Карманы набиты зеленью, в могилу их с собой не возьмешь, а израсходовать для достижения задуманного — не жалко.Устроившись на водительском месте, покупатель придирчиво оглядел шкалы и датчики, поворочался на сидении, проверил вместимость «бардачка», для чего-то поворочал зеркало заднего вида.— Беру!Чуть не сказал чисто по-русски: заверните. Рассмеяться не рассмеялся — давно отвык от веселости, но лицо исказила удовлетворенная гримаса.Парнишка радостно залопотал о правильном выборе, сделанном господином. Конечно, отвергнутые им марки машин более престижны, но «кадет» имеет свои немалые преимущества. И снова посыпались технические термины с соответствующими примерами. Дескать, один водитель застрял в грязи — трактором не вытянуть, а вот с помощью специальной лебедки, предусмотренной конструктором, сам выбрался.— Хватит болтать, сявка! — перебил Дюбин. — Оформляй по быстрому, не то сожрешь свою бабочку.Продавец не очень испугался. Сейчас трудно отличить миллионера от бандита — оба ботают по фене, оба готовы изуродовать человека, который им возражает. Какая, спрашивается, нужда у этого господина расправляться с обычным служащим фирмы? Поугрожает, попугает и отстанет.Все же, на всякий случай, парнишка развил бурную деятельность. Явно показную, рассчитанную на немалое вознаграждение. Через полчаса Дюбину вручили все необходимые документы. В обмен на сущий пустяк — каких-то сорок кусков баксов.— Ваша фирма очками торгует? — спросил он, усевшись в «кадет».Продавец недоуменно поднял выщипанные бровки. Ему приходится отвечать на множество разных вопросов о приобретении аксессуаров, близости заправок или автосервиса, монтажа средств безопасности или магнитолы, а вот о каких-то очках — впервые.— Что вы имеете в виду, господин?— Не для задницы же — на глаза. Желательно, побольше.— Извините, не торгуем.Ну, и хрен с тобой, что не торгуешь, подумал Дюбин, стараясь погасить вспыхнувшее раздражение. Еще минута и — выстрелит. Достаточно, успокойся, уговаривал он свое травмированное сознание. Два трупа — хватит на сегодня, третий — ни к чему. Как бы вместо охоты на Лавра не угодить за решетку. Он уже устал считать убитых им, размышлять: превысил ли квоту или можно еще кого-нибудь отправить к Хозяину?Вспыхнувшая было «лампочка» послушно вощла в норму.На колесах мститель почувствовал себя более уверенно. Теперь наметить цель предстоящей охоты.Расправляться с Лавром не стоит, смерть для него — слишком мизерное наказание. Эта мысль накрепко засела в поврежденном мозгу еще в швейцарской клинике. Значит, ударить по близким людям? Правильно, молоток, именно по близким, гибель которых рикошетом ударит по сердцу бывшего авторитета, заставит его мучиться. А уж после этого Лавр сглотнет порцию предназначенного ему свинца.Кто станет первым, подскажет случай. Выйдет из дома Клавдия — она, дай Бог, появится рыжий отпрыск — удача, выскочит подельщик Лавра толстый Санчо — то же немалая удача: рассчитаться за давнишнее столкновение.Первым вышел толстяк. Судьба-индейка! Расправиться с ним не удалось — удрал, сявка, слинял! Ничего страшного — останется на десерт. Перед своим хозяином.Кто остается? Рыжий пацан-бизнесмен и сладкая вдовушка. Почему-то мститель предпочел в первую очередь ударить по Кирсановой. В памяти засело выражение лица женщины, когда она говорила по мобильнику с Лавром. Какое-то возвышенное, излучающее нежность и ласку. Любит? Тем болезненней будет для ее жениха.Если не удастся перехватить президента «Империи» на даче или по дороге к офису, либо помешает охрана, имеется запасной вариант. Иванушка-дурачек…Но это все позже. Перед намеченным сальто-мортале под куполом цирка не мешает подлечиться, вдруг в самый ответственный момент погаснет «лампочка» или, что намного страшней, перегорит. Светиться в дорогой аптеке слишком опасно, вдруг за ним ходят ментовские «топтуны», безопасней отовариться в аптечном киоске. Сейчас они — на каждом шагу.Оставив «кадет» на платной стоянке, Дюбин отправился на поиски. Киоск «нашелся» возле станции метро. За стеклом позевывает толстуха, чем-то напоминающая жену Санчо, нет, не жену — сожительницу. Или — приживалку? Поврежденные извилины работают со скрипом, извиваются на подобии дождевых червей.— Девушка, — какая там девушка — бабка со вставными зубами и ушным протезом! — подскажите, что нужно принимать при… ну, умственном заболевании…То-есть, я хотел сказать: при конверсионной истерии?Бабка вздрогнула, будто коснулась оголенного электропровода. Еще бы не удивиться, когда закрученный диагноз напоминает имя метеорита в созвездии Кассиопеи! Грипп, ОРЗ, боли в суставах — в этом она знаток и специалист. А вот какая-то истерия, да еще конверсионная…— Как вы сказали?