Как интересно! Контракт со Штутгартом покажите. Спасибо.Справку о взаиморасчетах — скажем, за последний год — подготовьте, пожалуйста, к завтрашнему дню. Как это зачем? В интересах следствия. Больше никаких машин в Санкт-Петербург не поставляли? Да что вы говорите?! Ну-ка, дайте контракт с Заводом посмотреть. Так, так… А вот эта швейцарская фирма — как бишь ее, ах да, «Тристар», — она ваш партнер? Доку ментики покажите, будьте любезны. Данные по реализации за последнее время, это нас тоже очень интересует. Главного бухгалтера вызовите к шестнадцати ноль-ноль, мы его допросить должны. А вот это у вас что такое? Приход иностранной валюты… так… так… На каком основании вы принимаете валюту от российских юридических лиц? Указ президента читали? Ну ладно, это дело не наше, пусть данным вопросом УЭП занимается, мы их проинформируем.И так далее.Платон встретился с руководителем следственной бригады только однажды, при самом первом визите, после чего общение с сыщиками прекратил, поручив эти контакты Марку Цейтлину. Марк же каждую беседу со следователями начинал с того, что открывал уголовно-процессуальный кодекс и долго выискивал там основания для очередного следственного действия, вступая с гостями в длительные дискуссии относительно толкования тех или иных статей. После третьей встречи старший зашел к Мусе и сказал:— Я понимаю, конечно… Но учтите — или это издевательство не медленно прекратится, или я вызову ОМОН, мы опечатаем помещение, заберем все бумаги и будем разбираться уже на Петровке. У нас сроки, в конце концов…Муса, не на шутку обеспокоенный широтой захвата, предложил сделку — он дает следователям другого человека для собеседований, а они взамен не проявляют любопытства в смежных областях. Тем более что излишне подробное изучение материалов, не имеют отношения к делу, как раз и может привести к срыву сроков.А «Инфокар» в первую очередь заинтересован в том, чтобы тайна похищения его сотрудницы была раскрыта. Именно эта заинтересованность привела к тому, что дело контролируется Генпрокуратурой. Оттуда как раз вчера звонили и просили проинформировать, как дела. Очень не хотелось бы обострять… Вы меня понимаете?Руководитель бригады оказался человеком понятливым, и следственный процесс пошел в более спокойном ключе. А Марка сменил Сысоев. Общался с ним, в основном, предпенсионного возраста майор, который каждую беседу начинал с двух вопросов, адресуемых потолку:— И что ж это докторов наук в коммерцию потянуло? Куда катимся? Виктора такая общественная нагрузка вовсе не радовала. Ему вполне хватало возни с СНК.С майором он, конечно, беседовал, но главным его делом было планирование следующей акции. Ценные бумаги СНК уже вовсю печатались под Цюрихом, и теперь их надо было доставлять в Москву. Зная, что Платон будет придираться к каждой мелочи, Виктор старался предусмотреть все.— Ты понимаешь, что мы везем? — на всякий случай спросил Платон. — Бумаги на предъявителя — те же деньги. Считай, что первый груз — все равно что четыре тонны долларов. Имей это в виду.Вся операция по ввозу проводилась в режиме чрезвычайной секретности.Отпечатанные бумаги были упакованы в деревянные ящики, перевезены под охраной в аэропорт Цюриха и надежно заперты на складе. Под перевозку был зафрахтован французский грузовой самолет. В Цюрихе его встречало нанятое Штойером охранное бюро, которое и контролировало процесс погрузки ценных бумаг. В Москве, с помощью Федора Федоровича, удалось добиться невозможного — службе безопасности «Инфокара» разрешили пройти на летное поле Шереметьева и взять самолет под охрану сразу же после посадки. Второе кольцо охраны обеспечивали пограничники.Ящики с бумагами перегружались на КамАЗы тут же на летном поле, после чего машины в сопровождении инфокаровских охранников шли к таможенному терминалу, где происходило оформление всех документов. На операцию оформления отводилось не более часа. Ровно через час двум КамАЗам полагалось выехать за ворота, где их должны были поджидать еще четыре такие же машины. В дальнейшем трем парам КамАЗов, из которых только одна пара везла бумаги, а остальные — пустые ящики, следовало направиться по трем разным маршрутам в сопровождении трех групп охраны. Инструкции в запечатанных конвертах Виктор должен был лично выдать группам сопровождения непосредственно перед отправкой. Предполагалось, что во всех трех конечных пунктах в ожидании КамАЗов будут сидеть нанятые заранее грузчики.