https://wodolei.ru/catalog/unitazy/
Тяжелая и неуклюжая секира едва держалась в моих дрожащих руках.
– Давай, шут, иди ко мне. – Он послал мне воздушный поцелуй. – Я покажу тебе, как это делается.
Я остановился, с трудом переводя дух. Сил на то, чтобы отразить очередную атаку, не оставалось. Ноги подгибались, пальцы словно онемели. Я понимал, что если не придумаю сейчас что-нибудь, какой-то трюк, все будет кончено после следующего удара.
И тут меня осенило. Назвать то, что пришло мне в голову, солдатской хитростью не повернулся бы язык – скорее это была дерзкая выходка шута.
– Чего ж ты ждешь? Иди сам. – Я опустил секиру, сделав вид, что признаю поражение. – Или боишься?
Я повернулся к нему спиной, надеясь, что еще не лишился рассудка. Наклонился. Задрал тунику. И показал ему свой голый зад.
– Ну что? Не думал, что увидишь такое? Наверное, тебе нечем похвастать. Жаль, здесь нет достойного противника.
Я отшвырнул секиру на несколько шагов вперед.
Взревев от злости, он бросился ко мне, но в тот момент, когда его меч уже взлетел, чтобы рассечь меня пополам, я сделал кувырок. Клинок со свистом разрезал воздух и уткнулся в сырую землю.
Я приземлился на ноги, развернулся и ухватился за рукоять секиры. Тафур, явно не ожидавший такого маневра, замешкался и растерялся. Но уже в следующий миг удивление на его лице сменилось страхом. Теперь уже я рассмеялся и послал ему воздушный поцелуй.
Взмах. Удар. И голова врага полетела в кусты.
Обессиленный, я опустился на колени. Все мышцы мои дрожали, сердце едва не выпрыгивало, а легкие горели огнем. Я отшвырнул секиру и глубоко вдохнул.
И еще раз. И еще.
Потом я поднялся, подобрал посох и уже стал выпрямляться, когда за спиной у меня прозвучал насмешливый голос:
– Неплохо, трактирщик. Ловкий трюк. Но прибереги парочку поцелуев и для нас.
Я обернулся. Еще один тафур. С черным крестом на шлеме и поднятым забралом. Холодное, изуродованное шрамами лицо. Лицо, показавшееся мне знакомым. Где я мог его видеть?
Впрочем, сейчас мне было не до воспоминаний.
Потому что тафур держал Эмили.
Глава 96
– Отпусти ее. Она здесь ни при чем.
Тафур был высокий, плотный и сильный. Длинные темные волосы падали на изрезанное шрамами лицо. На шее был отчетливо виден выжженный черный крест. Держа Эмили за волосы одной рукой, другой он прижимал к ее горлу меч.
– Отпустить ее? – Он рассмеялся и стал накручивать волосы девушки на палец. – Но она же такая миленькая. Такая свеженькая. – Он потянул носом. – Как и ты, я не часто развлекаюсь с породистыми сучками.
Я шагнул к нему.
– Что тебе от меня нужно?
– Думаю, ты знаешь, трактирщик. И думаю, ты также знаешь, где мы с тобой встречались.
Жесткий взгляд. Насмешливо прищуренные глаза. В какой-то момент я как будто переместился в прошлое. В Антиохию. В небольшую церквушку...
Да, он убил турка...
– Так это ты...
Тафур усмехнулся.
– Вспомнил, трактирщик? Ты свободен... Не забыл? В нашу прошлую встречу какой-то неверный собирался распороть тебе брюхо. Но достаточно воспоминаний. – Он толкнул Эмили, и она упала на колени. – Я буду только счастлив отпустить ее. Но лишь после того, как ты передашь то, что принадлежит мне по праву.
– Так что же тебе нужно? Скажи! – крикнул я. – Вы уже забрали у меня все!
– Не все, трактирщик. – Тафур потянул Эмили за волосы, заставляя поднять голову, и провел серебристым клинком по горлу. – Так где оно? Ее будущее зависит от тебя.
