Были захвачены шхуны, сторожевые суда и паром. Во время штурма станцию защищали только двадцать три конфедерата, — незадолго до нападения северян две роты были отправлены на отражение возможного наступления юнионистов на Фернандину.
Жертвы оказались напрасными: федералы взяли и Сент-Огастин, и Фернандину, теперь наступил черед Джексонвилла.
Клубы черного дыма, поднимаясь над деревьями, застилали синее небо. Солнце померкло. Брент закрыл глаза и стиснул зубы. От чувства собственной беспомощности можно было сойти с ума. Еще немного, и он сорвет с себя одежду, кинется в воду и поплывет к берегу, а потом… Потом он, чего бы это ни стоило, доберется до «Южных морей»…
Нельзя так распускаться, одернул себя Брент. Он капитан и должен держать себя в руках. Командир не имеет права принимать поспешных решений — нельзя подвергать бессмысленному риску корабль, команду и собственную жизнь. Надо набраться терпения и ждать, когда вернутся разведчики.
— Мы здесь, капитан! — Брент посмотрел вниз и увидел Чарли Макферсона, карабкавшегося на борт по веревочной лестнице.
— Быстрее, Чарли. Что происходит на берегу? Взглянув в напряженное лицо капитана, Чарли опустил глаза и грустно покачал головой. Как тяжело сказать этому железному человеку, что его родной город превратился в руины.
— Чарли! — рявкнул Брент.
— Федералы оккупировали Сент-Огастин и Джексонвилл, капитан. Там сейчас стоит Четвертый нью-хэмпширский полк. Конфедератам пришлось отойти, разрушая при отступлении город. Горят в основном лесопилки — их сожгли, чтобы они не достались неприятелю. Уничтожены сталелитейный и металлический заводы, в устье реки затоплено несколько кораблей, так что придется следить за фарватером, капитан.
Брент молчал, не в силах вымолвить ни слова. Сент-Огастин, Джексонвилл… Как близко от «Южных морей», как близко!.. От выражения ярости и горя в глазах командира у Чарли сжалось сердце.
Он деликатно кашлянул и продолжал:
— На самом деле не все так страшно, как кажется, сэр. Мы видели своими глазами, что дома почти все целы. Янки, конечно, бесчинствовали, но не сильно, мы с Крисом видели это своими глазами. Во всяком случае, они вели себя тихо, не так, как будут вести себя, если войдут в Ричмонд или Чарлстон. Они думают, что в Джексонвилле немало тайных юнионистов, и соблюдают осторожность.
Брент наконец пришел в себя. С решительным видом он повернулся и направился в свою каюту. Матросы на палубе занервничали, ожидая возвращения капитана.
Макклейн не заставил себя долго ждать. Он появился на палубе, сменив украшенную золотым позументом военно-морскую форму на коричневые бриджи, белую рубашку и синий сюртук без каких-либо знаков отличия офицера армии Конфедерации, Засовывая на ходу за пояс пистолет, Брент снова прошел на бак; охотничий нож был заткнут за голенище сапога. В глазах капитана Макклейна горел огонь. Он внимательно оглядел свой экипаж.
— Я собираюсь, на берег, — не тратя слов на вступление, сказал он. — Со мной пойдут три человека. Я не стану никого принуждать, пойдут добровольцы. Не буду скрывать: дело опасное, может случиться так, что нас расстреляют или мы проведем остаток войны в лагере для военнопленных. Правда, расстрел более вероятен. Мы без формы, нас могут принять за шпионов, а их расстреливают и янки, и конфедераты, не задавая лишних вопросов.
Эндрю Скотт, ходивший в разведку с Чарли, сразу выступил вперед:
— Я иду с вами, капитан. Но вы хорошо все обдумали, сэр? Оба города захвачены. Офицер, которого мы повстречали близ Сент-Огастина, приказал нам уходить на запад, потому что уже поздно…
— К черту этого офицера, — тихо проговорил Брент, не дав Скотту закончить фразу. — На борту я — офицер флота, а на Западном побережье мы еще окажемся, ждать осталось не так долго!
Эндрю мгновение колебался — его немного беспокоил лихорадочный блеск в глазах капитана. Но внешне, как и всегда, капитан Брент Макклейн казался воплощением спокойствия. Он никогда не поведет их в бой, не имея четкой стратегии. Да разве они прославились не благодаря капитану? И, между прочим, не только на Юге. Когда захлебнулась атака конфедератов на Форт-Пикенс, они с Макклейном ушли в Новый Орлеан, проскользнув под носом у целой эскадры федералов, — им потом показывали нью-йоркскую газету, где был описан этот подвиг.
Макклейн дерзок — это правда, но юнионисты еще не знают, что, кроме этого, он еще и умен.
— Я с вами, капитан, — проговорил Эндрю.
Тут же выступила вперед половина команды. Напряженно улыбаясь, капитан испытующе оглядел смельчаков.
— Крис, Эндрю и… — Перед капитаном выросла фигура Чарли:
— Вы никуда без меня не придете, Брент Макклейн. — Капитан едва удержался от улыбки — Чарли явно дрожал, но все же решился.
