Герцог неспешно подтянул штаны и разгладил тунику.
– Надеюсь, твое сообщение действительно важное. Мне пришлось потратить пару месяцев, чтобы задрать юбку этой маленькой сучке.
Он утерся рукавом и повернулся к кастеляну, которого невзлюбил с первого же дня.
Заняв место Норкросса, Даниель решил, что его первейший долг – служить родному городу и защищать его интересы, а не грабить и убивать беззащитных подданных.
– Новость касается того рыжего, которого вы ищете. Шута, сбежавшего из замка после убийства Норкросса.
– Хью. Да-да, конечно. И где наш паршивец? – оживился Болдуин. – Что с ним сталось? Говори.
– Он таки объявился. И не где-нибудь, а в своем городке. И даже поднял восстание против отряда, посланного туда из Боре.
– Восстание? Какое еще восстание? О чем ты говоришь? Там же никого и ничего нет, кроме мышей да навоза.
– Похоже, эти мыши умеют защищаться. И довольно неплохо. Судя по поступившему сообщению, все люди Стефена убиты.
Болдуин вскочил со стула.
– Хочешь сказать, что этот червяк, этот глист, этот... что он с кучкой жалких сервов дал бой рыцарям Стефена?
– Так и есть, сир. Но это еще не все. – Даниель постарался скрыть радостное волнение – следующая новость должна была вызвать у его господина приступ ярости. – Вас, наверное, заинтересует, что вещь, которую так искали люди Стефена, оказалась привезенной из Святой земли реликвией... неким копьем...
– Священное копье? – Герцог скептически поджал губы и недоверчиво покачал головой. – Думаешь, копье попало к шуту? Нет, кастелян, ты ошибаешься. Ценность этого копья, если оно вообще существует, превышает ценность всех моих владений. Глупо даже думать, что оно могло оказаться у какого-то мошенника. Чепуха... сказки...
– Однако ж этим сказкам многие верят. И не только дети, но и взрослые. Они идут к шуту. Весь юг охвачен восстанием.
– Восстанием! – Глаза Болдуина полыхнули огнем. – В моих владениях не может быть никакого восстания! Поднимай солдат, кастелян! Выступим сегодня вечером и, если этот шут такой уж святой, распнем его на кресте.
– Не думаю, что это мудрое решение, сир.
– Вот как? – Болдуин шагнул к нему, и кастелян заметил, как дергается у него от нервного тика левый глаз. – И почему же?
– Потому, сир, что у этого червяка, как вы его назвали, под командой армия в тысячу человек.
Кровь отхлынула от лица герцога.
– Тысяча... Не может быть. Да это же все южные города. Это втрое больше того, что у нас есть.
– Возможно, сведения не совсем точны, – добавил Даниель, – за последние дни ее численность могла возрасти. Восставшие притягивают к себе все новых сторонников.
Болдуин опустился на скамью. Он как будто постарел, кожа приобрела цвет порченой груши.
– И все-таки приготовь людей. Я попрошу кузена в Ниме прислать подкрепление. Вместе мы порубим их в щепки.
– Тогда вам стоит поторопиться, – сказал кастелян. – Потому как шут уже в Мулен-Дье. И похоже, он ведет свое войско сюда. Кажется, ему нужны вы.

