Все оказалось гораздо серьезнее, чем предполагала Анабел. «Ну ничего, – подумала она, – сейчас я все выясню».
– Брет, – еле слышно промолвила она, не зная, как еще обратиться к двум мужчинам, которые по-прежнему смотрели друг на друга. – Должно быть, случилось что-то ужасное, раз ты убежал, не оставив даже записки отцу. Но я уверена, все еще можно поправить... Пожалуйста, расскажи мне, что произошло. Может быть, я смогу помочь.
– Мне никто не может помочь, Анабел.
– Позволь мне хотя бы попытаться.
Брет саркастически рассмеялся. Анабел поморщилась, как от боли.
– Милая Ани, ты совсем не изменилась. Все пытаешься разобраться в загадочном и непонятном. Но ты опоздала. Я уже разобрался во всем. Я знаю разгадку. И поэтому никогда не вернусь.
– В чем ты разобрался? – мягко спросила она, не сводя глаз с искаженного мукой лица Брета. Девушка чувствовала, что происходит что-то ужасное, но не представляла, что бы это могло быть.
Ладони Анабел вспотели, и она то и дело вытирала их о свою дорожную юбку. А ответа все не было. Кейд не произносил ни слова и, прислонясь к дереву, с нетерпением смотрел на брата.
Наконец Брет начал говорить не поднимая глаз, как будто в тот момент его больше всего интересовала муха, севшая на упавшую ветку.
– Хорошо, я расскажу тебе, Анабел. Ты будешь поражена. Я узнал подробности о смерти моей матери. – Он тяжело вздохнул. – Ливиния Маккаллум умерла не от лихорадки, как мне всегда говорили, все было гораздо серьезнее и мрачнее, поэтому скорее всего и убежал Кейд, когда ему было семнадцать. Я разгадал тайну смерти моей матери... нашей матери... – поправился Брет, бросив взгляд на своего брата, – и понял, что в ее гибели был виноват я.
Глава 17
Ничто, кроме шелеста листьев, не нарушало гробовой тишины.
– Как... Как ты сказал? – прошептала наконец Анабел.
Брет повернулся к ней. Столько страдания было в его глазах, что Анабел захотелось обнять его и прижать к своей груди.
– Моя мать покончила жизнь самоубийством из-за меня, – выдохнул Брет.
– Нет! – воскликнул Кейд и, схватив Брета за плечи, начал трясти. – Не говори так. Ты тут ни при чем. Ты тогда был еще ребенком. Это все он, Росс! Он повинен в смерти мамы.
Анабел не могла прийти в себя, она не поверила, что Ливиния Маккаллум была способна на самоубийство. Сколько раз в доме Росса Анабел смотрела на портрет матери Брета, восхищаясь ее красотой и удивляясь невыразимой печали, застывшей в ее глазах. Анабел всегда считала, что Росс Маккаллум любил жену, баловал ее. Казалось, что миссис Маккаллум была счастлива в кругу семьи.
– Значит, тебе все было известно. Я так и знал. – Голос Брета дрогнул. – Поэтому ты и убежал?
– Да, сразу, как узнал, что Росс все годы лгал мне о смерти матери.
Кейд оставался внешне спокоен, но Анабел почувствовала, как бешенство переполняет его.
– Однажды я подслушал разговор слуг, – продолжил Кейд, – и узнал правду. Можешь представить мое состояние, хотя я не был сильно удивлен: ведь отец всем приносил несчастье, и мама не стала исключением. – Глаза Кейда заблестели. – Отец подтвердил, что мама покончила жизнь самоубийством, но отрицал свою вину. Тогда я возненавидел его.
– В какой-то степени отец был прав. Смерть мамы не только его вина. – Брет начал расхаживать взад-вперед, нервно теребя волосы. – Меня тоже надо презирать, меня и моего отца, а не одного Росса Маккаллума.
Анабел, не в силах усидеть на месте, вскочила и задыхаясь воскликнула:
– Брет, о чем ты? Как это: «меня и моего отца»?
