Ближнее Подмосковье превратилось в грандиозную строительную площадку. Цены на недвижимость взлетели до небес.— Через кого работаешь? — допытывался один коммерсант у другого в ресторане «Ле Шале», макая дольку апельсина в расплавленный шоколад.— Через «слепых». А ты?— Через «афганцев». Валеру Радчикова знаешь? Сколько твои берут?— Половину с таможни. А твои?— Примерно столько же. Совсем оборзели. Еще грозятся поднять.— Как ты думаешь, сколько все это продлится?— Черт их знает. Пока правительство не поумнеет. Ты посчитай, если все платить по закону, сигареты в рознице будут дороже, чем в Нью-Йорке. Это видано? Согласен со мной?— А ну как прикроют лавочку?— Не прикроют. Тут такие бабки крутятся… Знаешь, какая пальба поднимется?Бабки и вправду крутились баснословные. Весь российский импорт ушел в льготное подполье.— Послушай, — сказал Виктору золотоискатель, ловко опрокидывая рюмку водки и бросая ей вслед зажаренную на гриле креветку. — Хочешь стать бароном?— Каким бароном, Саша?— Обычным. Нашим российским бароном. И наследственным дворянином.Виктору стало смешно. За две недели плотного общения с малым бизнесом в лице золотоискателя Саши и музыканта Геры он увидел и услышал многое. Как без пропусков, пренебрежительно махнув рукой, входят в таможенный комитет. Как ленивым голосом делается телефонная выволочка заместителю министра финансов.Как от двух-трех тихо сказанных слов слетает гонор с оборзевших подольских бандитов. Но наследственное дворянство — это было что-то новенькое.— А что для этого нужно? — на всякий случай поинтересовался Виктор.— Да ничего особенного. Скажи, Гера. Рекомендации двух графов.— С этим плохо, — признался Виктор. — У меня столько знакомых графов нету.— Как это нету! А мы на что? Граф Александр Пасько и граф Герман Курдюков.Ну так как, хочешь?Дня через два графья Пасько и Курдюков притащили Виктору свернутую в трубку бумагу и продолговатый деревянный ящик. Из трубки свисало что-то круглое на витом желтом шнуре.— С баронством промашка вышла, — сокрушенно признался граф Пасько. — Пошли мы договариваться, а нам — по соплям, чтобы не жмотничали. Такой, говорят, уважаемый человек, а вы его — в бароны. Так что поздравляем тебя с княжеским достоинством.Трубка оказалась свернутой грамотой. На документе, изукрашенном портретами всех царей и императоров, было множество печатей и витиеватых подписей. В деревянном ящике находилась сабля, на клинке которой Виктор прочел надпись славянской вязью: «Его светлости князю Виктору Сысоеву за заслуги перед Отечеством».— Это кто же такие шутки шутит? — спросил Виктор, изумленно изучая саблю.— Есть один придурок, — уклончиво ответил граф Саша. — Он уже многих произвел. И Ельцин у него князь, и Алла Пугачева. Так что не сомневайся.— Давай, ваша светлость, наливай, — вмешался граф Курдюков. — Чай, не побрезгуешь отметить это дело с нашими сиятельствами.— А это, — сказал Саша, выпив за здоровье новоиспеченного князя и дворянина, — передашь своему шефу. — Он показал на еще один рулон и второй ящик, поставленные гостями в угол. — Ему тоже обломилось. Да, кстати. У тебя жена есть?— В разводе, — признался Виктор. — А что?— Жаль, — огорчился Саша. — И к ней относится. Была бы теперь княгинюшка.Так что имей в виду. Будешь снова жениться, выбирай тщательнее. Не дворняжку.Графья-дворяне оказались веселыми ребятами. К документам, которые сочинял Виктор, чтобы придать торговле таможенными льготами юридически безупречный вид, они относились легко перебрасывали их друг другу через стол, перешучивались.