Около месяца Виктор выбирал место для хранения бумаг и исколесил для этого пол-Москвы. Больше всего ему понравился один автокомбинат, разместившийся неподалеку от Садового кольца. Автокомбинат уже давно тихо загибался, а сейчас вообще доживал последние дни. Немногочисленные арендаторы сбежали, и территория, когда-то кипевшая жизнью, пустовала. Свет и тепло, за которые уже год как никто не платил, не отключали только потому, что на этих же коммуникациях сидел детский садик. Автокомбинат был особо интересен тем, что попасть на его территорию можно было только через туннель, ведущий в подвалы времен царизма. Оба конца туннеля перекрывались массивными железными воротами, за которыми Виктор разместил посты вооруженной охраны. По туннелю КамАЗы проходили примерно до середины. Там они останавливались, и ящики надо было перегружать в подвал. Для облегчения задачи Виктор нанял единственного сохранившегося на комбинате карщика — его машина должна была перетаскивать ящики до двери в подвал, а там уже эстафету принимали грузчики.В день «Икс» Виктор чувствовал себя отвратительно как никогда. Он давно уже заметил, что с наступлением осенних холодов мучающие его беспричинные боли в желудке усиливаются многократно. Первый день ноября с минусовой температурой и сыплющейся с неба снежной крупой только подтвердил общее правило. Мотаясь по городу, Виктор каждый час, морщась от боли, бросал в рот очередную таблетку, но лекарство действовало не более пятнадцати минут. Он дважды съездил в Шереметьево, удостоверился, что все в порядке, проинспектировал ходовые качества КамАЗов, еще раз лично проинструктировал охрану, раздал всем постам мобильные телефоны.— Вы бы прилегли отдохнуть, Виктор Павлович, — с сочувствием сказал начальник службы безопасности, посмотрев на зеленое лицо Сысоева. — Что-то вы неважно выглядите.Виктор отмахнулся.— Мне еще вот какая мысль пришла, — сказал он. — Черт его знает, сколько мы с этой историей проваландаемся. Я распорядился, чтобы буфетчики накрыли стол там, на месте. Вы посчитайте, сколько народу будет, скажите им. А я поехал к Платону Михайловичу.Платон, то и дело отвечая на непрерывные телефонные звонки, за какой-нибудь час полностью оценил ситуацию.— Нормально, — кивнул он. — Класс! Знаешь, о чем я думаю?— О чем?— В каком месте будет прокол.— А с чего ты решил, что он обязательно должен быть?— А с того, что без этого не бывает. Ты сам как думаешь? Виктор проглотил очередную таблетку, наморщил лоб и стал соображать. Единственным звеном, которое он не контролировал, было Шереметьево. Поэтому проблемы могли возникнуть именно там, хотя Федор Федорович был стоически спокоен и утверждал, что вопрос решен. Виктор честно сказал об этом Платону. Тот недоуменно пожал плечами.— Если Эф-Эф сказал, значит, все нормально. Ну да ведь ты в любом случае туда едешь. Будь на связи.Проблема возникла в совершенно неожиданном месте. Хотя человек, хорошо знакомый с особенностями национального характера, вполне мог бы предсказать это заранее. Поначалу все шло как по маслу. Точно по расписанию приземлился и тут же был взят в кольцо охраны французский транспортный самолет. За рекордные сорок минут ящики с ценным грузом перекочевали в КамАЗы. Начальник таможенного поста лично пересчитал ящики, дал команду таможеннику, тот проштемпелевал декларацию и почему-то взял под козырек. Шесть КамАЗов гуськом дотянулись до окружной дороги и разошлись в разные стороны — два налево, два направо, два прямо, по направлению к центру. Виктор ехал в хвосте колонны вместе с охранником, посматривающим в зеркало.— Все в порядке, Виктор Павлович, — доложил его спутник через пятнадцать минут пути. — Сзади никого.Возле автокомбината головная машина охраны оторвалась, ушла вперед, и когда КамАЗ подъехал к воротам, они были уже открыты. Колонна всосалась в туннель.— Неприятность тут у нас, — сообщил Виктору старший поста охраны. — Просто ума не приложу…— Ну что еще?Избежав всех гипотетических угроз, Виктор раньше времени почувствовал уверенность в благополучном исходе операции. И теперь эта уверенность разваливалась на глазах.Время близилось к полуночи. Карщик, тосковавший в конторке примерно с четырех часов, воспользовался отсутствием внимания к своей персоне и около семи вечера незаметно улизнул на улицу. Минут через пятнадцать он вернулся и сказал, что хочет вздремнуть — пусть, мол, его разбудят, когда придут машины, а до той поры беспокоить не следует. Это выглядело естественно и всех устраивало.Но коварный карщик имел свои планы. За четверть часа, проведенные им на Садовом кольце, он затарился пивом, прочими напитками в ассортименте и килечкой в томатном соусе. И в то время, когда все ходили мимо конторки на цыпочках, боясь разбудить работягу, он с наслаждением ужинал, запивая портвейн водкой, водку пивом и заедая всю эту адскую мешанину килькой в томате. Закончив трапезу, карщик улегся в конторке на подоконнике и сладко уснул.