– Где что? – снова крикнул я, не отрывая глаз от девушки. Закипавшая в крови ярость придавала сил.
– Не играй со мной, Рыжий, – осклабился тафур. – Ты был там, в Антиохии. Ты заходил в ту церковь. Я тебя видел там. И не для того, чтобы помолиться. А теперь отвечай побыстрее, или я с удовольствием пущу ей кровь.
Я был там... Внезапно все стало ясно. Крест. Золотой крест, который я украл из церкви. Так вот из-за чего это все. Вот из-за чего погибали невинные люди. Вот из-за чего горели дома.
– Он закопан... на холме. Отпусти ее. Я отдам его тебе.
– Я не собираюсь с тобой торговаться. – Правая щека тафура нервно задергалась. – Отдай мне мое, а не то я зарежу ее, как свинью, и ты будешь следующим.
– Возьми. Я забрал его из церкви. Для меня он всего лишь безделушка. Даже не представляю, чем он так ценен. Так что отпусти ее, и я принесу тебе твой золотой крест. Обещаю.
– Крест? – Губы его затряслись от гнева. Он дернул Эмили за волосы и сплюнул. – Мне не нужен твой дурацкий крест, даже если ты вытащил его из задницы самого святого Петра. Речь не о нем. Мне нужно другое, и ты знаешь что.
– Не знаю! – У меня уже раскалывалась голова. В любой момент этот ублюдок мог повернуть клинок и... – У меня ничего больше нет!
– Есть.
Рука с мечом напряглась. Эмили застонала.
– Нет!
Боже, что еще ему может быть нужно? Я смотрел на тафура, это чудовище в облике человека. Черный Крест. Он убил Софи. Он бросил в огонь моего сына. Он отнял у меня все, что я любил, чем дорожил, ради чего жил. Но ему мало, он пришел снова. Чтобы убивать. И так будет продолжаться. И все из-за чего? Из-за некой вещи, которой у меня нет.
– Что бы ты ни искал, разве стоило из-за этого следовать за мной из самой Святой земли? Грабить и без того нищие деревни? Убивать детей? Ты убил мою жену и сына!
– Оно того стоит! – Его глаза вспыхнули. – Те, о ком ты говорил, ничего не значат по сравнению с этим сокровищем. Оно в тысячу раз дороже твоих жены и сына. – Черный Крест уже трясся от ярости. – А теперь, трактирщик, отдай его мне! Или я избавлю мир от еще одной твоей любимой.
– Нет. – Я покачал головой. Странно, но на меня снизошло вдруг необыкновенное спокойствие. – Больше ты ничего у меня не отнимешь.
Я посмотрел на Эмили. Она едва заметно кивнула и даже попыталась улыбнуться.
Я знал, что если брошусь на него сейчас, он не посмеет убить ее. Не Эмили была нужна Черному Кресту, а я. Потому что путь к таинственному сокровищу лежал не через нее, а через меня.
Он не мог рисковать тем единственным, на что я бы согласился обменять свой трофей из крестового похода. Я сжал посох, свое последнее оружие. Посох против меча. Но у меня было кое-что еще.
Мои руки. Воля. Любовь.
Я набрал воздуху и с криком бросился на врага.
Глава 97
В то же мгновение Черный Крест отшвырнул Эмили и приготовился отразить удар. Сделать это ему не составило большого труда.
– Что же это за трофей, – кричал я, размахивая посохом, – из-за которого ты убиваешь людей, даже не слышавших о нем? Разве стоит он жизни моего сына? Или жены? Сколько невинных душ ты погубил в погоне за ним?
Снова и снова я тыкал в него посохом. За Софи. За Филиппа. И каждый мой выпад тафур без труда парировал мечом. Я знал, что рано или поздно посох расщепится или мой противник просто-напросто выпустит мне кишки.
– Ты смеешься надо мной, шут? Хочешь, чтобы я еще раз объяснил значение украденной тобой реликвии?
