Поначалу все было предельно ясно. Он добывает у Дюваля «Книгу Еноха», а использую ее я, Алистер Кроули. Но Дариан решил действовать сам.
– И что им руководит? Месть?
– Ты не слушаешь меня, щенок? – Несмотря на кинжал в руке Лавкрафта, Кроули заставил его попятиться к стене силой своего взгляда. – Надо воевать интеллектом, а не этим, – он ткнул острым ногтем в грудь Лавкрафта, – бесполезным дерьмом. – Быстрым движением Кроули выхватил кинжал из руки Лавкрафта и приставил острие к его горлу. – Месть имела второстепенное значение. У парня непомерные амбиции. Он гораздо опаснее, чем его отец.
Лавкрафт стоял, парализованный взглядом Кроули. Маг горячо задышал ему в лицо.
– Он служит единственному хозяину – князю тьмы. И намерен вызвать конец света. Учти, у него есть теперь не только воля, но и средства. – Кроули оттолкнул Лавкрафта. Взял чашку, сделал несколько глотков. – Ты стал таким же тупым, как этот олух Дойл.
– Алистер, мне безразлично ваше мнение, – произнес Лавкрафт, потирая горло. – Я предлагаю простую сделку. Книга в обмен на Дариана.
– А почему тебе не терпится ее заключить? Он подобрался слишком близко? Некоторые мальчики и девочки уже туктук? Сколько их осталось, а? Расскажи дяде Алистеру, сколько осталось маленьких птичек?
– Катитесь к дьяволу, – проворчал Лавкрафт.
Кроули засмеялся.
– Вы все танцуете под его музыку и даже не осознаете этого. Он заманивает вас в свой капкан.
– Вы хотите сказать, что это приглашение на прием?
Кроули принялся подрезать ногти лезвием кинжала.
– Но ведь оно от мадам Роуз, – пробормотал Лавкрафт. – Вы же сами намекнули тогда об имени и о стражнике…
– У любезного Торнтона, кроме сына, были еще дети, – сказал Кроули.
– Она его сестра, – догадался Лавкрафт.
– Мадам Роуз зовут Эрика Демаркус. И Хэллоуин будут праздновать в фамильном имении Демаркусов. Так что вы отправитесь прямо в пасть льва. Там будет ждать вас он во главе своего войска.
– И как нам его остановить?
– Дать то, что он желает.
– Но это…
– Все, я ответил! – бросил Кроули. – А теперь уходи.
Лавкрафт направился к двери и обернулся:
– Но вы не потребовали никаких гарантий насчет книги?
– Ты дал мне слово джентльмена. Этого достаточно. И учти, я умею расправляться с теми, кто меня предает.
Лавкрафт открыл дверь, вышел в коридор и вдруг услышал сзади:
– Говард…
Кроули стоял в противоположном конце студии, смотрел в окно.
– Учти, в этой игре есть еще один участник.
Лавкрафт хотел вернуться и задать пару вопросов, но скрипнули петли, и дверь захлопнулась перед его носом.

ГЛАВА 33

Где тебя черти носили? – воскликнул Гудини.
– Занимался в библиотеке, – буркнул Лавкрафт, подходя к камину, чтобы согреть руки.
– И что?
Он вздохнул.
– Закройте дверь.
Мари захлопнула застекленную створчатую дверь, отделяющую гостиную от коридора первого этажа.
– Говард, что случилось? – спросил Дойл.
– Какого черта ты подглядывал за Эбигейл? – добавил Гудини.
– Я не подглядывал.
– Но ты прятался в чулане?
– Нет. Я разлил чернила и пошел за тряпкой… Впрочем, думайте, что хотите. Ведь вам безразлично, что я скажу. Правда? – Он свирепо посмотрел на Дойла. – Правда?
– Но мы не…
– Я очень подходящий мальчик для битья. Конечно, в случае крайней нужды могу принести пользу. Но доверять мне нельзя.
– Что ты городишь, – проворчал Гудини.
– А где бы вы были без этого ни на что не годного Лавкрафта, хотел бы я знать? – Его глаза потемнели.
