Шлемы с прорезью, мечи на поясе... Точно так их описывала Эмили. И были они не в доспехах, а в длинных, похожих на монашеские рясы рубахах. На ногах – поношенные сандалии.
Пленник продолжал звать на помощь, и крики его эхом отскакивали от каменных стен.
В какой-то момент он поднял голову, и я увидел его лицо. Мое собственное исказилось от ужаса.
То был мэр Сен-Сесили – тот самый человек, который всего лишь несколько дней назад стоял перед Анной. Они поволокли его к башне.
– Кто эти люди? – негромко спросил я стоявшего рядом солдата.
– Эти псы? Новые дружки нашего герцога. Воротившиеся...
– Воротившиеся... – шепотом повторил я, следуя взглядом за несчастным мэром, которого втаскивали в башню.
Тяжелые деревянные двери закрылись, и крики пленника растворились в ночи.
– Это не наше дело, – со вздохом заметил Бертран, управляющий герцога, и, отступив от окна, повернулся к жениху. – Эй, Жиль, в городе нас ждут красотки. Не пора ли в последний раз смазать клинок, а?
Сердце мое колотилось. Я никак не мог успокоиться. Нужно поговорить с мэром Сен-Сесили. Может быть, ему что-то известно о ночных разбойниках, наводящих ужас на соседние городки и деревни. Кое-что еще не давало мне покоя. Эти безжалостные убийцы... Воротившиеся... Что-то подсказывало, что я уже видел их где-то.
Но где?

Глава 69

С трудом дождавшись следующей ночи, я тихонько встал с тюфяка. Норберт мирно посапывал на своей кровати. Я сунул нож под тунику и на цыпочках вышел из комнаты. Лестница за кухней привела меня на главный этаж. Путь предстоял долгий, через весь замок, но я знал, что должен попасть в башню. В конце концов, шут на то и шут, чтобы пройти туда, куда нет хода другим.
Я шел по длинным темным коридорам, где лишь гуляли сквозняки да танцевали на стенах тени от тающих свечей. Путь мой лежал мимо дверей большого зала. Несколько рыцарей еще сидели за столом, потягивая вино и разговаривая, тогда как другие уже спали, устроившись неподалеку прямо на полу. Иногда встречались стражники, но никто не останавливал меня, шута их госпожи.
Замок был выстроен в форме буквы U, с длинной лоджией из каменных арок по внутреннему периметру. Пройдя по всему этажу, я выскользнул во двор, и в этот момент глянувшая из-за туч луна осветила таинственную башню, в которую рыцари затащили своего пленника.
Проникнуть в нее оказалось легко, поскольку вход никто не охранял, но куда идти дальше? Кто и что ожидало меня здесь? Грудь моя стеснилась.
Я стал подниматься, преследуемый сквозняком, по узким каменным ступенькам. Запах, вначале едва уловимый, становился все гуще, все неприятнее. То был хорошо знакомый дух смерти.
На третьей площадке я едва не столкнулся с двумя стражниками. Один был высокий, медлительный, другой приземистый, с маленькими, злыми и жадными глазками. На солдат герцога они никак не походили.
– Заблудился, рыжий? – проворчал тот, что пониже.
– Никогда здесь не был. Можно заглянуть? Одним глазком?
– Все, нагулялся. – Он шагнул ко мне. – Проваливай отсюда.
Я повернулся к нему и, сделав большие глаза, как будто увидел что-то, провел рукой у его уха.
– Смотри-ка! – В пальцах у меня оказался длинный шелковый платок. – Ну, пропустишь? Может быть, этим несчастным и не доведется больше посмеяться.
Коротышка протянул руку и пощупал шелк. Потом забрал его у меня, сунул под одежду и, убедившись в том, что коридор пуст, кивнул.
– Давай, но только быстро. Там все равно ничего интересного, кроме чумы. Загляни – и назад.
– Спасибо, сир, – поблагодарил я. – Пусть ваш клинок никогда не затупится.
Прошмыгнув мимо него под арку, я взбежал по лестнице и оказался в коридоре, по обе стороны которого располагались узкие каменные мешки. В нос ударила отвратительная вонь, и я невольно задержал дыхание. Только бы тот, кто мне нужен, был здесь.
Только бы мэр Сен-Сесили был еще жив.

