Поутру двинулись на лыжах к таинственному скиту.
Шли молча. Легкий морозец, поскрипывание снега под лыжами, окружающая красота сибирской тайги не располагали к болтливости…
Новый бревенчатый забор никуда не делся — по прежнему огораживл полусгнивший старый. Конечно, не возродились исчезнувшие антенны и колючка. Внутри — безвольно распахнутые двери избушек, чистый, не тронутый ногой человека, снежок.
Салов и его помощники, не обращая внимание на проводника, принялись ощупывать и обнюхивать каждый угол избушек.
И ведь что-то находят!
Корнев ни за что не обратил бы внимание на валяющуюся пуговицу, а сыщик аккуратно опустил её в специальный пакетик. Он обязательно прошел бы мимо клочка бумаги, заброшенного кем-то под нары — Салов, взял его двумя пальцами за уголок, долго разглядывал через лупу.
Знатно прибарахлились сыскари, иронизировал про себя таежник, попадет им человеческое дерьмо — его тоже в пакетик опустят или цельный час станут разглядывать?
Не час — вдвое дольше возились дотошные сыщики. Наконец, пошабашили. Усталые и голодные разожгли в избушке огонь, поствили походный котелок, достали консервы. Майор продолжал изучать скомканную бумажку, хмурился, что-то бормотал.
На бумажке — обрывки каких-то формул, непонятные наброски, рисунок странной трубы с утолщенным основанием, где — экранчик, под ним — ряд кнопок.
— Вы все нам рассказали? — в упор посмотрел Салов на таежника, будто просветил его лучем лазера. — Больше ничего не видели и не слышали?
Вот оно то, чего Корнев так боялся!… Удивительно, но он ощутил облегчение и даже радость. Закончились его муки, майор своим неожиданным вопросом показал выход из «ямы».
И Павел покаялся. Рассказал о средних лет лобастом мужике и приятном старичке, с которым тот разговаривал. Припомнил увещевания и стойкость деда, поведал о запуске странной ракетки в сторону неведомой Христофоровки, расположенной, дай Бог памяти, за тыщу с гаком верст от родной Сидоровки…
Короче, выложил все… кроме встречи в коридоре. Корнев все ещё опасался ответственности за свои выстрелы в преследователей. Отсидка в тюремной камере значительно хуже дурацкой откровенности…
— Чую, раскрутить это дело мне не по зубам…
Витька ушел спать. С неохотой, со слезами. Слишком уж по вкусу малолетнему «сыщику» вечерние посиделки с родителями, когда узнаешь так много интересного, что дух захватывает.
За кухонным столом — супруги Саловы и московская гостья. Внешне — дружная семья, без проблем и недоговоренностей. Но Таня знает: это далеко не так, Саловы на пороге развода. Женщина всегда чувствует тяжесть семейных передряг. Как курица — надвигающийся дождь, иди лесные обитатели — приближающийся пожар.
— Почему не по зубам? — равнодушно спросила Стелла, выслушав рассказ мужа о поездке в таинственный скит. — Возможно, никакого логова бандитов. Ночевали в избушках те же геологи, забыли ненужную бумажку…
— Заодно построили забор, натянули колючку… Нет, милая, здесь пахнет серьезным преступлением… Иначе зачем твои «геологи» стреляли в мирного охотника, почему сбежали?
Хорошо, когда супруги занимаются одним и тем же делом или плохо, размышляла Таня, невнимательно слушая чисто професиональную беседу двух сыщиков. Вот её Андрей тоже служил в уголовном розыске — как бы сложилась их семейная жизнь, работай она под его началом?
— Как ты не поймешь, что происшествие в ските выходит за рамки обычного преступления, что это дело нужно передать в органы службы безопасности…
— Передавай, — Стелла прикрыла зевок ладошкой. — Только ты не сделаешь это… Знаешь почему?
Салов отделался усмешкой.
— Молчишь? Тогда я скажу… Раскрутишь это дело сам — получишь вторую звезду на погоны… Это — первое и, по моему, главное… Но есть ещё кое-что… Ты с госбезопасником живешь, как собака с кошкой. Как же — конкурирующие фирмы, отталкивающие друг друга от государственного вымени…
— Глупости говоришь…
— Нет, не глупости. И ты это отлично знаешь… Впрочем, лично мне глубоко безразлично все на свете… Пошла спать…
Стелла махнула рукой мужу, поцеловала Татьяну и ушла.
Салов не последовал её примеру и Таня отлично знала причину этого. Уснет жена — тогда ляжет.
— Почему бы вам не обратиться за помощью к Андрею?
Вопрос выплыл внезапно, но он не был следствием желания помочь приютившему её майору. Обратиться к Панкратову — попросить его приехать. Подавать из Москвы рекомендации и советы — все равно, что заниматься любовью на расстоянии… От привидевшейся возможности встретиться с мужем у Таня ослабли ноги и пересохло во рту.