– Росс Маккаллум не мой отец, Ани. Вот о чем я недавно узнал. И именно поэтому, покинув Сент-Луис, я стал скитаться по западу. Черт побери, что толку во всех этих разговорах? Я возвращаюсь на ранчо. Мне надо выпить.
Брет поспешно направился к дому, чуть не сбив Анабел, но Кейд догнал его и преградил путь.
– Уйди с дороги!
– Постой и объясни, в чем все-таки дело.
– Что тебе надо? – с яростью закричал Брет. По лбу у него тек пот, солнце слепило глаза. – Ищешь очередной предлог, чтобы вычеркнуть меня из своей жизни, как ты это уже сделал однажды, тринадцать лет назад? Между прочим, я не знаю, что ты здесь делаешь, братец. Какое тебе дело до человека, который тебе не настоящий брат? Ты никогда...
– Я хочу помочь тебе. Мы искали тебя...
– Мне не нужна ваша помощь, я не приму ее! Уйди с дороги, черт тебя побери! Мне надо выпить.
Он вдруг со всей силы ударил Кейда кулаком в челюсть.
От удивления Кейд отступил на шаг назад.
– Боже! – воскликнула Анабел. – Что вы делаете? Брет, как ты мог...
Она бросилась к Кейду, но он уже пришел в себя и нанес брату сильный удар в живот, от которого тот согнулся пополам.
– А-а, – выдохнул Брет, падая на колени и хватаясь руками за живот. – Я убью тебя, грязный...
– Давай договаривай. Я жду.
Брет поднялся на ноги, но следующий удар отбросил его еще дальше в траву.
– Прекратите! – кричала Анабел, встав между двумя братьями и бросая яростные взгляды на покрасневшего от злости Кейда. – Как ты можешь! Ему же больно! Если еще ударишь его, то я...
– Черт побери! – Поморщившись, Брет встал на колени. – Уйди с дороги, Анабел. Не надо меня защищать.
– Нет, надо.
– Не надо, Маккаллумы сами во всем разберутся! Уйди с дороги!
– Не уйду.
– Ну все, детка, – вмешался Кейд. – Достаточно. – Он оттащил Анабел в сторону. – Стойте здесь. – И, не дожидаясь, что скажет девушка, повернулся к Брету, который уже сумел подняться на ноги. – Ты прав, Маккаллумы должны разобраться во всем сами, а не прятаться за кем-нибудь или чем-нибудь, например за бутылкой.
– Я совсем забыл, – сквозь зубы выговорил Брет, его лицо стало зеленого оттенка, как небо перед грозой. – Я ведь не Маккаллум, так что все, что отец, то есть Росс, вбил нам в головы, ни цента не стоит.
– Да ведь ты и сам в это не веришь. С чего ты взял, что Росс Маккаллум не твой отец?
– Так оно и есть.
– Объясни, – не уступал Кейд.
Брет тяжело вздохнул и, переводя взгляд с невозмутимого Кейда на взволнованную Анабел, еле слышно простонал:
– О Боже! Я не тот, кем всегда себя считал. Мой настоящий отец был, похоже, отъявленным негодяем. Так что к лучшему, если Ред Коб найдет меня или сегодня ночью я наткнусь на людей Лоури. – Брет хрипло рассмеялся.
Анабел повернулась к Кейду и недоуменно посмотрела на него.
Но он, похоже, тоже не понял, о чем говорит Брет.
– Начни сначала, – вкрадчиво попросила девушка, пытаясь казаться спокойной. – Ни я, ни Кейд не понимаем тебя. Ты уверен, что Росс Маккаллум не твой отец.
– Абсолютно.
– Но как?
Брет закрыл лицо руками.