– Говард, ваш вклад в дело Арканума никогда не подвергался сомнению, – заверил Дойл.
Лавкрафт усмехнулся:
– Арканум… Для вас, Артур, возможно, это имеет значение, но не для меня. Мне важен был Дюваль, а теперь, когда его нет… не вижу причин оставаться с вами.
– Ну и убирайся куда хочешь! – взорвался Гудини. – Чем раньше, тем лучше.
– Погодите, не горячитесь, – попросил Дойл, пристально глядя на Лавкрафта. – Говард, нам всем не хватает Дюваля, но больше всего страдаете без него вы, я уверен.
Лавкрафт опустил голову.
– Константин поставил перед нами цель, – продолжил Дойл. – «Арканум» – это последнее, что он произнес перед смертью. Мы просто обязаны в память о нем отбросить обиды, разногласия и объединиться для последнего расследования. Без Говарда Филлипса Лавкрафта Арканум прекратит существование. Так считаю не только я, но и остальные.
– Это правда, Говард, – подала голос Мари.
Лавкрафт потер глаза и произнес:
– Дариан – это Дариан Уинтроп Демаркус, единственный сын Торнтона Демаркуса.
Гудини побледнел.
– Демаркус?
– Мадам Роуз – его сестра Эрика. Прием состоится в особняке Демаркусов. – Лавкрафт плюхнулся в кресло у камина. – Я слышал, что там, под домом, есть сложная система ходов, проложенная очень давно. Согласно легенде, в одном из таких ходов, где-то под кладбищем, сооружен храм, сатанинский храм, где Торнтон служил черную мессу.
– Значит, сын мстит за отца, – задумчиво проговорил Дойл.
– Уверен, его планы гораздо шире, – возразил Гудини. – Он хочет закончить то, что не удалось отцу. На прием нам идти нельзя.
– Нет, мы пойдем, – произнес Дойл. – И возьмем с собой Эбигейл.
Лавкрафт удивленно вскинул брови. Мари взяла Дойла за руку:
– Артур, приводить ее туда неразумно.
– Вот именно. Будем надеяться, что он на это не рассчитывает. Злодей пытается обмануть нас, а мы обманем его. Заставим сделать неверный шаг. Вытянем на белый свет, чтобы он начал кричать и бить ножками.
– А потом? – спросил Лавкрафт.
– А потом… – понизил голос Дойл, – мы отомстим за Дюваля, и род Демаркуса прекратится.

«Серебряный призрак» – так назывался «роллс-ройс» Гудини – катил по узкой дорожке, обсаженной высокими березами. Согнутые ветви нависали над машиной, как когти дракона. Фары освещали лишь небольшой участок впереди. Сидящий за рулем Лавкрафт в форме шофера, с приклеенными к верхней губе пушистыми усами поглядывал в зеркало заднего вида на примостившуюся рядом с Гудини Эбигейл в костюме Красной Шапочки.
– Следите за дорогой, Говард, – сказал Дойл.
Лавкрафт покосился на него. Дойл был в костюме Шерлока Холмса. Английский плащ, охотничья шляпа. Ансамбль завершала длинная изогнутая трубка.
В просвет между деревьями стало видно кладбище. Тысячи надгробий торчали, как сломанные зубы. Поле скорби простиралось до самого леса.
– Кладбище у ивовой рощи, – сказал Лавкрафт.
Все взоры устремились на кладбище в низине и на вершину холма, где стоял особняк Дамаркуса в стиле эпохи Тюдоров. Окна первого этажа ярко светились.
– Можно я сниму эту шапку? – промолвила Эбигейл капризно. – Она кусается.
Дойл повернулся:
– Нельзя. Это костюм. А теперь ответь: кто ты?
– Ваша племянница из Калифорнии, – послушно отбарабанила Эбигейл.
– Очень хорошо. И что тебе нельзя делать сегодня ни при каких обстоятельствах?
– Отходить от вас.
– Правильно. Учти, это чрезвычайно важно. Наша цель – завлечь врагов, ввести их в заблуждение. Они стремятся заполучить тебя, Эбигейл. Ты поняла?
