Не навлечет ли это на его величество новое недовольство Рима? Ведь закон требует кары для похитителей женщин. А король – высший судия…
Приблизительно так представил Сибрук дело королю. А сэр Гай, вернувшись из Стонхема, так и доложил своему господину. Рассказывая, рыцарь выглядел очень смущенным: его лорд оказался в неприятном положении и винить в этом мог только самого себя. Если бы он не был в тот день так сильно потрясен гибелью Эдмунда де Моле и неудачной попыткой вернуть своего сына, он скорее всего не поддался бы искушению похитить даму.
Наедине с преданным сэром Гаем ле Дрейк мог дать волю своему гневу. Особенно досталось Сибруку, который, желая отомстить ему, не заметил, что себе нанес ущерб гораздо больший, чем Рольфу… Слабое утешение… Все могло бы выйти по-другому. Не будь Сибрук столь трусливым, он явился бы с войском под стены Драгонвика, где переговорами или мечом разрешил бы спорные вопросы. Но граф вместо этого обратился с жалобой к церкви, король был вынужден принять меры и поставил ле Дрейка перед выбором… Что ж, положение трудное, но не безвыходное. Еще два дня назад Рольф всерьез обдумывал возможность вооруженного мятежа. Не составило бы никакого труда организовать его, соединившись с другими линкольнширскими баронами. Но он поклялся в верности королю еще тогда, когда отлучение Иоанна от церкви не было снято. И он никогда не нарушал своих клятв. Так должен ли он сделать это теперь, пусть даже ему и отвратителен этот монарх с его вечными интригами?..
Королевский посланник, прибывший в Драгонвик, явно разрывался между страхом и любопытством и успокоился только тогда, когда ле Дрейк заявил, что подчинится королевским приказам… И тут же в Нормандию был послан гонец, чтобы заручиться согласием брата леди Эннис на ее замужество. Из того, что Рольф узнал про Ауберта, явствовало, что этот достойнейший рыцарь будет счастлив освободить свою сводную сестру от некоторой части ее наследства в свою пользу. Он был ее ближайшим родственником-мужчиной, и, хотя его согласие на брак являлось пустой формальностью, провести переговоры следовало обязательно и со всей аккуратностью.
Рольф, конечно, мог бы отказаться от женитьбы на леди Эннис. Это и было его первым побуждением, едва он прочитал пергамент, привезенный королевским посланником, в котором устанавливались условия и сроки. Обязанностью короля было преследовать и наказывать похитителей женщин наравне с ворами. До тех пор пока леди Эннис не была просватана за другого человека, король мог получить с похитителя солидный штраф; затем даму вернули бы Сибруку, и все пошло бы по-старому. Ничего не было бы потеряно, кроме времени, король обогатился бы, а дама сохранила бы честь.
Но слухи и сплетни уже поползли. Двор королевы жил и развлекался скандальными пересудами. И для придворных не было лучшего подарка, чем весть о позоре и падении высокородной дамы. Безусловно, пойдут разговоры о том, что леди Эннис любовница ле Дрейка. И более того – что она была в сговоре с ним, потворствуя своему похищению, ибо такой метод сдаться в плен куда более соблазнителен. Рольф отлично знал манеру королевы делать из мухи слона. Раньше он не обращал на это внимания.
Сейчас же он чувствовал возмущение и протест против того, что леди Эннис перед всем королевством заклеймят как последнюю публичную девку.
Получив послание короля, лорд Драгонвик пригласил для совета верного Гая Фицхью. Рыцарь не преминул подчеркнуть своему господину преимущества, которые тот получит, выполнив волю короля и женившись на леди Эннис.
– Сибрук только того и ждет, милорд, что вы откажетесь. Это то, чего он хочет… – Сэр Гай возвысил голос, чтобы заглушить проклятия Рольфа и быть услышанным своим господином. – Все знают, что брать заложников – обычное дело, королю это известно лучше других. Если вы откажетесь жениться на ней, его с легкостью убедят, что вы захватили леди Эннис не как заложницу, но как любовницу. И он использует это в своих жалобах к церковным властям на неуправляемость баронов, после того как Рим позволил нарушать присягу, данную ему. И хотя вы один из тех, кто остался верным ему во время отлучения его от церкви, он не задумываясь предаст вас, чтобы присвоить себе ваши земли заодно с землями леди. Я клянусь, что в случае вашего согласия на брак больше всего потеряет Сибрук.
– Не думаете ли вы, что я брал это в расчет? – спросил Рольф таким угрожающе мягким голосом, что сэр Гай изумился. – Оставаясь в милости у короля, я могу отобрать у Сибрука моего сына, не важно, хочет этого лорд или нет.
