бронзовые смесители
Но Рэнду хорошо запомнился тот момент, когда, сняв ее с лошади, он уловил, как присущая ей тревожная бдительность тотчас исчезла, едва она оказалась в его объятиях. Очутившись у него на груди, она позволила себе расслабиться и, положившись на его силу, больше не озирала недоверчиво горизонт. Она дове-жлась ему, бессознательно пожертвовав своей независимостью, всецело отдалась его заботе, как спустя короткое время отдалась его любви. Сладкий триумф этих сладких побед возносил его на небеса. Если бы она позволила ему говорить, он бы сказал ей все, что хотел высказать, потому что мысленно он уже давно посвятил себя ей и только ждал возможности признаться в этом. Скоро, очень скоро эта возможность ему представится. Он знал это наверняка. Билли принадлежала ему одному…
Едва сдерживая ликование, Рэнд обвел взглядом лицо девушки с полуоткрытыми лепестками губ. Нет, он не обманывался относительно ее чувств к нему. Возможно, по своей неопытности Билли этого не сознавала, но он-то прекрасно знал: она уже не могла без него обойтись. Да, он с каждым днем отвоевывал себе все новые и новые рубежи. Пройдет еще месяц, и его любовь покорит ее окончательно. Когда же они доберутся до Монтаны, она не сможет его покинуть, какими бы ни были ее прежние обязательства, кто бы ее ни преследовал и кем бы ни являлся тот мужчина, к которому она так стремилась…
Внезапно ощутив укол ревности, Рэнд нахмурился. Нет, он не позволит этому призраку из прошлого отнять у него Билли, ни за что не позволит…
Девушка шевельнулась. Ее длинные пушистые ресницы дрогнули. Рэнд невольно залюбовался ее очаровательным личиком. На нем уже не было ни малейших следов жестокого избиения. Исчезла даже розоватая царапина, пересекавшая ее щеку, когда девушка впервые появилась в лагере. Рэнд запустил пальцы в мягкий шелк ее волос — они сверкали в лучах солнца, пробивавшихся сквозь густую листву. После своего появления в лагере она ни разу не удосужилась подстричь волосы — предпочитала перетягивать их на затылке кожаным ремешком. Но он, не устояв перед искушением, дал свободу ее густым светлым прядям и теперь любовался ими. От нахлынувших чувств у Рэнда защемило в груди.
«Если ты и впрямь сходишь с ума по этой девочке…» — вспомнились ему слова Уилли. Да, он действительно сходил по Билли с ума. Он безумно любил ее и не хотел с ней расставаться.
Не в силах противостоять искушению, Рэнд наклонился и, нежно поцеловав в губы, стер с ее личика остатки сна. Билли взглянула на него с улыбкой и потянулась. Он улыбнулся ей в ответ. Боже, как же он ее любит…
Но девушка молчала. Рэнд спросил:
— Ты когда-нибудь была в Сент-Луисе, Билли?
Она взглянула на него с удивлением и покачала головой:
— Нет.
Окрыленный надеждой, Рэнд просиял:
— Город тебе понравится, дорогая. Он удивительный… и необыкновенно красивый. Я долго думал, прежде чем решился построить там дом и сделать Сент-Луис своей гаванью. Но потом я понял, что немного увлекся. Видишь ли, дом получился чересчур большой. Да, слишком большой для меня одного, поэтому я намерен… — Рэнд внезапно умолк и рассмеялся. Он понял, что поторопился, размечтавшись вслух. Билли еще была не готова к его мечтам. Ему следовало быть осмотрительнее.
Она снова улыбнулась:
— Возможно, я когда-нибудь увижу его.
— О да, обязательно увидишь, — кивнул Рэнд.
Он хотел еще многое ей рассказать, но увидел, что девушка чуть нахмурилась — словно задумалась о чем-то не очень приятном. Но и с таким выражением на лице она была прекрасна. И Рэнд, не удержавшись, сказал ей об этом:
— Ты необыкновенно красивая, Билли…
Она внезапно вздрогнула и, покачав головой, со смехом ответила:
— Не надо мне льстить, Рэнд. Я вовсе не красивая, а самая обыкновенная. И всегда была обыкновенной. В моем лице нет ничего особенного. У меня почти бесцветные волосы и темные, а не голубые глаза, хотя у блондинок должны быть именно голубые. Ктому же я слишком высокая и худая. Моя фигура… слишком угловатая. — Она вдруг снова нахмурилась и в задумчивости пробормотала: — Поэтому я никогда не могла понять, почему Уэс… — Билли осеклась и отвела глаза. Она попыталась встать, но Рэнд удержал ее, опустив руку на плечо.
