Как же услужить богатырю, чем его порадовать, чтобы он обратил внимание на «пацана».
Фокусница-жизнь устроила все по собственному разумению. Будто прислушалась к «молитвам» слабосильного зека.
Произошло это на лесоповале.
Лесника по кликухе Железный, полученной за невероятную силу, на зоне не любили, считали ушатым, подставленным ментами для наушничанья и слежки за авторитетами. Молчун был исполнительным и работящим. Одно это вызывало у заключенных ненависть. Какое бы задание он не получал — молча кивнет и непременно выполнит. Спрашивается, кто, кроме продажных стукачей или фрайеров, способен на такое?
Нападать в одиночку или даже малочисленной группкой опасались — изуродует чертов Еруслан, не даст даже приблизиться. Созрел заговор.
Однажды в туалете Лягаш подслушал: завтра Железного замочат. Поручено привести приговор в исполнение проигравшемуся в карты Толяку. Вот она, та услуга, которая не проскользнет мимо лесника, подумал Лягаш. Не использовать услышанное — глупость.
Рано утром извилистая черная лента колонны поползла в лес. Лягаш пристроился за Железным, выкроил удобный момент и зашептал в спину.
— Дружан, слышишь?
— Угу, — не оборачиваясь проворчал медведем Железный.
— Тебя мочить собираются… Толяк заточкой…
— Угу, — повторил лесник.
Понадеялся мужик на медвежью свои силушку и зря — одного, двух, пятерых можно, конечно, одолеть, но сговорилось человек двадцать, не меньше. Заварят кашу, устроят кучу-малу, трудно даже легендарному богатырю выбраться из неё живым. Пока доберутся конвойные, пока прогремят над головами автоматные предупредительные очереди, диким лаем зальются овчарки — долго ли проткнуть человека насквозь той же заточкой?
Лягаш твердо решил спасти малоизвестного ему мужика. Почему?
О жалости и говорить не стоит — на зоне, если даже она и была у прибывших зеков, — вытравили, будто кислотой. И дружаны, и менты. Потому-что жалость — вредное приложение, способствующее об»единению людей, в местах заключения противопоказанное.
Скорей всего, хитрый бандюга глядел далеко вперед. Прежде всего, надеялся на ответную благодарность богатыря — защиту хлипкого «пацана» от вечных издевательств остальных зеков. Да и мало ли какие фортеля выкинет жизнь — не вредно иметь надежное пристанище где-нибудь во владимирских лесах.
Как в воду глядел, провидец!
Юркий, маленький Лягаш будто прилип к массивному убийце. Тот обрубает ветки хлыста — «пацан» рядом орудует топором, тот чокерит обработанный хлыст — Лягаш помогает. Ни на шаг не отстает, греет под полушубком остро наточенную длинную отвертку.
Когда начался всеобщий мордобой — трудно сказать из-за чего, что именно не поделили занюханные зеки — Толяк, хищно наклонившись скользнул к обороняющемуся Железному, на которого насела целыя дюжина зеков. Тот расшвыривал нападающих, будто это не сильные, накачанные мужики, а слабые недавно открывшие глазенки котята. Одного забросил на сук ближайшей осины и тот повис, забавно извиваясь, будто червяк на крючке. Другой, скорчившись, свалился на снег… Третий… Четвертый…
Увлеченный отчаянной схваткой Железный угрюмо улыбался и этот зловещий оскал действовал на наседающих зеков не хуже литых кулаков.
Толяк подобрался со спины. Но ударить ему не довелось — Лягаш воткнул ему в бок свою заточку, вогнал по самую плассмасовую ручку. И — отвалил, перебежал на другой край просеки.
После того, как конвойные, не особо утруждая себя, лениво разогнали сцепившихся зеков, на просеке осталось трое избитых до потери сознания и один труп. Толяка. Попробуй разберись, кто именно замочил его? Во всяком случае, не тощий Лягаш, который во время выбрался из толпы и «причалил» поближе к конвойным.
Как водится в подобных ситуациях, в карцер отправили первых попавшихся. В назидании остальным. Этим и закончилось расследование. Избитые легли в лазарет, Толяка свезли на кладбище.
Железный остался цел и невредим. Не считая нескольких царапин и подбитого глаза. Отсидев положенное время в карцере, освободившись, он первым делом благодарно кивнул «пацану». Но — ни словечка.
Такие услуги не забываются. Поэтому в трудную минуту жизни Лягаш обратился к Железному. Тот, не спрашивая о причинах просьбы, не ковыряясь во внутренностях дружана, ковнул на запряженную унылой кобылой телегу. Садись, мол, поехали, ни к чему лясы точить.
Так босс банды вместе со своим телохранителем поселились в избе лесника…
Кариес побаивался могучего хозяина. Особенно после того, как лесник приложился кулаком меж рогами взбесившегося по неизвестной причине бычка и тот замертво рухнул на землю. Телохранитель представил себя на месте скотины и содрогнулся.
