Теперь мы едва не утонули посредине Белгрейв-сквер. Не удивлюсь, если в следующую нашу встречу мы окончательно разгневаем инфернальные силы.Она сильно сжала пальцы, так что они хрустнули.– Я называла вас тогда Дилли, не так ли? – Что?– Кое-какие детали, упомянутые вами только что, напомнили мне наш разговор в пустыне. Правда, до сих пор не могу вспомнить большую часть нашей беседы…– Это меня не удивляет.Она не обратила внимания на его слова.– Я тогда называла вас Дилли и мистер Лев. Почему я это делала?Снова сверкнула молния, осветив всю площадь. Нефер выгнула спину, шерсть у нее поднялась дыбом от страха.– Джентльмен вряд ли бы об этом напомнил.– Да, правда. Зато я это сделаю. Помнится, вы так назвали меня три или четыре раза.Ее лицо выразило напряжение мысли.– Я совершенно точно помню, что сэр Томас Хэйверс говорил, что Львом вас назвали египтяне.– Он мог бы назвать еще несколько прозвищ, которыми сам меня наградил. Он так и не простил мне, что я первым обнаружил гробницу фараона Джосера.– Но почему все-таки вас называли Львом?– Вы не должны выпытывать у меня некоторые секреты, Шарлотта.Она кивнула, как будто решила сдать некоторые позиции.– Я не возражаю, чтобы вы называли меня Шарлоттой. Между коллегами не должно быть лишних церемоний. Коль скоро мы будем работать вместе, лучше избегать формальностей.– Работать вместе?Она не ответила на его вопрос. Ее внимание привлекла промокшая фигура, которая торопливо пересекала площадь.– Я не могу в это поверить… Этого не может быть! Шарлотта вышла из-под навеса.– Ахмед, неужели это ты? Что ты делаешь в Лондоне? Мужчина, вздрогнув, завертел головой.– Так вот вы где! Ну и доставили же вы мне хлопот, миссис Фэрчайлд. Я спешу к вашей матушке, чтобы предостеречь вас от большой беды, пока еще не поздно.– Но почему вы здесь?Вместо ответа он ткнул пальцем в кошку, которая терлась о мокрую юбку Шарлотты.– Значит, это правда. Вы забрали кошку с собой. – Он закрыл глаза. – И проклятие тоже.Шарлотта не смогла сдержать улыбки. Спустя два с половиной года упрямый прораб по-прежнему распространял вокруг себя уныние и обреченность, совсем как ветхозаветный пророк. Он был одет в европейское платье, но его усы топорщились и манеры остались прежними. Впрочем, его фамильярность была Шарлотте даже симпатична, потому что была связана с самыми счастливыми годами ее жизни. Ахмед снова вернул ее в Египет.– Ну что ты, Ахмед! Ты же образованный человек. Здесь не существует таких вещей, как проклятия.Пирс тоже вышел из-под навеса и встал с ней рядом.– Я бы так не говорил. Он когда-нибудь пробовал английскую кухню?– Тише, – сказала Шарлотта, подавляя смешок.– Значит, вы считаете, что проклятие – это просто шутка? – Ахмед осуждающе покачал головой. – Если бы это у меня погибли отец и муж, я бы до конца жизни перестал смеяться.Настроение Шарлотты сразу же переменилось.– Зачем вы искали меня?– Я выехал в Англию тотчас же, как только узнал эти ужасающие новости. Сколько вас, англичан, ни предупреждай, вы все равно все делаете по-своему. И каждый раз призываете несчастье на нашу голову.– Кто этот человек? – Пирс шагнул вперед, загораживая ее от Ахмеда. Но Шарлотта оттолкнула его в сторону. Ей не нужна защита, особенно от их бывшего прораба.– Дилан, это Ахмед Вартан. Он был нашим мастером-прорабом в Долине Амона. Ахмед, это…– Я знаю. Это Пирс. Еще один европеец, который хочет разграбить и осквернить Долину Амона.– Мне очень жаль, но вынужден разочаровать вас, – сказал Дилан. – Я никогда не работал в Долине. Меня наняли только для того, чтобы разобрать материалы, которые были там обнаружены.– Да. Вы выставите мертвых и все их погребальные принадлежности для обозрения неверующих, чтобы они глазели на то, что должно быть скрыто от людских глаз. Или вы думаете, что можно безнаказанно выставлять наши секреты перед любопытной британской публикой? Несчастья, которые уже произошли в Долине, доказывают, что наши мертвые хотят, чтобы их оставили в покое. – Ахмед махнул рукой.– Ахмед, долго ли вы еще будете в Лондоне? Гордый турок ничего не ответил, но его темные глаза под широкими бровями выражали неодобрение.– Если вы не желаете быть вежливым, мистер Вартан, тогда предлагаю вам избавить нас от вашего общества, – услышала Шарлотта голос Дилана, в котором на сей раз звучали стальные нотки.Ахмед выглянул из-под своего зонта. В этот момент над их головами раздался гром.– На вас лежит проклятие, миссис Фэрчайлд. Вы прокляты, как ваш отец и как ваш муж.Шарлотта почувствовала, как ее сердце бешено заколотилось.– Мой отец умер от лихорадки. Вы это знаете не хуже меня.