Николас ступил на зыбкую почву, вмешавшись в их с Изабель разговор.
– Это была неудачная, неуместная и глупая шутка, – ответил Ричард. – Возможно, вам следует вернуться в Дорни, раз настроения охотиться у вас сегодня нет.
Николас уже почти открыл рот, чтобы возразить, но, посмотрев в лицо Ричарда, не говоря ни слова, развернул коня и поскакал по направлению к Дорни вместе со своим оруженосцем.
Еще когда оба они были молоденькими оруженосцами, Николас уяснил: если Ричард в гневе, никакие уговоры не помогут, он просто не будет их слушать.
Ричард молча ехал дальше. Рядом с ним также молча скакала Изабель, обдумывая их разговор и с трудом удерживаясь, чтобы не сказать в его адрес какую-нибудь гадость. Нет, так ей не соблазнить Ричарда и не заманить его к себе в постель.
Очевидно, Ричард постарается всеми силами найти способ, чтобы этого избежать. Он очень несчастлив оттого, что ему пришлось взять ее в жены. Разве может сокол поймать солнце? Такие отношения были между ними всегда, но теперь у нее есть одно неоспоримое преимущество: они муж и жена. Она не предоставит ему возможности ускользнуть из ее сетей.
Он думал оскорбить ее, назвав озабоченной брачными отношениями? А разве она не должна хотеть, чтобы ее муж обладал ею? Разве не об этом мечтала она год за годом? Не это снилось ей по ночам? Как смел он выставлять греховным ее желание разделить ложе с собственным мужем? Как ему удалось заставить ее испытывать чувство вины, заронить его в ее душу и заполнить им каждую клеточку ее мозга? Это было самое ужасное: она почувствовала себя виноватой. Ричард всегда заставлял ее чувствовать вину. И он делал это намеренно. Никому бы не удалось случайно добиться таких результатов.
Но ей показалось, или она действительно слышала в его словах оттенок ревности? Его ревность была ей на руку. По крайней мере это говорит о том, что у него все же есть сердце. Значит, можно найти и его уязвимые места. Она смогла заставить его чувствовать хоть что-то, а если есть ревность, значит, есть и любовь. Но как взрастить в нем это чувство, если он упорно избегает брачного ложа?
Он не должен отказываться от этого. Ричард должен взять ее сегодня ночью. И так оно и будет, потому что она приложит к этому все силы.
В Дорни они вернулись без добычи. Их соколам в этот раз так и не довелось почувствовать вкус свежей крови.
Глава 11
Удостоверившись в том, что Ричард немного освоился в имении и принял клятву верности от вассалов, брат Джон решил покинуть Дорни, пока солнце еще не спряталось за горизонтом. Однако от внимания Изабель не ускользнули ни сочувственный взгляд брата Джона в ее сторону, ни выражение безграничной тоски в глазах Ричарда, когда тот смотрел вслед удаляющемуся монаху. Сегодняшняя ночь изменит все, и он не будет больше тосковать по своей прежней жизни. Единственное, к чему он будет стремиться, – это быть с ней, ибо только так он сможет познать все радости супружеского соединения.
Он болезненно реагирует на все ее попытки склонить его к постели. Возможно, она сумеет обратить это обстоятельство в свою пользу. Ричард никогда не проявлял несдержанности в общении с ней. Изабель про себя вздохнула, признавая правду: все эти годы он обращался к ней лишь с холодной любезностью, граничащей с презрением.
Но его поцелуй поведал ей совсем о другом: она ему нравится. Раз он повел себя именно так, значит, он должен испытывать к ней какие-то теплые чувства. Ричард всегда вел себя сдержанно, серьезно смотрел на жизнь и ответственно подходил к выполнению обязанностей. Изабель посмотрела на противоположный конец холла, где стоял ее муж, разговаривая о чем-то с Джеромом. Какая знакомая картина! Выполняя свои обязанности, Ричард делает все от него зависящее, чтобы добиться наилучшего результата. Прекрасно, но разве в число его обязанностей не входит спать с женой? Несомненно, входит. Изабель улыбнулась, почувствовав, как у нее перевернулось все внутри. Он выполнит свой долг по отношению к ней. Обязательно выполнит. Он бросит свое немужское поведение и перестанет глазеть на счета, когда на улице день в самом разгаре.
Рядом с Изабель стоял Эдмунд, как делал всегда со времени болезни ее отца, и бормотал что-то об Элис. Она вполуха слушала его, а сама думала о том, чтобы найти отца Лангфрида.
– Не могли бы вы найти для нее какое-нибудь занятие? Она преследует меня, как гончая зайца, а мне не хочется постоянно чувствовать себя в заячьей шкуре, – жаловался Эдмунд.
– Что тебя оскорбляет? Она находит тебя очень привлекательным. Другой на твоем месте почел бы это за честь, – ответила Изабель.
– Я вовсе не старался вызвать ее симпатию, – отрывисто сказал он. – И любой мужчина предпочитает сам ухлестывать за понравившейся ему девушкой, чем быть объектом преследования.
