Я перескажу вам две его истории. Одна из них спасла мне жизнь, когда я впервые отправился воровать лошадей. Другая, рассказанная во время Большого Совета с вождями племени сиу, лучше, чем что бы то ни было, раскроет вам глаза на разницу между краснокожими и бледнолицыми. Уж я-то, живший жизнью и тех и других, могу это засвидетельствовать.
С тех пор как я попал в племя шайенов, минуло несколько зим. Мне стукнуло тринадцать. Однажды, когда мы с мальчишками в очередной раз играли в войну, Маленький Медведь, становившийся с каждым месяцем все выше и наглее, схватил свой лук и послал тупую стрелу с такой силой, что она, попав прямо в лоб парня по имени Красная Собака, едва не отправила его в Страну Теней. Уверен, стрела предназначалась мне, но я никогда не любил быть мишенью. Случилось так, что в этот момент мимо проходил Старая Шкура в компании индейца со странным именем Два Младенца, который, раскрасив себя с головы до ног в черный цвет, собирался, согласно данному им обету, отправиться за скальпами врагов.
Два Младенца шествовал в каком-то трансе, готовясь к грядущему подвигу, и не видя ничего вокруг себя, а Старая Шкура, заметив лежащего без сознания Красную Собаку, склонился над ним и сказал: «Вставай, я тебя накормлю!» Парень тут же пришел в себя, и вождь послал его к Бизоньей Лежке, которая и угостила его обедом. А это, скажу я вам, способно излечить индейца практически от любой напасти.
Между тем Старая Шкура подошел к Маленькому Медведю и торжественно произнес:
— Ты храбрый воин. Ты чуть не убил друга.
И Медведь не знал, куда деваться со стыда.
Затем вождь расстелил на земле свое красное одеяло, и все мы расселись вокруг него. Нехитрую одежду Старой Шкуры украшал древний орнамент, восходивший к временам, когда на континенте не было еще ни одного белого, а в руках он держал подобие четок из морских ракушек. Шайены всегда жили в глубине материка, и прошло, должно быть, не меньше столетия, прежде чем эти ракушки, добытые прибрежными племенами из Орегона или Массачусетса, пройдя долгий и извилистый путь обмена, не оказались наконец в собственности старого вождя.
Старая Шкура начал так:
— Я расскажу вам о воине, любившем своих друзей. Это случилось много снегов назад, когда я был еще молодым. В те дни редко кому из нас удавалось добыть ружье, ведь торговля с бледнолицыми тогда только начиналась, а прочие племена ни за что не хотели делиться с нами оружием, изрыгающим пламя, поскольку сами нуждались в нем. Нам не хватало даже железных наконечников для стрел, и в сражениях мы старались подъехать поближе к врагам, чтобы они наверняка в нас попали… Так мы и получали их стрелы.
Он хрипло рассмеялся, приподнял край засаленной кожаной рубахи, показывая многочисленные шрамы, и продолжал:
— Тогда это был единственный способ. За конями же мы обычно ходили на юг, в земли племени снейк, великих наездников. Говорят, что их лошади так хороши, потому что они живут с ними, как с женщинами. Не знаю, сам не видел.
Вождь говорил о команчах. Действительно, лучших наездников свет не видывал, а что до их полового пристрастия к кобылам, не берусь судить. Знаю только, что к своим женщинам они пристраиваются всегда сзади.
— Иногда мы ходили к ним не за лошадями, а сражаться, — продолжал вождь, — потому что снейки храбры, и сердце просто прыгало от радости при виде их воинов в боевой раскраске, особенно когда солнце только рождалось на утреннем небе. Когда же оно приближалось к зрелости в своей ежедневной жизни, в тех землях становилось невыносимо жарко, и каждый понимал, почему Люди давным-давно покинули их и переселились туда, где живут и поныне…
Рассказы о войнах и сражениях всегда будоражили Старую Шкуру. Он молодел буквально на глазах, его плечи расправлялись, лицо разглаживалось, а щеки покрывал румянец.
— Однажды отряд из шестерых Людей отправился к Змеям за лошадьми. Там были Ястребиный Клюв, Короткая Накидка, Большой Конь, Железная Рубаха, Бешеный Осел и Маленький Человек. Поехал с ними и Волосатый из племени арапахо. Арапахо издавна друзья Людей, и мы часто даже стояли одним лагерем. И вот все они тронулись в путь, с тем чтобы украсть лошадей у Змей. Волосатый не мог поехать один, потому что его племя не воевало в тот год со Змеями.
Недалеко от водопада Вашита наши воины обнаружили большую деревню Змей и решили напасть с наступлением темноты. У них было всего несколько стрел. Им было нечем сражаться и нечем защищаться.