Похоже, ему надоело обороняться, потому что я вдруг обнаружил, что отступаю.
– У меня ее нет! И никогда не было! Неужели ты не можешь это понять? Ты ошибся, перепутал меня с кем-то.
Посох снова спас мне жизнь. Но от него уже отлетали щепки.
– Нет, шут, тебе меня не обмануть. Ты был там. В той церкви в Антиохии. Мы все искали. Думаешь, благородные графы и герцоги сражались за души ничтожных монахов? Ты-то сам ради чего туда пошел? Хватит притворяться, трактирщик. Разве не из-за нее ты дрался в церкви с турком? Разве случайно оказался там, где оно пролежало сотни лет? Разве не унес ты оттуда реликвию, запятнанную Его святой кровью?
О чем он говорит? Я не имел ни малейшего представления. Еще выпад. Я выставил блок, и острие меча лишь скользнуло по руке, оцарапав кожу, но мы оба понимали, что исход поединка предрешен.
– А может, ты продал его? Сбыл какому-нибудь предприимчивому еврею? Если да, то смерть твоя будет тем более оправданной.
Тафур нанес удар сверху, и мне лишь с превеликим трудом удалось отвести угрозу, подставив посох, от которого отлетело еще несколько щепок.
Разбитые в кровь пальцы онемели, в ушах шумело. Мысли разбегались, и у меня никак не получалось удержать их, свести вместе и найти наконец ответ на вопрос: "Что нужно от меня тафуру?"
– У меня ничего нет, – тупо повторял я. – Клянусь!
Еще один удар. Посох едва не раскололся пополам. Развязка приближалась.
За моей спиной кричали люди. Эмили тоже кричала. Несколько раз она пыталась прыгнуть на тафура сзади, отвлечь его на себя, но он легко, как игрушку, отбрасывал ее в сторону.
– Ну же, вор, отдай его мне. Живо. Потому что через минуту ты будешь в аду.
– Если я туда и попаду, то лишь для того, чтобы встретить тебя.
Все. У меня не оставалось больше сил. Мне не хватало воздуха. Я уже едва поднимал руки. Да, я хотел убить тафура, отомстить за Софи и Филиппа, я хотел этого всем сердцем. Но у меня не было сил.
Он загнал меня в канаву. Мой взгляд метался по сторонам, но ничего похожего на настоящее оружие не попадалось. Глаза рыцаря блеснули. Он занес меч над моей головой.
– Даю тебе последний шанс. Отдай его мне. И будешь свободен.
– У меня ничего нет, – в отчаянии крикнул я. – Разве ты не видишь?
Он нанес удар. Кажется, я закрыл глаза. Потому что знал – это конец. От моей деревяшки отлетел еще кусок. Странно, но под ним оказалось железо.
Черный Крест пошел в последнюю атаку. Удары сыпались слева, справа и сверху, но каждый раз мой посох чудесным образом отражал их. Дерево трещало и рассыпалось, обнажая то, что было внутри.
Железо!
Мой посох служил как бы футляром для чего-то еще.
Отпрыгнув назад, я присмотрелся и увидел длинное, почти черное древко старинного копья.
Тафур тоже остановился, с изумлением взирая на него. Древко вело к литой фигуре в форме орла. Римского орла. Сам наконечник – потемневший от времени, затупленный, ржавый – был покрыт похожими на кровь пятнами.
Господи! Я даже моргнул, чтобы убедиться, что нахожусь еще на земле.
Мой посох... деревянная палка, которую я взял в церкви в Антиохии из рук умирающего священника... он был вовсе и не посохом.
Он был копьем.
Глава 98
Даже не знаю, как описать то, что произошло дальше.
Время словно остановилось. Никто не шевелился. Все замерли, завороженные созерцанием невероятного. Еще не понимая, в чем дело, я догадался по выражению крайнего изумления на лице тафура и его полному оцепенению, что копье и есть то самое сокровище. Сейчас оно чудесным образом предстало перед ним. Глаза рыцаря округлились, став похожими на две луны. Само же копье, даже ржавое и затупленное, словно испускало сияние.