Глава 104

Мы вышли на опушку леса. До Трейля оставалось полдня пути.
Он был уже виден – башни, будто повисшие в облаках; охряные стены, отбрасывающие солнечный свет. Шутки и смех, сопутствовавшие нам на марше, стихли, сменившись тревожным молчанием. Время хитростей и уловок прошло; теперь весь Трейль, включая Болдуина, знал, что мы здесь.
Я собрал тех, на кого мог положиться и с кем мог посоветоваться: Одо, Жоржа, отца Лео и Алоиса, лесоруба из Морриссе. План у меня был, но для его осуществления требовалась помощь изнутри.
– Мне нужно попасть в город, – сказал я им.
– Мне тоже, – ухмыльнулся Одо. – И Жоржу. И Алоису. Хочу открыть Болдуину глаза. И если понадобится, вывернуть наизнанку.
– Нет. – Я улыбнулся шутке. – Одному. В Трейле у меня есть друзья, которые могут помочь.
– И как ты собираешься туда проникнуть? – спросил Жорж. – Проскользнуть мимо стражи, пока Одо будет жонглировать яйцами? Тебя же никто не пропустит.
– Послушайте, если нам вообще суждено взять замок, то сделать это можно только хитростью, но никак не силой. Друзей у Болдуина мало, даже за городскими стенами. А мне надо оценить обстановку внутри.
– Да, но риск слишком большой, – заметил Алоис. – Так что за план?
Я обратился к священнику.
– Святой отец, ваши глаза получше моих. Посмотрите, те всадники въезжают в город или выезжают?
Все повернули головы.
– Где? – спросил отец Лео. – Я никого не вижу.
Он обернулся, и я вручил ему четки, которые успел снять у него с пояса. Эмили улыбнулась. Все рассмеялись.
– Я шут. Вы же не думаете, что я отправлюсь туда, не запасшись парой-тройкой трюков?
– Твои трюки хороши здесь, но не забывай, что если ты напортачишь там, то нам всем здесь очень не поздоровится, – недовольно пробурчал Одо. – Пошли кого-нибудь другого.
– Иного пути я не вижу. Разве что окружить замок и пойти на штурм с лопатами и граблями.
Одо и Жорж обменялись тревожными взглядами – такая перспектива их явно не устраивала.
Подумав и, очевидно, взвесив мое предложение, кузнец хлопнул меня по спине.
– Ладно, Хью, когда пойдешь?