— Уэс? — Он пристально посмотрел на девушку. — Кто это?
Билли покачала головой, как бы давая понять, что не хочет отвечать на вопросы:
— Не имеет значения.
Заметив смятение на лице девушки, Рэнд понял, что не следует настаивать — ему не хотелось огорчать Билли. Но он решил, что запомнит это имя на всякий случай. Заставив себя улыбнуться, Рэнд вернулся к прежней теме:
— Говоришь, блондинка с темными глазами? А тебе никогда не приходило в голову, что мне, возможно, нравится именно такое сочетание?.. Более того, мне очень нравятся высокие стройные женщины… А что касается твоего лица… Позволь-ка взглянуть… — Рэнд провел кончиком пальца по ее подбородку. — Хм… тонкие брови — это как раз то, что нужно… — Осторожно прикоснувшись к ее длинным ресницам, он рассмеялся. — Знаешь, они отросли и уже не торчат жесткой щетиной. А твой носик… Дорогая, у тебя очаровательный носик. — Рэнд внезапно помрачнел и добавил: — Тебе исключительно повезло, что он до сих пор прямой и безукоризненный… что его не сломали, когда тебя избивали.
Билли вновь попыталась подняться, но Рэнд ее не отпустил. Пристально глядя на девушку, он продолжал:
— Похоже, тебе неловко думать, что ты красивая, правда, Билли? Но пойми, что бы ты ни говорила, истина остается истиной и нет смысла ее отрицать.
— Нет, это не так. Ты слишком долго находился в мужском обществе, Рэнд, поэтому не можешь судить здраво.
Он снова рассмеялся:
— Да, верно. С тобой я давно утратил здравомыслие.
Но Билли, пропустив эти его слова мимо ушей, внезапно заявила:
— А вот ты действительно красивый, Рэнд.
Он взглянул на нее с удивлением и нежно поцеловал в губы.
— Рассчитываешь побить меня моим же оружием, Билли?
— Я говорю то, что есть на самом деле, — возразила она. — Ты самый красивый мужчина из всех, которых я встречала, но я уверена, что тебе часто приходилось это слышать. Женщины наверняка постоянно твердят тебе об этом. А парни как пить дать завидуют твоим легким победам.
Ему не понравилось направление, которое приняла беседа, и он, нахмурившись, проговорил:
— Полагаешь, что ты, Билли, — моя очередная победа? Она ненадолго задумалась и, пожав плечами, пробормотала:
— Нет, Рэнд, едва ли ты включаешь меня в этот список. Мне кажется, что со мной ты вполне искренен.
Рэнд вздохнул с облегчением. Он был непомерно благодарен Билли даже за такое выражение доверия.
— Спасибо, дорогая. А то я уже начал думать, что ты считаешь меня лицемером. Черт, если бы я действительно…
— Нет-нет, я доверяю тебе, Рэнд. Со мной ты всегда оставался верен своему слову. Но я никогда не позволяла себе питать иллюзии, что для тебя наши отношения — нечто большее, чем временное увлечение. Очень скоро мы расстанемся, и я стану для тебя одной из многих женщин, которых ты любил. — Билли перевела дыхание. Каждое слово давалось ей с величайшим трудом. — И я абсолютно уверена: расставшись со мной, ты быстро найдешь мне замену.
Рэнд замер на несколько мгновений.
— А если я не хочу искать замену? Билли сделала попытку улыбнуться.
— Не волнуйся, какая-нибудь молодая женщина — возможно, та, что с рыжими волосами и ярко-голубыми глазами, — сумеет утешить тебя.
Рэнд почувствовал, как в нем закипает ярость, смешанная с жестокой болью, вызванной замечанием Билли. Он выждал несколько долгих мгновений, прежде чем ответить.
— Что ты хочешь этим сказать, Билли? Что ко мне нельзя серьезно относиться? Может быть, именно тебя нельзя воспринимать всерьез? Что за игру ты со мной ведешь?