– Да, лорд, – согласился сэр Гай. – Это даст вам гораздо больше, чем открытый мятеж. Король может приказать графу вернуть вам Джастина. А после того, как леди станет вашей женой, вы можете подать петицию о том, чтобы ее земли были признаны приданым. Ваша лояльность королю только усилит ваше положение при дворе. Все знают, что вы один из немногих в Линкольншире, кто не нарушал клятвы верности ему. А то, что вы силой увезли леди Эннис, чтобы жениться на ней, можно объяснить приступом страсти.
Здесь сэр Гай ухмыльнулся, и Рольф некоторое время смотрел на него, пока сам не расплылся в улыбке.
– Как вы объясните мой брак, – лукаво спросил он Гая, – если лицо леди будут украшать усы и бородавки? Я не думаю, что кто-нибудь поверит в то, что мной овладела внезапная страсть к ней.
– Да, но эта леди, к счастью, не имеет ни бородавок, ни усов. Она необычайно хороша собой, и нетрудно поверить в то, что мужчина при виде ее может быть охвачен желанием…
Это объяснение не вполне удовлетворило Рольфа, но он видел в нем здравый смысл. Возможно, ему удастся таким образом уладить последствия своих импульсивных действий. Ведь хотя он и не испытывал особой потребности жениться, леди Эннис от этого не становилась менее желанной. Сколько ночей провел он без сна, вспоминая о той первой ночи, когда она прибыла в Драгонвик… Что из того, что он упорно избегал встреч с нею? Мало кому из женщин удавалось удержать его интерес более чем на те несколько часов, что они проводили в его постели. Но леди Эннис вот уже долгое время постоянно всплывала в его памяти. И это его беспокоило.
Ему приходило в голову, что, может быть, отвага и огонь этой женщины так возбуждают его интерес. Из нее не вышло бы смиренной и тихой супруги, жизнь с которой заставляет мужчину искать более сильных впечатлений на стороне, – уж это точно! Он чувствовал преимущества такого брака, и они значительно перевешивали те причины, которые в свое время заставили его отказаться от повторной женитьбы.
Да, эта идея была заманчивой. Стоит только представить себе, как взбесится Сибрук, увидев, что его интриги оборачиваются против него самого и что внешняя уступчивость и смирение Рольфа на деле только усиливают его положение при дворе короля… Словом, письмо было написано и отослано. Дело сделано…
Но теперь, когда он объявил свое решение даме, а также своим избранным рыцарям и верным вассалам, сомнение вновь невидимыми цепями сковало его. И он обвинял в этом леди Эннис.
Трапеза близилась к концу. Рольф подозвал Вэчела и велел проводить даму в ее комнату. Она поднялась со стула и пошла через зал с гордо поднятой головой. И теперь ле Дрейк вновь мог оценить ее величественную осанку. Против воли он почувствовал восхищение.
Она была не высокой, ее походка поражала грациозностью, тело под зеленым бархатным платьем казалось гибким и крепким. Он с легкостью вызвал в памяти нежную шелковистость кожи, ощутил под своими ладонями ее грудь. Эти воспоминания взволновали его, и он сильно сжал ножку кубка. Темный огонь ее волос, в которых отражались пляшущие отсветы очага, сбегал по спине и бедрам. И в какой-то момент он отчетливо представил себе ее не отягощенной одеждой… И как бы тогда выглядел ее проход через зал! Ее бедра при ходьбе покачивались и, казалось, сулили небесные восторги. Невольно хотелось всецело отдаться на волю сладких волн, расходившихся вокруг нее, и раствориться в них полностью. Да и глаза ее под густой бахромой ресниц излучали соблазн. Но он тут же вспомнил взгляд, которым Эннис наградила его напоследок: ничего манящего, одна враждебность!
Когда она удалилась через арку в дальнем конце зала, сэр Гай наклонился к своему патрону и тихо проговорил, глядя поверх края кубка:
– А леди воистину хороша, милорд.
– Да, – ответил Рольф, и голос выдал волнение, которое он предпочел бы утаить. Он сделал большой глоток вина, желая скрыть досаду. – Столь же хороша, сколь упряма и своевольна.
– Возможно. Но о ней говорят как о женщине с прекрасным характером. Все, что я слышал о леди Эннис, рисует ее в самом добром свете. В своих собственных владениях она пользуется всеобщей любовью, а ее подданные были готовы выступить с войсками на ее защиту, если бы не трусливая позиция графа Сибрука.
– Пусть выступают, – с раздражением проворчал Рольф. – Им это ничего хорошего не сулит, потому как милостивое соизволение короля жениться на их госпоже очень скоро приведет их под мою руку.
От сэра Гая не ускользнула горькая ирония, с какой Рольф употребил слово «соизволение», говоря об ультимативном приказе короля вступить в брак или же пенять на себя. Но об этом он благоразумно умолчал, сказав только:
– Когда у короля в руках будет ваше согласие, он непременно передаст вам часть ее земель в качестве приданого. В любом случае он не осмелится незаконно разорить одного из своих могущественнейших баронов, если только, конечно, не увидит в этом особой выгоды для себя.