До ночи они спрятались. А затем прокрались в лагерь Змей и увели целый табун отборных лошадей. Волосатый в этом не участвовал, верный договору своего народа со Змеями. Он ждал в укрытии и держал лошадей, на которых приехал вместе с Людьми. Когда Люди вернулись из набега, Волосатый отправился с ними в обратный путь. Они скакали всю ночь и половину следующего дня, до тех пор, пока солнце не встало на небе так, что могло заглядывать в дымовые клапаны палаток. К тому времени они добрались до Вонючего Ручья, из которого могла напиться лошадь, но не человек, так как вода в нем пахла тухлятиной.
Но им приходилось гнать перед собой украденных лошадей, и они не могли ехать быстро. Там, у Вонючего Ручья их и настигли снейки. И было их по десять на каждого, включая Волосатого. Наши воины вскочили на своих лошадей, убили похищенных и сделали из их трупов преграду, а затем сорвали с себя одежду и запели песню смерти.
Но, прежде чем снейки напали, их вождь по имени Луна выехал вперед и сказал на языке знаков: «Ты, Чье Тело Сплошь Покрыто Татуировками, ответь мне!» Так снейки называли наших друзей арапахо. «Почему ты крал наших лошадей вместе с Людьми Полосатой Стрелы? Наши племена живут в мире. Ты предал своих?»
Волосатый ответил ему так: «Я не был в твоей деревне и не крал твоих лошадей. Но это мои друзья. Вместе с ними я жил, ел и сражался. И умру вместе с ними. Сегодня хороший день для смерти».
«Я слышу тебя», — показал Луна и вернулся к своим воинам. Снейки напали и убили Железную Рубаху, Ястребиного Клюва и Короткую Накидку, но четверо оставшихся дрались так ожесточенно, что снейки отступили, унося своих мертвых и раненых. Затем они снова атаковали, но на этот раз против Людей выехало всего десять Змей. Копье пробило грудь Волосатого, и он упал, но его последняя стрела застряла в шее убийцы. Тот свалился с лошади, и испуганное животное шарахнулось в сторону, лягнув в живот Бешеного Осла. Подоспевший враг раскроил ему череп тяжелой дубинкой. Большой Конь тоже получил страшную рану, от которой вскоре и умер.
Теперь в живых остался лишь Маленький Человек, но у него не было больше стрел. Ему оставалось лишь вынимать из своего тела стрелы снейков и посылать их обратно. Таким образом он убил одного врага и ранил другого, но тут снейки изменили тактику и напали на него сбоку.
Впереди скакал могучий воин, вооруженный коротким копьем. Он уже занес руку для броска, когда Маленький Человек схватил одеяло одного из своих павших друзей и с громовым криком «гу, гу, гу!» набросил его на голову лошади. Животное в ужасе встало на дыбы, и копье просвистело мимо. Маленький Человек схватил Змею за пояс, стащил на землю и перерезал ему горло ножом. К сожалению, у него не было времени снять скальп, враги наседали. Он подобрал копье, вскочил в седло и с такой яростью набросился на нападавших, что те, обливаясь кровью, отступили туда, где стоял вождь Луна с остальными.
Маленький Человек вернулся к горе лошадиных трупов и запел песню смерти. Снейки между тем держали совет. Наконец Луна снова выехал вперед и обратился к нему на языке знаков: «Ты храбрый воин. Мы прощаем тебе украденных и убитых лошадей. Мы не хотим больше сражаться. Ты свободен».
Однако Маленький Человек ответил: «Я не слышу тебя». И Луна повернул коня назад, и теперь двадцать лучших Змей снова бросились в атаку, и Маленький Человек убил многих своим копьем, а сам не получил ни царапины. Снейки испугались по-настоящему; им никогда еще не доводилось сталкиваться со столь могучим заклинанием.
Луна опять обратился к герою с речью: «Ты самый отважный воин Людей Полосатой Стрелы. Ты можешь оставить себе копье и взять двух коней. Возвращайся к своему племени. Мы не хотим больше сражаться».
«Нет, благодарю, — ответил Маленький Человек. — Все мои друзья мертвы, погиб и тот, кто до конца остался верен Людям, хотя сам он из племени арапахо. Без них мне остается лишь сидеть и выть весь день напролет. Вам придется убить и меня. Сегодня хороший день для смерти».
Сказав так, Маленький Человек поднял копье над головой и, издав боевой клич, сам бросился на Змей. Луна был храбрым вождем, однако когда он увидел, что Маленький Человек несется прямо на него, коротко вскрикнул и хотел бежать, но его поразило копье. Маленький Человек выхватил нож и врезался в самую гущу Змей, разя их налево и направо. Он летел вперед, как смертоносный ветер, казалось, будто каждый палец его превратился в нож, и снейки выли от страха, а ведь они — отважные воины.
