Но что-то заставило меня посмотреть ей в глаза. Я откашлялся.
– Если в не вы, госпожа, меня бы не было уже в живых. Жаль лишь, что я не могу выразить всю свою благодарность.
– На моем месте так поступил бы каждый. К тому же было бы ужасной несправедливостью, если бы победитель кабана стал добычей какого-то другого зверя.
Огюст поднес табурет, и Эмили села.
– Если же ты желаешь выразить благодарность, то позволь мне задать тебе несколько вопросов.
– Спрашивайте. О чем угодно.
– Первый – легкий. Как тебя зовут, рыжий?
– Меня зовут Хью, госпожа. – Я поклонился. – Хью де Люк.
– И ты, Хью де Люк, направлялся в Трейль, когда повстречался с тем невоспитанным кабаном?
– Да, моя госпожа. Хотя, похоже, и немного сбился с пути.
Я взглянул на лекаря.
– Да, похоже на то, – с улыбкой подтвердила госпожа Эмили, что немало меня удивило. Чувство юмора, встречавшееся мне прежде у благородных, отличалось обычно неприкрытой жестокостью. – И в этот путь ты отправился один. Без продуктов. Без воды. Без подходящей одежды.
Я почувствовал, как к горлу подступил комок. Действительно, как можно быть настолько непредусмотрительным и глупым!
– Я очень спешил.
– Спешил? – Эмили вежливо кивнула. – Но ведь, насколько я помню математику, если человек идет в неверном направлении, то скорость уже не имеет значения, потому что он только удаляется от цели. Не так ли?
Я чувствовал себя настоящим дураком перед женщиной, спасшей мне жизнь.
– Спешил и... был расстроен, – покраснев от стыда, добавил я.
– Да уж, похоже на то. – Она покачала головой. – И в чем же причина такой спешки и... остального?
Мне стало вдруг не по себе. То, что вело меня, не было игрой, и сам я не был игрушкой.
Наверное, Эмили заметила, как изменилось выражение моего лица и почувствовала мое беспокойство.
– Пожалуйста, знай, что я не насмехаюсь над тобой. В пути ты кричал от боли. И не только боли от ран. Ты носишь на сердце тяжкий груз. И пусть ты не рыцарь, но миссия у тебя определенно есть.
Я опустил голову. Недавней легкости как не бывало. Рассказать? Но как можно говорить о подобных ужасах? Как можно доверить такое женщине, с которой едва знаком? Во рту у меня пересохло.
– Да, вы правы. У меня есть миссия, госпожа. Но я не могу рассказать вам о ней.
– Пожалуйста, сир, расскажите. – Сир? Она обратилась ко мне так, как обращаются только к благородным господам. Я не верил собственным ушам. – Поверьте, я не стану смеяться над вашим горем. Может быть, даже помогу.
– Боюсь, это невозможно. – Я вздохнул. – Вы и так уже помогли мне.
– Доверьтесь мне, сир. Ну как я могу доказать, что мне можно верить?
Я улыбнулся. Верно, как?
– Только знайте, что рассказ мой вовсе не похож на те, что вы, без сомнения, привыкли слушать.
– Мне не нужны сказки, и я не ищу развлечений, – твердо, глядя мне в глаза, сказала она.
Опыт общения с благородными господами научил меня быть осторожным, потому что их интересовали только подати да удовольствия, а не наша судьба. Но Эмили была другой. В ее глазах я видел сострадание. Я понял это еще при первой встрече, на дороге.
– Я расскажу вам, моя госпожа. Вы заслужили это. Надеюсь, моя повесть не огорчит вас.
– Уверяю вас, Хью, – ответила с улыбкой Эмили, – на тот случай, если вы еще не заметили, что огорчить меня не так-то просто.

Глава 32

И я рассказал ей. Все.
О Софи. О нашей деревне. О моем путешествии в Святую землю. О страшных сражениях. О встрече с турком в Антиохии. О возвращении.
