Разве это не странно?Его слова прозвучали, как гром среди ясного неба. Я был потрясен! Шокирован! Едва не лишился дара речи! Единственно, на что я оказался тогда способен, – это пролепетать:– Э-э… простите, а вы ничего не путаете?Его улыбка стала еще более ослепительной.– Конечно, нет. Я сам из министерства финансов и уже получил свою долю.– За что?– За то, что держу язык за зубами.«Теперь его обязательно заставят вернуть деньги», – мелькнула у меня невольная мысль, однако я не стал ее развивать, а торопливо – насколько позволяли приличия – попрощался с ним и бросился на поиски сэра Хамфри.Когда я наконец нашел его, он оживленно разговаривал с министром. Вот уж совсем некстати! Я смущенно пробормотал какие-то извинения и спросил, не могу ли я побеседовать с сэром Хамфри с глазу на глаз. Однако Хэкер потребовал, чтобы я говорил при нем. Учитывая исключительную важность информации, которую мне предстояло сообщить сэру Хамфри, мне пришлось на ходу придумать верный способ удалить Хэкера на несколько минут. – Господин министр, – обратился я к нему. – Вас вызывают для срочной связи. Кто-то из ВАТа Налоговое управление Великобритании.

… по поводу ваших доходов за шестьдесят девятый год.Очевидно, Хэкер нагрузился уже весьма основательно, поскольку осоловело посмотрел на меня не в силах понять, о чем идет речь. Пришлось внести ясность:– ВАТ шестьдесят девять Марка шотландского виски.

, – произнес я, на всякий случай понизив голос.Сообразив, в чем дело, он круто развернулся и… налетел на стоящего рядом толстого араба, выплеснув ему на одежду остатки «апельсинового сока». Сэр Хамфри взял меня за локоть и поспешно отвел в сторону.– Бернард, по-моему, господин министр принял достаточно срочных сообщений. Боюсь, больше ему не выдержать.Обрадованный тем, что мне удалось остаться с сэром Хамфри наедине, я взволнованно поделился с ним убийственной новостью: контракт достался нам за взятку!К моему глубокому удивлению, на сэра Хамфри это не произвело ни малейшего впечатления.– Ничего особенного, – успокоил он меня. – Без взятки здесь контракта не получишь. Ни для кого это не секрет. Главное, чтобы никто ничего не узнал.Будучи абсолютно уверен, что Хэкер ничего об этом не знает, я предложил ввести его в курс дела.– Ни в коем случае! – всполошился сэр Хамфри.– Но раз ни для кого это не секрет…– Ни для кого, кроме него. Совсем необязательно посвящать министров в то, что не является секретом для всех остальных.Нашу беседу неожиданно прервали два человека, одновременно подошедшие к нам с противоположных сторон: справа – Его Королевское Высочество принц Фейсал, слева – достопочтенный Джеймс Хэкер, который уже едва держался на ногах.– О, Лоуренс Аравийский Лоуренс Томас Эдуард (1888-1935) – английский разведчик в арабских странах.

! – радостно завопил министр, бросаясь к сэру Хамфри. – Кончайте трепаться, вас ждут на пункте срочной связи… важное сообщение…– Вот как? – вежливо осведомился сэр Хамфри. – От кого на этот раз?– От Наполеона! – торжественно провозгласил Хэкер, пьяно хихикнул и… грохнулся на пол». (Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)19 мая Снова в Англии и уже на работе. Из-за разницы во времени плохо соображаю, что к чему, и беспрестанно клюю носом. Иногда мне приходит в голову забавная мысль: способны ли мы, государственные деятели, принимать мудрые решения на благо собственного народа непосредственно после заграничного вояжа?Сегодня в «Файнэншл таймс» появилась очень неприятная статья. «Файнэншл таймс», четверг, 19 мая БЭС ДАЕТ ВЗЯТКУ?По утверждению «Монд», английская компания «Бритиш электроникс системз» получила контракт в Кумране за взятку!В Париже склонны рассматривать это, как очередное звено в паутине чудовищной коррупции – наиболее скандальные примеры тому явили в последние годы компании «Локхид» и «Нортроп», – которую тайно плетут некоторые развитые страны Запада и правительства стран «третьего мира», тем самым бросая черное пятно на всю нашу цивилизацию…
