Леонид быстро выполнил приказание брата — снова усадил Цыгаря перед собой.
Федор, тяжело вздохнув, опустился на диван, положил пистолет рядом с собой и, закинув ногу за ногу, закурил. — Степа, — голос его слегка смягчился, — у нас время есть. Мы можем и подождать, пока не появится наша общая знакомая. Хочешь — мирно побеседуем, а будешь артачиться — я тебя отдам на съедение брательнику. Ты же знаешь, как он любит кулаки почесать.
— Ладно. — У Цыгаря страшно ломило в висках, но он все-таки сообразил, Что для него сейчас главное — потянуть время. — Я не гордый, можно и побазарить.
— Так-то лучше, — осклабился Федор. — Это даже хорошо, что не понадобится применять вторую степень устрашения. Леня, присядь где-нибудь.
Михайлюк-младший устроился на подоконнике, одновременно поглядывая во двор.
— Я даже могу облегчить тебе задачу, — продолжал Федор, — буду рассказывать, а ты уточняй, если ошибусь.
— Ну давай, добрый следователь.
— Ты приехал сюда вместе с нашей паучихой…
— Первая ошибочка, гражданин начальник. Я приехал с подругой, а Вдова в кичеване парится. Ее замели, правда, по другому делу.
— А ты откуда знаешь? — ухватился за ниточку Федор.
Цыгарь понял, что проболтался, но было уже поздно.
— Ну, давай-давай, колись!
— Проверял, потому и знаю, — медленно сказал Цыгарь.
Помощи ждать ему было неоткуда, оставалось положиться только на ловкость собственных рук. Изогнув натренированные гибкие кисти, он дотянулся пальцами до узла на ремне и стал расслаблять его.
— И как же ты проверял? В отделении милиции справлялся? Или в самом угро?
— По своим каналам справки навел.
— У тебя что, на женской киче подруга парилась?
— А хоть бы и так.
— Ты мне мозги не вкручивай, а говори все как есть. Парики эти откуда?
— Да у любой нормальной бабы их десять штук найдется. Это же модно.
Узел наконец поддался. Ослабив его, Цыгарь осторожно шевельнул руками.
Ремень повис на разведенных кистях. Уже зная, что может освободиться, осторожно, не поднимая головы, он покосился на дверь.
«Далековато, — подумал он. — Если не успею сделать все быстро, пол-обоймы между лопаток мне обеспечены. Или швырнуть в них стулом, а потом рыбкой в окно? Тоже стремно…»
Лихорадочно размышляя над планом побега, Цыгарь пробормотал что-то невнятное.
— Ты чего там гундосишь? — недовольно спросил Федор.
— У тебя что, бананы в ушах? — уже нарочито, стараясь разозлить Федора, выкрикнул Цыгарь. — Мусорюга ты безмозглый!
— Чего?! — изумленно вскинул тот брови. — Леня, займись клиентом.
Леонид спрыгнул с подоконника и, в два счета преодолев расстояние, отделявшее его от Цыгаря, нанес ему удар ногой в плечо. Тот вместе со стулом отлетел в сторону и всем телом припечатался к стене.
Едва-едва придя в себя, он сообразил: чтобы остаться в живых, надо действовать. Лежа на боку спиной к стене, рывком сбросил ремень, стягивавший его руки дождался, чтобы Леня наклонился над ним, и, тут же Выхватив у него из-за пояса пистолет, нажал на курок.
Но выстрела не последовало — прежде, чем сунуть пистолет за пояс, Леня поставил его на предохранитель.
— Ах ты, сука! — заорал он, замахиваясь на Цыгаря кулаком.
Однако тот успел-таки щелкнуть флажком и всадить две пули противнику в грудь. Страшно захрипев пробитыми легкими, Леонид всей огромной тушей навалился на Цыгаря сверху. Пытаясь сбросить с. себя агонизирующее тело, тот на секунду замешкался.