– Он осмеливается делать все, что ему заблагорассудится, – мрачно возразил Рольф. Менестрель запел тихую песню, и некоторое время они прислушивались к ней. Затем лорд продолжил: – Вы заметили, как грубо он властвует? Его не волнует, что он оскорбляет и предает своих баронов. Себя он считает непобедимым.
– Есть люди, – тихо ответил сэр Гай, – которые готовы доказать ему, что он сильно заблуждается. Юстейс де Вески и Роберт Фицуолтер всячески демонстрируют ему знаки внимания, а сами готовы при первой же возможности нанести удар в спину. Говорят, они собирают вокруг себя северных баронов, несмотря на все клятвы в верности королю.
Рольф горько усмехнулся:
– Юстейс де Вески просто дурак. Он женился на незаконной дочери короля Вильяма Шотландского, и этот монарх использует его как пешку в своей игре против Иоанна. Не обольщайтесь на их счет, эти люди могут принести большое несчастье.
– Но Роберт Фицуолтер и Юстейс де Вески сейчас в милости у короля…
– Нет, Гай. Хотя он и возвратил им их земли в прошлом году, он не так глуп, чтобы верить этой паре. Вы разве забыли заговор двухлетней давности, который возглавил король Уэльса? Многие погибли тогда – Люк Д'Арси, например, – но эти достойные плуты бежали во Францию. Оба давно проявили себя предателями и интриганами. Хотя сейчас король ослабил им вожжи, но это, конечно, одна видимость. Точно так же он не забыл и тех северных баронов, которые в свое время отказались следовать за ним во Францию. Если бы архиепископ не указал королю на то, что, начиная войну со своими подданными, он тем самым нарушает свою же клятву, которую дал им, он давно бы расправился с ними.
Сэр Гай кивнул:
– Боюсь, вы правы. Хорошо, что вам удалось сохранить расположение короля.
Вращая ножку кубка между пальцами, Рольф тихо сказал:
– Я постоянно думаю о том, что не смогу вечно выполнять мою клятву верности королю. Он слишком часто переходит все грани дозволенного. – Он внимательно посмотрел на сэра Гая. – Я не знаю, что сделаю в тот день, когда он принудит меня выбирать между честью и клятвой. А этот день придет, сэр Гай, хочу я того или нет.
Сэр Гай ничего не ответил. Все было так, и оба предчувствовали, что события не за горами. Женитьба на леди Эннис могла стать первым шагом к нарушению клятвы. И вот теперь Рольф испытывал нетерпеливое желание поскорее покончить со всем этим.
И его не смущало, что леди может стать той приманкой, попавшись на которую он погибнет.
Быстрыми шагами Эннис раздраженно мерила свою узкую комнату. Этот грубый осел под маской барона – он что же, воображает, что она так слаба и уступит ему без сопротивления? Нет, он, конечно же, не так глуп. И где, спрашивается, был этот Сибрук со всеми своими хитроумными планами, когда он был ей так необходим? Какой болван! Ведь он только сыграл на руку ле Дрейку, обратившись с жалобой к королю. Неужели Иоанн упустит такую отличную возможность, чтобы связать с собой Драгонвика еще сильнее? А ее брак с бароном, безусловно, послужит именно этой цели, хочет она того или нет. Отец Эннис был человеком Ричарда и по его просьбе дал клятву верности Иоанну, хотя и против своей воли. Вскоре он умер, и наследником стал Ауберт. Он тоже присягнул королю, но остался в Нормандии. Выйдя замуж за Люка Д'Арси, Эннис также стала подданной Иоанна. Пока Люк не совершил предательства и не поплатился за это жизнью.
Сейчас, если она заключит брак с ле Дрейком, ее зависимость от короля станет сильнее и она будет обязана ему подчиняться. Ее вассалы и рыцари поступят в распоряжение Иоанна, чтобы участвовать в его бесконечных войнах в Уэльсе, Ирландии, Франции, а равным образом и против своих собственных баронов. Но если бы она осталась у Сибрука и вышла замуж за одного из рыцарей графа, обладающего меньшими землями и не столь большой известностью, монарх не получил бы и малой доли этих выгод. Как же, должно быть, радуется этот коронованный скупец тому, что ле Дрейк ее похитил, а Сибрук обратился с неразумной петицией!
Но ведь именно ей приходится оставаться лицом к лицу с Драконом…
Содрогаясь, Эннис вспомнила горящие зеленые глаза, вперившиеся в нее с неподдельной враждебностью. Конечно, он крайне раздосадован тем, что его принуждают жениться, но это вряд ли можно считать утешением для нее. Мужа выбирает не женщина, вступающая в брак. Все решают родственники невесты, и Эннис оставалось лишь надеяться, что Ауберт сперва посоветуется с ней и только потом даст ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45