Я показал статью Бернарду. Напрасный труд!– У паутины не бывает звеньев, господин министр, и она не оставляет черных пятен, – тут же возразил он.– Что-что?– Пауки не выделяют черной жидкости, понимаете? Только некоторые виды головоногих моллюсков…Может, он сошел с ума? Пауки выделяют головоногих моллюсков! Чушь какая-то. Иногда у меня складывается впечатление, будто он нарочно порет чепуху, чтобы не отвечать на мои вопросы. (Еще один признак постепенного прозрения Хэкера. – Ред.) Тогда я прямо спросил его, что он думает об этих беспочвенных обвинениях в адрес БЭС.– Это ужасно, – промямлил он и беспрекословно согласился со мной, что отвратительные явления «бакшиша», «подмазывания» и «взяток» абсолютно чужды нашей природе.– Естественно! Мы же британцы! – воскликнул я. Бернард с готовностью подтвердил, что мы – британцы. И все-таки в его поведении было что-то подозрительное. Я решил докопаться до истины.– Но, с другой стороны, «Файнэншл таймс» – достаточно солидный орган, чтобы печатать такую липу. Что-нибудь за всем этим да стоит, верно, Бернард? Что?Он вскочил со стула и склонился над газетой.– По-моему, спортивные новости, господин министр.Итак, я не ошибся. Бернард все знает, но ему велели держать язык за зубами! Завтра первым делом серьезно поговорю с самим Хамфри. Я твердо намерен разобраться в этой истории. 20 мая Дал Хамфри прочесть статью в «Файнэншл таймс» (хотя Бернард, не сомневаюсь, уже ввел его в курс дела) и сказал ему, что хочу знать правду.– Я в этом не уверен, господин министр…– Опять увертки, Хамфри! Вы будете отвечать на прямой вопрос?На какой-то момент он смутился.– Господин министр, я настоятельно рекомендую вам не задавать прямого вопроса.– Почему?– Он может спровоцировать прямой ответ.– Такого на моей памяти еще не случалось…Вчера Бернард был не до конца откровенен со мной. Поэтому сегодня я решил заставить его высказаться в присутствии Хамфри, чтобы он не мог говорить своему министру одно, а начальнику по государственной службе – другое. (Хэкер, сам того не подозревая, нащупал ахиллесову пяту личных секретарей Уайтхолла. – Ред.) – Бернард, что вам известно об этом? Только честно!Он посмотрел на меня, как кролик на удава, затем перевел затравленный взгляд на сэра Хамфри, который (подобно мне) напряженно ждал ответа.Бернард пребывал в явной растерянности, и я утвердился в своих подозрениях: он в курсе каких-то темных делишек, но говорить боится.– Понимаете, господин министр… э-э… ходят слухи, то есть… э-э… мне сказали…Хамфри резко перебил его:– Мало ли что говорят! Сплетни! Бездоказательные слухи…Я остановил его.– Продолжайте, Бернард.– Э-э… видите ли… один из кумранцев сказал мне, что получил… то есть ему заплатили…– Бездоказательные слухи, господин министр! – с негодованием повторил сэр Хамфри.Я выразительно повел глазами в сторону Бернарда.– Бездоказательные слухи?– Да, господин министр. (Хамфри в настойчивости не откажешь.) Бернард слышал об этом.Ясно, больше из Бернарда ничего не вытянуть. Впрочем, он уже сказал мне все, что я хотел знать.– Значит, вы не отрицаете, Хамфри, что БЭС получила контракт, дав взятку?Он болезненно скривился.– Господин министр, я просил бы вас не употреблять слова «взятка».Может, ему больше по душе выражения типа «представительский фонд», «политическое пожертвование» или «особые расходы», поинтересовался я. Нет, оказывается даже эти невинные определения дают «крайне тенденциозное и ошибочное представление» о том, что, по убеждению моего постоянного заместителя, является не чем иным, как «конструктивным подходом к деловым переговорам».– Это общепринятая практика, господин министр, – закончил он,Я спросил, отдает ли он отчет своим словам. Ведь я подписывал контракт с чистой совестью. И даже заверил прессу, что Англия добилась успеха в честной борьбе!– Да-а, – задумчиво протянул он. – Меня это, признаться, очень удивило.– А теперь вы сообщаете, что мы получили его за взятку?– Ни в коем случае, господин министр! – решительно возразил он.Я сразу почувствовал облегчение: в конце тоннеля, кажется, забрезжил свет.– Значит, обошлось без взятки?– Господин министр, этого я не говорил.– А что в таком случае вы говорили?– Я сказал, что не говорил вам, что мы получили контракт за взятку.Софистика чистейшей воды! Похоже, свет в конце тоннеля мне только померещился. Или же, как вошло в поговорку, это был свет несущегося на меня поезда.– Хорошо, тогда скажите, как вы квалифицируете выплаты, о которых упоминал Бернард.– Вы имеете в виду, как они квалифицируются в контракте? – уточнил он, подчеркивая, что лично он не намерен давать никаких оценок. Ни при каких обстоятельствах.Короче говоря, с разрешения сэра Хамфри мой личный секретарь ознакомил меня со специальной инструкцией, регламентирующей такого рода выплаты. Совершенно секретный документ, в той или иной форме существующий во всех крупнейших транснациональных корпорациях. 1 До 100 000 фунтов Оплата специальных услугПерсональные пожертвованияОсобые скидкиТекущие расходы 2. До 500 000 фунтов Дополнительные выплатыТекущие расходыВыплаты «в благодарность»Оплата посреднических услугПолитические пожертвованияВыплаты, не обусловленные контрактом 3. Свыше 500 000 фунтов Гарантийные взносыКомиссионные расходыАдминистративные издержкиАвансирование будущих доходов