— Хорошо, Чарли, ты идешь с нами. Всем остальным оставаться здесь в полной готовности — может быть, нам придется удирать отсюда во все лопатки. Отведите «Дженни-Лин» за рейд, с глаз долой. Кто знает, возможно, нам надо будет подняться вверх по реке, хотя я предпочел бы открытое море. Для нас лучшее нападение — защита. Нам надо будет оторваться от янки. Крис, Эндрю, Чарли, форму снять, мы превращаемся в мирных торговцев, сторонников федерации. Легенда такая: мы пробираемся на юг, потому что услышали, что здесь высадились северяне.
Несмотря на обуревавшее его беспокойство, Брент дождался темноты, чтобы направить шлюпку с тремя матросами к северу от доков Джексонвилла. Увидев военные корабли янки, Брент снова ощутил душевную боль. Всего пять месяцев назад он приводил сюда «Дженни-Лин» для мелкого ремонта и ставил на стоянку там, где теперь торчала канонерская лодка юнионистов под звездно-полосатым флагом. Сердце Брента забилось. Неужели солдаты северян топчут сейчас своими сапогами сосновые полы дома в «Южных морях»? Отец и старший брат были далеко — в самом начале войны Джастин и Стерлинг Макклейны вступили в Первый флоридский кавалерийский полк, и два месяца назад их часть отправили на север, на подмогу армии Северной Виргинии. Беда, что в доме остались сестра Брента Дженнифер и жена Стерлинга Патриция с пятилетним сыном Патриком.
На секунду Макклейн прикрыл глаза. Можно только поблагодарить Бога за то, что мать умерла еще в пятьдесят восьмом году и не видит всего этого ужаса. «Южные моря» были для нее еще одним любимым ребенком. По ее планам отделывались вое комнаты и украшался каждый уголок. Всю свою жизнь и всю свою любовь она отдала двум вещам: семье и дому — «Южным морям».
Была, правда, зыбкая надежда, что янки не станут разорять плантации, расположенные между Сент-Огастином и Джексонвиллем. Пока шлюпка неторопливо рассекала воды, окончательно стемнело, и на берегу зажглись огни — жилые дома и служебные помещения пристани стояли в целости и сохранности.
Пустые надежды — Брент известен всем как непримиримый враг северян. Все знают, что Макклейны — хорошие плантаторы, отличные моряки и добрые воины Конфедерации. Неужели янки пощадят дом, принадлежащий двум офицерам-кавалеристам и знаменитому своей дерзостью капитану?..
— Правь к той бухточке. — Брент наклонился к уху Чарли, сидевшему на руле. — Дальше мы пойдем пешком. Сейчас разойдемся и до города будем добираться каждый сам по себе.
Они вытащили шлюпку на песок и тщательно замаскировали ее ветками. От берега до гавани было всего около полумили, но как только они двинулись вперед, пришлось залечь и двигаться ползком. Вокруг было полно патрулей. Северяне охраняли доки и причалы. Невдалеке остановились двое солдат. Они беспечно стояли у всех на виду, раскуривая трубки. «А что им волноваться? — с горечью подумал Брент. — Город сдан, противника поблизости нет».
— Янки не ждут никаких неприятностей, — пробурчал Брент в никуда, зная, что рядом с ним, прижавшись к песку, лежит Чарли, — и в этом наше преимущество.
Какое еще преимущество? Он не планировал никакой военной акции. Единственным желанием было раздобыть коня и во весь опор помчаться в «Южные моря». Втягивать своих людей в семейное дело Брент не хотел, да и не имел права.
— Как насчет Лил? — шепотом поинтересовался Чарли. Брент задумчиво сдвинул брови. Лил держала таверну на Мэйн-стрит, куда частенько захаживали моряки. Федералы сейчас наверняка пьют, как сапожники, отмечая победу, так что план скорее всего удастся на славу.
— Проходить со стороны кухни, — шепотом скомандовал Брент. — Мимо строений пристани, и поскорее. Идем по одному. Если поймают, держите язык за зубами,
— Кто первый? — спросил Эндрю.
— Я, — ответил Брент. — Если мне не удастся дойти до склада, возвращайтесь на судно. Следующий Крис, потом Эндрю, потом Чарли.
Макклейн напрягся, словно перед прыжком. Он подождал, пока солдаты разошлись в разные стороны, вскочил и бросился в ночь.
Добежав до склада, Брент, едва сдерживая рвущееся из груди дыхание, прижался к стене. Постоял, ожидая, когда успокоится сердцебиение, затем обернулся в сторону пустыря и поднял руку. В следующее мгновение в темноту из кустов рванулась вторая тень, потом третья и четвертая. Через минуту все четверо стояли, тесно прижавшись к холодной стене склада, держась за нее так, словно это была нить их жизни.
Не было слышно ни звука, и Макклейн показал своим людям следующее здание. Остерегаясь патрулей, они по одному перебежали к укрытию.