– Он был проклят и наказан лихорадкой, потому что он посягнул на то, что не принадлежало ни ему, ни любому другому европейцу. Теперь я это знаю точно. Никто из нас не осмелится больше ступить в Долину Амона.– Достаточно, Вартан, – сказал Пирс.– Она знает, что это правда! – Турок ткнул пальцем в Шарлотту. – Она была там, когда ее муж был засыпан в гробнице. Она знает, что богиня Бастет послала своего вестника предупредить ее и мистера Фэрчайлда, чтобы они убирались оттуда. Я предупреждаю вас, что если вы не откажетесь от затеи с выставкой, эту женщину не спасет даже ее египетская кошка, которую она ни на минуту не отпускает от себя.Как будто понимая, что речь идет о ней, Нефер зашипела и выгнула спину.– Пожалуйста, уходите, Ахмед, – сказала Шарлотта. – Вы только расстраиваете Нефер. Она может напасть на вас в любой момент.Ахмед отступил назад. Его глаза расширились от страха, когда он увидел, что кошка оскалила зубы.– Я предупредил вас. Это все, что я мог сделать для вас, миссис Фэрчайлд. Я только хочу предостеречь вас от опасности. Больше я ничего не могу сделать.Он резко повернулся и поспешил прочь.– И этот мошенник работал у вас мастером-прорабом? – Пирс увел Шарлотту под крышу, хотя они настолько промокли, что в этом уже не было смысла. – Я бы отдал его на растерзание шакалам.– Ахмед был отличным мастером, по крайней мере пока мы раскапывали стелы и папирусные свитки. Я не замечала за ним никакого суеверия до тех пор, пока мы не обнаружили гробницу, которую охраняла богиня Бастет.– Ну-ну, не стоит так расстраиваться из-за того, что он тут наговорил.– Я привыкла к его ворчанию за годы совместной работы. Но каждый раз мне очень больно, когда я вспоминаю о смерти отца и Йена.Внезапно Шарлотта почувствовала сильный страх. Но она не должна поддаваться ему, как это произошло с Ахмедом. Она не хочет больше бояться: не хочет бояться говорить о Египте, о прошлом, о своем прошлом и о прошлом фараонов. Она не хочет больше бояться жизни. Даже если где-то в глубине ее души и таится страх.– Я рада, что вы пришли к нам сегодня с визитом, Дилан.Он с удивлением посмотрел на нее. Ему было странно слышать, что она с такой легкостью назвала его по имени.– И я решила согласиться быть вашим консультантом по амулетам и скарабеям. В самом деле, я готова работать в Коллекции шесть дней в неделю, до тех пор пока выставка не откроется.– Простите, – Дилан потряс головой, словно отгоняя наваждение, – я не совсем вас понимаю.Может быть, это гром на нее так подействовал?– Вы предложили мне работу эксперта по амулетам и скарабеям, – сказала она громко. – Я согласна. Ваши специалисты по скарабеям могут возвращаться в Берлин. Вам нужна помощь в подготовке находок из Долины Амона к выставке. Наилучшим выходом из положения будет, если этим займусь я. – Он по-прежнему ничего не отвечал, поэтому она наклонилась к нему ближе. – Ведь вы для этого пришли к нам сегодня утром, не так ли?– О, да-да. Безусловно. Но послушайте, вам совсем необязательно самой приходить в музей. Я мог бы приходить к вам домой всякий раз, когда у меня возникнут какие-то вопросы.– Чепуха. В археологии ничего нельзя делать наполовину. К тому же я сама хочу принимать в этом участие. В конце концов, если я помогу вам с подготовкой выставки, это будет лучший способ отдать дань памяти моему отцу и Йену.Ее решение было рискованным, но впервые за эти два с половиной года она ощутила, что чувство вины, гнетущее ее сердце, ослабело. Она чувствовала себя полной сил и необыкновенной энергии. Это состояние было знакомо ей по Египту: там она каждое утро испытывала радость жизни в тот момент, когда солнце поднималось над пустыней. Значит, ее решение правильное.Дилан не верил своим ушам.– Но вы были так настроены против возвращения в археологию. Я и не мечтал, что вы согласитесь…– Я хочу это сделать, – твердо произнесла она. – Мне это необходимо.Облегченно вздохнув, он вывел ее на улицу, совсем позабыв о том, что дождь еще не кончился. Шарлотта заботливо взяла Нефер на руки. Если молния в нее все-таки попадет, тогда пусть она убьет их обеих.Шарлотта тронула Дилана за руку, и он повернулся к ней.– Уже во второй раз вы оказались добры ко мне. Первый раз тогда, в Египте, когда я умоляла вас отдать мне Долину Амона. А теперь вы даете мне возможность воздать должное памяти моего отца и мужа. Вы снова дарите мне Египет. Я чувствую себя грешницей, которая не может больше бороться с искушением.– Если вы не хотите, чтобы вас искушали… – начал было он.Но Шарлотта покачала головой:– Я уже продала свою душу. Теперь я точно это знаю. Когда дело касается Египта, я теряю всякое соображение. Вы думаете, это ужасно, правда?Под хлещущим дождем она смотрела ему в глаза. Они были темно-голубые, а взгляд был смелый и решительный.