— Рэнд, я…
— Что же ты мне сказала? По-моему — ничего… Я только знаю, что тебя преследуют и что появление Уитли с его компанией пугает тебя до смерти. Еще мне известно, что ты бежишь к кому-то, правда, я не знаю, к кому… Ты с первого своего появления в лагере держалась вызывающе и вечно со мной спорила. Ты довела меня до крайности, и я больше ни о чем не мог думать — только о тебе. Ты заставила меня воспылать к тебе страстью. Ты отдавалась мне, Билли. Зачем, если ты знала, что все равно уйдешь к другому? Или просто хочешь мне показать, как может все сложиться? А может, ты хочешь заставить меня страдать так же, как страдала сама? Билли, что ты скрываешь? Чего добиваешься? Если же ты мне не доверяешь, то поверь, мне никто, кроме тебя, не нужен.
— Рэнд, перестань. Когда мы расстанемся, не пройдет и нескольких недель, как ты забудешь даже мое лицо…
— Будь ты проклята! — Рэнд уже не мог сдерживать свой гнев. — Будь ты проклята, бесчувственная ледышка! Как ты могла отдаваться мне, если так думаешь? Выходит, ты мне лгала?
— Я никогда не лгала тебе, Рэнд. Он невесело рассмеялся:
— Да, возможно. Но и правды ты мне никогда не рассказывала.
— Я была честной с тобой с самого начала. Я сразу сказала, что уйду, как только…
— Хорошо! — Рэнд стремительно поднялся на ноги и отступил на несколько шагов. — В таком случае нам больше нечего сказать друг другу — я верно тебя понял? Вставай — и поехали обратно. Вероятно, я уже надоел тебе.
Судорожно сглотнув, Билли молча поднялась на ноги и украдкой взглянула на Рэнда. Его глаза, еще несколько минут назад сиявшие теплом любви, сейчас казались ледяными. У Билли похолодело на сердце, и она, отвернувшись, направилась к соседнему дереву, под которым стояли их кони. Вскочив в седло, она пришпорила своего жеребца и, не оглядываясь, поскакала к ручью. Все было кончено. Настало время возвращаться к стаду.
Глава 14
Расправив плечи, Люсиль вошла в зал. Не обращая внимания на восторженные взгляды, обратившиеся в ее сторону, она ласково улыбнулась отцу, державшему ее под руку. Почтенный банкир ответил на улыбку дочери, и девушка вдруг поняла, что отец безмерно ею гордится. Ей даже стало неловко из-за того, что она далеко не всегда оправдывала отцовское доверие.
Мистер Баском заметил секундное замешательство дочери, и на лице его появилось выражение озабоченности. Покосившись на Люсиль, он спросил:
— Люсиль, дорогая, ты в порядке?
— Конечно, папа. — Одарив отца одной из самых своих лучезарных улыбок, девушка добавила: — Знаешь, я только что подумала: мне необычайно повезло, что я приехала на вечер к Лоре Хендерсон с таким замечательным человеком, как мой отец.
— Спасибо, дорогая Люсиль.
Хорас Баском внимательно посмотрел на дочь. В последние недели Люсиль слишком часто жаловалась на недомогание, и это очень его беспокоило. Перехватив взгляд отца, девушка провела ладонью по его щеке и снова улыбнулась:
— Папа, перестань. Не стоит понапрасну тревожиться. Я абсолютно здорова и готова…
Внезапно выросшие перед ними Харви Сигер и Бигелоу Морс избавили Люсиль от необходимости продолжать. Ей хотелось освободить отца от бремени забот, чтобы он мог найти среди гостей миссис Лорример.
Удивленная собственным великодушием, Люсиль вдруг вспомнила, что всего несколько месяцев назад отчаянно противодействовала отцу, когда тот проявлял интерес к скромной вдове банковского клерка. Но в последнее время ее отношение к этому изменилось, и теперь она очень сочувствовала отцу. Люсиль не сомневалась, что он все еще страдал из-за смерти ее матери и тосковал по ней. Чувство тоски и пустота в душе… Да, она прекрасно это понимала… Поэтому Люсиль была рада, что отец наконец-то нашел женщину, вызывавшую его интерес. Более того, теперь она даже удивлялась, что не понимала этого раньше.
— Ах, Люсиль, как я рад тебя видеть!