— А можем мы здесь использовать, например, вексель? — спрашивал Виктор, морща лоб.— Можем, — охотно соглашались графья. — Можно вексель. Можно шмексель. Нам все едино.Когда же Виктор начинал изображать на бумаге схемы передвижения товарных потоков и денег, графья придвигались поближе и умолкали, внимательно наблюдая за квадратиками и стрелочками и тщательно изучая проставляемые в кружках цифры прибыли, оседавшей в разнообразных местах. Иногда дворяне переглядывались, кто-нибудь из них брал мобильный телефон, отвернувшись, набирал номер и, отойдя к окну, что-то еле слышно бормотал в трубку. Возвращаясь, кивал, и обсуждение продолжалось. Или говорил: «Хватит на сегодня. Завтра докуем», — и назавтра в сысоевские схемы вносились некоторые уточнения.Самая большая проблема упиралась в счет, на котором должна была концентрироваться вся выручка за машины. Виктор настаивал, чтобы этот счет принадлежал «Инфокару».— Поймите, — убеждал он, — если хоть копейка уйдет мимо нас, меня никто не поймет. Мне просто не разрешат этого сделать. У нас за всю историю не было случая, чтобы мы работали с чужих счетов.Графья стояли насмерть.— Ты вот это видишь? — Граф Гера тыкал пальцем в таможенный штамп на контракте с «Полимпексом». — Контракт зарегистрирован. И никто больше в таможню ни с какими исправлениями или дополнениями не сунется. Понял? Нарушать законы мы тоже не будем. Мы их уважаем. — Он подмигивал Виктору. — Пойми, чудак, если мы сделаем точно так, как написано, у нас потом проблем вовсе не будет.В чистоту намерений обоих графов Виктору очень хотелось верить. Но было боязно. Фактически речь шла о том, что на счете Ассоциации содействия малому бизнесу в некоторый момент должна оказаться астрономическая сумма денег. И исключительно от подписи какого-то Горбункова, которого Виктор в глаза не видел и о котором сами графья пренебрежительно говорили как о зиц-председателе, зависело, будет ли эта сумма конвертирована в валюту и отправлена по указанному Виктором адресу или же, как это много раз случалось, бесследно пропадет.«Никакого бизнеса на доверии», — стучала в мозгу у Виктора чеканная фраза Платона.— А вот у «слепых», — начинал Виктор, уже обогатившийся кое-какими сведениями, — у «слепых» можно по их поручению платить за рубеж со своего счета…— Ну и иди к «слепым», — разводил руками Гера. — Через год тебя возьмут за… за это самое место.— Так с ними же черт знает сколько народу работает!— Всех и возьмут. Можешь не сомневаться.— Как же быть?— Думай. И мы думать будем.Наконец к Виктору пришла спасительная мысль.— Ребята, мне нужны гарантии, — сказал он графьям, пригласив их как-то вечером в «Метрополь». — Вы ведь не сами по себе. Кто-то же за вами стоит. Тот, кто все это устроил. Познакомьте.— Это тебе не нужно, — категорически заявил Гера. — Забудь. И вообще, мы уже с тобой кучу времени потеряли. Пока мы тут возимся, люди вовсю бабки делают.Саша молчал, поглядывая на Виктора через стол, а в конце ужина неожиданно спросил;— Так что, хочешь с нашим домовым поговорить?— Хочу, — признался Виктор. — А почему с домовым?— Да так, прозвали… Вроде как нечистая сила, но одомашненная. Я ему скажу.Домовым оказался герой Афгана полковник Беленький. Скрипя протезами и морща покрытое красными пятнами ожогов лицо, он слушал сбивчивые объяснения Сысоева.— Ну и что? — спросил он. — И вся проблема? Да хрен с ним! Гера! Сколько у нас сейчас на счете? В Швейцарии? Запузырь ему двести штук куда скажет. Вот и будет ему гарантия. А из Ассоциации гони деньги траншами тоже по двести штук.