Он называет себя мужчиной, и это, несомненно, так. В свои семнадцать лет он выглядит достаточно взрослым, но по сравнению с Ричардом он кажется просто мальчишкой. Был ли Ричард когда-то таким же молодым? По годам – да, но по поведению – никогда.
– Скоро она выйдет замуж, – произнесла Изабель в утешение.
Кивнув головой, Эдмунд быстро отвернулся. Он заметил фигуру в облаке голубой ткани, шествующую по двору, а, как известно, голубой – любимый цвет Элис.
Изабель проскользнула в часовню, но ее глазам открылось пустое помещение. Отца Лангфрида там не было. Выходя из часовни, она вдруг увидела Элзбет с корзиной, полной хлеба и сыра.
– Ты куда, Элзбет? Не видела отца Лангфрида?
– Я как раз иду к нему, – ответила Элзбет. – Наш плотник, Джайлз, сегодня стал отцом, и я несу им еду, чтобы матери не пришлось утруждать себя. Отец Лангфрид сейчас у них, благословляет и поддерживает.
Изабель почувствовала огромную волну стыда, захлестнувшую ее с ног до головы. Это она – Изабель – должна думать о таких вещах, как и подобает настоящей хозяйке Дорни, а не оставлять это на усмотрение Элзбет. Она слишком увлеклась, обдумывая планы относительно Ричарда, и совсем забыла о своих прямых обязанностях.
– Подожди меня, Элзбет, я принесу для них мех вина, ведь сегодня произошло такое знаменательное событие.
Оставив Элзбет, Изабель побежала через внутренний двор замка на кухню. По дороге она велела Эдмунду пойти потренироваться на площадке для рыцарских турниров. Взяв все, что ей было надо, Изабель поспешила к жилищу плотника, нетерпеливо таща за собой медлительную Элзбет. И всего-то понадобилось немного времени да чуть-чуть усилий с ее стороны. Не такая уж это и тяжелая работа – следить за нуждами своих людей.
Когда они добрались до места и поприветствовали Джайлза, Изабель уже не чувствовала за собой вины. Увидев их сквозь открытую дверь, отец Лангфрид улыбнулся и кивнул головой.
– Родился отличный парень, его глаза – точная копия отцовских, – сказал Лангфрид. Джайлз благодарно улыбнулся:
– Сегодня благословенный день, ибо в Дорни родился еще один мальчик. Он очень крепкий, и роды прошли довольно легко.
– Не так легко, как хотелось бы, – отозвалась лежащая на кровати в углу комнаты жена плотника, Сифурта.
– В следующий раз, даст Бог, все будет намного проще, – доброжелательно сказал Лангфрид.
– Даст Бог, – эхом заметила она.
Глядя, как акушерка выносит перепачканные кровью простыни, Джайлз пробормотал:
– Для начала хватит и одного раза.
За всеми этими разговорами о новорожденном Изабель почти забыла, зачем пришла сюда. Но ее собственные проблемы снова навалились на нее тяжелым грузом, заставляя мысли работать с новой силой.
– Отец, мне нужно поговорить с вами.
– Конечно, Изабель.
Он посмотрел на мех с вином, который она держала в руках. Не говоря ни слова, Изабель передала свою ношу Элзбет, и та занесла дары лорда и леди Дорни в жилище плотника. Выполнив свои обязанности, Изабель направилась обратно в замок вместе с отцом Лангфридом.
Она долго не могла подобрать слов, чтобы сказать ему то, что хотела. Как объяснить ему, что она жаждет брачной ночи – подтверждения истинности их брака, а ее муж – нет. Она всегда все ему рассказывала. Это так. Но ее нынешняя история была слишком странной. Кроме того, она выставляла Ричарда с неприглядной стороны, так что Изабель даже не знала, с чего начать разговор. К счастью, Лангфрид сделал это за нее:
– Ричард поступил очень благородно, проведя эту ночь в молитвах за души тех, кто покинул этот мир так недавно. Мало кто пойдет на столь щедрый шаг в день своей свадьбы.
Щедрый? Он назвал это щедростью, но Изабель так не сказала бы. Хотя в чем-то Лангфрид был прав: Ричард получил известия о смерти сразу двух своих братьев – Джеффри и Хьюберта. А она потеряла своего нареченного, и, несомненно, все ждали, что она будет носить траур по Хьюберту. А она может думать только о Ричарде. Может быть, он был прав, назвав ее бесчеловечной?
Но теперь она стала женой, у нее появилось много новых обязанностей. И у Ричарда тоже. Они теперь лорд и леди Дорни, и их долг – соединить свои тела и произвести наследника, а все остальное уже не так важно.
– Да, это было очень благородно с его стороны, – признала она, хотя эта правда резала ей уши. – Но, проведя ночь в молитвах, мы так и не… не вступили в брачные отношения.
– Да? – выжидающе спросил он.
Они почти дошли до замка, повсюду их окружали суетящиеся люди. Она не хотела обсуждать эту тему открыто, когда на нее обращено множество посторонних глаз и чьи-то чужие уши ловят каждое ее слово.