Потом я поведал Эмили о том, что узнал по возвращении домой.
Голос мой дрогнул, и глаза наполнились слезами. Я рассказал, как и почему оказался в лесу. И зачем мне надо в Трейль.
Эмили слушала меня, не перебивая. Наверное, услышанное не совпадало с тем, к чему она привыкла. Тем не менее, она ни разу не проявила недовольства. Ни когда узнала о моем дезертирстве из армии. Ни когда я упомянул Норкросса и Болдуина. А когда я наконец подошел к тому, зачем мне так понадобилось попасть в Трейль, глаза ее заблестели.
– Да, Хью, я понимаю. – Наклонившись вперед, она положила свою руку на мою. – С вами обошлись несправедливо. Вы должны отправиться в Трейль и найти свою жену. Но что вы намерены сделать, когда доберетесь туда? Что можете сделать в одиночку? Без оружия. Не имея доступа к герцогу. Болдуина здесь хорошо знают: распутник, думающий только о себе и высасывающий из своих людей все соки. Но вы же не можете вызвать его на поединок! Вас сразу бросят в темницу или убьют.
– То же самое сказала бы и моя Софи. Но я все равно должен попытаться, даже если это похоже на безумие. У меня нет другого выбора.
– Тогда я помогу вам, Хью, – прошептала она, – если только вы позволите.
Я удивленно посмотрел на нее, тронутый ее решимостью и доверием.
– Почему? С какой стати вы будете мне помогать? Вы же принадлежите к их кругу. Вы служите при королевском дворе.
– Я уже сказала вам однажды, Хью де Люк, что вас спасает ваша улыбка.
– Думаю, что нет. – Я осмелился поднять на нее глаза. – Вы могли бы оставить меня на дороге. Тогда все мои беды умерли бы вместе со мной.
Эмили отвела взгляд.
– Я скажу вам. Но не сейчас.
– Но я же рассказал вам все.
– Такова моя цена, Хью. А если станете торговаться, я всегда могу приказать доставить вас туда, где нашла.
Я склонил голову и улыбнулся. Она могла быть такой забавной, когда хотела.
– Меня устраивает ваша цена, госпожа. И каковы бы ни были причины, побуждающие вас помочь мне, я вам благодарен.
– Хорошо. Тогда в первую очередь нам надо придумать предлог для вашего появления там. Надо же как-то туда проникнуть. Что вы умеете хорошо делать? Какие у вас есть таланты? Только не говорите, что вы прекрасно ориентируетесь.
Я рассмеялся – уколоть она умела.
– Наверное, меня можно отнести к тем, о ком говорят – способностей много, талантов никаких.
– Ладно, посмотрим, – сказала Эмили. – Чем вы занимались до того, как отправились в Святую землю?
– У нас был постоялый двор. Софи занималась продуктами и постелями, а я...
– А вы разливали эль и развлекали посетителей.
– Откуда вы это знаете?
– Не важно. А во время войны? Насколько я могу судить, разведчиком вы не были.
– Я неплохо дерусь. Но вообще-то еще лучше мне удавалось веселить друзей, отвлекать их от мрачных мыслей. В самые трудные времена они всегда просили рассказать что-нибудь занимательное. – Я рассказал ей, как рос и воспитывался, как путешествовал, как выступал перед публикой, читая стихи и распевая песни, как, возвращаясь с войны, зарабатывал в трактирах на хлеб рассказами и фокусами. – Может, у меня и есть какой-то талант.
– Жонглер и клоун, – повторила задумчиво Эмили.
– Запас фокусов у меня невелик, но я всегда легко сходился с людьми и обзаводился друзьями.
Я улыбнулся, давая понять, кого имею в виду.
Эмили покраснела, быстро поднялась и, поправив платье, напустила на себя скромный вид.
– А теперь отдыхайте, Хью де Люк. Ваши раны должны затянуться, и за это время ничего особенного не случится. А мне надо идти.
