Именно так её инструктировал супруг.
— Все ясно. Еще раз извините…
Так Бузин узнал об исчезновении Поспелова. Решил в банк не звонить. Да и с какой стати Федор станет задерживаться в офисе допоздна? Перевыполнять «план» что ли? Ничего страшного — пятерка превратилась в четверку, придется восполнить уменьшенное количество повышенным качеством…
После разговора с женой Поспелов успокоился. Все в порядке, боевики Удава оставят временно его в покое, налетчиков не предвидится, они, небось, отыскали более солидную и, главное, легкую добычу. Можно подремать.
Уверенность в благополучном дежурстве подпитал ещё один телефонный звонок. Беспокоился заместитель президента банка.
— У вас все спокойно?
— Конечно, — уверенно ответил Поспелов. — Можете не волноваться.
— Рад вашему боевому настроению. На всякий случай я предупредил милицию, там готовы немедленно прибыть вам на помощь. По первому сигналу.
Значит, милиция — на боевом. Отлично!
Федор поднялся со стула, закинул руки за голову, потянулся. Сейчас заляжет на утлую кушетку, как медведь в берлогу, и даванет часа три с небольшим. Президент звонить больше не будет, боевики не посчитают нужным разыскивать пропавшего коллегу. Болезнь сестры — какая же удачная мысль осенила его гудящую от усталости голову! Адрес Анюты нигде не зафиксирован, её попросту не найдут…
Дойти до желанной кушетки Поспелов не успел. Кто-то несколько раз нажал за дверью пуговку звонка. Не тревожно — просительно. Дескать, понимаю мерзость своего поступка, прошу простить, но мне необходимо пройти к вам…
Задрожали руки и колени. Федор с трудом нажал клавишу видеоглазка и включил монитор. Вторая рука легла на кнопку тревожной сигнализации. На мониторе высветилось пространство перед наружной дверью. Лейтенант милиции выжидательно смотрит на стальную преграду, будто прожигат ее»автогеном». За ним, в такой же выжидательной позе — сержант с автоматом.
Слава Богу, не налетчики! Предупреждение заместителя президента подействовало — решили навестить подопечную фирму без вызова. В виде профилактики.
— Что нужно? — максимально спокойно осведомился начальник охраны. — В ночное время я дверь не открываю…
— Простите. Необходимость. Мы проверяли сигнализацию, до нас ваши сигналы не доходят. Линия — в порядке, следовательно, неисправность в помещении офиса… Откройте — проверим. Да не бойтесь — свои. Моя фамилия — Васнецов, со мной — мастер по сигнализации Ефремов…
Не подходит сержант с автоматом на роль какого-то мастера, мелькнула в голове начальника охраны опасливая мысль, мелькнула и исчезла, на подобии хвостатой кометы в небе.
И все же он не торопился впускать неожиданных «посетителей.
— Приходите утром — проверите, — все ещё сопротивлялся Поспелов, но рука машинально легла на кнопку открывания дверей.
— Как это утром? — возмутился офицер. — А вдруг ночью — нападение? Время такое, никаких гарантий…
Вполне резонное возражение. По принципу: лучше перебдеть, чем недобдеть. Так, кажется выражался Козьма Прутков. Клавиша механизма управления дверьми нажата.
Дверь бесшумно открылась. Милиционеры вошли. Вслед за ними в офис проскользнуло несколько человек в масках, с автоматами… Налет! Грабители!
Поспелов застыл на месте, так и не дошел до кушетки. Руки отказались повиноваться, ноги превратились в качающиеся колоды, с трудом удерживающие тяжелое тело в вертикальном положении.
Налетчики действовали со знанием и сноровкой. Двое побежали вглубь банка, откуда донеслось скрежетание сверла. Вскрывают дверь в хранилище, догадался начальник охраны. Третий мужик, здоровый, крепкий, копался в ящиках, выбрасывая бумаги, журналы учета. Деньги торопливо рассовывал по карманам. Из-под маски доносилось частое дыхание — боится, до дрожи в коленях, до инфаркта. Но страсть наживы сильнее страха.
Щуплый, маленький, пошел на Поспелова, уткнул в его живот ствол пистолета. Федор медленно отступал, пока не прижался спиной к стене. По телу стекали ручейки пота, колени продолжали мелко подрагивать, будто выбивали азбукой Морзе сигналы тревоги, руки на затылке онемели.
— Побазарим, мент? — миролюбиво тонким голосом спросил «мальчишка». — Не дрожи, мочить тебя не собираюсь… Пока не собираюсь, — выразительно подчеркнул он.
— Я… не мент… Охрана… Такая работа…
Федор с трудом ворочал распухшим языком, отдельные слова, отделенные друг от друга одышливыми паузами, звучали глухо и подобострастно. Будто вымаливали у налетчика жизнь. На любых условиях.
