Мы тут, понимаешь, не Ваньку валяем, а блюдем государственный интерес. И социалистическую законность.— Что ж ты у него не спросил, куда он заткнул свою социалистическую законность, когда брал с нас, паскуда, по три тысячи? — спросил Терьян, когда они вышли на улицу.— А это что-нибудь изменило бы? — пожал плечами Виктор. — Он на нас неплохо заработал. Двенадцать тысяч получил? Как с куста! И еще сорок. И прекрасно понимает, что мы ему ничего сделать не можем. Не в милицию же нам идти. Ведь по всем правилам, мы ему взятку дали. Не докажем — не получим. А докажем — получим, только не деньги, а срок. За дачу взятки должностному лицу.Так что, Серега, похоже, что сорок тысяч придется списать на убытки. И про этого гада забыть. Тут других проблем куча — куда нам эти чертовы компьютеры девать, как с ребятами рассчитываться и что делать дальше.— С ребятами рассчитаемся, если пристроим компьютеры, — резонно заметил Сергей. — Вот что делать дальше — это вопрос. А насчет компьютеров у меня есть идея. Помнишь, нас Серж торопил, говорил, что у него какие-то люди по семь тысяч сверх нашей цены дают? И Лика этих людей знает. Мы машины взяли — у них сделка сорвалась. Давай выйдем на них через Лику и отдадим технику.— Серега, ты — гений, — Виктор обнял Терьяна. — Едем немедленно. А то как бы они не нашли эти машины где-нибудь в другом месте.И друзья понеслись к Лике в главк.— Чего тут сложного? — спокойно сказала Лика. — Они же все здесь у нас и сидят. Давайте познакомлю.Председателя кооператива со звучным названием «Информ-Инвест» звали Бенцион Лазаревич. Бенциону было под шестьдесят, а телосложением и выражением лица он напоминал Колобка, только что отправившегося в полное приключений путешествие. Пожав Виктору и Сергею руки, председатель «Информ-Инвеста» начал немедленно рассказывать о деятельности своего предприятия, показывая при этом на стены, на которых были развешаны образцы продукции.Выяснилось, что ни к информации, ни тем более к инвестициям кооператив Бенциона Лазаревича отношения не имел. То есть, первоначально что-то такое планировалось, и имелся даже иностранный партнер, фирма с названием не менее звучным, чем «Уорлд компьютер», но потом Бенцион Лазаревич решил заняться производством.— У меня на Семеновской штамповочный цех, — говорил он, кося глазом. — Мужики делают тазики для белья из полистирола. Сто тазиков в день.Себестоимость — рубль. В ЦУМ, в «Москву», еще кой-куда сдаю по два двадцать.Там по десять процентов накидывают и продают. Так очередь стоит, люди записываются. Плачу работягам по восемьсот чистыми в месяц. Нормально? Еще там же — два пошивочных цеха. Девочки работают, — Бенцион Лазаревич причмокнул языком, — из техникума. — Он запустил руку в ящик стола и достал оттуда ворох кружевных женских трусиков. — Смотрите, чего делают. Видели такое в продаже? Я заезжаю иногда, говорю, девочки, сегодня — примерочный день. Демонстрация перспективных моделей. Нормально, тут же все с себя скидывают, начинают примерять. А девки — загляденье. Вышколенные! Скажу «шей» — шьют, скажу «соси»— сосут. Тут комиссия приходила, я дал команду двум самым лучшим, так эта комиссия только к утру на четвереньках расползлась. Я им по триста в месяц плачу и по двадцать пар изделий раздаю бесплатно, сами распродают и хорошо имеют. Видите, как я тут все устроил, — он провел рукой, демонстрируя кабинет, — у них здесь раньше профсоюзный комитет заседал. Я пришел, директору отстегнул, этой их профсоюзной бабе трусики подарил — кабинет мой. Да еще раз в месяц распродажу в главке устраиваю. В магазине такие трусишки по четвертному выходят, а здесь я по десятке отдаю. Знаете, как хватают? Ну ладно, это все фигли-мигли. С чем пожаловали?