– Какой толк объяснять вам? – пробормотал он и устало опустился на траву. Анабел присела рядом. – Накануне моего побега, – опустив глаза, начал Брет Маккаллум, – я получил письмо, в котором мне назначали свидание в одной гостинице. Там говорилось, что это очень важно. Я пошел. – Он задумчиво рвал травинки, теребил в руках, подбрасывал в воздух и рассеянно наблюдал, как они падали на землю. – Того человека звали Фрэнк Боксер. Он рассказал мне ужасную, невероятную историю. Будто он работал на моего отца, и многие годы они были партнерами.. Фрэнк не устоял перед чарами моей матери, и, – закончил Брет, – в конце концов они... они стали любовниками.
После этой фразы Кейд, до сих пор стоявший неподвижно, сделал шаг вперед.
– Что за чепуха! И ты поверил какому-то сукину сыну? Ливиния была верна отцу, могу поклясться чем угодно. Это у него была любовница, он разбил сердце мамы...
– Нет. – Брет с отчаянием посмотрел на красное от злобы лицо старшего брата. – Я так не считаю. Услышав от Фрэнка Боксера эту грязную историю, я сразу же отправился к отцу. – Брет повернулся к Анабел, ища у нее сочувствия. – И он подтвердил все, о чем говорил Боксер.
– Брет, нет! – покачала головой Анабел; сердце ее сжалось от невыносимой боли. – Ты уверен, что правильно его понял?
– Уверен, – еле слышно ответил он. – Вначале я не сообщил Россу, от кого узнал обо всем, сказал только, что мне стали известны кое-какие подробности о смерти моей матери, и потребовал объяснений. Он признался, что она покончила жизнь самоубийством, а не умерла от лихорадки, как мы с тобой всегда считали. После этого я сразу спросил Росса, был ли причастен к ее смерти некий Фрэнк Боксер. Маккаллум позеленел, услышав это имя, начал ругаться, кричать, разбил хрустальный графин, требовал, чтобы я назвал имя того, кто рассказал мне о Фрэнке Боксере. Я не сказал, и тогда Росс окончательно взорвался.
– Могу себе представить, – угрюмо заметил Кейд.
– Да, сдержанными Маккаллумов не назовешь, – вздохнув, промолвила Анабел.
– Ты права, Ани, но я-то не Маккаллум, – насмешливо заметил Брет. – По словам Фрэнка Боксера, которые подтвердил человек, считавшийся моим отцом, я – Брет Боксер.
– Не могу поверить. – Кейд подошел к дереву и, прислонившись к стволу, поднял голову к ясному голубому небу. – Мама не стала бы... Она не могла, – бормотал он себе под нос. – Это какая-то ошибка. Или ложь. Кто-то решил выкинуть с нами злую шутку.
– Придется поверить, братец. – Брет хрипло засмеялся. – Но это еще не все.
Тогда в гостинице Фрэнк Боксер клялся, что они с мамой очень любили друг друга, хотели убежать, пожениться и дать мне имя Боксер. Но мама боялась Росса, а он, опасаясь скандала, предложил Боксеру огромную сумму денег, чтобы тот уехал из Миссури и никогда больше не возвращался.
– И... он взял деньги? – воскликнула Анабел, с замиранием сердца слушая эту трагическую историю. Ей от всей души было жаль Ливинию.
– Взял, – ответил Брет. Никогда Анабел не видела в глазах Брета столько злости. – Боксер оправдывался тем, что люди Росса все равно не оставили бы их с матерью в покое. Фрэнк уверял, что для самой Ливинии будет лучше, если он исчезнет. Он покинул город, – Брет с отвращением скривил губы, – но через год вернулся, потому что, как он мне объяснил, не мог жить без Ливинии и хотел, чтобы она и ребенок были с ним. Как только Боксер снова появился, отец принял решительные меры, чтобы тот не увез маму. По словам Фрэнка, – Брет на секунду закашлялся, – отец нанял головорезов, которые схватили его и увезли в Мексику, упрятав на плантации приятеля Росса. Позже Фрэнка насильно завербовали на корабль, принадлежавший тому же человеку. Судно называлось «Изумрудный принц».
– Меня не удивляет поведение отца. – Кейд подошел к брату и угрюмо смотрел на него из-под полей шляпы. – От него и не такого можно ожидать. Когда я был ребенком, Росс говорил мне, что с соперниками надо бороться всеми способами, не просто расправляться с ними, а стирать в порошок.