Харви Сигер поднес к своим пухлым губам ее руку и оставил на ней влажный отпечаток легкого поцелуя. Люсиль с трудом подавила отвращение. Интересно, почему раньше его привычка постоянно облизывать губы никогда ее не раздражала? Внезапно ей вспомнилось, как неделю назад, на каком-то вечере, она позволила Харви поцеловать ее украдкой. Люсиль невольно поморщилась. «Пора с этим покончить!» — подумала она.
— Ох, Хцрви, и я ужасно рада!.. Отдаю должное Лоре. Как замечательно, что она пригласила вас с Бигелоу на такой чудесный вечер.
Тут Бигелоу Морс тоже поднес к губам ее руку, и Люсиль приложила отчаянные усилия, чтобы не показать, насколько ей это неприятно. Казалось, Бигелоу насквозь пропотел; во всяком случае, его лоб и верхнюю губу с аккуратно подстриженными усиками покрывали крупные капли пота. Люсиль мысленно вздохнула. Как она раньше не замечала, что эти двое такие отвратительные ?
Тут Харви улыбнулся и заявил:
— Люсиль, ты совершенно ослепительна сегодня… самая прелестная женщина в зале. Ты должна позволить мне проводить тебя к буфету, и мы выпьем пунша.
Неужели ей придется провести следующие полчаса, наблюдая, как Харви через каждые три слова облизывает губы? Люсиль попыталась улыбнуться:
— Было бы очень мило, Харви. Извини меня, отец.
Мистер Баском молча кивнул. Люсиль тут же взяла Харви и Бигелоу под руки, и все трое направились к столу, уставленному закусками. Непринужденно болтая на ходу, Люсиль бросила украдкой взгляд на отца. Оставшись один, он сразу же отправился в дальний угол, где тихо сидела Сильвия Лор-ример. Девушка с облегчением вздохнула. Ее самопожертвование по крайней мере пошло отцу на пользу.
Почти не слушая глупую болтовню Харви, Люсиль то и дело кивала и смотрела по сторонам. Черт бы его побрал, где же он?! Прошел уже месяц со дня их последней встречи, а он как сквозь землю провалился! По правде говоря, она не ожидала, что Пат с такой легкостью откажется от нее. И она не могла не признать, что их последняя встреча на улице напротив магазинчика мадам Боньель не принесла ей удовлетворения. Более того, ее триумф в значительной степени померк, когда он распрощался с ней с неожиданной холодностью. Теперь-то она понимала, что ей очень нравилась их игра в кошки-мышки — особенно после того, как ситуация изменилась в ее пользу и она обрела над ним власть. Кроме того, Люсиль поняла, что вовсе не хотела охладить пыл молодого человека, во всяком случае — всерьез… Она твердо решила, что непременно примет Пата, когда он нанесет ей очередной визит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Едва сдерживая ликование, Рэнд обвел взглядом лицо девушки с полуоткрытыми лепестками губ. Нет, он не обманывался относительно ее чувств к нему. Возможно, по своей неопытности Билли этого не сознавала, но он-то прекрасно знал: она уже не могла без него обойтись. Да, он с каждым днем отвоевывал себе все новые и новые рубежи. Пройдет еще месяц, и его любовь покорит ее окончательно. Когда же они доберутся до Монтаны, она не сможет его покинуть, какими бы ни были ее прежние обязательства, кто бы ее ни преследовал и кем бы ни являлся тот мужчина, к которому она так стремилась…
Внезапно ощутив укол ревности, Рэнд нахмурился. Нет, он не позволит этому призраку из прошлого отнять у него Билли, ни за что не позволит…
Девушка шевельнулась. Ее длинные пушистые ресницы дрогнули. Рэнд невольно залюбовался ее очаровательным личиком. На нем уже не было ни малейших следов жестокого избиения. Исчезла даже розоватая царапина, пересекавшая ее щеку, когда девушка впервые появилась в лагере. Рэнд запустил пальцы в мягкий шелк ее волос — они сверкали в лучах солнца, пробивавшихся сквозь густую листву. После своего появления в лагере она ни разу не удосужилась подстричь волосы — предпочитала перетягивать их на затылке кожаным ремешком. Но он, не устояв перед искушением, дал свободу ее густым светлым прядям и теперь любовался ими. От нахлынувших чувств у Рэнда защемило в груди.
«Если ты и впрямь сходишь с ума по этой девочке…» — вспомнились ему слова Уилли. Да, он действительно сходил по Билли с ума. Он безумно любил ее и не хотел с ней расставаться.
