Погоны я уже снял.
— Что так, гражданин… э-э… Михайлюк?
— Молодец, Гарик, не забыл.
— На память не жалуюсь.
— Это хорошо. Значит, помнишь наш уговор.
— О чем речь, командир! — осклабился фотограф. — Я никогда от своего базара не отказывался.
— Отвечаешь, значит?
— Отвечаю, командир. А в чем проблема? Неужто вышибли вас?
— Сам ушел.
— Не по пути с законом стало?
— Хватит скалиться, Гарик, — с неожиданной злостью сказал Федор Михайлюк. — Дело есть, отойдем-ка в сторонку.
Они остановились у парапета и продолжили разговор, разглядывая прогулочные суда на горизонте.
— Гарик, я кота за яйца тянуть не стану. Уверен, ты свое ремесло не забыл и не оставил.
— Вы о чем? — непонимающе вскинул брови фотограф.
— О том, за что я тебя в свое время под статью мог подвести.
— Командир, да я — скромный фотограф. Вот, людям на память снимки делаю…
В глазах у Михайлюка блеснул холодный огонек.
— А ну-ка покажи свой агрегат.
— Зачем? — нервно дернулся Гарик. Без лишних разговоров Федор снял у него с шеи зеркальный «Киев» и взвел затвор.
— Ты бы хоть засвеченную пленку для виду вставил, — возвращая фотоаппарат, с насмешкой сказал Федор.
Даже на загорелом до черноты лице курортного фотографа-жулика проступила краска смущения.
— Да ну, командир, что ты так сразу? Есть у меня пленка, просто кончилась.
— Когда, в прошлом году?
— Ладно тебе. Так что за дело-то?
— Две ксивы нужны.
— Левые или настоящие? — шепотом спросил Гарик, оглядываясь по сторонам. — Имей в виду, командир, настоящие стоят дороже.
— Естественно. Меня левак не интересует. Только настоящие.
— Это будет стоить… — Гарик наклонился к его уху и назвал сумму.
Федор усмехнулся, наклонился к уху фотографа и назвал ему сумму наполовину меньшую. При этом он так убедительно посмотрел Гарику в глаза, что тот мгновенно забыл про возникшие было возражения.
— И без лишней болтовни.
— Обижаешь, командир! — Гарик вскинул руки. — Мы люди с понятием.
— Степа, иди-ка погуляй. Раньше, чем через час, не возвращайся.
— Куда же я пойду? — пробурчал Цыгарь, неохотно вставая с дивана.
— Купи что-нибудь поесть, попей пивка.
— Откуда тут пиво? Одни хибары кругом.
— Степа, — иронично улыбнулась Наталья, — ты в Сочи.
Едва дверь за Цыгарем закрылась, она разделась до пояса, развела в фарфоровой чашке краситель…
Час растянулся на добрых два. Когда Цыгарь возвращался, навстречу ему вышла эффектная блондинка с длинными, почти до пояса, волосами, чуть завивающимися на концах, с огромными, как у куклы, пушистыми ресницами. Над ярко-синими глазами изогнулись тонкие полоски бровей, придававшие лицу слегка удивленное выражение. Завершал картину выделенный яркой помадой чувственный рот. Раскраска напоминала макияж молодой Элизабет Тейлор в знаменитой «Клеопатре».
— Э… — недоуменно выдавил из себя Цыгарь. — А где?.. Черт! Натаха, это ты?
— Что, не узнал? — рассмеялась она.
— Только по одежде. — Не сводя взгляда с Натальи, Цыгарь медленно обошел вокруг нее и, хлопнув себя ладонью по лбу, спросил:
— А когда это ты успела отрастить такие волосы?
— Степа, мы с тобой не первый день знакомы. Мне уже не раз приходилось менять внешность.
— Да я помню. Но не думал, что в такую жару ты станешь надевать этот парик.
— А это не парик. Это — специальные накладки. В них не жарко.