— К какому Анлрею? — не понял Салов.
— Андрей Федорович Панкратов, приятель вашего друга Ступина…Он сейчас на пенсии…После ранения…Лучший в Москве сышик… Приедет — считайте, все… раскрутит…
— Сможет приехать? — быстро спросил Салов. — Болезнь не помешает?
Татьяна хотела было сказать, что к ней Андрюшка не просто приедет — примчится, но постеснялась. В последнее время бывшая проститутка стала на удивление стеснительной…
Глава 11
Панкратов лежит на диване закинув ноги на прикроватную тумбочку. Телефон — на животе, на уровне глаз — листок с четырьмя фамилими. Мозговой центр одной из лабораторий института, ближайшие помощники генерала Иванчишина. Кто-то из них одновременно работает на бандитов.
Кто? По каким приметам искать предателя?
Замещающий похищенного начальника Илларион Пантелеевич сказал, что сотрудники полгода не получают зарплаты. Значит, первая примета — получение доходов. Скажем, подрабатывает на разгрузке вагонов или обслуживает немощных стариков — можно вычеркнуть. А вот если живет невесть на какие средства — поинтересоваться, присмотреться.
Лучше всего начать с легкого — с женщин. Изучить одну, потом — вторую. Скорей всего, они к преступлению не причастны… И заняться главным — мужиками…
Андрей тупым концом карандаша набрал первый номер телефона. Ответил ещё не устоявшийся, срывающийся на дискант мальчишеский голос.
— Вас слушают…
— Квартира Натальиных?
— Да…
— Звонят из института… Мне нужна Инна Аркадьевна.
— Мамы… нет дома…
Судя по запинаниям, пацаненок притворяется. Восемь вечера — институт давно закрыт, в наше время оставить малолетнего сына одного мало какая женщина решится.
— Когда будет?
Замешательство. Пацан не научился врать, вот и волнуется. Прикрыл мембрану ладонью, но все равно слышно, как кричит кому-то: «Белка, тут маманю спрашивают, она не говорила, когда возвратится?».
Ответа неизвестной пока Белки Панкратов не услышал.
— Мы не знаем…
Знают, не знают — будто гадание на цветочных лепестках. Зато Андрей отлично знает, что делают сыщики в подобной ситуации. Наносят неожиданный визит.
Усталости, как не бывало. Панкратов бодро спрыгнул с дивана, натянул тесные джинсы, любимую черную рубашку. В прихожей накинул на плечи армейскую куртку. Ожидать занятого лифта нет времени — сбежал по лестнице. Единственное легкое ведет себя вполне прилично, значит, нет причин осторожничать.
Жилая башня в Кузьминках включила все свои окна. Жильцы возвратились с работы, ужинают, читают газеты, смотрят по телевизору кровожадные боевики с сексуальным уклоном, мучительно планирует, как прожить до зарплаты, которую неизвестно когда выплатят.
Короче, сегодняшняя корявая действительность.
Квартира Натальиной — на десятом этаже. Панкратов дважды нажал пуговку звонка.
— Кто там?
На этот раз — голос девчонки, лет тринадцати, не больше. Видимо, сестра маленького лгунищки.
— Мне нужна Инна Аркадьевна.
— Мамы нет дома…
— Я подожду её, открой.
Удивительная наивность! Нынче даже милиции не откроют вечером, бабушку с дедушкой не пустят в квартиру, тем более — незнакомого человека.
— Мама не велела открывать, — вмешался пацаненок. — Приходите, когда она вернется…
— Скажите хотя бы, куда ушла ваша мама. Может быть, с ночевкой?
— Мама ночует всегда дома, — возмущенно заявила девчонка. — Она пошла к больному старичку в соседний подъезд…Он…
Видимо, брат заткнул рот болтливой сетре.
Как раньше говорили водители, можно сливать воду. Натальина честно зарабатывает деньги, значит, ей не приплачивают за предательство… Впрочем, не мешает проверить.
— Передайте маме, что я позвоню ей утром часов в восемь.
За дверью — тихое замешательство. Не по возрасту разумные ребятишки пытаются найти в поручении неожиданного посетителя очередной подвох.
Посмеялся про себя сыщик, мысленно прошелся по поводу современных детей, которых обстановка учит лгать, изворачиваться и то же самое искать в действиях взрослых.
На улице — будто полночь, хотя на часах едва перевалило за десять вечера. Фонари, усердно уничтожаемые любителями любовного уединения, едва справляются с темнотой.
Из— за угла выплыла вихляющая фигура. Ноги выписывают невообразимые каракули, руки то поднимаются к беззвездному небу, то простираются вперед, словно ощупывают дорогу. Пьяный что-то невнятно бормочет, поминая некоего суку Гришку и лярву Симку.
Панкратов на всякий случай проверил готовность подаренного ему угрозыском «макарова», остановился возле выхода из подъезда.
