Женевьева обняла Гая, но затем отстранилась и с беспокойством посмотрела на сэра Гиффорта, не зная какой реакции ожидать от него.Но тот всего лишь улыбнулся и поднял руку:– Я знаю, что вы знакомы с сэром Гаем, – и поклонился. – Миледи, насколько я понимаю, вы дочь лорда Эдгара Льюэллена, его сестра и племянница. Разрешите мне представить вам сэра Томаса Тайдуэлла и сэра Брайана Лета, а также отца Джоффрея Лэнга.Женевьева кивком головы приветствовала прибывших и пригласила их пройти поближе к огню, поясняя одновременно, что Тристан выехал в лес, поохотиться. К ее счастью появился Грисвальд и принес бокалы, наполненные вином, чтобы утолить жажду гостей, и сказал ей шепотом, что у него есть оленьи окорока, фазаны и голуби, которых он тут же начнет готовить. Женевьева предложила гостям креслами они расселись.Ей жутко хотелось задать Гаю миллион вопросов, но она держалась с ним несколько отчужденно. Женевьева понимала, что посланцы короля Генриха внимательно наблюдают за ней. Сэр Гиффорд довольно доброжелательно посматривал на нее, в то же время ведя непринужденный разговор о погоде и наступившей зиме. Глаза у него были светло-голубые, и он часто улыбался. Женевьева и Эдвина поддерживали беседу.Но вот бокалы гостей опустели, и Женевьева поспешила на кухню. Когда она проходила под аркой ее, внезапно остановили и резко повернули.Перед ней стоял Гай. Он положил руки на ее плечи и, притянув к себе всем телом, прижался к ней.– Женевьева, не бойся! Я пришел за тобой!Она подняла на него глаза и быстро зашептала в ответ:– Сэр Гай, я рада видеть вас! Но вы не должны задерживать меня, – и попыталась выскользнуть из его цепких рук. Но он не выпустил ее из объятий, и стал настойчиво и крепко целовать, даже не заметив, что она и не собирается отвечать на его поцелуи.– Женевьева, нам придется еще немного поиграть в эту игру! Любовь моя, этот человек хорошо относится к тебе? – он с беспокойством глянул ей в глаза, а потом отступил на шаг и, держа за руки, окинул ее пристальным и словно оценивающим взглядом. Женевьева невольно содрогнулась, почувствовав себя точно призовая кобыла.– Со мной все в порядке! – нервно ответила она, и внезапно от ее лица отхлынула кровь, она услышала, как открылась входная дверь и тотчас раздались громкие голоса и, среди них – голос Тристана с удивлением и радостно приветствовавшего одного из гостей.– Гай! Уходите же немедленно, оставьте меня, пожалуйста!Он помрачнел, и уже не выглядел столь уверенным, однако легко прикоснувшись к ее щеке, сказал:– Женевьева, мы скоро будем вместе, у меня есть план, как осуществить это.Сэр Гай вернулся в зал, и она с облегчением вздохнув, поспешила на кухню. Там Грисвальд и Мэг расставляли бокалы с вином на подносе, и Женевьева предупредила их, что Тристан и все остальные вернулись с охоты. Старый слуга кивнул и поставил еще несколько кубков на поднос.Чувствуя нарастающее беспокойство и от волнения задыхаясь, Женевьева последовала за Грисвальдом в зал.В зале, Тристан и Джон разговаривали с молодым человеком, которого звали Томасом Тайдуэллом, но когда Женевьева вошла в зал, они тут же замолчали. Она опустила голову, и украдкой глянув на Тристана, поймала на себе его испытующий взгляд. Женевьева едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть и не отступить, ибо глаза его снова были темными и недоверчивыми. Джек Гиффорд именно в этот момент говорил о том, как хорошо и гостеприимно встретили их в замке.