у нее еще будет время узнать причину горя Халида. Скоро женщины отстанут от нее и придадутся буйному ночному веселью.
Наконец, они успокоились, правда не так быстро, как хотелось бы девушке, и она направилась к матери.
– Какая ты красивая, дочка, – сказала Сабина, приглашая ее сесть на подушки рядом с собой.
Александра села со вздохом облегчения.
– С Люсьеном ничего не произошло?
Мать оглянулась – обитательницы гарема щебетали и смеялись, поглощенные истреблением сладостей и сплетнями, и никто не мог подслушать их разговора.
– Почему ты спрашиваешь?
Девушка нетерпеливо вздохнула. Мать не отвечала на вопросы прямо.
– Я видела, как ты разговаривала с Халидом, и он выглядел расстроенным.
– Ах, это, – Сабина попыталась улыбнуться, но безуспешно. – Ничего страшного, все находится под контролем.
– А Люсьен?
– Можешь быть уверена, настроение Халида не зависит от состояния де Готье, – произнесла женщина, отводя глаза.
Заинтригованная взглядом матери, Александра проследила за его направлением, и увидела, что она смотрит на Лейлу.
– Опасная женщина, – заметила Сабина, – а учитывая, что она станет твоей свекровью, опасная вдвойне.
Дочь не возражала.
– Я буду очень осторожна.
Убедившись, что Халид наблюдает за действиями Лейлы, женщина вновь повернулась к дочери.
– В этом нет необходимости. Девушка насторожилась.
– Не понимаю. Разве ты не говорила мне...
– Да, да, – нетерпеливо махнула рукой Сабина. – Это самая опасная из змей, и она ни перед чем не остановится, чтобы покончить с нами.
– Тогда почему мне не надо быть осторожной?
Мать наклонилась и сказала ей на ухо:
– Потому что ты завтра покинешь этот дом. Александра широко открыла глаза.
– Нет, я не уйду. Я уже говорила тебе...
– Не говори так громко, – предупредила Сабина, – и улыбайся!
Бросив взгляд на окружающих, девушка поняла, что ее крики не остались незамеченными. С трудом разомкнув губы в улыбке, она притворилась, что целиком поглощена искусством танцовщиц.
– Я не уйду, – вновь упрямо проговорила она некоторое время спустя. – Я не оставлю тебя.
Сабина сжала руку дочери.
– Но ты не можешь остаться, – низким голосом сдавленно произнесла она. – Опасность возросла как никогда.
– Также и для тебя, – парировала Александра, бросая укоризненный взгляд на мать, затем снова уставилась на танцовщиц. – Если ты смогла выжить, то и я смогу.
– Мне удалось продержаться очень долго, но удача может отвернуться и от меня.
Девушка ошарашенно покачала головой.
– Нет, ты для этого слишком мудра, мама. Иногда мне кажется, что ты будешь жить вечно.
Женщина закрыла глаза. Может, настало время рассказать ей о своей болезни? И изменит ли это что-нибудь? Сабина долго размышляла над этим вопросом, но, в конце концов, пришла к тому же выводу, что и вчера. Ее рассказ заставит дочь остаться с ней до конца, но к тому времени, когда болезнь сведет ее в могилу, отправлять Александру в Англию будет слишком поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53