Прежде при стычках с алкашами и бомжами никогда не прибегал к оружию — обходился рукопашной, благо, славился в милицейской среде знаниями самбо и карате. Теперь для слабосильного инвалида пистолет — единственная защита.
— Му…жик, — все же разглядел пьянчуга сышика. — Где я…стою?
— На асфальте, — посмеиваясь, ответил Панкратов. — На добротном московском асфальте.
Пьяный глубокомысленно икнул и поплелся, все так же выписывая ногами кренделя.
Андрей снял руку с пистолета, тревога — ложная…
Если бы он не поленился проследить извилистый путь пьяного, с удивлением увидел бы, как метров через двести ноги алкаша окрепли, голова перестала подрагивать. Безвольный, больной алкоголик превратился в энергичного, озабоченного человека, успешно выполнившего поставленную перед ним задачу.
В полночь на столе у неутомимого помощника Гаревича лежало донесение ещё одного агента…Панкратов ищет связь с младшим научным сотрудником института Инной Натальиной!
Рано утром об этом узнал резидент.
Гаревич славился изощренностью мышления, редким умением применять нетрадиционные методы работы. Он не ограничивался одним путем, искал и находил несколько — прямых и извилистых, надежных и вероятных.
Разыскивая похищенного генерала Иванчишина, резидент зарубежной спецслужбы решил выйти на него либо через завербованного Штыря, либо через институтского информатора. Опередив Окунева, он получил сведения о всех сотрудниках, так или иначе учавствующих в научных разработках интересующей его лаборатории.
Несмотря на то, что фамилия информатора имелась — её раскопал хитроумный помощник — Гаревич был уверен, что противная сторона тоже попытается нащупать местопребывание похищенного генерала через бандитского агента в институте. Противной стороной он, конечно, считал российские спецслужбы.
Повяжут пуделевского информатора — опередят Гаревича. Допустить такой вариант он не имеет права, ибо ещё один провал ему не простят. Повторный прилет в Москву Боба означает особую заинтересованность начальства в русском ученом и его изобретении.Если бы не эта заинтересованность, никто не с»умел бы оторвать от кресла толстую задницу ревизора и наставника.
По обыкновению зарядив себя тройной дозой любимой «столичной», Боб принялся внушать подопечному азы разведывательной деятельности. Заодно — особую важность выполнения им последнего задания.
Оказывается, ориентиры сместились. Гаревич должен не только организовать переброску Иванчишина через несколько границ, но и уничтожить единственный образец компьютерного прицела. Естественно, вместе со всей документацией: чертежами и расчетами.
— Но это не только трудно, но и невозможно, — возмутился резидент. — Или прикажешь мне взорвать институт со всем содержимым?
— Вот это был бы эффект! — восхитился Боб, попыхивая табачным дымком. — Вот это был бы стоящий салют в честь братской «дружбы» двух великих государств мира!… Тебя, Степ, это никто не поручает. Сейчас — иная ситуация. Понадобится — перекроем долларовый кислород — сами принесут чертежи с расчетами, на коленях станут умолять, башмаки облобызают…
— Но ты только что говорил…
— Слушать надо, Степ, а не ковырять в носу! — начальственно баском прикрикнул Боб. — Похитители генерала должны остаться с носом. Длинным и ломанным, как у меня, — неожиданно гулко расхохотался он. — Без образца, расчетов и ученого… Дошло или повторить в менее дипломатичной форме?
Попрощавшись с «ревизором», Гаревич проанализировал недавнюю беседу и довольно ехидно усмехнулся. Он-то давно понял замысел верхов, будто влез в подкорку сидящего за океаном босса, а вот Боб только пытается понять.
Старый разведчик откинулся на спинку кресла. Задумался.
Итак, снова всплыла знакомая фамилия Панкратова. Когда-то ему, рядовому агенту в России пришлось иметь дело с отцом, теперь на очереди — сын… Ну, что ж, схватка горячит кровь, улучшает работу сердца.
Помощник получил новую вводную…
Инна Аркажьевна с неожиданной легкостью согласилась встретиться с «журналистом» — так ей представился Панкратов. Непременное условие — на нейтральной территории, ничейной земле.
Нейтралка вполне устроила Андрея, из головы которого не выходила странная встреча с пьяным возле подъезда жилой башни. Опыт детектива настойчиво твердил ему: алкаш мог быть и не алкашем, возможно — неизвестная сыщику сила заинтересовалась его времяпровождением.
Место встречи определила женщина: перрон Савеловского вокзала, откуда уходят поезда на Усово и Голицино. Время — три часа дня.
Без четверти три отставной сыщик безмятежно прогуливался по полупустому перрону. На самом деле, настороженно фиксировал ожидающих поезда, просто гуляющих.
Рядом со скучающей кассой — подросток в вытертых джинсах и в такой же протертой до дыр куртке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47