– Ах, да, – обыденным тоном сказал Тристан, взяв кубок и не сводя глаз с Женевьевы, – леди Женевьева была хозяйкой этого замка и, я надеюсь, что сэр Гай рассказал вам всю историю, это ведь когда-то был и его дом. Но теперь, насколько мне известно, ему гораздо больше нравится жить в Лондоне, не правда ли, сэр Гай?– Лондон очень хорош, – немедленно отозвался сэр Гай, и Тристан одарил его улыбкой, прежде чем перевести взгляд на Джека Гиффорда:– Милорд, у вас ко мне есть дело?– Сначала подарки, Тристан, от Его Величества короля Генриха VII. Выйдите, пожалуйста, во двор и посмотрите!Тристан несколько озадаченно улыбнулся, но кивнул, соглашаясь, и все присутствующие последовали за Джеком Гиффордом. Женевьева вдруг ощутила, что ноги больше не в силах держать ее и поспешила опуститься в одно из кресел.– Господи! – простонала Эдвина, – я боюсь, что случится нечто ужасное.– Мама? – вопросительно произнесла Энни, в ее глазах стояли слезы.– Я уведу девочку в ее комнату.– Тетя Женевьева?– Тебе не надо беспокоиться, малышка, – сказала Женевьева, целуя Энни в голову, и снова посмотрела на Эдвину, – лучше я сама отведу ее наверх.– Гай здесь, о, Господи!– Все будет хорошо, – заверила ее Женевьева.– Тристан вне себя от ярости.– Он неплохо владеет собой.– Он должен знать, что Гай…– Ему известно только то, что Гай был в тот вечер в замке. Тристан не знает, что именно Гай придумал тот предательский план. Каким-то образом они помирились, иначе бы он не осмелился появиться здесь. Она приложила палец к губам и поспешила взять Энни за руку, услышав, что мужчины возвращаются. Де ла Тер говорил, что «звери» просто превосходны, и он желает лично поблагодарить короля. Женевьева поспешила к выходу, но была остановлена Тристаном, ставшем на ее пути. Она не осмелилась обойти его.– Миледи, куда вы спешите?– Девочке пора спать.Он посмотрел на нее холодным взглядом и приподнял бровь. Затем обернулся и крикнул:– Мэг, не отведете ли вы спать, леди Энни? Я уверен, что леди Женевьева хотела бы поговорить со своим старинным другом.Женевьева не издала ни звука. Подбежала служанка и поспешно взяла ребенка за руку.– Пойдем-ка малышка со старой Мэг.Энни потянула Женевьеву за руку, и она наклонилась, чтобы подставить щеку под влажные губы девочки, в то время как Тристан, не сводил с нее пристального взгляда. Он посторонился, и Энни весело щебеча, ушла вместе со служанкой.Женевьева вдруг ощутила холодное дыхание ветра, как будто в зал дохнула сама зима, несмотря на жарко горящий камин.– Тристан, – прокашлялся Джек Гиффорд, – можно ли мне…– О, да, – ответил Тристан, отступая в сторону, чтобы дать дорогу сэру Гиффорду, державшему в руках тугой пакет, завернутый в кожу. Старый граф подошел к Женевьеве. Тристан не спускал с нее потемневшего взгляда.Девушка с недоумением посмотрела на сэра Гиффорда.– Это вам, – пояснил он.– Мне? Этого не может быть.– Да, да, так оно и есть. Король просил передать вам этот подарок. Могу я развернуть пакет, чтобы показать его вам?– Да. Пожалуйста.Привычным движением сэр Гиффорд развернул пакет и извлек из него плащ, прекрасно выделанного меха необычного цвета, ни белого, ни коричневого, похожего скорее на золото.– О, – выдохнула с восхищением Женевьева, и не удержалась, потрогала его. На ощупь он был мягкий и шелковистый, ей никогда не доводилось видеть такой великолепный и необычный цвет. Она в смущении посмотрела на лорда Гиффорда:– Что это? Я… право… я…– Это, миледи, плащ из соболя редкой породы, подаренный послом Швеции нашему королю.