Вокруг было полно солдат. С каждым следующим шагом передвижение смельчаков становилось все более опасным. К счастью, теперь они могли укрыться от посторонних глаз за повозками, складскими помещениями, деревьями, кустарниками.
Чудеса все-таки случаются: четверка благополучно прошла по городу и перелезла через частокол, окружавший таверну Лил.
В зале стоял неумолчный гул голосов и звон посуды, поэтому никто не услышал, как Брент с товарищами перепрыгивали через забор. Макклейн подошел к двери кухни и заглянул внутрь, слегка приоткрыв створку.
В кухне, большую часть которой занимала огромная плита, никого не было. Приоткрыв дверь пошире, Брент дал знак своим товарищам подождать и вошел в дом. Спрятавшись за плитой, он застыл в ожидании. Спустя довольно продолжительное время послышался шелест юбок, и в кухню через вращающуюся дверь, ведущую в бар, вошла женщина. Выждав, когда она приблизится к плите, Брент сзади подскочил к ней и зажал рот рукой, чтобы она не вскрикнула от удивления.
— Это я, Лил, — быстро проговорил он, — Брент Макклейн.
Тело женщины сразу обмякло в его руках. Большие карие глаза широко раскрылись от изумления. Лил облегченно вздохнула. Брент ослабил хватку — он хорошо знал хозяйку таверны, ведь столько хмельных вечеров провел здесь вместе со своим экипажем.
— Брент Макклейн! — прошептала женщина, радостно обнимая капитана. Потом она отстранилась, чтобы лучше разглядеть своего старого знакомого. — Ты сошел с ума, Брент! Здесь кругом полно янки. Они считают тебя добычей, которая стоит больше всего их треклятого золотого запаса! Какой черт принес тебя сюда, дорогой?
В ответ Брент только пожал плечами, улыбнувшись Лил. Ее статная фигура была немилосердно затянута в корсет, округлое лицо все еще казалось прекрасным и молодым. Соблазнительная грудь была вот-вот готова вывалиться из глубокого корсажа. В глазах женщины появилось теплое, манящее выражение. Видимо, чувство опасности подогрело в ней возбуждение. Еще совсем недавно Брент с радостью бы принял это приглашение хозяйки — немало ночей провел он когда-то в ее жарких объятиях, да и сейчас Брент солгал бы себе, если бы стал утверждать, что его больше не волнуют прелести Лил. Но… он не собирался затягивать игру в шпионов. Ему надо попасть в «Южные моря», а потом уносить ноги. Но если бы не…
Брент не мог сказать с уверенностью, хочет ли он другую женщину. Сможет ли он притвориться, что испытывает нечто похожее на страсть, и доставит ли женщина ему хоть небольшое удовольствие…
— Мне надо знать, что происходит. Лил. Я привел с собой трех человек, они ждут во дворе, в кустах. Здесь безопасно?
Лил кивнула, и Макклейн распахнул дверь кухни. Эндрю, Крис и Чарли молча проскользнули в дом. Лил метнулась к двери в зал и осторожно выглянула. Успокоившись, она обернулась к мужчинам:
— Я сейчас только скажу, чтобы дядюшка Пит приглядел за янки, а сама подумаю, чем можно вам помочь, ребятки.
Дядюшка Пит был освобожденным негром, но, после того как Лил подписала ему вольную, он остался со своей прежней хозяйкой. Лучшего сторожевого пса, чем старый Пит, было не сыскать.
Четверо конфедератов напряженно поглядывали друг на друга в ожидании возвращения Лил. Она вошла, улыбнулась и, понизив голос, сказала, поглядывая на Брента:
— Что говорить, пока ничего особенного не случилось. Перед уходом наши ребята спалили все, что могло пригодиться янки. Некоторые жители бежали из города, но большинство осталось. Было несколько обысков, но, слава Богу, никого не арестовали. Были драки, пара пожаров, но в остальном ничего существенного. Вроде бы их офицеры получили приказ не распускать солдатню, и, похоже, это правда. Янки ведут себя очень вежливо и тихо, надеются найти себе здесь союзников, чтобы люди сами поддерживали в городе порядок. — Лил тяжело вздохнула.
— Что творится в окрестностях? — напряженно спросил Брент.
В красивых глазах Лил мелькнуло выражение боли.
— Не знаю, Брент, честное слово, не знаю. Они забирают хлопок, табак, лошадей, скот и провиант, но что еще делают, не знаю. Прошу тебя, не волнуйся за сестру и жену Стерлинга. Я же сказала, радость моя, они держат солдат на коротком поводке. Женщин не обижают и не насилуют. Оккупация прошла как-то тихо и незаметно, но тебе, Брент, лучше убраться отсюда.
— Я никуда не уйду, пока не побываю в «Южных морях», — твердо произнес Брент. — Лил, у тебя в доме все еще есть та потайная комната в подвале?
— Да, но…
— Ты дашь мне лошадь и седло. Ребята останутся здесь, в твоем подвале, и дождутся моего возвращения.
— Мы не отпустим вас одного, капитан! — запротестовал Чарли.
— Еще как отпустите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56