Я обеспокоенно посмотрел на нее.
– Надеюсь, я не обидел вас, госпожа?
– Обидели меня? – воскликнула она и мило улыбнулась. – Вовсе нет. Просто ваши многочисленные таланты только что навели меня на одну прекрасную мысль.

Глава 33

Эмили постучала в дверь спальни, расположенной в другой половине замка. Герцогиня Анна сидела за столом в окружении придворных дам, трудившихся над гобеленом.
– Вы звали меня, госпожа?
– Да, – ответила Анна. Четверо женщин тут же прекратили работу и вопросительно посмотрели на герцогиню. – Можете остаться, – сказала она. – Я поговорю с Эмили в гостиной.
Они перешли в соседнюю со спальней комнату, в которой стоял большой туалетный столик, чаши с ароматной водой и зеркало.
Анна опустилась на стул.
– Хочу поговорить о здоровье твоего рыжего кавалера.
– Он выздоравливает, – ответила Эмили. – И он не мой кавалер. Хью де Люк женат и сейчас разыскивает свою жену.
– Разыскивает жену? Так, значит, он этим занимался, когда мы наткнулись на него в лесу? Любопытно. – Анна улыбнулась. – Но теперь, когда твой гость здоров...
– Еще не совсем, – вставила Эмили.
– Но теперь, когда он поправился, ему надлежит отправиться по своим делам. По крайней мере, лекарь говорит, что он хочет уйти.
– С ним поступили бесчестно, моя госпожа, и он хочет восстановить справедливость. Человек, причинивший ему обиду, не кто иной, как Болдуин из Трейля.
– Болдуин. – Анна поморщилась, как будто отведала скисшее вино. – Разумеется, Болдуин не состоит в числе друзей этого двора. Но судьба этого человека, как бы с ним ни поступили, не наша забота. У тебя удивительно отзывчивое сердце, Эмили. Ты и без того сделала больше, чем любой сделал бы на твоем месте. Теперь я желаю, чтобы ты позволила ему уйти.
– Я не стану прогонять его, – твердо ответила Эмили. – И хочу помочь ему восстановить справедливость.
– Ты хочешь помочь ему? – изумленно воскликнула Анна. – Но как? Вернуть титул? Восстановить поруганную честь? Или дать чистую одежду?
– Каждый человек, независимо от положения, заслуживает справедливости. С ним поступили ужасно.
Анна встала и подошла к молодой женщине. Сейчас, когда она была на своей половине, ее длинные темно-каштановые волосы лежали свободно, спускаясь до самых плеч. Ей только что минуло тридцать, но во многих отношениях она заменяла Эмили мать.
– Моя милая, откуда у тебя такие представления?
– Вы и сами хорошо знаете, госпожа. Знаете, почему я здесь, почему покинула Париж и какие неприятности были у меня там.
Анна положила руку на плечо девушки. Она по-настоящему любила ее и желала только добра.
– Ты столь же заботлива, дитя мое, сколь и порывиста. Тем не менее, он должен уйти, как только будет в состоянии продолжить путь. Если бы мой муж прослышал об этом, он вернулся бы с Востока и избил меня до синяков. Этот Рыжий, у него есть какая-нибудь профессия? Что он умеет, кроме как драться с кабанами?
– Я собираюсь научить его кое-чему, начиная с сегодняшнего дня, – ответила Эмили.
– Надеюсь, ты будешь заниматься с ним не здесь. У нас и без того хватает бездельников.
– Не здесь, моя госпожа. И он уйдет, как только усвоит то, чему я хочу его научить. Он должен отыскать супругу. И он очень сильно ее любит.

Глава 34

Я отдыхал еще три дня, пока раны не затянулись полностью. Однажды в дверь постучала Эмили. Заметно возбужденная, она осведомилась о моем здоровье:
– Можешь ходить?
– Конечно.