Внезапно, будто сбросив пелену чар, тафур попытался схватить его! Я отступил. Тафур все еще стоял на краю канавы, имея надо мной полное превосходство. Черный Крест отвел руку, чтобы нанести последний удар и покончить со мной раз и навсегда. Я больше был ему не нужен.
Выбора не оставалось. Я ткнул в него тем единственным, что было в руках. Острие наконечника пробило кольчугу и вонзилось ему в бок. Черный Крест вскрикнул, черные глаза его расширились, но он не остановился, а попытался вскинуть меч.
Я нажал сильнее, и теперь глаза его закатились. Тафур еще не сдавался, пальцы его напряглись, руки задрожали...
Но теперь все было кончено уже для него. Из горла вырвался хриплый стон, губы раскрылись, как будто он хотел что-то сказать, но вместо слов изо рта хлынула кровь.
Я толкнул копье еще глубже, и Черный Крест застыл с выражением растерянности на лице, словно все еще не мог поверить, что умирает в тот самый момент, когда долгие поиски увенчались успехом. Наконец он всхрапнул, пошатнулся и завалился на спину.
Какое-то время я лежал неподвижно, еще не до конца осознав, что остался жив. Затем поднялся на колени и подполз к умирающему врагу. Он все еще сжимал руками древко.
– Что это? – спросил я.
Тафур не ответил, лишь закашлялся.
– Что это? – закричал я. – Что оно такое? Из-за него погибли моя жена и сын!
Я выдернул копье и поднес его к лицу умирающего. Тафур снова закашлялся – кровь и желчь потекли по подбородку, – и по губам его скользнула тень усмешки.
– Так ты не знаешь? – Внутри у него заклокотало и захрипело. – Все это время... ты ни о чем не догадывался...
– Скажи мне. – Я схватил его за кольчугу. – Прежде чем умрешь, скажи...
– Глупец... – прошептал он и снова усмехнулся. – Ты владел величайшим сокровищем христианского мира и не сознавал, что имеешь. Неужели ты так и не понял, что именно тысячу лет хранилось в той церкви? Неужели так и не узнал кровь своего Спасителя?
Я перевел взгляд на темное пятно. Невероятно! Копье Лонгина! Того самого центуриона, который проткнул бок Христа, когда Он умирал на кресте.
Руки мои задрожали. Перед глазами поплыли круги.
Я держал священное копье.
Глава 99
Я неуклюже поднялся, прижимая к груди драгоценную реликвию. Первой подбежала Эмили и, раскинув руки, бросилась мне на шею. Битва закончилась, мы победили. Ко мне спешили Жорж, Одо и отец Лео.
Люди сходились на площадь. Пели, кричали от радости, плясали, а я все смотрел на копье.
– Посох... – Сил едва осталось на то, чтобы с трудом ворочать языком. – Все это время в нем было копье.
Горожане обступили меня. Над площадью вдруг повисла тишина.
– Священное копье... священное копье... – прошептал кто-то, и тут же по толпе пронесся шепот, послышались восклицания.
Взгляды всех обратились на поржавевший наконечник со слегка загнутым острием.
– Матерь Божья. – Жорж, в забрызганной кровью тунике, сделал осторожный шаг вперед. – У Хью священное копье!
Все, включая меня, опустились на колени.
Отец Лео, не прикасаясь к древку, внимательно осмотрел священное оружие. Глаза его расширились, когда он увидел темное пятно.
– Боже милостивый. – Священник медленно покачал головой и, помолчав, негромко повторил слова Писания: "Но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода".
– Чудо! – крикнул кто-то.
– Знак, – сказал я.
Стоявший рядом Одо усмехнулся.
– Боже, Хью, ты нарочно прятал его до самого последнего мгновения?