– Но…– Его Величество король Генрих VII желает преподнести его вам, миледи, чтобы вы одевали его в холодную погоду. Он сказал, что после встречи с вами, никого другого не может представить в этом наряде. Этот плащ подойдет только вам.Женевьева неуверенно перевела взгляд на Тристана, который взял плащ и накинул на ее плечи.– Тристан?– Это рождественский подарок от Его Величества, ты должна принять его.Женевьева опустила глаза, удивленная больше тем, что Генрих вообще помнит о ней, нежели тем, что он послал ей такой роскошный подарок. Ведь король отторг все ее имущество и передал его в руки Тристана де ла Тера.– Ну, а теперь мы можем поговорить и о делах, – сказал лорд Гиффорд, и Тристан, извинившись перед остальными, удалился вместе с ним.Джон сиял плащ с ее плеч, когда Женевьева смотрела вслед уходящим, и предложил позвать Тесс, чтобы та отнесла подарок в комнату к Женевьеве. В этот момент Женевьева увидела Гая, открыто глядевшего прямо ей в глаза. Он было направился к ней, но ему помешал Томас Тайдуэлл.– Миледи, мне говорили, что у вас здесь прекрасная часовня, отец Лэнг с удовольствием взглянул бы на нее и встретился бы с местным священником.Женевьева не раздумывая, быстро согласилась. Она не знала, где сейчас находится отец Томас, но с радостью поспешила вместе с сэром Томасом и отцом Лэнгом из Большого зала.За обеденным столом сегодня Женевьева чувствовала себя очень неуютно, несмотря на то, что беседа протекала довольно мирно и компания подобралась неплохая. Лорд Гиффорд был настоящим дипломатом и очень обаятельным рыцарем. Он одинаково легко разговаривал с Тристаном о достоинствах лошадей, посланных ему королем, и с дамами о новых платьях, входивших в моду. Женевьева обнаружила, что он прекрасно разбирается в литературе и любит Чосера, которого она просто обожала. И, казалось бы, ее должна была развлечь эта беседа, но взгляд Гая не оставлял ее ни на минуту.После окончания обеда, Тристан пригласил всех в музыкальную комнату, где предложил послушать, как Женевьева и Эдвина играют на лютне и арфе. Гости явно наслаждались их игрой, но для Женевьевы это было настоящей пыткой. Когда мужчины несколько утомились от музыки, Тристан подошел к Женевьеве и, приобняв ее за плечи, шепнул на ухо, чтобы она проследила за тем, как готовятся спальни для гостей. Женевьева, покраснев, ответила, что для гостей приготовлены комнаты в западном крыле замка, что спальни прибраны и проветрены, и вещи гостей уже перенесены слугами туда.Тогда он взял ее за руку, и улыбнулся гостям:– Милорды, прошу простить нас, леди Женевьева очень устала за эти дни. Любовь моя, нам пора уходить.Женевьева пристально посмотрела на него, но Тристан проигнорировал ее взгляд, нежно приобнял за плечи и еще раз вежливо улыбнулся. Она ощутила, как внутри нее поднимается гнев на него за то, что он так унижает ее перед этими людьми.Она не сопротивлялась, прекрасно зная, что сопротивление вызовет у него немедленную ответную реакцию. Было очевидно, что у Тристана было что-то на уме.– Вероятно, она утомлена от того, что носит в себе… – уточнил он.Ответом на это замечание было удивленное бормотание, но Женевьева не слышала его, так как чуть не задохнулась от гнева. Она готова была выцарапать Тристану глаза. Было абсолютно ясно, что его слова сказаны специально для Гая. Жгучий стыд охватил ее, она не осмеливалась поднять глаза на своего старого друга, ей хотелось убежать отсюда.И когда Тристан настойчиво потянул ее за руку, чтобы увести в спальню, она пошла за ним, ничего не видя перед собой из-за застилавших глаза слез обиды и злости.