Дюбин предпочел промолчать. Лампочка в голове предупреждающе моргнула, бешенство вот-вот вырвется наружу. Лишний, незапланированный труп ни к чему.— Впервые слышу такой диагноз, — призналась аптекарша. — Он что значит? Временное умопомрачение или какой-нибудь синдром?Ничего не поделаешь, придется проводить ликбез, иначе никаких необходимых ему лекарств не получить. Бешенство спряталось в нору, затаилось там, готовое выплеснуться. Выстрелом в упор.— Как бы объяснить подоходчивей… Ну, когда мощный поток сознания плохо сказывается на физическом самочувствии.Именно так объяснял швейцарский профессор своему немощному пациенту причину его странного недомогания. Солидно и… непонятно.— Валерьянку пробовали? — заинтересовалась провизорша. — Говорят, помогает. Ежели не поможет, лучше обратиться в психушку…Спасибо за добрый совет, без раздражения, иронически подумал «псих». В конце концов, все туда попадают, кто по доброй воле, кого привозят в смирительной рубашке. Ему еще рано — сначала нужно завершить начатое.— А если без желтого дома?Аптекарша пожала могучими плечами… Где он мог ее видеть раньше? Пышногрудая, крутобедрая, накрашенная… Кого она напоминает? Потревоженная память недовольно зашевелилась. Дескать, оставь меня в покое, сам должен понимать — устала.— Не знаю… Редкий случай… Когда поток сознания выходит из подчинения, обычно принимают транквилизаторы.Тоже — открытие! В Швейцарии его так напичкали дьявольскими таблетками — до сих пор стоят в горле. Но выхода нет, придется воспользоваться успокоительным, возбуждающим, потрясающим средством или отказаться от расправы с Лавром. Другого просто не дано…И все же почему аптекарская баба кажется ему давно знакомой? Где он мог ее видеть? В гадюшнике Ессентуки? Отпадает, там ходят цыпочки, тоненькие, изящные, а провизорша — старая утка… В дачном поселке, где живет Кирсанова, он тоже таких баб не видел… Случайно встретил на улице? Очень может быть, но почему эта «случайная» встреча так врезалась в больную память?Густой, басовитый голос провизорши будто выдернул его из черного омута.— Мы такими лекарствами не торгуем.Непонятно! Сейчас торгуют всем, что приносит выгоду. В магазинах «продуктов» — презервативами и женскими прокладками, в «промтоварах» — молоком и колбасой, В «галантерее» кошачьим кормом…— Почему не торгуете? Запрещают или — нет спроса?— Видите ли, господин, здесь не аптека — всего лишь аптечный киоск. Рецептуарные препараты не получаем. Отсюда и приходится танцевать.— Тогда давайте валерьянку и аспирин.Получив деньги, провизорша посмотрела на зеленую бумажку. Внимательно и недоверчиво. И этот жест будто сдернул с памяти черную пелену.Когда оживший мертвец миновал российско-белорусскую границу (или все еще в Белоруссии?) его остановила дорожная проститутка. Пышногрудая, крутобедрая бабища. Точная копия провизорши. Забралась в салон, деловито назвала цену своим услугам и, не ожидая согласия либо отказа, начала раздеваться. Наверно, привыкла к голодным «дальнобойщикам», которые с жадностью набрасывались на продажных женщин.Тогда Дюбин тоже не отказался — мигом разложил сидения, вволю, не без удовольствия, оприходовал умелую и ловкую давалку. Во время расчета, когда отработавшая баба внимательно изучала «зелень», раздраженный обидным недоверием, он застрелил ее.То ли ожила шлюха, то ли за стеклом аптечного киоска сидит ее двойник?Рядом с удовлетворением от сработавшей все же памяти возникла шальная мысль. А что, идея! Полечиться и одновременно получить удовольствие. Чем лечиться? Еще в Женеве (или в Лозанне, или в Цюрихе?) один психотерапевт вскользь упомянул о мужской сперме, давящей на сознание, особенно, на травмированное.Вот он и сбросит это напряжение, авось, курс секслечения подействует лучше валерьянки и аспирина.Дюбин склонился к окошечку.— Мадам, конечно, замужем?Глубокий вздох потревожил массивные груди, они поднялись и опустились. Провизорша уголком кружевного платочка притронулась к накрашенным глазам.— Увы, в прошлом году похоронила Мишеньку…Первая удача! Даст Бог, не последняя!— Тогда не согласились бы вы полечить больного мужчину. Нетрадиционным методом. Конечно, не бесплатно?Никаких цветочков, признаний в любви, предложении руки и сердца. Не тот возраст, не те законы, рынок — во всем рынок, даже в сексе. Товар-деньги-товар!Вдовушка стыдливо потупилась. С одной стороны, дает о себе знать долгое воздержание, с другой — желание подработать.— Даже не знаю… У вас какой-то поток сознания, вдруг…Опасения понятны — боится, в постели псих озвереет, примется терзать немолодое тело лекарки. Дюбин еще ближе наклонился, прошептал.