У меня не было слов. Люди вокруг выкрикивали мое имя. Разбойники, посланные Стефеном, были мертвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Давай, шут, иди ко мне. – Он послал мне воздушный поцелуй. – Я покажу тебе, как это делается.
Я остановился, с трудом переводя дух. Сил на то, чтобы отразить очередную атаку, не оставалось. Ноги подгибались, пальцы словно онемели. Я понимал, что если не придумаю сейчас что-нибудь, какой-то трюк, все будет кончено после следующего удара.
И тут меня осенило. Назвать то, что пришло мне в голову, солдатской хитростью не повернулся бы язык – скорее это была дерзкая выходка шута.
– Чего ж ты ждешь? Иди сам. – Я опустил секиру, сделав вид, что признаю поражение. – Или боишься?
Я повернулся к нему спиной, надеясь, что еще не лишился рассудка. Наклонился. Задрал тунику. И показал ему свой голый зад.
– Ну что? Не думал, что увидишь такое? Наверное, тебе нечем похвастать. Жаль, здесь нет достойного противника.
Я отшвырнул секиру на несколько шагов вперед.
Взревев от злости, он бросился ко мне, но в тот момент, когда его меч уже взлетел, чтобы рассечь меня пополам, я сделал кувырок. Клинок со свистом разрезал воздух и уткнулся в сырую землю.
Я приземлился на ноги, развернулся и ухватился за рукоять секиры. Тафур, явно не ожидавший такого маневра, замешкался и растерялся. Но уже в следующий миг удивление на его лице сменилось страхом. Теперь уже я рассмеялся и послал ему воздушный поцелуй.
Взмах. Удар. И голова врага полетела в кусты.
Обессиленный, я опустился на колени. Все мышцы мои дрожали, сердце едва не выпрыгивало, а легкие горели огнем. Я отшвырнул секиру и глубоко вдохнул.
И еще раз. И еще.
Потом я поднялся, подобрал посох и уже стал выпрямляться, когда за спиной у меня прозвучал насмешливый голос:
– Неплохо, трактирщик. Ловкий трюк. Но прибереги парочку поцелуев и для нас.
Я обернулся. Еще один тафур. С черным крестом на шлеме и поднятым забралом. Холодное, изуродованное шрамами лицо. Лицо, показавшееся мне знакомым. Где я мог его видеть?
Впрочем, сейчас мне было не до воспоминаний.
Потому что тафур держал Эмили.
Глава 96
– Отпусти ее. Она здесь ни при чем.
Тафур был высокий, плотный и сильный. Длинные темные волосы падали на изрезанное шрамами лицо. На шее был отчетливо виден выжженный черный крест. Держа Эмили за волосы одной рукой, другой он прижимал к ее горлу меч.
– Отпустить ее? – Он рассмеялся и стал накручивать волосы девушки на палец. – Но она же такая миленькая. Такая свеженькая. – Он потянул носом. – Как и ты, я не часто развлекаюсь с породистыми сучками.
Я шагнул к нему.
– Что тебе от меня нужно?
– Думаю, ты знаешь, трактирщик. И думаю, ты также знаешь, где мы с тобой встречались.
Жесткий взгляд. Насмешливо прищуренные глаза. В какой-то момент я как будто переместился в прошлое. В Антиохию. В небольшую церквушку...
Да, он убил турка...
– Так это ты...
Тафур усмехнулся.
– Вспомнил, трактирщик? Ты свободен... Не забыл? В нашу прошлую встречу какой-то неверный собирался распороть тебе брюхо. Но достаточно воспоминаний. – Он толкнул Эмили, и она упала на колени. – Я буду только счастлив отпустить ее. Но лишь после того, как ты передашь то, что принадлежит мне по праву.
– Так что же тебе нужно? Скажи! – крикнул я. – Вы уже забрали у меня все!
– Не все, трактирщик. – Тафур потянул Эмили за волосы, заставляя поднять голову, и провел серебристым клинком по горлу. – Так где оно? Ее будущее зависит от тебя.