Глава 105

Вечером мы с Эмили лежали у костра, и, обнимая ее, я чувствовал, как она дрожит.
– Не беспокойся за меня.
– Как я могу не беспокоиться? Ты идешь в логово льва. И дело не только в этом.
– В чем же еще? – Я прижал ее к себе. – Посмотри – на небе звезды. Под ними мы. И я слышу, как стучит твое сердце.
– Пожалуйста, Хью, не надо. – Она вздохнула. – Ничего не могу с собой поделать. Мысли постоянно возвращаются к Боре.
– Почему?
– Из-за Анны. – Эмили приподнялась на локте. – Стефена постигла неудача, и я представляю, как он сейчас зол. Мне тревожно за Анну.
– Не разделяю твоего беспокойства.
– Знаю, теплых чувств между вами никогда не было. – Она погладила меня по щеке. – Но Анна тоже узница, пусть даже на окнах ее темницы и нет решеток. Пойми, Хью, я многим ей обязана и не могу вот так запросто разорвать то, что нас связывает. К тому же я обещала ей вернуться.
– А мне ты ничего не обещала? – Я пощекотал ее. – И разве нас ничто не связывает?
– Связывает. – Она вздохнула и поцеловала меня в лоб. – И эта связь для меня дороже всего на свете.
Я опустился на нее и поцеловал в губы. Она ответила, но как-то нерешительно. Вокруг были люди, и многие еще не спали. Ее груди ожили под моими ласками, соски набухли и затвердели.
– Идем, – сказал я.
– Куда? Мы же в лесу.
– Мы, деревенские парни, места знаем. – Я лукаво подмигнул ей и помог подняться. – Там нам никто не помешает.
Осторожно ступая между спящими мужчинами и женщинами, мы незаметно выбрались из лагеря.
– Как ты можешь? – шутливо укорила меня Эмили. – Завтра такой трудный день, а ты думаешь только о том, чтобы...
Я закрыл ей рот поцелуем.
На маленькой лужайке мы, уже никого не остерегаясь, бросились в объятия друг друга. Постелью послужили устилавшие землю сухие листья. Не говоря ни слова, мы сбросили одежды, спеша ощутить тепло друг друга. Прикасаясь к ней, я все еще не мог поверить в то, что судьба преподнесла мне такой восхитительный дар.
Она взяла меня за руку и положила мою ладонь себе на грудь. Под моими пальцами трепетало ее сердечко.
Эмили поцеловала меня со страстью, которой я не чувствовал в ней прежде. Потом она уселась на меня, и я прижался лицом к ее мягким грудям.
Дыхание ее становилось все горячее и быстрее. Она неотрывно смотрела на меня, и я видел любовь и звезды в ее глазах.
В миг, когда вся наша страсть выплеснулась в единый порыв, мы вскрикнули и тут же, рассмеявшись, зажали друг другу рты.
Она лежала, положив голову мне на грудь. Вдали угасали костры. Мы одновременно вздохнули от переполнявшего нас счастья, но уже в следующее мгновение Эмили поежилась, словно от холода.
– Что будет, если мы разобьем Болдуина? Этим ведь все не закончится. Земли принадлежали его семье на протяжении нескольких поколений.
– Я и сам много об этом думаю. У меня нет желания кем-то управлять. Я лишь хочу добиться справедливости. Чтобы те, кто творил зло, ответили за свои преступления. Может быть, стоит написать королю? Говорят, он человек справедливый.
– Я тоже это слышала, – осторожно сказала Эмили. – Но не забывай, что он на стороне благородных.
– Ты говорила, что знаешь короля. – Я повернулся к ней: – Говорила, что твой отец служит при дворе.
– Да, я видела короля, но...
– Тогда ты могла бы походатайствовать за нас. Рассказать, что здесь происходит. Что мы простые люди, которым не нужно чужое и которые больше всего на свете хотят вернуться к прежней мирной жизни. Мы не хотим ни чужих земель, ни титулов. Пусть придет сюда и сам все увидит.
Эмили кивнула, но без особой охоты, и мне показалось, что я не сумел ее убедить.
– И ни о чем не тревожься. – Я крепко обнял ее. – Видишь, какой я сильный.
– Я тревожусь не только о тебе, но и о том, что будет после. А для тебя у меня есть тайный амулет.
– Что же это такое? – Я рассмеялся и погладил ее волосы. – И где мне его носить?
– Носить ничего не надо. Я иду с тобой.
– Что? Нет, Эмили, нет. Это невозможно. Я не разрешаю.
– Не спорь и не упрямься. – Она твердо посмотрела мне в глаза. – Мне ведь тоже дороги назад нет, Хью де Люк. Теперь у нас одна судьба. Так что я пойду с тобой. Все.
Я набрал было воздуху, чтобы попытаться переубедить ее, но она прижала пальчик к моим губам, а потом обняла так крепко, словно давала понять, что уже никогда и никуда меня не отпустит.