Виктор изложил предложение:— Мы знаем, что вы неделю назад хотели взять у Марьена десять компьютеров.Но мы с ним раньше договаривались. Поэтому он нам отдал, а еще мы параллельно в другом месте взяли. Но сейчас нам столько не нужно. Так что если у вас есть интерес, можем помочь.Бенцион Лазаревич расхохотался басом:— Ну Марьен — на нем же пробу ставить негде. Ходил сюда со своими штучками, ходил, я его уже гнать начал. Звонит мне на прошлой неделе, чуть не плачет. У меня, говорит, товар залежался, никак не могу домой в Париж уехать, возьми, дорогой, по любой цене, только выручи. Ну, я подумал, мне эти хреновины как-то ни к чему, вот сынишка в школе учится, там у них компьютерный класс не оборудован, возьму, думаю, подарю школе. Все-таки доброе дело, да и аттестат не за горами. А тут вы товар и перехватили. Я, скажу прямо, обрадовался. Этого Марьена я к концу уже видеть не мог.— Он нам говорил, что вы с ним по тридцать две тысячи сошлись, — сказал Виктор.— По сколько? — изумился Бенцион Лазаревич. — Он меня уламывал, чтоб я по восемнадцать взял, я еще думал. Им красная цена — пятнадцать.Ситуация складывалась более чем странная. Очередь из размахивающих бумажниками претендентов на технику Марьена постепенно превращалась в миф. До Виктора и Сергея начало доходить, что они стали жертвами одного из старейших трюков в жестоком мире бизнеса.— Так что вот, ребятишки, — продолжал Бенцион Лазаревич. — А вам что — надо запарить технику?Кооператоры кивнули.— И некому? — уточнил Бенцион Лазаревич.Они снова кивнули.Бенцион Лазаревич подумал.— Ну давайте, попробую помочь. Только про тридцать две тысячи вы сразу забудьте, таких цен не бывает. Если сдадите по двадцать, считайте, что крупно повезло. Я с вас за комиссию возьму пять процентов.— Мы должны подумать, — решительно сказал Сергей, видя, что Виктор заколебался. По прикидке, они теряли еще пятьдесят тысяч, не считая комиссии Бенциона Лазаревича.— Ну думайте, только быстро, — тон Бенциона Лазаревича мгновенно изменился. — Я сказал, что могу помочь. Но не говорил, что всю жизнь буду помогать. Разницу чувствуете? Сейчас — могу. Ну так как?Сергей быстро подсчитал в уме. Если отдать пять компьютеров по двадцать тысяч, то, с учетом комиссии, они выручат девяносто пять. Этого хватит, чтобы рассчитаться с накопившимися долгами, и еще немного останется. Плюс ко всему, появится время, чтобы продать еще пять компьютеров по сорок тысяч, хотя здесь придется побегать. Конечно, афера с удвоением капитала не проходит, но свои деньги они почти вернут.— На ваших условиях можем продать пять аппаратов, — сказал он.Бенцион Лазаревич кивнул и снял трубку.— Семен, — сказал он, — а ну-ка зайди.Семен Моисеевич был почти двойником Бенциона Лазаревича и возглавлял кооператив «Технология», присосавшийся к этому же главку.— Семен, я тут тебе надыбал выгодную сделку. Пять первоклассных персоналок всего по двадцать пять штук, — Бенцион Лазаревич подмигнул Сергею и Виктору.Вот, дескать, как я болею за ваши интересы.Семен Моисеевич глубоко задумался.— Двадцать две, — наконец заявил он. — И то, если техника уже на складе.— На складе, — кивнули Сергей и Виктор.— И еще, — решительно сказал Семен Моисеевич. — Платить будешь ты, Беня.Ты не забыл, сколько ты мне должен?