Лично мне эта шкала коррупции показалась еще отвратительнее, чем сама коррупция. (Реакция в духе Хэкера: он, бесспорно, был против коррупции, но… только если она принимала особо крупные размеры. Что вскоре подтвердилось развитием событий с кувшином для розовой воды. – Ред.) Я поинтересовался, как на практике осуществляются такие выплаты.– Начиная от зашифрованного счета в швейцарском банке и кончая пачкой банкнотов, подсунутых под дверь кабинки мужского туалета, господин министр.Он говорил об этом так спокойно, так бесстрастно, словно речь шла о чем-то обыденном. Неужели он не понимает всей чудовищности происходящего? Судя по его реакции – нет.Я попытался было напомнить Хамфри, что взяточничество уголовно наказуемо, что это грех. Однако он, снисходительно усмехнувшись, перебил меня:– У вас провинциальные взгляды, господин министр. В других частях света на эти вещи смотрят совершенно иначе.– Грех, Хамфри, не имеет к географии никакого отношения!– Имеет, господин министр, причем самое непосредственное, – возразил он и принялся объяснять, что в странах «третьего мира» размер «не обусловленных контрактом выплат» является прежде всего демонстрацией «серьезности намерений», а крупное «политическое пожертвование» транснациональной корпорации свидетельствует лишь о том, что она рассчитывает получить солидные прибыли. (Здесь, пожалуй, уместна аналогия с авансом издателя автору: тот, кто предлагает больший аванс, получит большие доходы от продажи книги. – Ред.) – Уж не хотите ли вы уверить меня, что поощрение коррупции является политикой нашего правительства?– О нет, господин министр. Как вы могли подумать такое! Поощрение коррупции не может быть политикой правительства. Только его практикой…Двойные стандарты моего постоянного заместителя не перестают меня удивлять!В разгар этого беспрецедентного обсуждения (такого ли уж беспрецедентного? – Ред.) позвонили из пресс-секретариата с просьбой сделать официальное заявление в связи с публикацией в «Файнэншл таймс». Я обратился за советом к Хамфри.Он с готовностью откликнулся:– Уверен, пресс-секретариат вполне в состоянии сам придумать что-нибудь достаточно убедительное и… достаточно бессмысленное. В конце концов, именно за это им и платят.Я упрекнул его за откровенный цинизм. Он воспринял справедливый упрек как комплимент, заметив, что «циник» – это всего лишь термин, придуманный идеалистами для определения реалистов.Меня невольно насторожила характеристика пресс-секретариата: может, он надеется, что в случае чего я их прикрою? Абсурдное предположение! Но, кажется, я нашел выход.– Я скажу всю правду!– Господин министр!… Что вы задумали?– Я был в полном неведении! Почему я должен защищать то, на что никогда не давал согласия?Он, как всегда, ударился в голую демагогию: контракт означает тысячи новых рабочих мест… миллионы экспортных долларов… дескать, мы не имеем права лишать британцев всего этого из-за какой-то ерунды…Я, насколько мог, терпеливо разъяснил ему, что речь идет не о «какой-то ерунде», а о коррупции!– Вы ошибаетесь, господин министр, всего лишь о несущественных, но очень нужных авансах…Довольно! Пришлось напомнить ему: правительство существует не только для бесконечного улаживания дел. Оно руководствуется прежде всего моральными соображениями!– Да-да, конечно, господин министр, моральными соображениями. Я ни на секунду не забываю об этом, уверяю вас.– Так вот, имейте в виду, – непреклонно заявил я, – если этот вопрос будет поднят в парламенте или прессе, я немедленно объявлю о расследовании.– Отличная идея! – неожиданно согласился он. – Мне доставит искреннее удовольствие возглавить его.Я сделал глубокий вдох.– Нет, Хамфри, не внутреннее расследование – настоящее.Его глаза расширились от ужаса.– Господин министр! Надеюсь, вы шутите?– Настоящее расследование, Хамфри, – снова отчеканил я.– Нет-нет, не делайте этого, умоляю вас!– Моральными соображениями, Хамфри, нельзя без конца поступаться!Да, только так. Вопросы морали надо раз и навсегда сделать центральными для нашего правительства. И начало этому положу именно я! Вспоминает сэр Бернард Вули: «Вскоре после того, как Хэкер пригрозил «настоящим расследованием» кумранской сделки, я зашел за министром на его лондонскую квартиру – нам предстояло вместе отправиться в Суонси, где он должен был выступить на митинге в центре регистрации транспортных средств. Поездка была вызвана срочной необходимостью поднять моральный дух жителей района, поскольку внедрение там трудосберегающих компьютеров привело к таким простоям, что для ликвидации возникшего хаоса пришлось нанимать тысячи дополнительных работников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76