Глаза Драного вспыхнули.
– Держи, парень… – проговорил Берт. – Держи его и тащи!
Заполучив Глаз, Драный резко отпрянул, выдернув свою руку из пальцев Берта.
– Прощайте, господин! – закричал он, пятясь, глядя на то, как Ловец, оставляя израненными пальцами на плите кровавые дорожки, сползает все ниже и ниже. – И идите к дьяволу! А вернее, дьявол сам придет к вам!
Драный захохотал – надрывно, со всхлипом. Берт еще успел заметить, как мелькнула его голая спина – и пропала из поля зрения.
Шаги Барона теперь сотрясали плиты. И эта дрожь камня передала телу Берта отчаянную решимость, а с ней – дополнительную силу.
Держась на кончиках пальцев, Берт два раза качнул себя – назад-вперед, назад-вперед. И на излете последнего толчка подтянулся и закинул локти на плиту. Дальше было просто. Торопясь, но не делая ни одного лишнего движения, он дотянулся коленом до края пропасти, перевалил свое тело на плиту и вскочил.
Барон стоял прямо за его спиной – по ту сторону рва. Струя черного дыма рванула вверх из того места, где когда-то шея демона-полукровки соединялась с туловищем. Яростный вопль ворохнул шляпу на голове Берта. Дикий Барон поднял громадную ногу и вскинул над головой меч – готовясь одновременно перешагнуть пропасть и ударить.
Берт прыгнул вперед, споткнулся, упал, перекатился, тут же вскакивая, и снова побежал. Страшный удар меча Барона пустил по плитам волну вибрации, едва не сбившую Ловца с ног. Берт больше не оглядывался. Он несся, не чувствуя дыхания, поймав в фокус зрения пляшущую дыру выхода из ужасного зала. Дымные нити, поднимавшиеся из трещин в плитах, становились все гуще, они сплетались в змеиные клубки, зачерняя окружающее пространство.
«Да что там, под этим залом? – пронеслась в голове испуганная мысль. – Преисподняя?»
Ворвавшись в коридор, он пробежал еще несколько шагов и остановился. Бежать без оглядки дальше было бы настоящим самоубийством, потому что – он отлично знал – строители сооружений, подобных этому, всегда оставляют ловушки, предусмотренные для уходящих. Но и оставаться на месте не стоило…
Берт сплюнул горькую слюну и вдруг понял, что не слышит больше громоподобных шагов. Он развернулся.
Дикий Барон застыл на пороге. В проеме входа были видны только его ноги и небольшая часть корпуса. И клинок чудовищного меча. Дикий Барон не двигался, точно превратившись в изваяние. Какая-то сила не пускала его из зала.
Несмотря на то, в ушах звонко билась кровь, в груди саднило, гудели ноги, а во рту ощущался противный солоноватый привкус, Берт рассмеялся. Все не так плохо! Он жив. И он имеет шанс выбраться отсюда невредимым. Теперь – не спешить. В таких местах никогда не нужно торопиться без веских на то оснований.
Он вытащил меч, оторвал от рубахи порядочный лоскут, намотал на клинок и поджег. Подсвечивая себе импровизированным факелом, продолжил путь, скрупулезно высматривая каждую трещинку, каждый камень, каждую неровность в полу или стене…
Уже у самого выхода он увидел то, что ожидал.
Драный, безвольно раскинув руки и широко распахнув рот, висел на длинном клинке, горизонтально торчащем из стены, – словно большая диковинная бабочка. Шрам на его лбу, всегда багровый, точно налитый кровью, теперь словно потух, сливаясь с лицом смертельной серизной.
– Вот так-то… – не придумав ничего другого, проговорил Берт и вытащил из-за пазухи у мертвеца Глаз.
Через несколько шагов он выбрался на чистый воздух. Солнце давно закатилось за отроги скал, но небо еще не почернело. Оно было сочно-фиолетовым, как черничный сок, очень чистым, а поперек него струйкой подмерзшего молока белел Млечный Путь.
Берт вздохнул полной грудью и опустился на первый попавшийся камень. Поднес ближе к лицу Глаз. Несмотря на предночную полутьму, камень сверкал ослепительно, лучики красного света, точно искры, пробегали по острым граням. «Словно внутри у него – мощный источник света, – невольно подумал Берт. – Интересно, как он действует? Просто посмотреть сквозь него и увидишь тайны прошлого? Какие угодно или какие пожелаешь увидеть?»
Впрочем, сидел он недолго. Поднявшись, сунул Глаз за пазуху, надвинул на брови шляпу, запахнулся в плащ и пошел вниз по едва видимой горной тропке, петлявшей, словно нитка, меж острых скальных клыков. Неприятный холодок вновь коснулся затылка, и Берт поморщился: что там еще ждет впереди? Вывернув из-за очередного уступа, он остановился резко, будто ударился лбом о незримую преграду.
– Этого следовало ожидать, – медленно проговорил он.
На тропинке стоял Капрал.
Но в руках его не было оружия, да и стоял он как-то неестественно прямо, глядя на Берта широко распахнутыми глазами, полуоткрыв рот, словно готовясь что-то сказать.