— Один хрен — мент, — убежденно пропищал бандит. — Я ваше племя за километр чую…
Тощий «мальчишка», видимо, главарь, ощупал Поспелова, отобрал и небрежно положил себе в карман его пистолет. После этого взял начальника охраны за шиворот, подвел к стулу и силой посадил. Федор подчинялся малейцшему движению налетчика, действовал на подобии манекена, переставляемого опытным декоратором в витрине магазина «Одежда».
— Не штормуй, сявка, не порть бельишка, оно нынче — в цене, — заботливо уговаривал Лягаш пленника. — Ишь, как с лица сбледнул, бедолага.
Неплохо и перспективно завербовать ещё одного мента, пусть даже не чистого мента — банковского охранника, размышлял бандит, внимательно вглядываясь сквозь прорези маски в потное лицо «собеседника». Перекинут его на охрану другого банка, можно будет и там «прибарахлиться». Парень — хлюпик, напугаешь — не трекнет начальству, продать побоится.
— Ничего я не штормую, — бодро возразил Поспелов, постепенно успокаиваясь. — Просто… неожиданно…
— Пришли бы «ожиданно», небось, не открыл, — рассмеялся налетчик, спрятав пистолет. — Вот и пришлось прибыть незванными…
Посмотреть со стороны — беседуют два добрых приятеля, смеются, обмениваются мнениями о погоде, курсе доллара, перестановках в правительстве. Никогда не скажешь, что один из них охраняет банк, второй его грабит.
— Сейчас мы тебя свяжем по ручкам-ножкам, в роток засунем небольшую портяночку, притянем её жгутом. Ну и глаза, извини, дружан, тоже завяжем. Чтоб ты, значит, мог по начальству трекнуть: ничего не видел и не слышал… А позже, где-нибудь на неделе, побазарим в более приличной обстановке… Согласен на такой расклад?
Попробуй не согласиться, когда страх туманит мозги, а рука налетчика находится в опасной близости к рукояти «макарова». Самый смелый человек призадумается, а старший лейтенант сейчас уже не считал себя сверхотважным. Скорей, предпочитал выглядеть трусом. Так безопасней.
— Согласен или нет?
Согласие выражено слогами с длительными перерывами, необходимыми для того, чтобы сглотнуть вязкую слюну, преодолеть икоту.
Подчиняясь главарю, налетчики старательно «упаковали» начальника охраны, завязали глаза и уши. В заключении главарь приложился рукоятью пистолета к его макушке с такой силой, что Послелов потерял сознание.
Лягаш с удовлетворением осмотрел результат «работы», подергал за веревки. Подошел к двери, ведущей к хранилищу.
— Долго ожидать, сявки?
Из глубины коридора лонесся глухой, «загробный» голос.
— Не поддается, стерва… Придется повозиться…
Главарь погасил верхний свет и развалился на стуле. Все складывается тики-так, сейчас откроют дверь в святая святых банка, вытащат мешки с валютой, «жигуль» ожидает за углом. Мешки с валютой и «деревянными» рублевками — это тебе не серьги, вырезанные вместе с ушами, и не магазинная выручка. Повезет — можно будет пополнить счет в зарубежном банке, прибомбить какую-нибудь средиземноморскую виллу.
Лягаш вытер грязным носовым платком вспотевший под маской лоб и принялся мечтать о другом. Говорят, израильские врачи излечивают импотенцию. Стоит это довольно дорого, особенно, если придется лечиться не в загнивающей России, а на берегу Мертвого моря. Конечно, жаль кровных баксов, но после сегодняшнего налета можно отстегнуть нужную сумму. Заодно отдохнуть в процветающем еврейском государстве.
Мечты провалились самым неприятным образом. Вдруг раздался шум двигателя машины. Из патрульки, остановившейся рядом с под»ездом банка, вышли два человека в униформе с автоматами. Один из них направился к входу, второй, облокотился на капот. Закурил.
— Почему открыта дверь? Или — проветриваешь офис? Охранник, где ты?
Два лжемилиционера ответили короткими очередями. Патрульный беззвучно рухнул на асфальт. Его товарищ прыгнул за машину и прострочил под»езд. Налетчик, притаившийся за дверью, выронил автомат и скорчился в углу. Из недр банка выскочили пехотинцы, принялись беспорядочными очередями прочесывать улицу. Вдали послышались звуки тревожной сирены. Завязался скоротечный бой, результат которого легко предрешить.
Лягаш не стал ожидать ни победы, ни поражения — ползком, по пластунски выбрался из банка, прижимаясь к фасаду, добрался до угла. Там стоял «жигуленок» с работающим двигателем, за рулем — тот самый мужик, который вечером выгуливал в Давыдково дворнягу.
— Жми! — выдохнул главарь, вскочив на заднее сидение. — Вперед, сука. На полную катушку!
— А как же пехотинцы? — нерешительно спросил водитель. — Давай обождем…
Ствол «макарова» больно ударил в бок. Рычание, похожее на зверинный рык, подстегнуло мужика.
— Другие найдутся… На наш с тобой век шестерок хватит… Жми, не то сглотнешь пулю!
