Закрытые глаза Лили казались черными мазками на кремовой коже, и пока он наблюдал, веки, обрамленные густыми ресницами, дрогнули и разомкнулись. Глубокие и сверкающие глаза Лили были непроницаемыми, когда ее взгляд заскользил по его лицу. Какое-то странное чувство зашевелилось в душе Харви, совершенно иесозвучное с его гневом.
Нежность… это была нежность. Ему подумалось, что он взял прекрасную, неопытную девственницу и превратил ее в восхитительную, волнующую женщину. Ребенок, которым была Лили, когда он впервые овладел ею, исчез. Лили, которую он сейчас сжимал в объятиях, хорошо усвоила его уроки и превзошла все его ожидания. Несмотря на всю ее покорность и стремление угодить, Лили теперь представляла собой поистине сильную женщину.
Он точно не помнил, когда Лили стала его любовницей. Год назад? Очевидно, даже раньше. Просто его разум отказывался признать, что их связь длится так долго. По правде говоря, он ожидал, что его интерес к ней иссякнет после нескольких визитов. Вместо этого Харви стал постоянным посетителем комнаты, к которой вела винтовая лестница, и совершенно зашел в тупик.
Харви почувствовал легкое раздражение. К сожалению, Лили стала забывать, кто она, уже не проявляла покорность и хотела встать на одну ступень с ним. У его прекрасного восточного цветка вдруг обнаружились ранее незаметные шипы, но он не собирался позволить ей поменяться с ним местами. Нынешняя слабость доказывала, что он снова позволил Лили довести его до предела. Еще раз она продемонстрировала свою власть над ним, причем самым интимным образом.
Поразительно, какие противоречивые чувства питал он к Лили. Она была загадкой — ненавидела его и тут же сполна удовлетворяла его самые сокровенные желания. Очевидно, и он относился к ней так же. Он презирал Лили за ту власть, которую она обрела над ним, но не мог уйти от нее..
Харви сел, чувствуя, как глаза Лили следят за каждым его движением. Он встал с постели и несколько мгновений возвышался над ней. Взгляд Лили опьяняюще скользил по его телу, и Харви не противился — он городился своим телом, своей зрелой мужской красотой.
Лили тоже встала с постели и, подняв руки, запустила длинные, изящные пальцы в его серебристо-седую шевелюру, коснулась лица, дразня его губы. Она скользнула мягкими ладонями по его шее, провела ими по широким плечам. Её пальцы пробежали по мускулистой груди, погрузившись в седые завитки. Одним пальцем она заскользила по сужавшемуся треугольнику седых волос, от груди до самого паха. Глядя ему прямо в глаза, она обхватила рукой его плоть, лаская ее и издавая тихие воркующие звуки. Воля стремительно оставляла его. И Харви вдруг понял, что ему грозит. Необходимо сделать усилие и взять ситуацию под свой контроль.
Обхватив узкое запястье Лили, Харви прекратил ее чувственные ласки. Он улыбнулся и произнес:
— Ты говорила, что дашь мне все, что я пожелаю, так. Лили?
Лили широко улыбнулась в ответ, но Харви заметил промелькнувшую в ее глазах подозрительность.
— Да, мистер Дейл. Я всегда исполняла ваши желания.
— Да, иногда ты давала даже больше, чем я хотел. Но сейчас у меня к тебе иная просьба.
— Вам стоит только выразить ваше желание,
— Я хочу, чтобы ты поговорила со мной.
— Поговорила, мистер Дейл?
— Да. Чтобы ты рассказала мне, что чувствуешь, занимаясь любовью с мужчиной, которого презираешь. Лили притворно запротестовала:
— Но я не испытываю к вам презрения, мистер Дейл. Ваша страсть доставляет мне радость.
Харви рассмеялся резким, скрипучим смехом:
— Радость?! Лили, не надо. Не считай меня дураком. Я знаю, что ты чувствуешь. Я знал это с того первого раза, когда ты пришла ко мне, обнаженная и дрожавшая от страха.
Прекрасное, улыбающееся лицо Лили окаменело.
— Если это так, зачем вы задаете вопрос, ответ на который вам известен?
— Для того чтобы услышать, как ты это произнесешь. Ты сказала, что дашь мне все, что я захочу. Ну так вот. Я хочу, чтобы ты сказала мне, что ты чувствуешь, когда я прихожу в твою комнату, когда пользуюсь твоими услугами.
Лили, не таясь, сузила глаза, и Харви понял, что сумел пробиться через ее сдержанность, ее спокойствие. Игра пошла в его пользу, и он продолжил свой нажим:
— Что ты чувствуешь, когда понимаешь, что именно я снял тебя с пьедестала, когда твоя мать вознесла тебя из грязи, в которой живут все ваши люди? Испытываешь ли ты горечь, когда понимаешь, что великолепное будущее, которое она готовила тебе откладывается, пока я использую тебя как свою персональную шлюху?
Темные глаза Лили сверкнули, и Харви почувствовал, что до победы остался один шаг.
— И что ты чувствуешь, когда вынуждена отвернуться от человека, которого ты надеялась полюбить, отвернуться от него и идти ко мне, человеку, который с презрением относится к твоему народу, считая его всего лишь грязью под ногами?