– Я не глухая.
– Эбигейл, не груби! – одернул ее Гудини.
– Ладно. – Она с отсутствующим видом уставилась в окно.
– Вся надежда на тебя, Говард – сказал Гудини.
– Без книги сил у Дариана поубавится. Если она в доме, то я ее найду.
Дойл извлек из внутреннего кармана плаща часы.
– В десять тридцать встречаемся у главных ворот. При любом исходе.
– Хорошо. В десять тридцать, – кивнул Лавкрафт.
Гудини внимательно наблюдал за Эбигейл. Было ясно, что она боится, потому и хорохорится. Ей нужно помочь.
Он вытащил из нагрудного кармана розовый носовой платок и театрально высморкался, напугав всех в машине. Он скомкал его в кулаке и протянул Эбигейл.
– Подержи, пожалуйста.
– Зачем?
– Сейчас узнаешь. Разверни.
Эбигейл неохотно развернула розовый платок и, увидев внутри маленькую канарейку, радостно засмеялась. Все заулыбались. Канарейка защебетала и замахала крылышками.
– Она замерзла, – сказала Эбигейл.
– А ты согрей ее руками. – Гудини подмигнул Дойлу.
– Как мы ее назовем? – спросил тот.
Эбигейл пригладила большим пальцем крылышки канарейки и объявила:
– Изабелла.
– Браво!
Эбигейл хотела что-то сказать Гудини, но промолчала. Он погладил ее плечо.
– Не бойся, все будет в порядке.
Она улыбнулась и начала заниматься Изабеллой.
– Есть кое-что важное, джентльмены, что вам следует знать, – произнес Лавкрафт после некоторых размышлений. – Дариан – телепат.
– И что это значит? – проворчал Гудини.
– Следите за своими мыслями, – ответил Лавкрафт.
– «Он проник ко мне в сознание», – пробормотал Дойл и повернулся к Гудини: – Это последние слова Дюваля.
Гудини нахмурился;
– Спасибо, что предупредил, Говард.
Лавкрафт притормозил у кованых ворот с грозными горгульями Декоративная фигурка фантастического существа в готической архитектуре.

наверху. Машина поработала немного на холостом ходу, пока они осматривали участок.
– Главное – не терять бдительность, – предупредил Дойл.
«Серебряный призрак» выехат на подъездную дорожку. Ничего зловещего, что напоминало бы о вампирах, в этом трехсотлетнем особняке не было. Конечно, фасад портили пристройки, сделанные позднее, но не более. Вдоль гравийной дорожки выстроились лакеи в смокингах. Припаркованные дорогие автомобили свидетельствовали о том, что сегодня здесь собирается высшее общество.
Дверцу «роллс-ройса» открыл слуга в дьявольской маске. Дойл, Гудини и Эбигейл вышли на холодный вечерний воздух. Гудини протянул слуге монету.
– Мой человек сам поставит машину.
– Да, сэр, мистер Гудини. – Слуга поклонился, не скрывая восхищения этим человеком и его автомобилем.
Лавкрафт отвел «Серебряный призрак» в самый конец подъездной дорожки. Открыл багажник, откуда вылезла Мари. Облегченно вздохнув, она протянула ему кожаный ранец. Убедившись, что за ними никто не наблюдает, они побежали через лужайку к деревьям.

Дверь открыл лакей в костюме мушкетера, в завитом парике. Он посмотрел на Дойла, Гудини и Эбигейл глазами ящерицы и поклонился. Они сделали пару шагов и запутались в бутафорской паутине. Из гостиной доносились шум и смех, в дверном проеме мелькали гости в ярких нарядах. Струнный квартет исполнял известные мелодии.
– Джентльмены! – К ним бросилась мадам Роуз, сияя лучистыми глазами под маской черной бабочки. Великолепное черное платье открывало белые плечи, по которым рассыпались пышные, черные как смоль волосы. – Для меня большая честь приветствовать столь знаменитых гостей!
Дойл уловил в ее голосе странное напряжение.
– Вы так одеваетесь на каждый Хэллоуин? – спросила она.