Я соскочил с кровати и, слегка прихрамывая, прошел по комнате.
– Неплохо, – удовлетворенно заметила она. – Следуй за мной.
Эмили направилась к двери, и я, стараясь не отставать, поспешил за ней. Она провела меня через широкие залы, украшенные великолепными гобеленами, потом мы спустились по крутой каменной лестнице.
– Куда мы идем? – спросил я, с трудом поспевая за ней.
– Туда, где ты, надеюсь, найдешь кое-что полезное.
Мы шли по той части замка, в которой я никогда не был. В больших комнатах стояли длинные ряды столов, в каминах горел огонь, а двери охраняли солдаты в форме. Тут и там разгуливали рыцари – одни предавались воспоминаниям о былых походах, другие играли в кости. Помещения освещались горящими факелами.
Мы миновали кухню, откуда пахнуло соблазнительным ароматом чеснока, и я увидел снующих служанок и носильщиков, бочки вина и эля.
Эмили шла дальше, по длинному узкому коридору, ведущему вниз. Стены здесь были из грубо обработанного камня, воздух затхлый и сырой. Мы оказались в чреве замка, наиболее удаленной его части, используемой как последнее убежище. Куда вела меня Эмили? Что полезное я мог там найти?
Наконец, когда коридоры стали напоминать норы или пещеры, где могли обитать разве что какие-нибудь впадающие в спячку звери, Эмили остановилась перед большой деревянной дверью.
– И кто меня там ждет? Крот? – рассмеялся я.
– Не груби, – сказала она и постучала.
– Входи, входи, – отозвался низкий мужской голос. – Да побыстрее, пока я не передумал.
Вслед за Эмили я вошел в просторную неотапливаемую комнату и с любопытством огляделся. Помещение напоминало темницу или монашескую келью и отличалось от них разве что размерами и наличием свечи. Полки были заставлены какими-то предметами, которые я поначалу принял за игрушки.
У задней стены на украшенном искусной резьбой стуле восседал горбун в красной тунике, зеленых чулках и пестрой лоскутной юбке.
Желтый глаз уставился на Эмили.
– Входи, тетушка. Можно я тебя чмокну? Мне много не надо... разок лизну и...
– Ох, Норберт, перестань, – беззлобно оборвала его Эмили. – Вот тот, о ком я говорила. Его зовут Хью. Хью, это Норберт, шут нашего герцога.
– Ей-богу! – Норберт соскочил со стула. Приземистый и плотный, он был похож на гнома, но при этом двигался с поразительной быстротой и проворством. Подскочив ко мне, Норберт скользнул взглядом по моим волосам, дотронулся до них и тут же отдернул руку. – Ты что же, надумала меня спалить? Кто он, человек или факел?
– Кто бы ни был Хью, Норберт, – предупредила Эмили, – он не дурак. – Она повернулась ко мне: – Думаю, эта работа для тебя.
Я с ужасом посмотрел на нее.
– Что? Вы предлагаете мне сделаться шутом?
– А почему бы и нет? Ты сам сказал, что умеешь развлекать людей. Лучшей роли не придумать. Норберт сказал, что шут в Трейле уже старик...
– А мозги у него вообще давно высохли, – вставил Норберт.
– ...что он потерял милость своего хозяина, Болдуина, и тот готов подыскать ему замену. Думаю, тебе, такому молодому и напористому, будет нетрудно втереться к нему в доверие. По крайней мере, это легче, чем в одиночку штурмовать крепостные стены.
Я не знал, что и сказать. Я только что вернулся из похода, где дрался, смею надеяться, не хуже других. Моей целью было отомстить за нанесенное оскорбление, за зло и несправедливость, за жену и сына. Нет, я не считал себя героем, но все же... Шут?
– Мне трудно спорить с логикой ваших рассуждений, госпожа, но... я не шут.
– Ох, ох, а ты думаешь, что шутом может быть только дурак? – Горбун снова подскочил ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42