«Поощренный» щедрым обещанием водитель так рванул с места, что оба вжались в спинки сидений. Машина на бешенной скорости промчалась на красный свет светофора, вильнула, избегая столкновения с грузовиком, и выскочила на широкую магистраль.
— В Кунцево?
— Я тебе дам в Кунцево? Разворачивайся и — в Дмитров.
Жесткий ствол пистолета продолжал упираться в ребра. Позади перестрелка стихла. Омоновцы подсчитывали трупы: свои и чужие, окольцовывали наручниками оставшихся живыми налетчиков…
Можно не сомневаться — в уголовке зафиксирована его внешность, подсчитаны все «грехи». Да и повязанные «пехотинцы, спасая свои жизни, расколятся, суки, все скажут, падлы, бесился про себя Лягаш. Значит, придется лечь на дно, затаиться. Слава Богу, в Дмитрове давным давно припасена надежная „нора“, в которой придется отсидеться, пока менты не устанут вынюхивать следы исчезнувшего главаря.
А как же быть с «приближенными»?
Утром в прихожей кунцевской квартиры призывно затрезвонил телефон. Трубку снял фельдшер.
— Слушай, чего скажу, — не здороваясь и не называя себя, прозвучал высокий, мальчишеский голосок. — Я сел в бест. Место — не спрашивай, не отвечу. Живите там, где живете. Куда ехать и когда — дам знать. Продадите, стервы, всех порешу, по жилочке буду вытаскивать, по деталям разбирать…
Частые гудки отбоя.
Глава 8
Ускользнувший от Бузина «жигуль» будто провалился сквозь землю или взлетел в небеса. Боевики Пахомова просмотрели все машины возле под»ездов домов и на детских площадках, изучили номера, оглядели салоны. Ничего похожего.
— Говоришь, белые? — в который уже раз спросил Николай. — Может быть, кофе с молоком?
— Черт их знает, — устало твердил Костя. — Освещение заправки сам знаешь какое. Возможно, и кофе с молоком или без молока…
Еще раз обошли дворы и скверики, даже на школьный стадион заглянули. В результате поисков под подозрение взято три «жигуля»: один — девствнно белый с ржавыми подтеками на капоте и два светлокоричневых. Первый оставлен возле панельной «хрущебы», два остальных — у кирпичных домов.
— Сделаем так: ты, Костя, подежуришь до завтрашнего обеда. Сухой паек обеспечит Павел — живет рядом. С обеда до полуночи — Наташа. Дальше, по обстановке, либо я, либо Поспелов. Если возвратится от сестры. Особое внимание — белым «жигулям». На другие — поглядывайте.
Бузин сходил к оставленному на обочине магистрали «москвичу», натянул теплую куртку не первой свежести и сел на лавочку неподалеку от пятиэтажки. Посмотришь со стороны — забалдел мужик, употребив бутылку «столичной», домой идти побаивается — как бы супруга не огрела чем тяжелым — вот и избрал для ночевки ничейную скамейку. Обычная картинка из «галлереи» современных реформ, ничего особенного, никто не заподозрит неладное, даже не обратит внимания. Тем более — ночью.
Еще лучше — изобразить бомжа, прописавшегося на дворовой лавочке. Лечь, шапку — под голову, полу куртки натянуть на лицо. Ибо все бомжи, как правило, бородатые, а Костя недавно тщательно побрился.
Так он и поступил.
Трое пошли по домам.
Пахомов вынужден отправиться на автостоянку — автобусы в гарнизон начинают ходить в шесть утра, другого пристанища в Москве капитан не имеет, пользоваться гостеприимством друзей не хочется, да и конспирация не позволяет. Ничего страшного — прокантуется ночь рядом с дежурным сторожем.
Причину необычной ночевки придумать легче легкого. Побывал у друга, засиделись, проговорили допоздна, напроситься остаться постеснялся, да и негде: олнокомнатная квартирешка, в которой — муж и жена. Безвыходное положение. Вот и решил скоротать ночку по месту родной работы…
Оказалось, дежурил начальник — подменял заболевшего старика.
— Все понятно, — с ехидным сочувствием пробормотал он, открывая калитку бездомному капитану. — Использовала баба, а на ночь не оставила. То ли мужа побоялась, то ли другого любовника. Седина в голову, бес в ребро, господин капитан. Или — ошибаюсь?
Николай устал зверски, ломило суставы, кружилась голова. Поэтому он не стал спорить, доказывать свою святую невинность — молча прошел в сторожку и, не сняв обувь, свалился на кушетку. Занял единственное в комнатушке спальное место, оставив отставному полковнику табуретку-калеку возле столика.
Усмехнулся начальник, покачал головой. Дескать, пошли господа офицеры, на ногах не держатся, старшему по званию места не уступают. Еще раз оглядел подшефную территорию и положил голову на журнал сдачи-приемки дежурств.
Так и проспали до утра: полковник — сидя, капитан — лежа.
Когда Пахомов продрал слипшиеся веки, толстый отставник, фыркая и отдуваясь, усердно подметал бетонку между машинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43