Дойл улыбнулся.
– У нас в Англии этот праздник отмечать не принято, мадам Роуз. – Он похлопал себя по животу. – Жаль только, что в последнее время я все больше становлюсь похожим на доктора Ватсона.
Мадам Роуз громко рассмеялась и обратилась к Гудини:
– А почему вы не в костюме?
Гудини поднял руки. С запястий у него свисали наручники.
– Мадам Роуз, в этот вечер я решил одеться в костюм Великого Гудини.
– Мне бы следовало об этом догадаться!
Наконец она заметила Эбигейл, которая спряталась за Дойла, закрывая ладонями канарейку.
– А кто эта милашка?
– Дочка кузины моей жены, – объяснил Дойл. – Приехала погостить из Лос-Анджелеса. Ее зовут Эбигейл.
– Какой восхитительный ансамбль! Красная Шапочка… О у тебя даже есть корзиночка с гостинцами для бабушки. Я думаю, мы добавим туда сладостей, моя милая.
Поведение мадам Роуз было неестественным, принужденным. Бледность, блуждающий взгляд, наморщенный лоб. Ее явно что-то тревожило. Причем очень сильно.
– Спасибо, джентльмены, что почтили мой дом присутствием. Веселитесь. – Мадам Роуз помахала рукой и исчезла среди гостей.
Прибытие знаменитостей не осталось незамеченным. Гости появлялись в холле, поглядывая на Дойла и Гудини. Попросить автограф пока никто не осмеливался. Дойл схватил Эбигейл за руку, и они направились в обеденный зал, где столы ломились от еды. Кувшины с сидром, тыквенный пирог, вазы с фруктами, конфеты и пирожные из кондитерской Феррара в Бруклине. Подскочил официант в жуткой белой маске с бокалами мартини для мужчин и сидром для Эбигейл. Через пару минут возник Барнабас Тайсон в костюме Тедди Рузвельта.
– Рад, очень рад, вас видеть!
– А уж мы-то как рады, видеть вас, – сказал Гудини, пожимая потную ладонь знаменитого импресарио.
Рядом с Тайсоном стоял окружной прокурор Пол Кейлеб в простом коричневом одеянии, подпоясанном веревкой, в парике, имитирующем тонзуру, обрамленную прямыми черными волосами. Тайсон разинул рот на Эбигейл, но, выяснив, что она племянница Дойла, мгновенно потерял к ней интерес.
– Познакомьтесь: Пол Кейлеб, новый окружной прокурор. Монашеское одеяние в известной мере отражает образ жизни.
Игнорируя замечание Тайсона, Кейлеб протянул руку Гудини:
– Рад встрече, мистер Гудини. Я ваш большой поклонник.
Гудини широко улыбнулся.
– Позвольте представить моего дорогого друга сэра Артура Конан Дойла.
Кейлеб изобразил удивление.
– Неужели? Тот самый Конан Дойл?
– Не стоит преувеличивать мои заслуги, – произнес Дойл.
– Скажите, сэр Артур, ваш костюм… он означает, что персонаж и автор одно лицо?
– Совсем не обязательно, – ответил Дойл.
– Но разве создатель Шерлока Холмса не обладает такой же сверхъестественной дедукцией? – добавил Тайсон, сопроводив вопрос совершенно излишним похлопыванием Дойла по спине.
– Разумеется, нет. – Дойл слегка отступил.
– Не верьте ему! – воскликнул Гудини, делая большой глоток из бокала. – У него выдающиеся способности.
– Вздор. Гудини, не пейте больше.
– Продемонстрируйте им, Дойл, – весело сказал Гудини. – Не ломайтесь.
– Да, пожалуйста, – подхватил Кейлеб. – Это так интересно.
– Ну, я вижу, от вас нет спасения. – Дойл поискал взглядом цель и решил остановиться на Тайсоне.
– Вы недавно ели печеное яблоко.
– А как вы узнали?
Дойл указал на жилет Тайсона.
– Вот отсюда.
Кейлеб зааплодировал, а Тайсон принялся чистить жилет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33