– А я думал, ты до самой Метрополии бежишь без оглядки, – осторожно проговорил Ловец, под плащом положив руку на рукоять меча.
Капрал ничего не ответил.
– Меня ждал? – продолжал Берт, приближаясь мелкими шажками. – Желаешь помириться и напомнить условия договора?
Капрал безмолвствовал. И это Берту очень не понравилось.
– Прочь с дороги! – рявкнул он, распахивая плащ, чтобы Капрал увидел его побелевшие пальцы, стиснутые вокруг рукояти меча.
Капрал едва заметно вздрогнул. Что-то заклокотало в его горле, он мучительно перекосил лицо, и красная пена заклубилась на его губах. Потом Капрал стал клониться набок, точно и на самом деле хотел уступить дорогу, но почему-то тело перестало его слушаться. И, хрипнув в последний раз, он повалился между двух валунов.
Берт стиснул зубы, когда увидел, кто стоял за спиной Капрала.
Низкорослый человечек в косматой одежде из шкур, с нечесаной копной черных волос, почти полностью скрывающей грубое лицо цвета скального камня. Длинные, свисающие ниже колен руки человечка оканчивались непропорционально массивными кистями, огромными, с корявыми пальцами, вооруженными устрашающе загнутыми когтями, которые сейчас касались земли. С когтей на правой руке капала кровь.
Берт сморгнул. Это был… Страж? Страж, и никто другой. Один из немногочисленного горного народца, обращенного Диким Бароном в рабство несколько столетий назад. Об этом тоже было в легенде о Последнем Приюте. Когда строительство усыпальницы близилось к завершению, Дикий Барон сам отобрал тринадцать достойнейших и сам выковал тринадцать пар когтистых рукавиц. С тех пор внуки тех первых Стражей и внуки их внуков надевали рукавицы в день совершеннолетия и не снимали до самой смерти. Стражи не ведали ни страха, ни печали, ни радости, ни любви: ни одно человеческое чувство не было им доступно, кроме звериной ревности своего повелителя ко всему живому и неживому. Стражи не смели входить в усыпальницу, они должны были неотступно бродить вокруг, сторожа окрестности, без всякой жалости убивая каждого, кто приблизится к Последнему Приюту… До сих пор Ловец сильно сомневался в том, что эта часть легенды – правда.
Берт медленно потянул меч из ножен. Хоть Страж был вдвое ниже его ростом, выглядел он довольно устрашающе. И дело было не только в жутких железных когтях. Лицо воина словно навеки замерло, превратившись в безжизненную грозную маску. Только глаза горели ровным черно-красным пламенем сквозь переплетения косматых волос.
Странное клацанье раздалось за спиной Ловца, слева и справа, откуда-то издалека и где-то очень близко. Берт шарахнулся назад, озираясь.
Скальные валуны оказались усыпаны воинами в звериных лохматых шкурах. С размаху вонзая когти в щели меж камней, Стражи ловко и быстро перебирались по почти отвесным стенам; словно гигантские пауки, они со всех сторон окружили свою добычу.
– Альберт Гендер, Ловец Теней из Карвада, – прозвучал среди скал негромкий, очень спокойный и какой-то даже укоризненный голос.
Берт дернулся, как от укуса ядовитой змеи. Страж, стоящий на тропинке, вдруг согнувшись, отступил в сторону, давая дорогу высокому человеку в черной монашеской одежде.
– Сет, – откликнулся Берт. Как и всегда, имя черного в его устах прозвучало плевком. – Сет, – повторил Берт, крутя головой и не веря.
Человек, обернутый с ног до головы в черную хламиду, зябко поводил плечами, будто ему было невесть как холодно. Руки его блуждали под одеждой, как две большие крысы. Лицо скрывалось под глубоко надвинутым капюшоном.
– Ты все-таки достал его, – утвердительно проговорил Сет.
– Ты о чем? – притворно удивился Берт.
– Глаз, – спокойно сказал Сет.
– Какой еще Глаз? – буркнул Берт, понимая, что отнекиваться сейчас глупо и небезопасно. – Откуда ты знаешь, что я вышел из Приюта не с пустыми руками?
– С пустыми руками ты бы из Приюта не вышел. Мне ли тебя не знать, Альберт Гендер, Ловец Теней из Карвада.
– Следил за мной?
– Это было нетрудно. Твою знаменитую шляпу можно различить издалека.
– Самому войти в Приют было недосуг?
Сет усмехнулся.
– Каждый должен делать то, что у него получается лучше других, – сказал он.
– А сейчас ты попросишь отдать тебе Глаз, – угадал Берт. – В противном случае Стражи убьют меня, верно?
– Неверно, – усмехнулся Сет. – Они в любом случае убьют тебя. Думаешь, Стражи смогут простить такое святотатство? Но в моих силах сделать так, чтобы ты умер быстро. Или так, чтобы ты умирал медленно и мучительно… как Дикий Барон.
– Отличная перспектива, – кивнул Берт, лихорадочно соображая, как бы еще оттянуть время, чтобы что-нибудь придумать. – Ты хотя бы честнее Драного.