Бенцион Лазаревич вылетел из кресла и забегал по кабинету, размахивая руками.— Семен! — голосил он. — Ты же меня режешь без ножа. Я хочу помочь людям.У них есть техника, и она им не нужна. А тебе нужна. Я тебя знаю как серьезного человека. У нас есть отношения! А теперь ты хочешь, чтобы я вынул деньги из оборота. Побойся Бога, Семен!— Не надо из оборота, — Семен Моисеевич следил глазами за причудливой траекторией движения Бенциона Лазаревича. — Отдай продукцией. Трусики давай. И скидку — двадцать пять процентов.— Семен! — Бенцион Лазаревич встал как вкопанный и, покраснев, уставился на Семена Моисеевича. — Ты знаешь, сколько я зарабатываю. Двадцать пять — это я работаю в убыток. И потом — я же тебе должен обеспечить сбыт. Семь процентов — и я отдаю тебе свои каналы.Бенцион Лазаревич и Семен Моисеевич торговались долго, не меньше часа.Виктор и Сергей наблюдали за происходящим с подлинным интересом — такого им еще видеть не приходилось. Наконец было достигнуто нечто вроде соглашения.— Все! — сказал Семен Моисеевич, доставая платок и вытирая лоб. — Везите ваши железки.— А договор будем подписывать? — поинтересовался Виктор, протягивая руку к портфелю.— Договор? — Семен Моисеевич на секунду задумался. — Так его же еще составить надо.— А у нас стандартный, — сказал Виктор, доставая заготовленный бланк.Семен Моисеевич долго изучал текст, шевеля губами.— Не пойдет, — наконец заявил он, покачав головой. — Вы что, не поняли, о чем мы договорились?— О чем? — спросили замороченные доктора наук.Семен Моисеевич придвинул к себе лист бумаги, достал из нагрудного кармана авторучку и начал объяснять. Как выяснилось, договоренность выглядела следующим образом. Кооператив «Инициатива» продает кооперативу «Технология» пять компьютеров за сто десять тысяч рублей. Но денег у кооператива «Технология» нет. Зато у кооператива «Информ-Инвест» есть долг перед кооперативом «Технология». И в счет этого долга кооператив «Информ-Инвест» передает кооперативу «Технология» дамские трусики по цене реализации минус семь процентов. Кооператив «Технология» продает эти трусики и рассчитывается с кооперативом «Инициатива». Теперь понятно?— Непонятно, — Сергей замотал головой. — Мы отдаем технику сейчас, а деньги получаем неизвестно когда. А если вы эти трусики не продадите? Или продадите, но не вернете деньги?Бенцион Лазаревич и Семен Моисеевич посмотрели друг на друга и захохотали.— Вы ж не понимаете, — отсмеявшись, сказал Бенцион Лазаревич. — Это ж товар номер один. Девочкам надо красиво одеваться — это ж закон природы. Так им еще надо красиво раздеваться, поняли меня? Ты посмотри, — он сунул Сергею ворох трусиков. — Ты такое в продаже видел?В продаже Сергей такого не видел и видеть не мог. Потому что соответствующие отделы в магазинах он не посещал. Но ему показалось, что нечто подобное есть в арсенале у Лики, и это частично решало вопрос.— А насчет гарантий, — вмешался Семен Моисеевич, — какие ж тут гарантии?Вот я, вот Беня. Нам люди миллионы доверяют, а тут какие-то сто тысяч — тьфу!— Погоди, погоди, Семен, — перебил его Бенцион Лазаревич. — Мужики правильно говорят. Давай так оформим, чтобы товар на них пошел. Вот и гарантия.Теперь уже по кабинету забегал Семен Моисеевич.— Что ты делаешь? — кричал он. — Что ж ты делаешь, Беня! Мы ударили по рукам на моих семи процентах скидки. Ты мне должен деньги, так? Я что, считаю тебе проценты? Я включаю тебе счетчик? Я к тебе отношусь, как к брату. Ты мне даешь заработать — пусть семь процентов, пусть копейки, я согласен. А теперь ты все отдаешь людям. А я семью должен кормить?