— Не бойтесь, я смирный, никаких стрессов не будет.— Ну, если так… Я закрываюсь в десять… Приходите, поговорим…Соглашение достигнуто! Отойдя от киоска, больной, на всякий случай, не запивая, проглотил десяток таблеток валерьянки и две — аспирина. В качестве преддверия к более надежному лечению. Вдруг в самый ответственный момент погаснет «лампочка» или забарахлят извилины?До встречи с провизоршой остается три часа. Бездна времени. Не мешает напитать организм витаминами, неизвестно, чем его станут угощать перед «лечением». Если одним чаем с сушками, недолго опозориться.Сидя за ресторанным столиком и со вкусом пробуя в меру обжаренное мясо, довольно вкусный салат с крабами, запивая ягодным морсом, Дюбин неторопливо размышлял. С бабой ему явно повезло, она не зациклена на мысли о несовременной моральной чистоте и неприступности. Вдруг ее ласки изгонят из сознания неуверенность, наполнят его силой воли?Первая удача должна повлечь за собой следующие: ликвидацию Кирсановой, переселение в адово пекло рыжего предпринимателя. Тогда, насладившись страданиями Лавра, он подколет его и свалит из России.Ровно в десять мститель подошел к киоску. Металлические жалюзи опущены, свет погашен, дама ожидает кавалера, нервно теребит ремешок сумки.— Мы даже не познакомились, — кокетливо заворковала она в автобусе. — Меня звать Машенькой, а вас как?— Иваном, — неохотно отрекомендовался Дюбин. — Далеко ехать?Голубиное воркование немолодой женщины, ее стыдливые манеры ему не особо нравились. Она явно набивается не на кратковременный сеанс, на продолжительное знакомство, возможно, с переселением симпатичного мужика в ее квартиру.— Минут десять… Уже устали? Или слишком разгулялся поток сознания?Пришлось заверить путницу: он бодр и весел, как никогда раньше, сознание тоже работает в полную силу, готов к подвигам на ниве полного излечения. Встревоженная дамочка успокоилась и снова заворковала. Она тоже чувствует себя прекрасно, они проведут удивительно приятный вечер…И ночь тоже, подумал кавалер, легонько ущипнув спутницу за упругое бедро. Она ответила таким же многозначительным щипком.Двухкомнатная квартира обставлена мягкой мебелью, увешана коврами. Мурлычет телек, ему подпевает невесть зачем включенная радиола. Люстра погашена, включен торшер. Дюбин прогулялся по коридору, заглянул на кухню, проверил запоры входной двери, вышел в лоджию.— Ау, где вы, Иванушка?Аптекарша переоделась в полупрозрачный халатик, не скрывающий женских прелестей. Кажется, под халатиком ничего нет, кроме перезревшего, дряблого тела. Она успела убрать с лица краску, даже помаду с губ. Ничто не должно отвлекать пациента от «лечения»!Кавалер, вернее, партнер, возвратился в комнату. Поглядел на накрытый для чаепития стол, выложил на него три стольника баксов.— Никаких застолий, сразу перейдем от знакомства к лечению. Где скажешь — на кровати или на диване?Покоробленная грубостью, Маша хотела было ответить тем же, но не решилась. Вдруг мужик обидится и хлопнет дверью? А она уже настроилась на любовное время провождение.— Как вам удобно, — прошипела она. — Не знаю ваших вкусов…Пациент предпочел кровать. Не обращая внимание на стыдливо отвернувшуюся женщину, быстро разделся и забрался под одеяло.Провизорша неуверенно топталась рядом, бормотала о том, что она никогда не отдавалась мужчинам, что Ванечка будет у нее второй после мужа, что согласиться на его предложение заставило только одно милосердие, стремление вылечить болящего от страшной болезни.— Отвернитесь, пожалуйста. Я не могу так… Не собачья случка — общение приличных, культурных людей…Пришлось отвернуться. Сейчас перед мужиком, изголодавшимся по женской ласке, стоит не шлюха, не проститутка из грязного борделя — ЖЕНЩИНА. Пусть немолодая и далеко не красавица, но она обязательно вылечит почти психа. Должна вылечить!Он не видел — слышал, как упал халатик, сам собой откинулся край одеяла. Дюин повернулся и с жадностью набросился на тело случайной любовницы.В постели она вела себя немного сковано, на мужские настойчивые ласки, конечно, отвечала, но на большее не решалась. Задыхаясь, твердила о женской порядочности, о своей сексуальной неопытности и наивности.В конце концов, Дюбин добился своего — раззадоренная партнерша отбросила стыдливость и показала высший класс верховой езды, С всхлипываниями, подбадривающими криками, сладкими стонами…— Ты все придумал, с психикой у тебя полный порядок… И не только с потоком сознания, — бесстыдно ощупывая удовлетворенного сопостельника, засмеялась она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32