Не в силах противостоять искушению, Рэнд наклонился и, нежно поцеловав в губы, стер с ее личика остатки сна. Билли взглянула на него с улыбкой и потянулась. Он улыбнулся ей в ответ. Боже, как же он ее любит…
Но девушка молчала. Рэнд спросил:
— Ты когда-нибудь была в Сент-Луисе, Билли?
Она взглянула на него с удивлением и покачала головой:
— Нет.
Окрыленный надеждой, Рэнд просиял:
— Город тебе понравится, дорогая. Он удивительный… и необыкновенно красивый. Я долго думал, прежде чем решился построить там дом и сделать Сент-Луис своей гаванью. Но потом я понял, что немного увлекся. Видишь ли, дом получился чересчур большой. Да, слишком большой для меня одного, поэтому я намерен… — Рэнд внезапно умолк и рассмеялся. Он понял, что поторопился, размечтавшись вслух. Билли еще была не готова к его мечтам. Ему следовало быть осмотрительнее.
Она снова улыбнулась:
— Возможно, я когда-нибудь увижу его.
— О да, обязательно увидишь, — кивнул Рэнд.
Он хотел еще многое ей рассказать, но увидел, что девушка чуть нахмурилась — словно задумалась о чем-то не очень приятном. Но и с таким выражением на лице она была прекрасна. И Рэнд, не удержавшись, сказал ей об этом:
— Ты необыкновенно красивая, Билли…
Она внезапно вздрогнула и, покачав головой, со смехом ответила:
— Не надо мне льстить, Рэнд. Я вовсе не красивая, а самая обыкновенная. И всегда была обыкновенной. В моем лице нет ничего особенного. У меня почти бесцветные волосы и темные, а не голубые глаза, хотя у блондинок должны быть именно голубые. Ктому же я слишком высокая и худая. Моя фигура… слишком угловатая. — Она вдруг снова нахмурилась и в задумчивости пробормотала: — Поэтому я никогда не могла понять, почему Уэс… — Билли осеклась и отвела глаза. Она попыталась встать, но Рэнд удержал ее, опустив руку на плечо.
— Уэс? — Он пристально посмотрел на девушку. — Кто это?
Билли покачала головой, как бы давая понять, что не хочет отвечать на вопросы:
— Не имеет значения.
Заметив смятение на лице девушки, Рэнд понял, что не следует настаивать — ему не хотелось огорчать Билли. Но он решил, что запомнит это имя на всякий случай. Заставив себя улыбнуться, Рэнд вернулся к прежней теме:
— Говоришь, блондинка с темными глазами? А тебе никогда не приходило в голову, что мне, возможно, нравится именно такое сочетание?.. Более того, мне очень нравятся высокие стройные женщины… А что касается твоего лица… Позволь-ка взглянуть… — Рэнд провел кончиком пальца по ее подбородку. — Хм… тонкие брови — это как раз то, что нужно… — Осторожно прикоснувшись к ее длинным ресницам, он рассмеялся. — Знаешь, они отросли и уже не торчат жесткой щетиной. А твой носик… Дорогая, у тебя очаровательный носик. — Рэнд внезапно помрачнел и добавил: — Тебе исключительно повезло, что он до сих пор прямой и безукоризненный… что его не сломали, когда тебя избивали.
Билли вновь попыталась подняться, но Рэнд ее не отпустил. Пристально глядя на девушку, он продолжал:
— Похоже, тебе неловко думать, что ты красивая, правда, Билли? Но пойми, что бы ты ни говорила, истина остается истиной и нет смысла ее отрицать.
— Нет, это не так. Ты слишком долго находился в мужском обществе, Рэнд, поэтому не можешь судить здраво.
Он снова рассмеялся:
— Да, верно. С тобой я давно утратил здравомыслие.
Но Билли, пропустив эти его слова мимо ушей, внезапно заявила:
— А вот ты действительно красивый, Рэнд.
Он взглянул на нее с удивлением и нежно поцеловал в губы.
— Рассчитываешь побить меня моим же оружием, Билли?
— Я говорю то, что есть на самом деле, — возразила она. — Ты самый красивый мужчина из всех, которых я встречала, но я уверена, что тебе часто приходилось это слышать. Женщины наверняка постоянно твердят тебе об этом. А парни как пить дать завидуют твоим легким победам.
