– Она склонилась к нему ниже. – У меня есть один экземпляр в сумочке, и если бы вы были так любезны, чтобы поставить на ней свой автограф…Вопль, раздавшийся под сводами зала, избавил его от необходимости отвечать. Неужели эти ненормальные особы настолько опустились, что дошли до кулачного боя?Быстро спрыгнув со сцены, он бросился в проход между рядами, расталкивая суетящуюся публику. Кто-то должен положить конец этому светопреставлению. Скорее всего эту роль ему придется взять на себя.– Вот она! Хватайте ее!Дилан обернулся и заметил, что кошка скрылась за дверью библиотеки, расположенной рядом с главным залом. Чтобы не допустить самосуда над несчастной зверюшкой, он бросился в библиотеку и поспешил захлопнуть за собой дверь.Небольшое помещение библиотеки от пола до потолка было заставлено книжными шкафами. На возвышении у стены стоял огромный глобус, посередине между шкафами располагался длинный стол красного дерева. Дилан заглянул под один из многочисленных стульев с высокими спинками, стоящих вокруг стола, и заметил пару горящих глаз.С внешней стороны двери раздавался гул голосов.– Она здесь! – крикнул Дилан через запертую дверь. Он медленно стал приближаться к столу.– Ну, иди сюда, я тебе не сделаю ничего плохого, – произнес он успокаивающим тоном. – Если ты не дашь потихоньку вынести себя отсюда, то доставишь большие огорчения одной несчастной даме.В ответ раздалось жалобное мяуканье.Дилан уселся на пол, сложив ноги по-турецки. Через несколько мгновений из-под стула показался хвост. Он ждал не шевелясь. Еще минуты через две кошка вышла на открытое место. Она уставилась на него своими золотистыми глазами, мяукнула и уселась на расстоянии нескольких футов от него.Силы небесные! Ведь эта кошка – прямой потомок древней породы пустынных кошек, которые так высоко ценились при фараонах. Это был довольно крупный экземпляр – слишком крупный для домашней кошки. Шкурка у нее была полосатая, мордочка узкая, а шея стройная и длинная. Та самая порода, которая хорошо знакома археологам по росписям на стенах египетских гробниц. Каким же чудом это экзотическое животное оказалось в затхлом доме на Эустон-сквер? Если бы не украшенный драгоценными камнями ошейник на шее животного, ему и в голову не пришло бы, что это домашняя кошка.– Иди сюда, моя девочка.Кошечка в ответ лишь зевнула, а потом широко раскрыла глаза. Какого они изумительного янтарного оттенка! Он склонился в ее сторону.– Иди-ка сюда, – произнес он по-арабски.Кошка снова мяукнула, затем медленно преодолела разделявшее их расстояние и потерлась о его ногу.Дилан почесал ей за ушком и услышал мурлыканье, которое в тихой пустынной комнате напоминало раскат грома.Эту мирную картину внезапно нарушил бешеный стук в дверь.– Пустите меня! Я требую, чтобы вы меня сию же секунду впустили! Если вы хоть пальцем тронете мою кошку, я вызову полицию, вас вышвырнут отсюда!Он посмотрел на кошку.– Это кто-то из твоих знакомых.Дверь затрещала, как будто в нее ударили чем-то тяжелым. Дилан встал. Пожалуй, лучше будет открыть дверь, пока ее не разнесли в щепки.– Перестаньте, пожалуйста. Я сейчас сам открою дверь. Но скорее всего к его словам никто не прислушался, потому что, как только он повернул ключ, дверь со стуком распахнулась.На пол с размаху упала женщина Ее черное траурное платье при приземлении задралось чуть ли не на голову, так что стала видна нижняя юбка. Женщина какое-то мгновение лежала, тяжело дыша, выставив свои обтянутые черными чулками ноги. Ее черная шляпка с вуалью съехала набок, а прическа растрепалась.Дилан быстро затворил дверь, потому что снаружи все еще доносились крики женщин. Кошка прыгнула к женщине и стала лизать ее лицо.– Нефер, ты ранена? – спросила женщина, еле переводя дух.– Она в полном порядке. Хотя кажется весьма дерзким созданием. Совсем как ее хозяйка.Дилан шагнул ближе.– Я предполагал, что вы посетите мою лекцию, миссис Фэрчайлд, но мне и в голову не могло прийти, что это завершится таким потрясающим финалом.Шарлотта нахмурилась:– Вот уж не думала, что вы помните меня, мистер Пирс. Ведь мы виделись больше двух лет назад.– Неужели вы думаете, что я мог забыть женщину, которая выехала мне навстречу в пустыню в полном одиночестве?«Особенно женщину, которая была в стельку пьяна», – добавил он про себя.Ее щеки слегка порозовели.– Боюсь, я мало что могу припомнить из той поездки и нашего разговора. – Я этому не удивляюсь.Он подал ей руку. Только теперь Шарлотта, кажется, поняла, что она лежит, растянувшись на полу в неуклюжей позе, с задранной выше колен юбкой. Она торопливо одернула подол и попыталась встать. Дилан придержал ее за талию и помог подняться на ноги.