Однако у одного из Змей было ружье. Он выстрелил Маленькому Человеку в спину. Тот упал, и снейки отрезали ему голову. Но едва они сделали это, тело Маленького Человека вдруг встало на ноги и снова бросилось в бой, нанося смертельные раны зажатым в руке ножом. А голова его, которую они приторочили к седлу, открыла рот и издала боевой клич Людей. Для Змей это было уже слишком. Они бросились врассыпную, гоня своих коней подальше от проклятого места, но те, кто оборачивался, долго еще видели безголовое тело, гонящееся за ними по пятам и размахивающее окровавленным ножом. Потом оно остановилось, вернулось назад и упало среди своих мертвых друзей. Что стало с головой, никто не знает, так как, когда она закричала, ее в ужасе отбросили прочь.
Луна оправился от удара копьем, но на всю жизнь остался горбатым, как бизон. Он никогда не чувствовал стыда за свое бегство, ведь Маленький Человек знал могучее заклинание, перед которым не мог устоять никто из племени Змей. Много лет спустя, когда наши племена заключили Великий Мир, Луна сам рассказал мне обо всем. Его люди нашли брата Маленького Человека и с почестями вручили ему коня, обещанного герою. Таким образом, снейки могли опять проезжать через земли, где тот погиб, не боясь, что безголовое тело погонится за ними.
С той ночи, как Керолайн удрала из поселка шайенов, я не видел белых людей. Впрочем, как-то раз, когда племя встало лагерем у Нежданной Реки, охотясь с ребятами на диких кур, я заметил в паре миль от нас какое-то движение и решил было, что это бизоны, но острые индейские глаза Маленького Коня рассмотрели белых людей. У одного из них были желтые волосы, и его лошадь хромала на левую переднюю ногу, а другой носил бороду и восседал на огромном коне со странным седлом. Они явно направлялись к воде, и мы поспешили в другую сторону.
Шайены избегали встреч с бледнолицыми, полагая, что это приносит несчастье. Если помните, в той злосчастной драке у нашего каравана индейцы едва не перебили друг друга. Время от времени у Форта-Ларами, где находилось несколько лагерей индейцев, торговавших с белыми, происходило примерно то же самое. Изрядно подзаправившись виски, молодые воины стреляли в солдат или воровали у них лошадей. А однажды сиу наткнулись на старую больную корову, брошенную очередным караваном переселенцев, и из жалости убили ее. Отряд солдат застал их на месте преступления, вспыхнула стычка, в которой серьезно пострадали обе стороны…
В то время мы стояли милях в семидесяти от Форта-Ларами, но почти сразу же узнали о случившемся. К нам в лагерь прискакала делегация миннеконжу, племени, родственного сиу и лакота, чтобы держать совет со Старой Шкурой, Буфом и старейшинами. На подобный совет мог явиться любой и сказать все, что угодно, кроме заведомой глупости, но обычно беседу вели вожди, так как были самыми мудрыми и опытными.
К счастью, среди миннеконжу оказался индеец, знавший язык шайенов, ведь хотя Люди и сиу на протяжении многих поколений жили как друзья и союзники, они говорили на разных наречиях и часто объяснялись друг с другом на языке знаков, будто были не более близки, чем португальцы и русские. Так вот тот индеец переводил.
Большой Олень, вождь миннеконжу, встал и поведал собравшимся о том, что произошло у Ларами, закончив свою речь следующими словами:
— Я встречал много вашишу (так сиу называют бледнолицых). Я пил их кофе. Я ел их печенье. И это было хорошо.
— Хау, хау, — подхватил весь совет.
— Но я никогда не мог понять, зачем они явились в нашу страну. Сначала это были горстки бездомных бродяг, которым лакоты из жалости давали еду. Потом их стало больше, и они привели с собой уродливых животных, непригодных в пищу из-за своей крайней худобы и жесткости мяса. Они могли лишь тащить вперед повозки вашишу, набитые всякой бесполезной дребеденью, за исключением кофе, сахара и железных обручей для бочек, из которых получаются отличные наконечники для стрел. Женщины вашишу бледны, худы, и я от них все время чихаю. А затем к нам пришли солдаты на больших слабых лошадях. Они не могут даже обзавестись женами, и делят одних и тех же женщин, каждый раз делая им подарок, прежде чем лечь в постель.
Когда один вашишу делает что-то не устраивающее остальных, они набрасывают ему на шею петлю и сталкивают вниз с какой-нибудь возвышенности, так что веревка выдавливает из него душу. Они говорят об огромных деревнях, стоящих там, где восходит солнце, но если это правда, зачем вашишу пришли к нам и распугали всех бизонов?
Я скажу вам зачем: вашишу больны, и если у них действительно были огромные деревни, которыми они похваляются, то там все умирали от того, что спали с одними и теми же бледными женщинами и ели вонючий жесткий бекон. Те, кто пока еще жив, пришли сюда, и мы должны их убить, иначе они заразят всех сиу и наших друзей шайела…
Последнее слово на языке сиу означало «шайен». Большой Олень сел и сложил руки на груди. Следом за ним выступил еще один сиу, говоривший примерно то же самое. А потом слово взял наш Бугор, который никогда не блистал ораторским искусством, но зато отличался чисто практическим подходом к решению всех проблем:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54