Лили трясло, и Харви замолчал, готовясь к последнему удару.
— Что ты чувствуешь, зная, что я использую твое тело, как хочу, позволяю тебе ублажать меня, когда я уважаю тебя не больше чем собаку, бегущую за мной по пятам в ожидании подачки? Что ты чувствуешь, Лили? Скажи мне.
Лили колебалась, и он требовательно повторил:
— Скажи мне!
— Да! Да! Я скажу вам, что я чувствую. — Ее высокий, чистый голос рассек воздух, словно хлыст, когда она посмотрела ему прямо в глаза. — Я ненавижу вас, Харви Дейл. Я ненавижу вас всей душой. Я ненавижу вас за ту власть, которую вы имеете над моей матерью, и за то, как низко вы используете меня. Я ненавидела вас с того самого момента, когда впервые увидела, и буду ненавидеть даже в мыслях, пока не умру.
Победное ликование охватило Харви. Еще один шаг — и все встанет на свои места. Он будет полным хозяином положения.
Улыбаясь по-прежнему, Харви взглянул в искаженное ненавистью лицо Лили, восхищаясь тем, как прекрасно оно было даже сейчас.
— Значит, ты ненавидишь меня, Лили…
— Изо всех своих сил.
— Это неприятно, не правда ли? — Харви отпустил ее запястье, но не дал Лили убрать руку со своего тела, шепча ей: — Нет… нет, Лили. Я хочу, чтобы ты доставила мне удовольствие.
Глаза Лили яростно сверкнули, и она отступила от него.
— Нет!
— Ты это серьезно. Лили? Ты же знаешь, как пострадает твоя мать, если я передам куда следует имеющиеся у меня бумаги.
— Нет!
— Ты доставишь мне удовольствие, Лили, и сделаешь это сейчас. Ну же, я помогу тебе.
Взяв руки Лили, Харви обвил ими свою шею и притянул к себе ее стройное тело, не показывая, какой огонь вспыхнул в нем при соприкосновении с ее нежной кожей.
— Поцелуй меня. Лили. И помни о последствиях, если откажешься. Помни, что ты уже не девственница и тебе никогда больше не стать такой, какой ты была. Помни, что ты такая, какой я тебя сделал, и ты принадлежишь мне до тех пор, пока мне нравится держать тебя в качестве своей шлюхи. Вспомни все, чему я научил тебя. А потом, и то удовольствие, которое испытываешь, когда я довожу тебя до экстаза… удовольствие, которое ты так горячо отрицаешь умом, но которому не в силах противиться твое тело. Оно выдает тебя. Помни и отдайся мне. Я жду.
Когда Харви замолчал, темные глаза, которые были так близко от него, засверкали от сдерживаемых чувств. В их черной бездне он увидел ярость, страсть, ненависть. А потом в них промелькнуло что-то еще. Он увидел, как Лили начинает успокаиваться. Он почувствовал возвращение ее воли, наполнившей силой ее тело. Он увидел, что она совершенно преобразилась, и медленно подняла губы ему навстречу. Восхищаясь этой женщиной, удивляясь ее силе, решимости, он чувствовал, как его снова охватывает страсть.
Руки Лили сжались вокруг его шеи, когда ее губы встретились с его губами. Ее язык буквально ворвался в его рот. Не в силах больше сдерживаться, Харви обхватил ее руками и прижал к себе с ослепляющей страстью.
Она снова принадлежит ему, этот бесподобный восточный цветок — его Лили.
Глава 7
Несколько мгновений Харви пытался совладать с собой. Выйдя из-за стола, он расправил плечи и глубоко вздохнул.
— Харви, не нужно на меня сердиться, — спокойно произнес Джордж Тиллсон. — Я лишь повторяю то, что мне сказал мастер сегодня утром. Недовольство на шахтах растет, шахтеры начинают нервничать. Джек Хиггинс предупредил, что люди начнут уходить, если в ближайшее время все не встанет на свои места.
Джордж помолчал, пристально глядя в раскрасневшееся лицо Харви.
— Джек — лучший управляющий в этих краях, и я уважаю его мнение. Ты и сам прекрасно знаешь, что уход рабочих может стать катастрофой, особенно сейчас. Скоро в Сан-Франциско будут рассматривать вопрос о предоставлении нам кредита. Но если начнет хромать производство, не говоря уже о других наших проблемах, то у нас не останется ни одного шанса получить этот кредит, а деньги нам сейчас очень нужны, Харви. Мы можем остаться без штанов, если не будем осторожны.
Обойдя стол, Харви Дейл направился к открытой двери кабинета, бросил подозрительный взгляд на двух клерков, занятых своей работой, нахмурился и захлопнул дверь.
Джордж с недоумением посмотрел на Харви:
— Неужели ты не доверяешь Уолтеру Джоубу и Ларри Уоттсу? Это невозможно. Они много лет работают у нас и доказали свою честность. Они абсолютно преданы «Тилл — Дейл».
— Честность… преданность! — язвительно повторил Харви. — Только не говори мне, что ты и правда веришь в эту чепуху. Купить можно любого, если цена подходящая, а эти двое ничем не отличаются от остальных.