– Где что? – снова крикнул я, не отрывая глаз от девушки. Закипавшая в крови ярость придавала сил.
– Не играй со мной, Рыжий, – осклабился тафур. – Ты был там, в Антиохии. Ты заходил в ту церковь. Я тебя видел там. И не для того, чтобы помолиться. А теперь отвечай побыстрее, или я с удовольствием пущу ей кровь.
Я был там... Внезапно все стало ясно. Крест. Золотой крест, который я украл из церкви. Так вот из-за чего это все. Вот из-за чего погибали невинные люди. Вот из-за чего горели дома.
– Он закопан... на холме. Отпусти ее. Я отдам его тебе.
– Я не собираюсь с тобой торговаться. – Правая щека тафура нервно задергалась. – Отдай мне мое, а не то я зарежу ее, как свинью, и ты будешь следующим.
– Возьми. Я забрал его из церкви. Для меня он всего лишь безделушка. Даже не представляю, чем он так ценен. Так что отпусти ее, и я принесу тебе твой золотой крест. Обещаю.
– Крест? – Губы его затряслись от гнева. Он дернул Эмили за волосы и сплюнул. – Мне не нужен твой дурацкий крест, даже если ты вытащил его из задницы самого святого Петра. Речь не о нем. Мне нужно другое, и ты знаешь что.
– Не знаю! – У меня уже раскалывалась голова. В любой момент этот ублюдок мог повернуть клинок и... – У меня ничего больше нет!
– Есть.
Рука с мечом напряглась. Эмили застонала.
– Нет!
Боже, что еще ему может быть нужно? Я смотрел на тафура, это чудовище в облике человека. Черный Крест. Он убил Софи. Он бросил в огонь моего сына. Он отнял у меня все, что я любил, чем дорожил, ради чего жил. Но ему мало, он пришел снова. Чтобы убивать. И так будет продолжаться. И все из-за чего? Из-за некой вещи, которой у меня нет.
– Что бы ты ни искал, разве стоило из-за этого следовать за мной из самой Святой земли? Грабить и без того нищие деревни? Убивать детей? Ты убил мою жену и сына!
– Оно того стоит! – Его глаза вспыхнули. – Те, о ком ты говорил, ничего не значат по сравнению с этим сокровищем. Оно в тысячу раз дороже твоих жены и сына. – Черный Крест уже трясся от ярости. – А теперь, трактирщик, отдай его мне! Или я избавлю мир от еще одной твоей любимой.
– Нет. – Я покачал головой. Странно, но на меня снизошло вдруг необыкновенное спокойствие. – Больше ты ничего у меня не отнимешь.
Я посмотрел на Эмили. Она едва заметно кивнула и даже попыталась улыбнуться.
Я знал, что если брошусь на него сейчас, он не посмеет убить ее. Не Эмили была нужна Черному Кресту, а я. Потому что путь к таинственному сокровищу лежал не через нее, а через меня.
Он не мог рисковать тем единственным, на что я бы согласился обменять свой трофей из крестового похода. Я сжал посох, свое последнее оружие. Посох против меча. Но у меня было кое-что еще.
Мои руки. Воля. Любовь.
Я набрал воздуху и с криком бросился на врага.
Глава 97
В то же мгновение Черный Крест отшвырнул Эмили и приготовился отразить удар. Сделать это ему не составило большого труда.
– Что же это за трофей, – кричал я, размахивая посохом, – из-за которого ты убиваешь людей, даже не слышавших о нем? Разве стоит он жизни моего сына? Или жены? Сколько невинных душ ты погубил в погоне за ним?
Снова и снова я тыкал в него посохом. За Софи. За Филиппа. И каждый мой выпад тафур без труда парировал мечом. Я знал, что рано или поздно посох расщепится или мой противник просто-напросто выпустит мне кишки.
– Ты смеешься надо мной, шут? Хочешь, чтобы я еще раз объяснил значение украденной тобой реликвии?