И все же нацелился на бабу, единственную в заимке. Потому, что надеялся на защиту босса. Не даст он в обиду верного человека, как пить дать, не позволит давнему другу замочить провинившегося телохранителя. Единственную шестерку, которая возле него осталась.
Слава Богу, оседлать лесничиху ему не удалось… И все же хозяин вполне может осерчать, затаить злобу.
Выполняя просьбу Лягаша, лесник рано утром повез на телеге Кариеса на вокзал. Расстояние — всего-ничего — каких нибудь пятнадцать километров, но «пассажиру» — все сто. Сжавшись в задке телеги, он сторожко поглядывал на широченную спину возчика. Вдруг Груня все же пожаловалась мужу? Остановит сейчас лесник заляпанную грязью телегу, повернется и взмахнет литым кулачищем. Как тогда — с быком. Закопает тело вон в том овражке, закидает валежником…
Минут через тридцать молчать сделалось невмоготу. Судя по поведению лесника, тот не собирался мочить обидчика, все так же равнодушно помахивал кнутом, что-то мычал. Значит, не пожаловалась баба, просто взяла постояльца на понт, густо навесила на уши лапшу.
Приободрившись, «пассажир» решил пообщаться с возчиком, вызнать у того историю знакомства с Лягашом. Заодно просветиться в части лесного житья-бытья. Придется ещё раз затаиться от сыскарей — не найти лучшего места. Лягаш тоже не вечен, наступит время, когда его не станет, и верный телохранитель организует свое собственное «дело». Тогда и пригодится тесное знакомство с лесником.
К тому же разговорчивого парня напрочь измучило молчание.
— Зверье здесь водится? — не выдержал он. — Которое людей пожирает. Слыхал, а вот толком не знаю.
— Есть.
— На нас не нападет?
— Всяко случается.
— А мы без оружия, — вспомнил телохранитель оставленный по приказанию босса пистолет и содрогнулся. — Хоть бы ружье захватили…
Лесник не ответил. Зачем зря сотрясать Божий воздух, говорить ни о чем? Хочется парню болтать — пусть трепется на здоровье, трудится языком, коли руками непривычен. И он снова замычал нечто похожее на тоскливое песнопение.
Несколько минут Кариес молчал, пугливо оглядывая густой кустарник, деревья-подростки, могучие дубы да осины.
— Моего хозяина давно знаете? — подкинул он основную тему, авось, лесник раскочегарится.
— Давно.
— Небось, на одной зоне парились?
— Было.
Дерьмо лесное, муть болотная, чурка с глазами, ругался про себя обозленный телохранитель. Половину языка откусил, что ли, падла?
Так и не удалось расколоть молчуна.
Вдали завиднелись пристанционные постройки. Лесник зачмокал, махнул поощрительно кнутом над спиной ленивой кобылки.
Только в последний момент, когда Кариес бодро спрыгнул с телеги, снял с неё небольшой чемодан и протянул руку леснику, тот будто ожил.
— Еще раз полезешь к моей бабе — пришибу…
И подхлестнул ленивую кобылку.
Невысокий, плотно сколоченный Фомка встретил посланца Лягаша без особой приветливости. В отсутствии босса он успел привыкнуть к своему новому положению, появление Кариеса — нечто вроде зажженного бикфордова шнура, подведенного к взрывному устройству. Добежит шипучий огонек до конца и превратится Фомка в обычную шестерку.
А ему ох как не хотелось терять положение главаря. Гордо задрав интеллигентную голову, посверкивая дорогостоящими, в золотой оправе очками, он распоряжался в доверенной его руководству «фирме», как император повелевает бесправными слугами.
Профессорский сынок дорожил своим «местом», ибо завоевал доверие Лягаша нелегким и, главное, опасным трудом. Недоверчивый босс испытывал нового «помощника» и на пытках, и на крови, и на грабежах; подсылал к нему, якобы, ментовских рыбаков с «деловыми» предложениями; подсовывал продажных шлюх, получивших задание разговорить «клиента», заставить его расслабиться.
И вот после такой адской карусели вернуться к тому, с чего начинал воровскую жизнь? Лучше покориться отцу с матерью, снова занять отдельную комнату в обширной родительской квартире, заняться изучением треклятых наук.
При одном воспоминании о прежнем скучном существовании Фомка внутренне задрожал. Разве можно сравнить ту тусклую житуху с развеселыми днями всемогущего главаря банды? С пирушками, доступными женщинами, дрожащими перед тобой заложниками, потоками драгоценностей, баксов, разной аудио-видеотехники. С послушными шестерками, внимающими каждому слову всемогущего босса.
Вообще-то, он возмущался, радовался, тревожился и надеялся только внутренне. Внешне — деловой парень в очках, при бородке и усиках, без эмоций. Который и баксами одарит за достигнутый успех и на смерть осудит. Рассуждать рядом с ним вслух — опасно, возражать — тем более.