— А глаза? Они же, кажется, были зелеными.
— Обыкновенные цветные контактные линзы.
Цыгарь восхищенно присвистнул:
— Это — полный отпад! На улице я бы тебя ни за что не узнал.
Наталья надела элегантные, сужающиеся к дужкам, очки в тонкой металлической оправе и, чуть повернув голову, спросила:
— Ну как?
Цыгарь покачал головой.
— Это вообще не ты. Нет, честное слово! Уже вроде бы всего насмотрелся, но чтобы такое…
— Вот и отлично. Можно начинать боевые действия.
— Точно, — восхищенно поддакнул Цыгарь, — выходим на тропу войны.
Он вытянул губы и заулюлюкал, как индеец.
— Ладно, хватит источать восторги, — уже серьезно сказала Наталья. — Давай решим, куда мне сегодня идти.
— Мы вроде о «Жемчужине» говорили.
— Я уже начала сомневаться. Живут-то они наверняка там. Но гостиничный ресторан у них уже в печенках сидит, это я по себе знаю.
— Ну, попробуй мотануться в «Лазурную» или «Рэдиссон-Славянскую». При таком камуфляже ты любой фейс-контроль пройдешь.
— Пойду в «Лазурную», там — казино. Потом загляну в «Рэдиссон», если не найду их — завтра придется ехать в Дагомыс.
— Ладно, в казино так в казино. Только деньгами не разбрасывайся. Мы же не Михайлюки, у нас ресурсы ограничены.
— Степа, хочешь пари? Давай поспорим, что за сегодняшний вечер я не истрачу ни рубля из наших, как ты говоришь, ограниченных ресурсов.
Цыгарь вскинул вверх руки:
— Все, сдаюсь. Ты права, спорить не буду.
Казино гостиницы «Лазурная» ничем не отличалось от сотен подобных заведений, во множестве открывшихся за последние годы чуть ли не во всех городах России. Те же молодые плечистые секьюрити с мрачными физиономиями, те же симпатичные девушки-крупье в униформе, с усталыми равнодушными лицами, те же обтянутые зеленым сукном столы, те же снующие вокруг официанты, те же посетители: рано располневшие краснолицые мужчины с тугими кошельками и их спутницы — скучающие красавицы с кукольными лицами и бесцветными глазами.
Наталья вошла в зал, продефилировала мимо игральных столов, за которыми раскидывались карты и кости, взобралась на высокий стул у стойки бара и, заказав себе фруктовый коктейль, стала внимательно разглядывать публику. Рядом с ней оказались две обильно напомаженные особы с бесстрастными лицами — явно оторвавшиеся от своих станков труженицы развлекательного цеха, феи горизонтального ремесла. Наталью они, видно, приняли за коллегу, в отличие от них пребывающую на работе, а потому в их взглядах нетрудно было прочесть холодное презрение.
За ближайшим столом с рулеткой, похоже, начинала разворачиваться драма расставания с содержимым кошелька. Одним из клиентов был полный, рано облысевший мужчина с бледным лицом кабинетного чиновника, пока еще не подвергшимся целительному воздействию лучей жаркого южного солнца. Он явно старался произвести впечатление на свою спутницу — луноликую дочь степей.
Поначалу он опрометчиво ставил на цифру, но ничего, кроме ощутимых финансовых потерь, это ему не принесло. Смуглая, узкоглазая девица наконец уговорила его перейти к не столь многообещающему, но более надежному способу игры на «чет-нечет». Пару раз ему повезло, и девушка-крупье с вымученной улыбкой придвинула к выигравшему клиенту лопаткой груду фишек.
Такой поворот событий, очевидно, не остался не замеченным администрацией казино, и вскоре на месте девушки-крупье оказался вертлявый молодой человек с гибкими пальцами.
— Делайте ставки, господа, делайте ваши ставки. Вам сегодня везет, — отдельно обратился он к воспрянувшему духом клиенту, — не упускайте своего шанса. Удача повернулась к вам лицом.