Когда за ними закрылась дверь, и они остались одни, Женевьева вырвала свою руку и резко обернулась к Тристану:– Ты специально сказал об этом при всех присутствующих! Это жестоко и совершенно необязательно! Ты не имел права!Тристан прислонился к двери и несколько мгновений молча смотрел на нее. Затем прошел через комнату и начал сбрасывать с себя одежду. Женевьева следила за ним, внутри нее бушевал гнев, а Тристан не соизволил даже дать ей ни объяснения, ни ответа.Он присел на кровать и стянул сапоги, а затем и чулки, потом встал, потянулся, играя обнаженными мускулами. Женевьева отвела от него глаза и прошла к камину. Она повернулась спиной и уселась в кресло. Она слышала, как он ложится в постель, и чувствовала, как между ними возрастает напряжение, грозящее вылиться в настоящий взрыв.Наконец, он хрипло, но довольно спокойно произнес:– Иди же в постель, Женевьева.– О, да, где же я должна находиться по мнению всех!Он помолчал мгновение и затем спросил с иронической усмешкой в голосе:– А, что, разве ты не спишь рядом со мной?Горький комок подступил ей к горлу, сердце отчаянно забилось, и она вцепилась в подлокотники кресла. «Почему ей так больно? Возможно потому, что сегодня она вновь почувствовала себя хозяйкой замка, знатной женщиной? Да, да, в этот вечер она была леди, а не наложница Тристана де ла Тера».– Женевьева!Ей очень хотелось сказать ему, чтобы он отправлялся в ад и горел там на медленном огне целую вечность. В ее глазах стояли слезы, и она боялась, что расплачется, если будет говорить слишком долго, она боялась дать волю своим чувствам. Женевьева, пытаясь дышать глубже и ровнее, и вымолвила:– Оставь меня в покое, Тристан, хотя бы этой ночью, прошу тебя.Его внезапная реакция превзошла все ее ожидания, она попыталась что-то сказать ему, но не успела: он был уже на ногах, гибкий, сильный и стремительный, как пантера, схватил ее именно в тот момент, когда Женевьева пыталась встать с кресла, чтобы убежать. Он крепко держал ее за руку, как она не пыталась вырваться, привлек к себе и поднял на руки.– Оставить тебя в покое сегодня? Чтобы ты могла спокойно предаться мечтам?– Тристан, я не понимаю, что случилось с тобой, черт тебя побери! Я не прошу слишком много.Он швырнул ее на кровать, она замерла на мгновение, а потом обрушила на него яростный поток ругательств и оскорблений.Что только она не говорила, как не обзывала всевозможными словами, когда он наклонился над ней, отчаянно замолотила кулаками по его голому телу. И не без успеха, ибо Тристан вскрикнул от досады, боли, и не на шутку разозлился. Женевьева попыталась соскочить с кровати, но он схватил ее за волосы и принялся срывать с нее платье.– Тристан, – крикнула Женевьева, и попыталась вцепиться в его лицо, но Тристан перехватил ее запястье.– Прошу тебя!В ее голосе была мольба, ибо он пугал ее, но в глубине души, она не верила, что он причинит ей какой-нибудь вред. Он высоко поднял ее руки и осторожно склонился над ней, страшный в своем гневе, но и действительно стараясь не причинить ей боли.– Тристан, пожалуйста, я ведь только попросила тебя, не трогай меня сегодня ночью, я ведь не сопротивлялась.– Ты хотела сказать что-то другое, любовь моя. О, я прекрасно тебя понял и могу продолжить твою мысль, – горячо откликнулся он. – Но сегодня, или в любую другую ночь, ты будешь лежать рядом со мной, ты хорошо слушаешь меня, дорогая? Ты не будешь мечтать о прошлом, о прошедшей любви, о руках этого парня, о…– Ты сумасшедший ланкастерский бастард!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62