Понял, Витек? Я тебе вроде как кредит даю. Ну, скажем, под десять процентов годовых. Ежели тебе в течение двух дней из Москвы деньги не поступили, эти двести тысяч твои. И разбегаемся. А если все в порядке, то, когда все закончим, вернешь мне двести двадцать. Тебе гарантия нужна? Бери, пожалуйста. Не бесплатно, конечно. Ну что, сиятельства хреновы? — обратился он к графьям. — Учитесь коммерции. Вы там две недели ковыряетесь и ни хрена, а я за пять минут двадцать штук срубил, — Паша, — обратился к нему Виктор, перешедший с полковником на «ты» с первой же минуты, — у меня один вопросик есть. Ответишь?— Валяй.— Ты ведь афганец? Почему ты в этой Ассоциации, а не в их фонде?— Жить хочу, — лаконично ответил полковник Беленький. — Они там еще работать не начали, а уже перегрызлись. Каждый на себя одеяло тянет. Я говорил там, — он потыкал пальцем вверх, — чтобы им льготы не давали, пока между собой не договорятся. Не послушались. Хотели меня туда старшим поставить, да я отказался. Я эту братву хорошо знаю — и Валеру Радчикова, и Мишку Лиходея. Это все добром не кончится.— А ты мне не можешь объяснить, какой смысл, вообще говоря, в этих льготах? На кой черт надо таможенные пошлины вздувать до неба, а потом льготы раздавать?— Если я тебе скажу, что государство вдруг вспомнило про Пашу Беленького и решило дать ему подзаработать, ты ведь мне все равно не поверишь, — резонно заметил полковник. — А других объяснений у меня для тебя нет. Если сам придумаешь, будешь молодец. Имей в виду, каждая копейка у меня под контролем.Да еще под каким! Понял? Еще одну вещь я тебе хочу сказать. Про то, что ты меня видел, забудь. Если твои умники обо мне узнают… В общем, есть Ассоциация, и все тут.Когда Виктор вернулся в «Инфокар», то у дверей бывшего платоновского кабинета столкнулся с Федором Федоровичем.— Как здоровье, Виктор? — дружелюбно поинтересовался Эф Эф. — Ничего? Ну и ладно. А бизнес? Я слышал, вы теперь автомобилями занимаетесь.— Вроде бы идет потихоньку, — осторожно ответил Виктор. — Совет не дадите, Федор Федорович?— Если смогу. — Эф-Эф распахнул дверь в платоновский кабинет, пропуская Виктора вперед.— Ситуацию на таможне знаете? — спросил Виктор, усаживаясь в кресло.Дождавшись кивка, продолжил:— Хочу воспользоваться льготниками. Как вы на это смотрите?— Весь вопрос в том, какие льготники. — Взор Федора Федоровича слегка затуманился. — Если «афганцы», то на это я смотрю однозначно плохо. И со «слепыми» тоже не советую связываться.— Есть одна организация. Ассоциация содействия малому бизнесу. Федор Федорович чуть заметно дернулся.— А откуда вы про них знаете?— Сами пришли.Федор Федорович взял листок бумаги и подвинул его Виктору.— Напишите фамилии. Кто приходил. Виктор написал фамилии графьев. Федор Федорович прочитал, кивнул, аккуратно сложил бумажку и убрал в карман.— Так в чем вопрос?— С ними можно иметь дело?— С ними можно, — ответил Федор Федорович. — Только не надо никому говорить, что это я сказал. Ладно?— Договорились. Спасибо, Федор Федорович.— Погодите. Теперь у меня вопрос. Вы, кроме этих двоих, еще кого-нибудь оттуда знаете?Виктор замешкался с ответом, потом кивнул.— Понятно. Об этом тоже лучше помалкивайте. И вообще, имейте в виду — это очень серьезно. Если, не дай бог, вы этих людей подведете — понимаете, о чем я?— будут крупные неприятности. Очень крупные.— Так, может, имеет смысл с кем-нибудь другим договориться? С теми же «глухими» или со «спортсменами»?