Торговля возобновилась и заняла еще с полчаса. Наконец Бенцион Лазаревич перевел дух и обратился к Виктору и Сергею:— Ну, вам понятно?Те замотали головами. Теперь уже за бумагу взялся Бенцион Лазаревич.— Смотрите сюда. Вы отдаете компьютеры Семену. Я гашу свой долг перед ним своим товаром. Он гасит свой долг перед вами этим же товаром. Я даю скидку десять процентов: пять вам, пять Семену. Вы продаете товар и получаете деньги.Раз товар у вас, значит и с гарантиями вопрос решен.Сергей начал понимать, что от торговли компьютерами они постепенно переходят к торговле принадлежностями дамского туалета, и восторга не испытал.— Экономику посмотрите, — заторопился Бенцион Лазаревич. — Вот за столько вы продаете. Вот навар. За две недели отобьете все. Вот это отдаете Семену. Где риск? Никакого риска!Сергей почувствовал, что Виктор толкает его ногой, и, посмотрев на него, увидел, что тот утвердительно кивает.Соглашение было достигнуто. В течение дня компьютеры должны были поступить к Семену Моисеевичу, а Бенцион Лазаревич связался со своим пошивочным цехом и дал команду паковать трусики для кооператива «Инициатива».Бенцион Лазаревич подмигнул партнерам:— Там такая Верочка есть — закачаетесь. Так уж и быть, для хороших людей ничего не жалко. Теперь смотрите, — он снова придвинул к себе лист бумаги. — Я могу дать свой сбыт. Но здесь вы только свои пять процентов отобьете, ну и семеновские тоже. А если сами пойдете договариваться, то можете цену накинуть.И возьмете не пять процентов, а все пятнадцать. Улавливаете? А товар — классный, уйдет влет.Когда компаньоны уже направились к двери, Бенцион Лазаревич их окликнул:— Эй, вы куда? Не забыли, о чем договаривались?— О чем? — спросил Сергей.— Как это? Ну-ка, посмотрите сюда. — Бенцион Лазаревич схватился за калькулятор. — Пять компьютеров по двадцать две. Получается сто десять. Так?Считаем мои пять процентов комиссии. Получаем пять пятьсот. Я свою работу сделал. Давайте рассчитываться.Убийственно четкая логика Бенциона Лазаревича никак не могла изменить тот очевидный факт, что денег у партнеров не было вовсе. Виктор, тем не менее, пообещал решить вопрос сегодня же, и друзья, прежде чем отправиться за компьютерами, зашли к Лике.— В общем, договорились, — ответил Виктор на Ликин вопрос о результатах переговоров. — Сережка, правда, нос воротит, не хочет, пардон, трусиками торговать. А я так думаю, что компьютерный бизнес потихоньку сворачивается, все равно придется искать что-нибудь новенькое. Вот в антракте трусики и сгодятся.Правда, тут у нас проблема возникла на ровном месте. Этот твой Бенцион требует комиссию — пять с половиной тысяч. Причем немедленно. А мы на нуле.— Пять с половиной? — Лика задумалась. — Ребята, я могу достать. Хотите?Получив согласие, она выскочила из комнаты и через пять минут вернулась с конвертом.— Взяла на неделю. Без процентов!Сергей чмокнул Лику в щечку, то же самое, с его разрешения, проделал Виктор, и они вернулись к Бенциону Лазаревичу. Тот высыпал на стол двадцатипятирублевки, дважды их пересчитал, сложил обратно в конверт и позвонил по телефону.— Ахмет, — сказал он, — там как, товар для «Инициативы» пакуют? Лады. Они к вечеру подъедут, можно отпускать.Когда компаньоны вышли из кабинета Бенциона Лазаревича, Сергей почувствовал, что несколько минут назад произошло что-то очень важное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101