Когда с трассы пришло сообщение, что КамАЗы в пути, старший поста пошел будить карщика. Потом к нему присоединились еще два охранника. Объединенными усилиями им, с помощью мата и рукоприкладства, в какой-то степени удалось вернуть труженика автопогрузки к жизни. Но стоять на ногах карщик не мог категорически. Он сползал по стенке, заплетающимися руками пытался отпихнуть охранников и бессвязно мычал.Когда труженика обнажили до пояса и вылили на него, одно за другим, четыре ведра воды, он неожиданно позеленел и стал извергать на охранников все ранее выпитое и съеденное. При этом карщик складывался пополам, хватался руками за живот и истошно вопил.Виктор и КамАЗы появились в тот самый момент, когда надо было принимать решение — вызывать ли на засекреченный объект, да еще в решающей фазе операции, «скорую помощь» или соблюсти тайну происходящего и дать карщику умереть естественной смертью от острого пищевого отравления. С учетом того, что этому подлецу становилось все хуже, проблема была весьма серьезной.— Тащите его сюда, к воротам, — скомандовал Виктор, оценив ситуацию. — Поставьте стулья, положите на них этого типа и укройте чем-нибудь. Телогрейкой, что ли. Вызывайте врача. И быстро найдите брезент: КамАЗы должны быть накрыты.К приезду «скорой» карщик слегка оклемался, перестал орать и снова уснул, уже на стульях. Врач привел его на минуту в чувство, поколдовал и объяснил Виктору:— Нажрался, как свинья. Никакого отравления нет. Мы его не возьмем. Тут надо милицию вызывать, если хотите. Пусть отвезут в вытрезвитель.— Это точно? — озабоченно спросил Виктор.— Ой, не смешите меня. Все, мы поехали.Милицию Виктор вызывать не стал — только ее сейчас не хватало! — он пытался понять, как подступиться к новой проблеме. Четыре тонны груза. В двадцати четырех ящиках. Делим одно на другое. Без погрузчика делать нечего. А эта сволочь напилась и спит.Через час в туннеле происходило действо, напоминающее строительство египетской пирамиды. Из кузовов КамАЗов по деревянным лагам один за другим сползали ящики. Их удерживали человек десять, впрягшихся в канаты. Ящики грохались на уложенные вдоль туннеля направляющие из бруса, позаимствованного на соседней стройке, и под звуки «Дубинушки» медленно передвигались к открытому люку в подвал. Там под них подводилась люлька, сплетенная из металлического троса, и они, медленно опускаясь, исчезали внизу. Из подвала доносился гулкий мат снятой со всех объектов охраны, которая решала непосильную задачу штабелирования груза.Дважды за ночь оживал гадюка-карщик. Охладившись у въездных ворот, он просыпался, клацая зубами, подходил неверной походкой к погрузчику, заводил его и подгонял к КамАЗу, пытаясь зацепить зубьями очередной ящик. При первом порыве трудового энтузиазма он сбросил на голову начальнику смены лаги, по которым спускались ящики. Очнувшись вторично, он умудрился набрать в тесном пространстве немалую скорость и разворотил один из ящиков, из которого тут же посыпались ценные бумаги. Рассвирепев, Виктор приказал скрутить вредителя и взять под стражу.Несколько раз звонил Платон. Узнав, что происходит, он долго смеялся, а потом попросил Виктора связаться с ним, когда все закончится, и намекнул, что у него есть интересный сюрприз.До самого утра Виктор, чувствуя себя все хуже и хуже, просидел в туннеле на заляпанной краской табуретке. Наконец последний ящик лег на место. Виктор с трудом поднялся, отряхнул джинсы и побрел вместе с прочими участниками процесса не то ужинать, не то завтракать. Одуревшие от бессонной ночи буфетчики разливали по стаканам шведскую водку «Абсолют» и раздавали бутерброды с красной рыбой.Когда выпили по первой, Виктор позвонил Платону. Тот схватил трубку мгновенно, словно было не половина шестого утра, а середина дня.— Ага, — сказал он, — как ты себя чувствуешь?— Нормально, — соврал Виктор. — Мы закончили. Уже водку пьем.— Ну расскажи. Как там вообще? Ящики целы?— Один повредили немного. Но уже починили. Так что все в порядке. Платон помолчал.— Я тебе сейчас одну штуку скажу… Только пока никому. Понял?— Понял.— Завтра начинаем рекламную кампанию. По всем каналам одновременно. По тридцать минут в день. А главное — я сегодня договорился насчет места, где мы будем продавать наши бумаги. В жизни не угадаешь.— В Мавзолее, что ли? — не удержался Виктор.— Почти. В Колонном зале Дома союзов. Нам его отдают на год. Через неделю здание на проспекте Маркса опоясала очередь, какую Москва не видела со времен прощания с вождем и учителем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101