Похоже, ему надоело обороняться, потому что я вдруг обнаружил, что отступаю.
– У меня ее нет! И никогда не было! Неужели ты не можешь это понять? Ты ошибся, перепутал меня с кем-то.
Посох снова спас мне жизнь. Но от него уже отлетали щепки.
– Нет, шут, тебе меня не обмануть. Ты был там. В той церкви в Антиохии. Мы все искали. Думаешь, благородные графы и герцоги сражались за души ничтожных монахов? Ты-то сам ради чего туда пошел? Хватит притворяться, трактирщик. Разве не из-за нее ты дрался в церкви с турком? Разве случайно оказался там, где оно пролежало сотни лет? Разве не унес ты оттуда реликвию, запятнанную Его святой кровью?
О чем он говорит? Я не имел ни малейшего представления. Еще выпад. Я выставил блок, и острие меча лишь скользнуло по руке, оцарапав кожу, но мы оба понимали, что исход поединка предрешен.
– А может, ты продал его? Сбыл какому-нибудь предприимчивому еврею? Если да, то смерть твоя будет тем более оправданной.
Тафур нанес удар сверху, и мне лишь с превеликим трудом удалось отвести угрозу, подставив посох, от которого отлетело еще несколько щепок.
Разбитые в кровь пальцы онемели, в ушах шумело. Мысли разбегались, и у меня никак не получалось удержать их, свести вместе и найти наконец ответ на вопрос: "Что нужно от меня тафуру?"
– У меня ничего нет, – тупо повторял я. – Клянусь!
Еще один удар. Посох едва не раскололся пополам. Развязка приближалась.
За моей спиной кричали люди. Эмили тоже кричала. Несколько раз она пыталась прыгнуть на тафура сзади, отвлечь его на себя, но он легко, как игрушку, отбрасывал ее в сторону.
– Ну же, вор, отдай его мне. Живо. Потому что через минуту ты будешь в аду.
– Если я туда и попаду, то лишь для того, чтобы встретить тебя.
Все. У меня не оставалось больше сил. Мне не хватало воздуха. Я уже едва поднимал руки. Да, я хотел убить тафура, отомстить за Софи и Филиппа, я хотел этого всем сердцем. Но у меня не было сил.
Он загнал меня в канаву. Мой взгляд метался по сторонам, но ничего похожего на настоящее оружие не попадалось. Глаза рыцаря блеснули. Он занес меч над моей головой.
– Даю тебе последний шанс. Отдай его мне. И будешь свободен.
– У меня ничего нет, – в отчаянии крикнул я. – Разве ты не видишь?
Он нанес удар. Кажется, я закрыл глаза. Потому что знал – это конец. От моей деревяшки отлетел еще кусок. Странно, но под ним оказалось железо.
Черный Крест пошел в последнюю атаку. Удары сыпались слева, справа и сверху, но каждый раз мой посох чудесным образом отражал их. Дерево трещало и рассыпалось, обнажая то, что было внутри.
Железо!
Мой посох служил как бы футляром для чего-то еще.
Отпрыгнув назад, я присмотрелся и увидел длинное, почти черное древко старинного копья.
Тафур тоже остановился, с изумлением взирая на него. Древко вело к литой фигуре в форме орла. Римского орла. Сам наконечник – потемневший от времени, затупленный, ржавый – был покрыт похожими на кровь пятнами.
Господи! Я даже моргнул, чтобы убедиться, что нахожусь еще на земле.
Мой посох... деревянная палка, которую я взял в церкви в Антиохии из рук умирающего священника... он был вовсе и не посохом.
Он был копьем.
Глава 98
Даже не знаю, как описать то, что произошло дальше.
Время словно остановилось. Никто не шевелился. Все замерли, завороженные созерцанием невероятного. Еще не понимая, в чем дело, я догадался по выражению крайнего изумления на лице тафура и его полному оцепенению, что копье и есть то самое сокровище. Сейчас оно чудесным образом предстало перед ним. Глаза рыцаря округлились, став похожими на две луны. Само же копье, даже ржавое и затупленное, словно испускало сияние.