Это стоило Степе Цыганкову жизни. Подскочивший сбоку Федор Михайлюк разрядил ему в голову всю обойму своего «ТТ». С последним выстрелом он отшатнулся, утирая подрагивавшей рукой забрызганное кровью и белым костяным крошевом лицо.
— Твою мать! — Замерев на мгновение, он бросился к брату. — Леня, ты живой?
Михайлюк-младший тихо хрипел. У него на губах запузырилась кровавая пена, глаза остекленели, и, судорожно дернувшись несколько раз на руках у старшего брата, он затих.
— Братуха!.. — безнадежно выдохнул Федор. — Ты что, брат?..
Несколько минут он держал на весу обмякшее тело, потом вскочил, лихорадочно оглядываясь по сторонам.
— Бежать надо, бежать… — бормотал он, чувствуя, как часто стучит его сердце и пульсирует кровь в висках.
Метнулся к окну, выглянул во двор, потом побегал по комнате и наконец остановился, вперившись взглядом в настольную лампу.
— Прости, братуха, по-другому не получится… — С этими словами Федор стащил с себя окровавленную куртку, тщательно протер чистым рукавом свой пистолет и вложил его в остывающую руку младшего брата.
Еще некоторое время постояв над Леонидом, Федор швырнул на пол настольную лампу и поднес зажигалку к уголку шторы. Синеватый огонек пополз вверх, к подоконнику. Через минуту пламя охватило половину комнаты.
Федор выбежал на улицу…
Глава 27
В быстро наступивших южных сумерках спортивный «Мерседес» Гамлета Мартиросяна приближался к городу. Джип сопровождения поотстал, и Гамлет немного сбросил скорость.
— Наталы, дарагая, абъясни мнэ, пажалуйста, еслы я чэво-та нэ панымаю.
Тэбе панравилась сегодняшняя прагулка? — не отрывая взгляда от дороги, спросил он.
— Грех было бы жаловаться, — улыбнулась Наталья.
— Тагда пошэму ты нэ хочешь прадолжить вечэр в мой гостепрыимный дом?
— Все происходит слишком быстро. Мне не хочется торопить события. Да и встреча наша была такой неожиданной…
— Случайнаст — эта высшее праявленые нэобходымасты, как гаварыл адын филосаф.
— И все-таки мне нужно время, чтобы привыкнуть…
— Вот и прывыкай. Увидыш мой дом, узнаэшь, как я живу.
— Откровенно говоря, я устала. В этом Горном воздухе слишком много кислорода для моих городских легких. Да и голова побаливает.
— Атдахнешь у мэня. Предложение звучало несколько двусмысленно, и Наталья бросила на Гамлета укоризненный взгляд.
— Харашо, нэ буду настаиват, но обэщай мнэ, что завтра мы с табой савэршим марское путэшэствие. У маего друга — прэкрасная парусная яхта.
— Вот тут уж и впрямь трудно отказаться.
— Тагда я пряма сэйчас званю и дагаварюсь.
Он снял трубку мобильного телефона, набрал номер и заговорил с кем-то по-армянски. — Все в парядке, — сказал он, кладя трубку. — Прагулка будэт па высшему разряду. Завтрашний дэнь мы праведем вмэсте. На одну ноч вставляю тэбя, раз уж ты настаиваэшь… «Вот так-то лучше, — подумала Наталья. — Сегодня мне еще нужно со Степой кое-что обсудить».
«Мерседес», мягко шурша шинами, съехал с асфальта на ухабистую грунтовку.
— Я нэ ошень харашо знаю этот район, но, кажэтся, мы пашти прыехали. А пошэму ты нэ астанавилас в гостыница?
— Мне никогда не нравилась толпа, — неуклюже соврала Наталья. — Здесь — садик, тишина, птицы по утрам поют.
— Э-э… — усмехнулся Гамлет, — нэправду гаварышь. Но я чужие дэла нэ лэзу.
Наталья промолчала. Машина тем временем свернула в переулок, и Гамлет вдруг резко нажал на тормоз.