Глава 70

Я пробирался по тесному коридору, задыхаясь от гнусного смрада. Колеблющийся свет чадящего факела выхватывал из темноты похожие на гробы зарешеченные ниши, высота которых едва достигала четырех футов. В них, свернувшиеся подобно бродячим псам, лежали несчастные узники.
Подстегиваемый отвратительным запахом и беспокойством – в конце концов, настроение у стражей могло измениться в любой момент, – я двинулся вперед. Только бы он был жив. Только бы жив...
В первой камере мой взгляд наткнулся на голого и невероятно худого мужчину с черной бородой, который неподвижно лежал на спине. Во второй я увидел съежившегося в углу темнокожего турка в дырявой серой рубахе. Ни один из них не обратил на меня никакого внимания. Из камер воняло так, что мне пришлось отвернуться. Валявшуюся на полу чашку облепили голодные крысы.
Тот, кого я искал, находился в третьей камере. Мэр Сен-Сесили лежал, сжавшись в комок и подтянув к животу колени. На руках его виднелись темные пятна синяков, на лице – корка засохшей крови. Бедняга не шевелился и даже, как мне показалось, не дышал.
– Сир... – Я подобрался поближе к камере. Мне нужно было поговорить с ним. Узнать, кто такие эти темные рыцари. Что они искали в деревне. Какое сокровище могло стоить жизни столь многим людям.
Я потряс решетку.
– Сир... пожалуйста... – умоляюще прошептал я.
Узнает ли он меня? Захочет ли разговаривать? А если закричит?
Внезапно в соседней камере кто-то громко застонал. Я сделал еще один шаг и увидел достойное жалости несчастное существо – женщину с бледной, почти прозрачной кожей, с высохшими, как солома, волосами, худую, словно привидение. Прижав ладони к лицу, она бормотала что-то неразборчивое. Кожа ее была покрыта язвами.
Я вздрогнул. Ну и зрелище! Что же такого совершила эта бедняжка? За какие грехи ее наказали столь жестоким образом, оставив гнить заживо в каменной норе?
Я вернулся к мэру. Время истекало.
– Вы слышите меня, сир? Я видел вас в Сен-Сесили...
Сумасшедшая в соседней камере запричитала громче. Я прошипел, чтобы она замолчала, и тут...
Словно ледяные пальцы сжали сердце.
Слова, которые она бормотала... Раскачиваясь и закрывая лицо руками, несчастная повторяла и повторяла одно и то же, нараспев... как молитву... Громче... еще громче...
Боже! Этого не могло быть! Я не верил своим ушам.
Встретила девушка молодца-странника
В тихую лунную ночь...