– Благодарю вас, мистер Пирс. – Она глубоко вздохнула и стала приводить в порядок свое платье. – Я должна принести вам свои извинения, что мне пришлось вломиться в дверь. Мне необходимо было убедиться, что с Нефер все в порядке.– Нефер? Значит, она и в самом деле египтянка?– Да, это редкая порода североафриканских кошек. Я взяла ее с собой, когда возвращалась из Египта.Кошка потерлась о юбку хозяйки. Ее янтарные глаза были полуприкрыты от удовольствия.– Ну, уж я-то ни за что не рискнул бы причинить вред этой обитательнице пустыни, миссис Фэрчайлд. Вы лучше меня должны знать, какие проклятия могут обрушиться на того, кто отважится на такое чудовищное злодеяние.Дилан, видимо, надеялся своими словами вызвать у нее улыбку, но миссис Фэрчайлд лишь отрешенно посмотрела на него. Ее угрюмый взгляд привел Дилана в замешательство.Сейчас, более внимательно ее разглядев, Дилан должен был признаться себе, что удивительно, как он узнал ее. Ее волосы уже не были выгоревшими на солнце – их цвет показался ему тогда таким необыкновенным. Теперь они были бледно-золотыми – прелестного, но совсем обычного оттенка. Лицо, когда-то загорелое, сейчас приобрело аристократическую бледность. Ему даже пришло в голову, что, наверное, в последнее время она вообще редко показывается на солнце. Ее черное траурное платье обтягивало хрупкую и тонкую фигуру. Словом, ныне она производила гораздо более слабое впечатление, чем та женщина, с которой он сцепился два года назад в пустыне.Но больше всего изменилась ее манера поведения. Та Шарлотта Фэрчайлд, которая отговорила его покупать участок ее отца, была страстной, самоуверенной и сильной. Молодая женщина, стоящая сейчас рядом с ним, казалась униженной и слабой. Без сомнения, она превратилась в обычную женщину, в раздражительную и вечно чем-то недовольную особу.Однако нельзя забывать, что бедняжка потеряла мужа. И несчастье произошло именно на том самом участке, от которого она тогда уговорила его отказаться. Так что совсем неудивительно, что она так странно себя ведет. Да и какой нормальный человек смог бы без потерь перенести подобный удар судьбы? Дилан должен был признать, что его отношение к жизни тоже сильно изменилось, когда он столкнулся с такой несправедливостью, как страдания невинных людей. Однако сейчас он ничем не мог смягчить горечь утраты этой странной женщины.Шарлотта пыталась привести в порядок растрепавшиеся волосы, но, видимо, в потасовке, которая случилась в лекционном зале, растеряла все свои шпильки. Со вздохом она уложила волосы в узел и постаралась засунуть их под шляпку.– Я тогда действовала импульсивно, мистер Пирс. Мне не следовало так накачиваться бренди, не говоря уже о том, чтобы упрашивать вас отказаться от участка.Ее светлые глаза потемнели. Что ж, глаза по крайней мере остались такими же прекрасными.– Вы не представляете, как я проклинаю себя за все, что натворила в тот злосчастный день.– А я, напротив, восхищался вами. Вы просто боролись за то, чего очень хотели.Выражение ее лица стало суровым.– К несчастью, это было совсем не то, чего хотел мой муж.На мгновение она застыла, и он испугался, как бы ей не стало дурно. Неужели прошедшие годы сделали из нее истеричку, склонную к болезненной смене настроений и обморокам?– Надеюсь, вы позволите выразить вам свои искренние соболезнования по поводу безвременной кончины мистера Фэрчайлда. Когда до меня дошли эти печальные новости, я находился в Верхнем Египте. Я вернулся в Долину Амона, но к тому времени вы уже уехали в Англию.– Да, я постаралась уехать оттуда как можно быстрее. – Она глубоко вздохнула, и ее лицо еще больше побледнело. – Мне сказали, что потребуется много месяцев, чтобы откопать тело. Я должна была уехать. Мне невыносимо было оставаться там. Ведь это я заставила Йена изменить свои планы. Если бы не я, он был бы жив.Повисло неловкое молчание, нарушаемое только мурлыканьем кошки. Выражение лица миссис Фэрчайлд смягчилось. Она взяла кошку на руки и крепко прижала ее к себе. Лицо молодой женщины, обрамленное пушистой шерсткой, преобразилось.– Я давно хотела поблагодарить вас за соболезнования, которые вы мне прислали тогда. Это было очень любезно с вашей стороны.– Я считаю, что тоже в какой-то мере виноват в том, что произошло. Если бы там был я, то обратил бы внимание, что крепления стенок недостаточно надежны. Может быть, обвал тоннеля удалось бы предотвратить.Она резко прервала его:– Это несчастный случай, и вы ни в чем не виноваты. Я больше не хочу об этом говорить.«Судя по всему, она уверена, что виновата во всем сама», – подумал он. Поэтому-то она и ходит до сих пор в трауре, и в этом причина ее нездоровой бледности. Эта казнь себя гораздо более жестокая, чем самопожертвование индийских женщин, поднимающихся на погребальный костер вместе со своим усопшим супругом.