— Может, и имеет, — согласился Федор Федорович. — Только здесь понадежней будет. Насколько я знаю. Впрочем, это вам решать. А насчет того, что я сказал, еще раз прошу вас — никому.Через минуту после того, как Виктор оказался у себя в кабинете, к нему вкрадчивой походкой забрел Марк.— Ну как? — спросил он. — Что слышно с таможней?— Потихоньку, — ответил Виктор, не желая особо распространяться на эту тему.— А что это к тебе за бандюганы зачастили?— Это не бандюганы. Это представители Ассоциации содействия малому бизнесу.— Ага, — кивнул Марк и уселся на стол. — Очень малому. А зачем они тебе?— У них льготы по президентскому указу. Все, что хочешь, имеют право привозить без таможни. Марк пожал плечами.— Не свисти. Такого быть не может.— Не может. Но есть. И не только у них. Еще у «афганцев», у инвалидов и у кучи других.— И ты с ними со всеми переговоры ведешь?— Нет, только с этими. А что?— Так просто. И что-то вырисовывается?— Вроде да. Они предлагают свои услуги за половину прибыли.— Ну, прибыли-то не будет, — заявил Марк. — Просто ни копейки. Уж такое дело мы обеспечим.— Нет, — сказал Виктор. — Это не разговор. Мы уже всю схему прошли. И цифры известны.— Да? — заерзал на столе Марк. — Ну-ка покажи.— Извини, дорогой, — вежливо отказал Виктор. — Мне сказано было, сколько я должен зарабатывать на каждой машине. Вот это могу сообщить. А насчет схемы…— я этим ребятам пообещал, что схема предметом обсуждения не будет.Марк хотел взорваться, но сдержал себя в руках.— Ты уверен, что это будет работать?— Не знаю, — признался Виктор. — Попробую втянуть один автовоз. Тысяч на двести. Есть такое волшебное число.— Ну ладно. — Марк соскочил со стола, потянулся. — Не хочешь говорить — не надо. Пойдем пообедаем.Интерес Марка к планируемой операции возрастал ежечасно. Наведя по своим каналам справки, он убедился, что льготные схемы действительно существуют и уже начинают работать. И Марк клял себя за то, что поторопился сложить лапки и собственноручно уступил Сысоеву такой лакомый кусок. Но кто же мог знать, что удумают эти, наверху! Обиднее всего, что дело решил один месяц. Один! Если бы он не поспешил тогда затеять эту идиотскую интригу с Сысоевым, то сейчас вполне мог бы и сам договориться и с «афганцами», и с «глухими», и с этими, как их там, малыми бизнесменами. Тогда Марк был бы на коне, вытащив из прорыва двадцать миллионов долларов. Попробовал бы потом Ларри не пустить его в автомобильный бизнес! Впрочем, ладно. Еще не все потеряно. Витька — не Ларри.Его вполне можно подмять под себя. Это он, пока своими «адидасами» торговал, не был никому интересен. А сейчас, когда все договора в руках, его можно заставить так побегать, что мало не покажется. Так или иначе, хоть с одним договором, но Виктор придет к нему за визой. И пока Сысоев не расскажет, что затеял и где зарабатываются деньги, хрен он эту визу получит. А когда расскажет — дальше все уже будет просто. Останется только встретиться с этими таинственными льготниками, объявить новые условия сотрудничества и замкнуть ситуацию на себя.Пусть потом будущие поколения разбираются с тем, кто больше сделал для бизнеса. * * * И Марк, овладевший стратегией и тактикой бюрократических игр не хуже, чем в молодости шахматами, пошел в атаку, Окончательно согласовав с графьями систему договоров, Виктор подписал контракт о перепродаже инфокаровских машин «Полимпексу» и послал Полу в отдел кадров ставить печать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101