Глава 106

Даниель Ги ворвался в комнату, где проходило заседание совета.
– Мой господин, армия вашего шута вышла из леса и находится сейчас в нескольких часах пути от Трейля.
– О какой армии ты говоришь? – усмехнулся Болдуин. – О той швали, которую собрал вокруг себя Рыжий?
Советники герцога, бейлиф и управляющий, согласно закивали.
– Их нужно атаковать, – прохрипел бейлиф. – Немедленно. Я знаю сервов. Смелости им хватит до первого звона оружия, а решимость улетучится, как только они протрезвеют.
– Пока, однако, она только крепнет, – возразил Даниель. – Шут подарил им надежду, и его присутствие поднимает их дух. К тому же численный перевес за ними. И не маленький, в три раза.
– Но у нас есть конница и арбалеты, – напомнил Болдуин. – У них же все вооружение – лишь лопаты, мотыги да деревянные щиты.
– Если мы нападем на них в лесу, – сказал Даниель, – все наше преимущество сойдет на нет. Какая польза от арбалетов в густой чаще? Ваших людей постигнет та же участь, что и рыцарей Стефена. К тому же шут владеет копьем, которое придает им смелости.
– Кастелян прав, мой повелитель, – согласился управляющий. – Даже если вы победите, каждый из убитых превратится в героя. Нужно выслушать их требования. Рассмотреть их. Не спеша. Пообещать что-то, если они разойдутся по домам и вернутся на поля.
– Ты умен, – усмехнулся герцог. – Сервы не способны к длительной осаде. Им быстро наскучит сидеть без дела да еще с пустыми животами.
Советники закивали, соглашаясь с таким заключением.
– Не забывайте, мой господин, – вставил Даниель, – что у шута есть копье. Они верят в его чудодейственную силу.
– Копье будет в Трейле еще до окончания переговоров, – твердо ответил герцог. – Они отдадут его за мешок зерна. И шута тоже выдадут. Я насажу его голову на острие копья и украшу им свою ванную.
– Я лишь хочу сказать, – не умолкал кастелян, – что исход осады трудно предопределить и...
Болдуин медленно поднялся, обогнул стол и, подойдя к кастеляну, положил руки ему на плечи.
– Идем. – Герцог кивнул в сторону камина. – На пару слов без посторонних.
В горле Даниеля как будто застрял комок. Не слишком ли далеко он зашел? Не вызвал ли гнев того, кому поклялся служить верой и правдой?
Они отошли в сторону и остановились. Кастелян почувствовал, как пальцы герцога сжали его плечо. Неожиданно Болдуин улыбнулся.
– Неужели ты думаешь, что я сяду за один стол с каким-то шутом, поднявшим против меня бунт? Если я поступлю так, то выставлю себя на посмешище перед всей Францией. Я уже связался с кузеном, и он высылает сюда свои войска. Пусть эти глупцы начинают осаду. Мы будем есть мясо, а они собирать и варить ботву. Когда подойдет подкрепление, я открою ворота, и мы раздавим их. И тебе, Даниель, придется позаботиться о том, чтобы никто из этого жалкого, презренного сброда не ушел отсюда живым.
Они стояли так близко от огня, что Даниель уже чувствовал на себе его безжалостный жар и опасался, как бы пламя не перекинулось на одежду.
– Моя власть здесь прочна, и ей никто не угрожает. Тем более какое-то подлое отродье. Ну, кастелян, как тебе мой план?
Даниель перевел дух. Гулко стучало сердце, и во рту было сухо, как после пожара. Он посмотрел в глаза своему господину, но увидел только темные бездонные дыры.
– Прекрасный план, сир.

Глава 107

Вечером следующего дня у ворот Трейля, когда они уже начали закрываться, остановился купец-еврей с плотно набитым мешком за спиной.
Одетый в темный длинный плащ, с потертым шарфом на шее и шапочкой на голове, он держал в руке дорожный посох. С ним была скромно одетая молодая жена, волосы которой скрывал черный платок.
– Пошевеливайтесь, жиды, – рыкнул страж. Охранявшие вход солдаты в похожих на котелки шлемах спешили, а потому загоняли припозднившихся путников, как быков в сарай. – Откуда идете?
– С юга. – Я выглянул из-под капюшона. – Из Русильона.
– Что в мешке?
Он ткнул в него кулаком.
– Оливковое масло, сковороды и новый прибор под названием вилка. Ею пользуются, когда едят мясо. Хочешь посмотреть? Все просто. Накалываешь на нее кусок мяса...
– Я вот сейчас тебя на нее наколю! Так говоришь, из Русильона? Что видели по пути? У нас говорят, что в лесах полным-полно бунтовщиков.
– На востоке, может быть. – Я пожал плечами. – Но на юге только белки. Да итальяшки. В любом случае это не наша забота.
– Да уж, вас ничто не заботит, кроме прибыли. Ладно, проходите.
Он грубо толкнул нас вперед.
Оказавшись внутри, мы обратили внимание на лежащие у каменных стен толстые бревна, которыми на ночь, опасаясь штурма, подпирали ворота. Я огляделся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42