Ему не понравилось направление, которое приняла беседа, и он, нахмурившись, проговорил:
— Полагаешь, что ты, Билли, — моя очередная победа? Она ненадолго задумалась и, пожав плечами, пробормотала:
— Нет, Рэнд, едва ли ты включаешь меня в этот список. Мне кажется, что со мной ты вполне искренен.
Рэнд вздохнул с облегчением. Он был непомерно благодарен Билли даже за такое выражение доверия.
— Спасибо, дорогая. А то я уже начал думать, что ты считаешь меня лицемером. Черт, если бы я действительно…
— Нет-нет, я доверяю тебе, Рэнд. Со мной ты всегда оставался верен своему слову. Но я никогда не позволяла себе питать иллюзии, что для тебя наши отношения — нечто большее, чем временное увлечение. Очень скоро мы расстанемся, и я стану для тебя одной из многих женщин, которых ты любил. — Билли перевела дыхание. Каждое слово давалось ей с величайшим трудом. — И я абсолютно уверена: расставшись со мной, ты быстро найдешь мне замену.
Рэнд замер на несколько мгновений.
— А если я не хочу искать замену? Билли сделала попытку улыбнуться.
— Не волнуйся, какая-нибудь молодая женщина — возможно, та, что с рыжими волосами и ярко-голубыми глазами, — сумеет утешить тебя.
Рэнд почувствовал, как в нем закипает ярость, смешанная с жестокой болью, вызванной замечанием Билли. Он выждал несколько долгих мгновений, прежде чем ответить.
— Что ты хочешь этим сказать, Билли? Что ко мне нельзя серьезно относиться? Может быть, именно тебя нельзя воспринимать всерьез? Что за игру ты со мной ведешь?
— Рэнд, я…
— Что же ты мне сказала? По-моему — ничего… Я только знаю, что тебя преследуют и что появление Уитли с его компанией пугает тебя до смерти. Еще мне известно, что ты бежишь к кому-то, правда, я не знаю, к кому… Ты с первого своего появления в лагере держалась вызывающе и вечно со мной спорила. Ты довела меня до крайности, и я больше ни о чем не мог думать — только о тебе. Ты заставила меня воспылать к тебе страстью. Ты отдавалась мне, Билли. Зачем, если ты знала, что все равно уйдешь к другому? Или просто хочешь мне показать, как может все сложиться? А может, ты хочешь заставить меня страдать так же, как страдала сама? Билли, что ты скрываешь? Чего добиваешься? Если же ты мне не доверяешь, то поверь, мне никто, кроме тебя, не нужен.
— Рэнд, перестань. Когда мы расстанемся, не пройдет и нескольких недель, как ты забудешь даже мое лицо…
— Будь ты проклята! — Рэнд уже не мог сдерживать свой гнев. — Будь ты проклята, бесчувственная ледышка! Как ты могла отдаваться мне, если так думаешь? Выходит, ты мне лгала?
— Я никогда не лгала тебе, Рэнд. Он невесело рассмеялся:
— Да, возможно. Но и правды ты мне никогда не рассказывала.
— Я была честной с тобой с самого начала. Я сразу сказала, что уйду, как только…
— Хорошо! — Рэнд стремительно поднялся на ноги и отступил на несколько шагов. — В таком случае нам больше нечего сказать друг другу — я верно тебя понял? Вставай — и поехали обратно. Вероятно, я уже надоел тебе.
Судорожно сглотнув, Билли молча поднялась на ноги и украдкой взглянула на Рэнда. Его глаза, еще несколько минут назад сиявшие теплом любви, сейчас казались ледяными. У Билли похолодело на сердце, и она, отвернувшись, направилась к соседнему дереву, под которым стояли их кони. Вскочив в седло, она пришпорила своего жеребца и, не оглядываясь, поскакала к ручью. Все было кончено. Настало время возвращаться к стаду.
Глава 14
Расправив плечи, Люсиль вошла в зал. Не обращая внимания на восторженные взгляды, обратившиеся в ее сторону, она ласково улыбнулась отцу, державшему ее под руку. Почтенный банкир ответил на улыбку дочери, и девушка вдруг поняла, что отец безмерно ею гордится. Ей даже стало неловко из-за того, что она далеко не всегда оправдывала отцовское доверие.
Мистер Баском заметил секундное замешательство дочери, и на лице его появилось выражение озабоченности. Покосившись на Люсиль, он спросил:
— Люсиль, дорогая, ты в порядке?