В нескольких десятках метров впереди кучно стояли машины с включенными проблесковыми маячками, бросавшими тревожные синевато-красные блики в надвигавшуюся на город тьму. В воздухе пахло гарью.
— Кажэтся, у кого-то нэпрыятности, — осторожно проговорил Мартиросян, вглядываясь в происходящее через тонированное лобовое стекло.
— Боже мой… — растерянно прошептала Наталья, — это ведь…
— Што? — Гамлет бросил на девушку обеспокоенный взгляд. — Эта — твой дом?
— Да, — еле слышно выдохнула она. Потом, вдруг встряхнувшись, торопливо распахнула дверцу «Мерседеса». — Мне нужно туда. — Я с табой.
— Нет, подожди, пожалуйста, в машине.
Наталья прикрыла дверцу и, осторожно придерживая рукой висящую на плече сумочку, зашагала по улице.
Из джипа, остановившегося позади «Мерседеса», вышел один из людей Гамлета. Тот выразительным жестом отправил его вслед за Натальей.
А она уже в оцепенении созерцала мрачную картину: посреди двора в окружении обуглившихся садовых деревьев дымилась бесформенная груда обломков.
Ядовито-желтая пена пузырилась на почерневшей земле, клочьями висела на обгоревших ветках.
Несколько милиционеров создавали подобие оцепления, не подпуская к месту пожара собравшуюся к тому времени толпу. Возле чудом уцелевшего забора, кроме двух пожарных, стояли машина спасательной службы, «Скорая помощь», милицейский «уазик» и микроавтобус, рядом с которым на двух носилках лежали тела, покрытые белыми простынями. Из-под одной из них торчала обуглившаяся рука со скрюченными пальцами. По участку, разгребая обломки, расхаживали пожарники и спасатели.
Воспользовавшись суматохой, Наталья подошла ближе. Она оказалась в нескольких шагах от сотрудника милиции с погонами майора и пожилого седовласого мужчины, который, судя по разговору, был судмедэкспертом.
— Вот, обнаружили два трупа, — объяснял он майору. — Обгорели довольно сильно, но кое-что сказать уже можно. Оба — мужчины, один среднего роста, худощавого телосложения. На трупе сохранились некоторые остатки одежды, очевидно, джинсов и майки. Второй — покрупнее, плотный, рост — выше среднего.
Об остальном пока говорить трудно, но есть одна деталь, которую можно использовать при идентификации трупа. Вот, взгляните…
Судмедэксперт наклонился и приподнял краешек простыни, указывая майору на полностью обгоревший череп, скалящийся металлической коронкой.
— Правая двойка — золотой протез.
Наталья чуть не упала от страшной догадки. Тот, что меньше ростом, — наверняка Цыгарь, а золотая фикса была у Лени Михайлюка.
— Да-а, — качая головой, проговорил майор, — мужикам не позавидуешь.
Заживо сгореть…
— Им, когда начался пожар, уже было все равно. У того, что поменьше ростом, снесена половина черепа — явно огнестрельное ранение с близкого расстояния. Второго я не успел осмотреть подробно, но на груди имеются два входных пулевых отверстия. В руках у них были пистолеты — «ТТ» со спиленными номерами, судя по некоторым признакам, китайского производства. Все говорит о том, что это бытовая либо бандитская разборка. Соседи говорят, хозяйка постоянно сдавала дом приезжим курортникам.
Майор кивнул:
— Ладно, будем разбираться…
Все увиденное и услышанное повергло Наталью в шок. На ватных ногах она вышла из толпы, за нею, в нескольких метрах позади, неотступно следовал человек Мартиросяна. Сам Гамлет терпеливо ждал ее у машины.
Не замечая ничего и никого вокруг, она сомнамбулически переставляла ноги. Пришла в себя лишь в тот момент, когда Гамлет осторожно взял ее под руку.
— Што с табой, дарагая?