– В данном случае Росса можно понять, – вмешалась в разговор Анабел. – Конечно, со стороны это выглядит довольно жестоко, но ведь у вашего отца были причины, – возразила она. – Ничего удивительного, что такой сильный человек, как Росс Маккаллум, не сидел сложа руки, когда его семье угрожала опасность. Фрэнк Боксер пытался разрушить жизнь Росса, его брак... А представьте, какому публичному унижению подвергся бы ваш отец, если бы уважающие его люди узнали об этой истории. Нельзя его обвинять.
– Интересная у вас позиция, – проронил Кейд.
– Кроме того, – продолжила Анабел, пристально посмотрев на Кейда, – Фрэнк Боксер, похоже, не был образцом добродетели.
– Когда это ты стала такой кровожадной? – Брет улыбнулся, и на краткое мгновение тень отчаяния спала с его лица.
– Я совсем не кровожадная. Просто человек имеет право на объяснение. Нельзя судить предвзято, я лишний раз в этом убедилась. На моих глазах твой брат застрелил нескольких людей, и я поняла, что в жестоком мире иногда приходится идти на крайние меры. – Анабел сделала паузу, чтобы перевести дыхание, и заметила удивленные взгляды братьев. – К тому же точно мы ничего не знаем. Может быть, Фрэнк Боксер лгал, чтобы поссорить тебя с отцом.
– Нет, отец все подтвердил и сказал, что, если бы начал жизнь сначала, поступил бы так же, – заключил Брет, проведя ладонью по щетине на лице. – Росс думал, что Боксер погиб при восстании на корабле, но он выжил.
– Как? – спросила Анабел.
– Не знаю подробностей. Видно, Фрэнку просто повезло. Потом он и несколько его товарищей очутились в Индии. Ему удалось сколотить какое-то состояние, а за последние двенадцать лет он еще больше разбогател.
– Что ему надо от тебя? – медленно спросил Кейд. Его черные глаза блестели.
Брет снова опустил голову:
– Во время нашего разговора в гостинице он объяснил, что хочет дать мне свое имя и ввести в дела своей финансовой империи. Боксер предложил мне двадцать процентов от того, чем он владеет, – Брет скривил губы, – компании, железные дороги, фабрики и так далее. Но он требовал кое-что взамен.
– Естественно.
– Боксер хотел, чтобы я переписал все акции от компаний отца на его имя.
– Что? – Сердце подпрыгнуло в груди Анабел. Она начала понимать, в чем было дело. Маккаллуму грозила серьезная беда. Старый враг Росса вернулся... собирается разорить его...
– А что ты мог ему предложить? – спросила Анабел, волнуясь за Маккаллумов, как за свою собственную семью.
– Немало. Когда мне исполнился двадцать один год, отец сделал меня партнером в нескольких компаниях. У меня двадцать процентов от прибыли всех предприятий Росса плюс доходы от железных дорог... Боксер хотел, чтобы все перешло к нему.
– Похоже, что цель его жизни – отомстить Россу Маккаллуму, – прошептала Анабел.
– Да, одного взгляда в глаза Фрэнка достаточно, чтобы понять: он стремится уничтожить Росса.
Анабел коснулась руки Брета.
– Что ты ответил Боксеру? – спросила девушка.
– Я его хорошо взгрел, разбил нос... ну вы меня понимаете. – На лице Брета появилась довольная улыбка. – Из гостиницы я сразу же пошел домой, чтобы поговорить с отцом. Я не хотел верить Фрэнку, но что-то говорило мне, что он не лжет. Росс был разъярен и из него оказалось трудно вытянуть что-то конкретное. Но он все же подтвердил любовную связь мамы с Фрэнком Боксером и преследование этого ублюдка.
– А что самоубийство? – тихо спросил Кейд. – Как он все объяснил?
– По словам Боксера, мама наложила на себя руки, потому что была очень несчастна со своим мужем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34