Внезапно, будто сбросив пелену чар, тафур попытался схватить его! Я отступил. Тафур все еще стоял на краю канавы, имея надо мной полное превосходство. Черный Крест отвел руку, чтобы нанести последний удар и покончить со мной раз и навсегда. Я больше был ему не нужен.
Выбора не оставалось. Я ткнул в него тем единственным, что было в руках. Острие наконечника пробило кольчугу и вонзилось ему в бок. Черный Крест вскрикнул, черные глаза его расширились, но он не остановился, а попытался вскинуть меч.
Я нажал сильнее, и теперь глаза его закатились. Тафур еще не сдавался, пальцы его напряглись, руки задрожали...
Но теперь все было кончено уже для него. Из горла вырвался хриплый стон, губы раскрылись, как будто он хотел что-то сказать, но вместо слов изо рта хлынула кровь.
Я толкнул копье еще глубже, и Черный Крест застыл с выражением растерянности на лице, словно все еще не мог поверить, что умирает в тот самый момент, когда долгие поиски увенчались успехом. Наконец он всхрапнул, пошатнулся и завалился на спину.
Какое-то время я лежал неподвижно, еще не до конца осознав, что остался жив. Затем поднялся на колени и подполз к умирающему врагу. Он все еще сжимал руками древко.
– Что это? – спросил я.
Тафур не ответил, лишь закашлялся.
– Что это? – закричал я. – Что оно такое? Из-за него погибли моя жена и сын!
Я выдернул копье и поднес его к лицу умирающего. Тафур снова закашлялся – кровь и желчь потекли по подбородку, – и по губам его скользнула тень усмешки.
– Так ты не знаешь? – Внутри у него заклокотало и захрипело. – Все это время... ты ни о чем не догадывался...
– Скажи мне. – Я схватил его за кольчугу. – Прежде чем умрешь, скажи...
– Глупец... – прошептал он и снова усмехнулся. – Ты владел величайшим сокровищем христианского мира и не сознавал, что имеешь. Неужели ты так и не понял, что именно тысячу лет хранилось в той церкви? Неужели так и не узнал кровь своего Спасителя?
Я перевел взгляд на темное пятно. Невероятно! Копье Лонгина! Того самого центуриона, который проткнул бок Христа, когда Он умирал на кресте.
Руки мои задрожали. Перед глазами поплыли круги.
Я держал священное копье.
Глава 99
Я неуклюже поднялся, прижимая к груди драгоценную реликвию. Первой подбежала Эмили и, раскинув руки, бросилась мне на шею. Битва закончилась, мы победили. Ко мне спешили Жорж, Одо и отец Лео.
Люди сходились на площадь. Пели, кричали от радости, плясали, а я все смотрел на копье.
– Посох... – Сил едва осталось на то, чтобы с трудом ворочать языком. – Все это время в нем было копье.
Горожане обступили меня. Над площадью вдруг повисла тишина.
– Священное копье... священное копье... – прошептал кто-то, и тут же по толпе пронесся шепот, послышались восклицания.
Взгляды всех обратились на поржавевший наконечник со слегка загнутым острием.
– Матерь Божья. – Жорж, в забрызганной кровью тунике, сделал осторожный шаг вперед. – У Хью священное копье!
Все, включая меня, опустились на колени.
Отец Лео, не прикасаясь к древку, внимательно осмотрел священное оружие. Глаза его расширились, когда он увидел темное пятно.
– Боже милостивый. – Священник медленно покачал головой и, помолчав, негромко повторил слова Писания: "Но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода".
– Чудо! – крикнул кто-то.
– Знак, – сказал я.
Стоявший рядом Одо усмехнулся.
– Боже, Хью, ты нарочно прятал его до самого последнего мгновения?
У меня не было слов. Люди вокруг выкрикивали мое имя. Разбойники, посланные Стефеном, были мертвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42