– Я рад по крайней мере, что вы не утратили своего интереса к египтологии.– Что вы имеете в виду? – спросила она резко. – Безусловно, утратила.– Но ваше присутствие на моей лекции сегодня…– Уверяю вас, это никак не связано с темой вашего доклада. Мы с сестрой пришли сюда лишь для того, чтобы получить медаль, которой Общество собиралось отметить заслуги моего покойного отца. К сожалению, матушка не смогла присутствовать. Все эти годы я и не помышляла о мумиях и династических гробницах.Но ее большие серые глаза утверждали обратное.– Как жаль, что вы отказались от того, чем когда-то с такой страстью занимались.– Не вижу в этом ничего необычного, мистер Пирс. А сейчас прошу вас извинить меня. Мы с Нефер злоупотребляем вашим вниманием.Дилан указал на дверь.– Там все еще неспокойно. Я бы не советовал вам выходить сейчас. Если только вы не хотите посмотреть, как опять во все стороны полетят пух и перья.Наконец-то на ее лице появилось некое подобие улыбки.– Это был настоящий скандал, не правда ли?– Что же вызвало весь этот шум?Улыбка теперь осветила все ее лицо. Черт возьми, ей следует чаще улыбаться. Глядя на нее сейчас, он представил, как очаровательно она может смеяться.Теперь она больше похожа на девочку, не хватает только румянца на щеках и более яркого платья. Не может быть, чтобы горе и ощущение вины до конца иссушили ее.– Одна молодая дама в аудитории имела несчастье надеть шляпку, украшенную тряпичной птичкой, а Нефер так любит охотиться на птиц!Он усмехнулся:– Неужели кошка подумала, что она настоящая?Она рассмеялась. Смех ее был похож на журчание ручья.– Нефер не такая безмозглая. – С этими словами Шарлотта указала на чучело сокола, стоявшее на каминной полке. – Убей эту птицу! – скомандовала она на чистейшем арабском.Кошка прыгнула на каминную полку, и ее когти впились в набитое опилками тело птицы. Со злобным рычанием она вонзила свои острые клыки в безжизненные перья.Дилан рассмеялся, смахнув с глаз выступившие от смеха слезы:– Разрази меня гром, вам надо было стать дрессировщицей львов в цирке!Он внимательно посмотрел на нее. Казалось, она была чрезвычайно довольна своей выходкой, совсем как маленькая девочка. Без сомнения, она просто вбила себе в голову, что ей больше пристало изображать безутешную вдову. Но на самом деле под черным траурным платьем скрывалась трепетная женщина.– Понимаю, как ужасно то, что я сделала. Но эта молодая дама не дала мне услышать из вашей лекции и двух слов.– И тогда вы натравили на нее кошку, чтобы обеспечить лекции достойный финал.– Я искренне сожалею об этом. Правда, мне все же удалось расслышать в вашем докладе несколько неточностей, так что, пожалуй, это и к лучшему.– Что?Шарлотта кашлянула.– Я не согласна с вашей интерпретацией находок изделий из полевого шпата. Вы, должно быть, читали последнюю монографию сэра Лайонелла Кола, посвященную его раскопкам в Фивах. Вы можете положиться на мою осведомленность в этом вопросе. Скарабеи и амулеты довольно долго были сферой моих интересов.Он подошел к ней ближе. На него пахнуло приятным весенним ароматом. Жасмин, определил он.– Для человека, который совершенно не интересуется египтологией, вы, кажется, слишком хорошо осведомлены о последних теориях.Она не отступила от него, хотя теперь он стоял к ней так близко, что ее волосы шевелились от его дыхания.– Хотя я больше не занимаюсь этим вплотную, но не забыла того, что знала раньше.– Что очень знаменательно.– Да. – Она наконец отступила назад. – А сейчас мне и в самом деле надо идти.Ему не хотелось, чтобы она уходила. Внезапно он подумал, что она самая пленительная женщина во всем Лондоне.– Но за этой дверью все еще находятся разгневанные фурии, которые жаждут вашей крови. Цивилизованному жителю Лондона и в голову не может прийти, что вы просто дрессировали вашу кошку нападать по команде.– Увы, Лондон ничего не знает ни о моей кошке, ни обо мне.Нет, он определенно не хочет, чтобы эта необыкновенная женщина лишала его своего общества. Но он уже и так неприлично долго остается с ней взаперти в библиотеке.Еще немного, и пойдут сплетни.Он взглянул на Нефер, которая на полу продолжала терзать птицу.– Я предлагаю вам оставаться здесь до тех пор, пока у толпы не иссякнет жажда крови и все не разойдутся. – Он взглянул на свои карманные часы. – Держу пари, что это произойдет не раньше чем через полчаса.– Как раз в файф-о-клок? Дилан рассмеялся:– Да, в самом деле. А мы оба знаем, что англичане никогда не откажутся от своего чая и овсянки по утрам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40