— Конечно, папа. — Одарив отца одной из самых своих лучезарных улыбок, девушка добавила: — Знаешь, я только что подумала: мне необычайно повезло, что я приехала на вечер к Лоре Хендерсон с таким замечательным человеком, как мой отец.
— Спасибо, дорогая Люсиль.
Хорас Баском внимательно посмотрел на дочь. В последние недели Люсиль слишком часто жаловалась на недомогание, и это очень его беспокоило. Перехватив взгляд отца, девушка провела ладонью по его щеке и снова улыбнулась:
— Папа, перестань. Не стоит понапрасну тревожиться. Я абсолютно здорова и готова…
Внезапно выросшие перед ними Харви Сигер и Бигелоу Морс избавили Люсиль от необходимости продолжать. Ей хотелось освободить отца от бремени забот, чтобы он мог найти среди гостей миссис Лорример.
Удивленная собственным великодушием, Люсиль вдруг вспомнила, что всего несколько месяцев назад отчаянно противодействовала отцу, когда тот проявлял интерес к скромной вдове банковского клерка. Но в последнее время ее отношение к этому изменилось, и теперь она очень сочувствовала отцу. Люсиль не сомневалась, что он все еще страдал из-за смерти ее матери и тосковал по ней. Чувство тоски и пустота в душе… Да, она прекрасно это понимала… Поэтому Люсиль была рада, что отец наконец-то нашел женщину, вызывавшую его интерес. Более того, теперь она даже удивлялась, что не понимала этого раньше.
— Ах, Люсиль, как я рад тебя видеть!
Харви Сигер поднес к своим пухлым губам ее руку и оставил на ней влажный отпечаток легкого поцелуя. Люсиль с трудом подавила отвращение. Интересно, почему раньше его привычка постоянно облизывать губы никогда ее не раздражала? Внезапно ей вспомнилось, как неделю назад, на каком-то вечере, она позволила Харви поцеловать ее украдкой. Люсиль невольно поморщилась. «Пора с этим покончить!» — подумала она.
— Ох, Хцрви, и я ужасно рада!.. Отдаю должное Лоре. Как замечательно, что она пригласила вас с Бигелоу на такой чудесный вечер.
Тут Бигелоу Морс тоже поднес к губам ее руку, и Люсиль приложила отчаянные усилия, чтобы не показать, насколько ей это неприятно. Казалось, Бигелоу насквозь пропотел; во всяком случае, его лоб и верхнюю губу с аккуратно подстриженными усиками покрывали крупные капли пота. Люсиль мысленно вздохнула. Как она раньше не замечала, что эти двое такие отвратительные ?
Тут Харви улыбнулся и заявил:
— Люсиль, ты совершенно ослепительна сегодня… самая прелестная женщина в зале. Ты должна позволить мне проводить тебя к буфету, и мы выпьем пунша.
Неужели ей придется провести следующие полчаса, наблюдая, как Харви через каждые три слова облизывает губы? Люсиль попыталась улыбнуться:
— Было бы очень мило, Харви. Извини меня, отец.
Мистер Баском молча кивнул. Люсиль тут же взяла Харви и Бигелоу под руки, и все трое направились к столу, уставленному закусками. Непринужденно болтая на ходу, Люсиль бросила украдкой взгляд на отца. Оставшись один, он сразу же отправился в дальний угол, где тихо сидела Сильвия Лор-ример. Девушка с облегчением вздохнула. Ее самопожертвование по крайней мере пошло отцу на пользу.
Почти не слушая глупую болтовню Харви, Люсиль то и дело кивала и смотрела по сторонам. Черт бы его побрал, где же он?! Прошел уже месяц со дня их последней встречи, а он как сквозь землю провалился! По правде говоря, она не ожидала, что Пат с такой легкостью откажется от нее. И она не могла не признать, что их последняя встреча на улице напротив магазинчика мадам Боньель не принесла ей удовлетворения. Более того, ее триумф в значительной степени померк, когда он распрощался с ней с неожиданной холодностью. Теперь-то она понимала, что ей очень нравилась их игра в кошки-мышки — особенно после того, как ситуация изменилась в ее пользу и она обрела над ним власть. Кроме того, Люсиль поняла, что вовсе не хотела охладить пыл молодого человека, во всяком случае — всерьез… Она твердо решила, что непременно примет Пата, когда он нанесет ей очередной визит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58