Понимая, что бесполезно спорить с Харви, когда он в таком настроении, Джордж покачал головой:
— Я и не собираюсь. У нас сегодня много других важных дел. Но все же я думаю, что ты ошибаешься. Эти клерки не имеют отношения к ограблениям или к хищению секретов. Я считаю, что люди, которые вредят нам, используют другие каналы для получения сведений.
— Например?
— Я не сказал, что знаю ответ на этот вопрос.
— Ну так нам уже давно пора знать ответ! Прошло уже две недели со дня приезда Девины. Я обещал ей, что найду грабителя, угрожавшего ее убить, и я намерен выполнить свое обещание! — Эта мысль снова привела его в состояние, близкое к ярости, и Харви продолжил с еще большей горячностью: — Я уже показал, что больше не собираюсь рисковать дочерью, и я также не намерен рисковать нашей следующей партией денег. Я позаботился об этом, лично договорившись с президентом банка «Уордвей» в Бенсоне.
— Лично?
— Да. — Подойдя к своему Партнеру, Харви продолжил доверительным тоном: — Да, путем личной переписки с Уильямом Шмиттом я договорился о тайной доставке денег.
— Тайной? Харви, мм уже пробовали, и это не помогло.
— На этот раз я предпринял больше предосторожностей.
Эти слова не произвели на Джорджа никакого впечатления.
— Что ты конкретно планируешь?
— Я не планирую, Джордж. Вопрос решен. План одобрен обеими сторонами и будет осуществлен при очередной отправке денег.
Узкое лицо Джорджа напряглось. Его недовольство было очевидно.
— Одобрен обеими сторонами… без совета со мной? Следует ли мне понимать, что теперь и я включен в число подозреваемых? Надеюсь, что нет. Мы партнеры, Харви. Похоже, ты забыл об этом. — Красивое лицо Харви оставалось спокойным.
— У меня нет времени разбираться с твоими обидами, Джордж. То, что я сделал, предпринято в интересах компании, и я рассчитываю, что ты воспримешь мои решения именно так.
— А как ты воспринял бы мои решения? — Харви с нескрываемым высокомерием приподнял седые брови:
— Джордж, мы теряем время. — Джордж Тиллсон холодно посмотрел на своего партнера и сказал:
— Хорошо, Харви, изложи мне свой план, пожалуйста.
— План прост. Банк, как обычно, организует доставку денег в Тумбстон. Но в последний момент деньги перенесут в грузовую повозку, которая пойдет другой дорогой, а в это время пустой сейф погрузят в почтовый дилижанс, как всегда. Грузовая повозка отправится сюда прямым путем, а дилижанс — более длинной дорогой, отвлекая внимание от главного груза.
— Это все?
— Нет, не совсем. Я попросил Билла Шмитта ограничить число людей, причастных к доставке, — оставить только самых надежных, чтобы уменьшить риск и сузить круг подозреваемых. Я также решил, что мы, как и раньше, дадим возможность Джоубу и Уоттсу заниматься организацией доставки денег, чтобы они ничего не заподозрили.
— А если твой план не сработает? Что, если воры, раскрыв твой замысел, отправятся вслед за грузовой повозкой?
— Тогда мы будем знать, что утечка информации происходит в банке Бенсона. Даже если мы и потеряем деньги, у нас появится первая ниточка — будет ясно, с чего начинать расследование.
Джордж замолчал, нахмурившись, и было видно, что он обдумывает услышанное.
— Ну, Джордж, что ты думаешь?
Пристально глядя в глаза Харви, Джордж произнес:
— А ведь теперь уже ничего не изменишь, не так ли, Харви?
— Джордж, поверь, все будет хорошо.
Не говоря больше ни слова, Джордж направился к двери и вышел из кабинета.
Харви подошел к окну и увидел, как его партнер быстро идет по залитой солнечным светом Аллен-стрит. Ладно, Джордж скоро забудет о своей обиде, ведь они так давно работают вместе… А еще, наверное, Джордж — его единственный друг.
Нахмурившись, Харви повернулся к столу и тут понял, что у него нет настроения заниматься бумагами. Сняв котелок с вешалки, он покинул свой кабинет и, не обращая внимания на недоуменные взгляды служащих, вышел на улицу.
Уже две недели телохранитель неотступно следовал за ней. Хорошо хоть, что в последние дни Сэм Шарп уже не наступал ей на пятки. Подходя к дому, он, как обычно, перешел на другую сторону узкой улицы, откуда стал внимательно наблюдать за особняком.
Нервы Девины были натянуты до предела. Как может отец подвергать ее такому унижению? Она не знала покоя с тех пор, как приехала в этот отвратительный захолустный город. Ей до смерти надоело, что за ней ходят по пятам, ни на минуту не оставляя одну. Девине казалось, что за ней следят, даже когда она сидит одна в собственной комнате. Если бы это не было так пугающе, девушка бы посмеялась над тем, сколько раз она подходила к окну и разглядывала видневшиеся вдали холмы, чтобы убедить себя, что все это только игра ее воображения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35