Ободренный таким участием, клиент немедленно поставил на «чет» половину своих фишек.
— Ну что же вы?! — подбадривал его крупье. — Рискните, ведь в случае выигрыша вы удвоите свой капитал.
Дочь степей немедленно откликнулась на столь горячий призыв и ткнула локтем своего спутника в бок. Немного поколебавшись, он выдвинул вперед все свои фишки.
Оценив ситуацию, крупье радостно взвизгнул:
— Ставки сделаны, ставок больше нет.
Публика, подтянувшаяся к удивительному столу, за которым, к их неподдельной радости, кому-то повезло, напряженно затихла.
Крупье резким движением запустил рулетку и, выждав немного, отправил шарик против движения барабана. Легкое жужжание шарика сопровождалось тяжелым сопением игроков.
— Выиграло «зеро»! — торжествующе возгласил крупье, когда барабан остановился.
Вздох разочарования прокатился по залу. Наталья, также следившая за исходом событий, не могла скрыть улыбки. Ее соседки, с полуаристократичной томностью потягивавшие мартини с оливками, понимающе переглянулись и, не обращая внимания на окружающих, прокомментировали:
— Олень сибирский. Думал, тут ему выиграть дадут и бабки на подносе выложат…
Обманувшийся в своих радужных ожиданиях игрок еще сильнее побелел, потом неожиданно вскочил и, размахивая кулаком, закричал:
— Жулье! Меня надули! Я этого так не оставлю!
К нему тотчас подбежал администратор — крепкий молодой мужчина в красном пиджаке с бейджем на лацкане.
— В чем дело?
— Да вот, клиент проиграл и бузить начинает, — спокойно объяснил крупье, который, судя по равнодушному выражению его лица, ежевечерне встречался с такими проявлениями страсти.
Администратор взял клиента под руку и отвел в сторону.
— Простите, уважаемый, у нас казино, а не страховая компания. Здесь человек не всегда выигрывает.
— Да я уверен, что у вас здесь вообще никто и никогда не выигрывает! — петушился проигравший.
— Я бы посоветовал вам держать свои ничем не подкрепленные догадки при себе, — стальным тоном произнес администратор. — Иначе…
— А что иначе, что иначе? Я вас выведу на чистую воду! Вы еще не знаете, с кем связались!
— Извините, — администратор понизил голос, — но ваше поведение не вписывается в принятые у нас рамки. Я буду вынужден вызвать охрану.
Спутница оставшегося ни с чем игрока схватила его под локоть и потащила к выходу.
— Пойдем-пойдем, не надо связываться!
Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы замять разгоравшийся скандал.
— Мошенники! Вы только и умеете деньги у трудящихся выманивать!
— Тоже мне, трудящийся! — презрительно хихикнула одна из соседок Натальи. — Небось полные карманы взяток напихал.
Все это было, конечно, очень забавно, однако Наталья пришла сюда вовсе не за тем, чтобы наблюдать за страданиями незадачливых игроков.
Прошло полчаса, потом час, а она так и не приблизилась к своей цели: среди посетителей казино братьев Михайлюков не наблюдалось. Раз-другой к ней пытались подъехать какие-то кавказцы, но в ответ на их заискивающие взгляды Наталья высокомерно отворачивалась.
Взгляды кайфующих по соседству жриц любви, обращенные в ее сторону, несколько потеплели.
Наконец, выпив последний фруктовый коктейль, Наталья решила было расплатиться и покинуть заполнившийся к тому времени зал. И тут до ее слуха донесся знакомый голос с легким украинским акцентом:
— Давай виски два по сто, а потом сыграем.
Она внутренне напряглась. Не поворачивая головы, покосилась на дальний столик, за которым играли в блэк-джек.
«Ага, вот и они. Два брата-акробата. Повезло. Не думала, что наткнусь на них в первый же вечер».