Она посмотрела на него таким взглядом, словно видела впервые. Потом что-то, похоже, сообразив, упала в его объятия, захлебываясь слезами:
— Боже, как все это ужасно…
Гамлет участливо усадил ее в машину, развернулся и поехал в сторону моря. Остановившись возле прибрежных скал, он протянул ей сигарету.
— Закури, лэгчэ будэт.
Она машинально, словно не понимая, что происходит, подчинилась.
— А тэперь, — тоном, не терпящим возражений, потребовал он, — рассказывай, што случылась.
Наталья всхлипнула и сквозь слезы заговорила:
— Я была здесь не одна. Мы приехали вдвоем… Это был мой друг. Он погиб…
— Сгарэл на пажарэ?
— Его убили. Там был еще один. Я знаю кто… Вместе с ними могла оказаться и я… Мне нужно было… Но я не думала, что все так кончится…
Какая же я дура!.. — Она снова всхлипнула и умолкла.
Гамлет склонился к ее плечу.
— Харашо, я панимаю, што ты чувствуешь, дарагая. А тэперь успакойся и рассказывай все снова, но толька падробно.
— Хорошо, я все расскажу…
— Значит, они остановились в «Жэмчужына»?
«Мерседес», освещая дорогу фарами, мчался к центру города. Джип по-прежнему держался позади.
— Да.
— И твой друг Стэпан эта знал?
— Я сказала ему накануне. Наверное, мне не следовало этого делать. Боже мой, какая я дура!.. — Наталья закрыла лицо руками и беззвучно заплакала.
— Наталы, все будэт харашо. Твой враг — мой враг. Мы найдем его, и он за всо заплатит.
— Может быть, не надо, Гамлет?
— Нада, дарагая, нала. Такие, панимаэшь, — Мартиросян сказал несколько резких слов по-армянски, — нэ далжны умирать свая смерть. Как он посмэл издаваться над табой?! Такой умныцэй, красавицэй…
Проскрипев тормозами, «Мерседес» остановился у гостиницы «Жемчужина».
— Сиды здэс, — строго сказал Гамлет, выходя из машины, и вместе со своим эскортом скрылся внутри здания.
Не прошло и четверти часа, как они вернулись — уже не одни, а вместе с Федором Михайлюком. Он шагал в сопровождении мрачно сосредоточенных телохранителей Гамлета, неестественно выпрямив спину, в которую упирался ствол пистолета.
Михайлюка грубо затолкали в джип, после чего Гамлет сел в свою машину.
От его вальяжности и галантного обаяния не осталось и следа: глаза яростно сверкали, сквозь плотно сжатые губы прорывалась гортанная ругань, движения стали резкими и решительными.
Рванув с места, он на бешеной скорости повел автомобиль по освещенной н-абережной.
— Куда мы едем?
— Ест тут адно местэчко… Нэдалеко, — сквозь зубы проронил Мартиросян.
Выехав за город, автомобили некоторое время петляли по горной дороге, затем остановились у массивных железных ворот, которые почти мгновенно отворились, пропуская машины во двор.
За высоким кирпичным забором, с заостренными стальными штырями сверху, стоял белый двухэтажный дом с плоской крышей. Во дворе, мощенном мраморной плиткой, Гамлета и его охранников встречали несколько крепких молодых людей со свирепыми кавказскими овчарками на поводках.
— Дэвушку правадыт навэрх и пазаботтэсь а нэй, — приказал Гамлет, выходя из машины. — А этава… — он показал на Михайлюка, которого с мешком на голове выволокли из джипа, — в падвал, я с ным сам пагавару. Наталы, дарагая, падажды мэна. Эта нэ займет многа врэмэни.
Федор Михайлюк сидел на стуле в мрачном, сыром подвале с оштукатуренными стенами. Его руки были заведены за спину и скованы наручниками.
По обе стороны стояли мускулистые парни в черных джинсах и майках.
Гамлет, перевернув стул спинкой вперед, сидел перед Михайлюком и сверлил его взглядом.
— Гдэ дэньги?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44