– Мы можем пойти в часовню? Там я буду чувствовать себя более свободно.
– И спокойно, – понимающе кивнул он.
Свет в часовню проникал лишь сквозь два маленьких окошка, и царившая в небольшом помещении полутьма подействовал на Изабель успокаивающе.
Их с Ричардом обвенчал священник, перед лицом Бога и с его благословения они дали друг другу клятвы любви и верности. Конечно, Господь хочет, чтобы их брак сложился удачно. Именно этого хочет и она сама. Что ж плохого в том, что ей нравится смотреть на широкие плечи своего мужа, заглядывать в его глубокие синие глаза? Нет греха в том, чтобы всем сердцем и душой желать человека, данного ей в мужья самим Господом. Это ее законное право и самое естественное желание в данной ситуации.
– Вы знаете, что с моей стороны этот брак был очень желанным, – начала она.
– О да. Я очень хорошо тебя понимаю, – сказал он, и глаза его лукаво заблестели. Он смеялся?
– Но я беспокоюсь из-за того, что… из-за… – Она запнулась, подыскивая нужные слова. Ее глаза лихорадочно шарили по стенам часовни, как будто ища на них подсказку. При этом Изабель старательно избегала смотреть в лицо отцу Лангфриду. – Из-за того, что… является ли брак действительным, если мы не…
– Не познали друг друга как мужчина и женщина?
– Да. – Она вздохнула, облегченно улыбнувшись.
Лангфрид пожал плечами и пошел поправить наклонившуюся свечу.
– При необычных обстоятельствах церковь не требует этого.
– Но в нашем случае необычных обстоятельств нет, – настаивала Изабель, двинувшись вслед за ним. – Мы с мужем живем под одной крышей, большой разницы в возрасте у нас нет.
– Верно, – согласился он. И не промолвил больше ни слова.
Для образованного человека он слишком ограничен. Или, может, дело в том, что он слишком долго соблюдал обет безбрачия? Изабель, для которой ее неприятности были самыми что ни на есть серьезными, выпалила:
– Тогда пойдите и скажите это Ричарду. Пожалуйста, поторопитесь. Вам нужно успеть до сумерек.
Она бы и сама сделала это, но знала, что только вызовет у своего мужа раздражение и даст почву обвинять себя в еще большей бесчеловечности. Кроме того, эти слова будут для него более весомыми, если прозвучат из уст священника.
– Я сделаю все, что в моих силах, – сказал Лангфрид, и его щеки начали приобретать ярко-розовый оттенок. Он действительно смеялся.
– Смейтесь, смейтесь, отец. – Она горько улыбнулась. – Но я знаю Ричарда. Он не окажется в супружеской кровати, если его не толкнуть как следует.
– Как скажешь, Изабель. Он твой муж.
– Да, он мой муж.
Она покинула часовню и отправилась в холл, где решила добиться того, чтобы Ричард бросил свои монашеские штучки вместе со скучными пергаментами и занялся совершенствованием своего рыцарского мастерства.
Глядя ей в спину, Лангфрид подумал, что она из тех женщин, кто не трясется от страха при мыслях о первой брачной ночи. За Ричарда он так уверен не был.
Адам подстерегал ее в узком и темном проходе между внешним двором и внутренним. Честно говоря, с тех пор, как она вышла замуж, он попадается ей на глаза чаще, чем когда бы то ни было. И когда это он успел стать таким настырным?
– Изабель, – он взял ее за руку, – я ищу вас еще с охоты. Вы были такой грустной, что я решил утешить вас.
– Я вовсе не была грустной, – ответила она, опустив глаза на его руку, которую ей до смерти захотелось отбросить. Грустной она и не была. Она была страшно зла.
– Нет? – сказал он, нежно проведя рукой по ее предплечью. – Но не хотите же вы сказать, что были счастливы?
– Именно это я и хочу сказать. – Она высвободила руку. – Я очень счастлива, что вышла замуж.
Он улыбнулся. Адам что, всегда так часто улыбается и по таким пустякам? Она слышала стук молота, которым орудовал кузнец, смех играющих детей, гудение людских голосов, но тени скрывали их от посторонних глаз, оставляя наедине. У нее в голове тихо зазвенели тревожные колокольчики, но она не знала, как на это реагировать. Ни разу в жизни она не чувствовала такого беспокойства, находясь рядом с мужчиной.
Он провел рукой по ее волосам, и она отпрянула от него, отклонив голову. Он вел себя с ней слишком смело и развязно, но ведь она сама поощряла подобные действия с его стороны всего несколько часов назад, пытаясь вызвать ревность Ричарда? Но какая польза от того, что он проявляет к ней внимание сейчас, когда Ричард не может этого видеть?
– Я могу сделать тебя еще более счастливой, – сказал он, всем своим телом прижимая ее к каменной стене.
Почувствовав, что она зажата как в тисках, Изабель воскликнула:
– Адам!
– Я просто даю тебе то, чего тебе не хватает и чего ты жаждешь всем сердцем, Изабель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41