Понимая, что одинокая женщина за стойкой бара может привлечь к себе излишнее внимание, Наталья демонстративно взяла из сумочки пачку тонких сигарет с ментолом, неторопливо вытащила одну и выжидающе замерла, зажав ее между пальцами. Мгновенно нашелся желающий услужить даме. Щелкнув зажигалкой «Зиппо», рядом нарисовался обритый наголо субъект в узких черных очках. Со слащавой улыбочкой на потном, мясистом лице он произнес:
— Не возражаете?
Девицы по соседству снова нахмурились. Наталья не спеша прикурила, выпустила тонкую струйку дыма и, состроив удовлетворенную мину, протянула:
— Не возражаю.
Субъект без промедления занял стоящий рядом стул.
— Вижу, что вы скучаете.
— Не нашла повода для веселья.
— Мы с вами где-то явно встречались. Ваше лицо кажется мне невероятно знакомым.
— Ну что ж, — небрежно шевельнув бровью, сказала Наталья, — давайте попробуем вспомнить. Может быть, на прошлогоднем приеме в честь открытия скакового сезона в Аскоте?
Бритоголовый насупился, потом натужно заулыбался:
— Это, типа, прикол?
— Я вполне серьезно.
Он какое-то время пытался осмыслить услышанное, потом вдруг вскинул руку и подозвал бармена.
— Тут без бутылки не разберешься. Братан, плесни-ка мне водочки, а даме… — вопросительно уставился на Наталью.
— Белый мартини.
Залпом осушив рюмку водки, бритоголовый тут же потребовал следующую, потом, закусывая солеными орешками и обласкивая аппетитную фигуру девушки масленым взглядом, продолжил разговор:
— А в Москве я вас не встречал?
— Может быть, — неопределенно ответила она.
Бритоголовый оживился:
— Так вы — москвичка? Я так сразу и подумал.
— У меня что, на лбу стоит штамп о прописке?
— Нет, ну ты такая… — небрежно перейдя на фамильярный тон и размахивая рукой, сказал субъект. — Московские дамы все такие. На «Мерседесе» кататься любишь?
— Я предпочитаю спортивные машины.
— Спортивные… — разочарованно протянул собеседник. — Это у вас там, в Москве, по широким магистралям гонять можно на спортивных тачках, а вот у нас в Челябе… Нет, вообще-то есть нормальные пацаны — на «Пробах» шарят.
— Что-что?
— Ну, это… «Форд-Проб». Знаешь, такой, вроде зубила?
— Впервые слышу.
— Ну а что тогда ты имела в виду под спортивными машинами? — искренне изумился бритоголовый.
— «Порше».
— О-о-о… Ну, ты дала! «Порше» — это понты.
— Почему понты?
— Тачка слишком дорогая. Бабок на запчасти не напасешься. — Такие машины, как «Порш», не ломаются.
— Хе… — челябинский пацан презрительно усмехнулся, — зато бьются хорошо. И потом, все ломается. Вот у нас на город недавно куски ракеты сыпались.
— Так ведь ракета была отечественная.
— Ой-ой-ой, мы какие! Все импортное подавай, а я вот — патриот. Водочку русскую предпочитаю.
— По-моему, патриотизм должен заключаться как раз в том, чтобы ракеты на город не падали.
После этого бритоголовый немедленно осушил третью рюмку и пустился в пространные рассуждения о том, что такое патриотизм и с чем его едят.
Затянувшийся разговор вызывал у Натальи острое желание зевнуть, но до тех пор, пока братья Михайлюки вертелись по соседству, у нее не было другого способа убить время и не привлекать к себе их внимания.
К счастью, Федор и Леня быстро нашли себе подходящих спутниц. Две девицы в коротких до неприличия платьях, с бесформенными копнами волос, собранных на макушках, плотно приклеились к перспективным, по их мнению, мужикам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44