Точная копия — Лягаш. Только без наркотиков и с молодой мужской потенцией…
— Лярву добуду. Хоть с высшим медицинским образованием, хоть со средним. Этого добра хватает. Завтра же займусь…
— Босс велел — фигуристую и игривую, — добавил собственные требования хитрый телохранитель. — Чтобы везде играло: и сверху, и снизу…
— Сделаю, — насмешливо улыбнулся Фомка. — А вот сразу замочить троих не получится. С кого начнем?
Кариес для вида задумался. По его мнению, настоящий авторитет никогда своих решений сразу не выдает — думает, прикидывает. К тому же, имеются и веские причины для раздумий.
Зря поспешил он пообещать боссу лично самому расправиться с Наташкой. Вначале позабавиться, распнуть её, как римляне распнули Христа, испробовать свежатинку, а уж потом — ножик в девичью шейку. Туда, где бьется жилка. Но сейчас вспомнилась подпрыгнувшая девица, сильный удар обеими ножками в грудь — до сих пор побаливает, как вспомнится.
Кариес панически боялся боли, а при одной мысли о неизбежной смерти его прямо карежило.
— Пока последим за всеми. Озадачь шестерок — пусть пасут и докладывают. Когда придет время — скажу… Пока займись лярвой. Боссу не терпится…
На следующий же день Неелов узнал: Фомка ищет достойную проститутку, не просто молодую и красивую — имеющую медицинское образование. Зачем преступникам понадобилась медицина? Тем более, профессорскому сынку, давным давно препарированному, оставленному на свободе только в виде приманки.Сифилис собрается лечить выродок или — насморк?
Вечером того же дня Иван «проконсультировался» с Бузиным.
Отношения у них вроде наладились: Неелов перестал ворчать и возмущаться, Костя — ехидничать и обижаться. Конечно, полностью от вредных привычек друзья не избавились, но сократили их до предела, оставив самую малость для развлечения.
— Работать становится все трудней и трудней, — жаловался Неелов, не забывая следить за наполненностью рюмашек. — Преступники пошли — артисты, сами себя перехитрить стараются. А нам каково разгадывать их ребусы и шарады?
— Конечно, трудно, — пожалел друга Костя. — Главное, все у них пока получается в рифму, не подкопаешься…
— Какая там «рифма», — презрительно отмахнулся Ваня. — К примеру, пехотинец одного авторитета, — лихо закамуфляжил он следственный секрет, — ищет вдруг шлюху с медицинским образованием… Представляешь? С утра хожу — голова раскалывается: зачем бандюгам понадобилась медсестра? Будь другом, подскажи, а?
Костя мог не только подсказать, но и нацелить. Славка Кудряш, в прежней, бандитской жизни — Корень, рассказывал о фельдшерском своем пребывании у Лягаша. Похоже, Лягаш начал активно искать замену сбежавшему фельдшеру. Открыть это Ваньке — дать уголовному розыску фору, повяжут импотента, упрячут в ту же Бутырку — натянут здоровенный нос пахомовцам.
— Почему молчишь, отставник? — взбодрил собутыльника Иван. — У тебе опыта побольше, вот и посоветуй, как мне поступить.
Неелов уже все продумал, но хотелось узнать, что думает о хитром ходе преступников боевик Удава. Сыщик смутно догадывался о том, что подпольная организация мстителей тоже охотится — не может не охотиться! — за премудрым и жестоким Лягашом. Не вознамерилась ли она подставить Лягашу своего агента под видом медсестры?
Костя отделался ничего не значащими советами повременить, подождать пока не рассеется напущенный бандитами туман. Возможно, поиски медика — попытка увести следствие в сторону.
Друзья хитрили, обменивались полуправдами-полуложью, пытались выведать друг у друга истинные замыслы. Иван разочарованно вздыхал, Костя злился. Опустела вторая бутылка, бежать в камок за третьей не хотелось.
Пришла пора расстаться с мизерными «трофеями».
Покинул Бузин квартиру Ивана с заключением технической экспертизы по поводу анонимок, подбрасываемых Николаю. Ничего особенного в заключении не было — обычная наукообразная трескотня. Единственная удача — информация о поисках бандитами телки с медицинским образованием…
Фомка в очередной раз схитрил. Инструктируя пехотинцев, нацелил их не на слежку за людьми, порученными его вниманию — на их устранение. Особенно, сторожа автостоянки, который, по имеющимся в банде сведениям, встречается с подозрительными людьми. В их числе — телка, тоже приговоренная боссом к смерти.
Сам вриоглаварь отправился на поиски достойной и, главное, надежной проститутки для босса. Угодит привередливому Лягашу — тот засыпет помощника милостями, вполне может сделать постоянным своим представителем в «московском филиале».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43