– Что еще за Драный? – Теперь в голосе Сета прорезалось раздражение. – Прекрати болтать. Отдай мне Глаз!
– Хочу предупредить, – сказал Берт, – Драный говорил то же самое. И знаешь что? Он плохо кончил.
– Достаточно, – резко выговорил Сет. – Где Глаз?
Стражи заклацали железными когтями по скальным камням, подбираясь ближе.
– Они думают, что ты отдашь им Глаз? – поинтересовался Берт.
Сет хмыкнул.
– Наивные дураки… – вздохнул Берт.
Он сунул руку за пазуху. И вытащил камень, ярко заблиставший в ночном холодном воздухе.
Тринадцать Стражей испустили протяжный стон. Сет скинул капюшон, обнажив крупную облысевшую голову, покрытую лишь серым пушком. Бледное его лицо, с острыми чертами, словно вырезанное из древней кости, слегка порозовело. Сет выпростал из-под одежды тонкую белую руку с длинными, очень подвижными пальцами, и протянул к Берту:
– Отдай!
Заскрипев зубами, Берт сделал шаг вперед. И еще один шаг. Остановился.
– Чтоб ты сдох, гадина, – сказал он и вложил Глаз в узкую ладонь.
Сет стиснул камень, глубоко задышав. Стражи медленно поползли вниз по скальным стенам – сверкающий камень словно тянул их к себе.
– Глаз… – тихо проговорил Сет.
Этого момента упускать было никак нельзя. Не тратя времени на то, чтобы обнажить меч, Берт прыгнул вперед и толкнул изо всех сил долговязого Сета плечом в грудь. Стражи, все еще завороженные блеском Глаза, не успели даже пошевелиться, когда Сет, крепко прижимая к груди камень, с визгом полетел наземь. Берт перемахнул через него и бросился бежать.
Не сразу, но очень скоро вслед ему полетели злобные вопли и громкое клацанье – будто десяток подкованных жеребцов мчались по плоской равнине из цельного гранита. Раз обернувшись, Берт увидел, как Стражи, с невообразимой ловкостью перебирая руками и ногами, настигают его, двигаясь по отвесным стенам по обе стороны тропинки. Эта картина изумила и напугала его. Напугала сильнее, чем изумила…
Тропинка, по которой бежал Берт, словно горная извилистая речка, разбивалась о большой валун на две тонких струйки. Первая вела почти отвесно вниз, вторая поднималась вверх. Берт не раздумывая повернул на вторую.
Вопли злобного торжества ударили ему в спину. Тропинка вела на голый утес, обрывавшийся глубокой пропастью, на дне которой неслышно плескалось широкое низинное озеро, – и Стражи, всю жизнь проведшие в этих скалах, не могли не знать об этом. Впрочем, и Берт об этом знал.
Ловец выбивался из сил. Подъем дался ему очень трудно, зато преследователям было все равно, ведет тропинка вверх или вниз, – они передвигались по вертикальной плоскости. Стражи настигали.
Скалы расступились, открыв фиолетовое небо, на котором уже налились крупные желтые звезды. Край обрыва чернел всего в сотне шагов. На нем, как громадные бородавки, громоздились несколько приземистых валунов.
– Самуэль!!! – закричал Берт.
Один из валунов шевельнулся.
Стражи начали спрыгивать со скал. Они видели свою жертву – совершенно беспомощный человек на открытом голом пространстве, прижатый к обрыву, за которым гудит ночным ветром неминуемая смерть. Все тринадцать, растянувшись полукругом, медленно приближались к Ловцу, волоча за собой длинные руки, утяжеленные когтистыми рукавицами. Железные когти скребли по камням, высекая короткие пронзительные взвизгиванья.
Но Берт почему-то не спешил обнажать меч.
– Самуэль! – крикнул он снова.
Темный валун на краю пропасти зашевелился, изменяя форму, переставая быть валуном. Вот он выпрямился, приняв вид человека, – но вдруг распахнул огромные крылья, сразу став похожим на чрезвычайно крупного нетопыря.
Стражи смыкали полукруг в гибельное кольцо.
Они заметили странное существо на краю пропасти и встревоженно загомонили, опасаясь найти в нем конкурента. И впрямь – нетопырь повел правым крылом, и от его силуэта отделился комок багрового света. Словно комета, неся за собой лохматый хвост пламени, комок прочертил в черном воздухе пылающую дугу и шлепнулся под ноги Берту, взорвавшись снопом ярчайших брызг.
Берт отскочил, полоща по ветру загоревшийся плащ.
– Самуэль! – в третий раз крикнул он.
Нетопырь опять махнул крылом. Следующий сгусток багрового пламени угодил в одного из Стражей. Лохмы его шкуряной куртки вспыхнули мгновенно. Заорав от боли и испуга, воин повалился на камни. Он бил себя руками, стараясь потушить пламя, но железные когти, видно, ранили его сильнее огня – Страж орал все тише, пока не затих совсем.
Цепь нападавших разбилась. Оставшиеся двенадцать заметались по площадке. Еще несколько сгустков пламени полетели в их сторону, но не достигли цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40