– Должен признаться, что я тоже иногда не в ладах со здравым смыслом, Шарлотта. Так что мы друг друга стоим.Он пожал ее руку. Это неожиданное пожатие застало ее врасплох, она задохнулась от охватившего ее жара.Они пошли дальше, как будто между ними ничего не произошло, кроме вежливой беседы. Однако он не выпустил ее руки. И ей не приходило в голову высвободить свою руку.Почему? Ей нравился Дилан Пирс. И даже больше – она доверяла ему. От него пахло какой-то экзотической туалетной водой. Запах напоминал апельсины и теплое летнее утро. Она представила, что они идут не по Белгрейв-сквер, а вдоль скал, окружающих Долину Амона. В небесах высоко стоит солнце и прожигает насквозь тонкую бумажную ткань на ее плечах. Она увидела, как они вместе, рука об руку, направляются к колоннам храма, смеясь и говоря что-то друг другу. Два счастливых служителя пустыни, единые в своей страсти к ее великому прошлому. В своем воображении Шарлотта прямо смотрела в его голубые глаза, глаза, которые никогда ни в чем ее не обвинят.Глаза, полные любви.Ее нога угодила в грязь, она споткнулась и пришла в себя. Неужели она настолько забылась? Краткая прогулка с Диланом Пирсом по дождливым лондонским улицам – и она совсем потеряла голову. Чем она лучше тех дурочек, которые вчера заполнили половину лекционного зала? Это была плата за то, что она все эти годы избегала общества молодых людей. В результате возбуждение охватило ее от одного прикосновения мужской руки. Шарлотта покраснела от стыда.В это мгновение с оглушающим, раздирающим уши треском в стоящее неподалеку дерево ударила молния. Огромная ветка упала на землю всего в ярде от них.Дилан схватил Шарлотту за талию и отпрыгнул назад. У нее перехватило дыхание, она крепко прижалась к нему. Испуганная Нефер спрыгнула на землю.Шарлотта и Дилан ошеломленно уставились на дымящееся дерево.– Оказывается, и на Белгрейв-сквер случаются сюрпризы, – сказал наконец Дилан.Она была с ним согласна. Но ее волнение не имело никакого отношения к молнии. Глава 6 Шарлотта внимательно разглядывала амулет.Он был выточен из твердого серпентина, и ей было легко определить время его изготовления. Шарлотта вынесла амулет на свет, вспоминая тот день, когда отец откопал его в пустыне.Улыбнувшись, она положила амулет обратно в лоток. Интересно, принес ли этот специфический амулет счастье своему обладателю? Наверное, до этого было далеко, если судить по тем мужчинам, которых она знала. Правда, она была близка всего лишь с одним мужчиной – своим мужем. Йен никогда не испытывал сомнений ни в своих мужских достоинствах, ни в способности доставить жене удовольствие в постели.Действительно, это было единственное, что, казалось, совсем не заботило Йена, – чувства, которые он к ней испытывал.Однако день слишком хорош, чтобы попусту тратить его на грустные воспоминания, решила она. С той ужасной грозы, которая застала их с Диланом на Белгрейв-сквер, прошло уже пять недель, и все это время стояла удивительная погода. Каждый день начинался ярким золотистым утром, который затем плавно переходил в теплый полдень. По небу лениво ползли великолепные пышные облака, подгоняемые ласковым ветерком.Чтобы не лишать себя удовольствия наслаждаться такой редкой в Англии погодой, Дилан предложил Шарлотте проводить часть дня во внутреннем дворике, прилегающем к помещению Коллекции. Он уверил ее, что там лучше освещение. Она была вынуждена согласиться, что вряд ли где в Лондоне найдется такой райский уголок. Над головой светило по-летнему жаркое солнце, а она ходила по прохладной брусчатке, которой был вымощен дворик, среди разложенных на земле лотков с египетскими амулетами.Сегодня днем было так тепло, что Шарлотта просто запарилась в своем черном шелковом костюме. Она как можно выше закатала рукава, но все еще не решалась снять хотя бы одну нижнюю юбку. Будь жив отец, он давно бы заставил ее переодеться – работа на солнцепеке в черном платье делает человека отвратительно раздражительным и к тому же быстро утомляет.Но Шарлотта не замечала за собой раздражительности с тех пор, как начала работать с Диланом в Коллекции Колвилла.– Я совсем потеряла стыд, – пробормотала она. До чего она дошла – вместо того чтобы предаваться скорби, играется с этими изысканными вещицами!Шарлотта взяла в руки другой амулет – искусно выточенного аметистового сокола – и приложила его к щеке.– Просите бога Осириса, чтобы он помог вам разобраться со всеми этими экспонатами?У фонтана в центре внутреннего дворика стоял Дилан. Его штаны и рубашка были покрыты пылью. Она удивилась, что не слышала, как он вошел сюда, даже просто не почувствовала его присутствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40