Глава 71

Сердце забилось в груди, как птица в тесной клетке. Этого не может быть! Не может быть... не может...
Подбежав к ее камере, я прижался к ржавой решетке, стараясь разглядеть стертые тенями черты лица.
Много страшных картин осталось в моей памяти: отрешенные глаза падающего в пропасть Нико... удивленное лицо Робера, глядящего на разрубивший его меч... занесенный над моей головой меч в руке огромного турка... Но даже эти жуткие сцены не подготовили меня к тому, что я видел сейчас.
Я смотрел на жену... ту, которую считал умершей.
– Софи?
Слово, даже произнесенное шепотом, застряло в горле.
Она словно не слышала.
– Софи! – позвал я уже громче, чувствуя, что сердце вот-вот сорвется в пропасть и разобьется на куски.
Она подняла голову и повернулась ко мне.
– Софи, это ты?
Женщина лежала, свернувшись, в тени, и я все еще не был уверен, что вижу свою жену. Скудный свет от ближайшего факела не позволял рассмотреть детали изможденного лица, превратившегося в обтянутую сухой кожей маску. Волосы, некогда пахшие медовой свежестью, свисали грязными, спутанными космами, уже не золотыми, а серебряными. Из провалившихся глаз, пустых и остекленелых, сочился желтоватый гной. И все же... нос, мягкая линия подбородка, нежный изгиб шеи были знакомы мне... я не мог ошибиться... Неужели это Софи? Неужели эта съежившаяся на грязном каменном полу, покрытая язвами, полусумасшедшая несчастная – Софи?
Да, она! Теперь я уже не сомневался.
– Софи! – воскликнул я, в отчаянии протягивая руки между решетками.
Она наконец-то повернулась ко мне, и тусклый свет разлился по ее лицу. И все равно я не верил своим глазам! Как она могла оказаться здесь? Как вообще жива?
Слезы потекли по моим щекам. Я протянул руки. Софи. Живая. Теперь я знал это наверняка.
– Софи... посмотри... Это я, Хью.
Прекрасный образ, навечно запечатленный в моей памяти, не совпадал с тем, что предлагала действительность. И все же при звуке моего голоса глаза ее блеснули. Она была больна, истощена, но все же держалась, цепляясь даже за то ужасное существование, в которое превратилась ее жизнь. Узнала ли она меня?
– Мы должны вернуть им все, – прошептала наконец Софи. – Пожалуйста, умоляю тебя. Отдай им то, что принадлежит им.
– Софи, – закричал я, – посмотри! Это же я, Хью! – Что они сделали с ней? Меня переполняла ярость. Я видел ее страдания, я чувствовал ее боль. – Ты жива. Слава Богу, ты жива...
– Хью? – Она моргнула. И, как будто узнав меня, попыталась улыбнуться. – Хью вернется. Он на Востоке, в походе... Но мы еще увидим его, мой мальчик. Хью вернется... он обещал.
– Нет, Софи, нет. Я уже вернулся. Я здесь. – Руки мои тянулись к ней через решетку. – Пожалуйста, подойди ближе. Позволь мне прикоснуться к тебе.
– Он расстроится... из-за постоялого двора, – продолжала бормотать она. – Но все равно простит меня, вот увидите. Простит... мой Хью.
– Я вытащу тебя отсюда. И я знаю... знаю обо всем, что случилось. С тобой... с Филиппом. – Сердце мое разрывалось от боли. – Пожалуйста, подойди ближе. Позволь мне обнять тебя.
И она услышала! Она потянулась на голос. Ее щеки горели, глаза слезились. Болезнь отбирала ее у меня. Я хотел обнять ее, прижать к себе. Боже, как же я хотел этого!
Софи вздрогнула, как испуганная лань, и прижалась к стене.
– Хью? – неуверенно прошептала она.
– Софи, это я. Это я, дорогая.
– Ты должен отдать им все, – повторила моя жена. – Они так сказали. Они сказали, что это принадлежит им. Я пыталась объяснить, пыталась сказать, что ты вернешься... найдешь меня. Они обещали отдать нам сына... Филиппа. Надо только вернуть то, что принадлежит им.
Я опустился на колени. Обнял ее, мою милую Софи, мою дорогую супругу. Я гладил ее лицо, вытирал пот с ее лба и впалых щек. В этот час, час беды, она стала еще ближе, еще дороже.
– Им нужно то, что принадлежит Господу. – Она закашлялась. – Пожалуйста, верни им...
– Что я должен вернуть?
Боже, я едва не плакал от отчаяния. О чем она говорит? Что имеет в виду? Или это только бред?
Внезапно Софи вырвала руку и отпрянула в тень. Глаза ее, словно налитые ужасом, смотрели куда-то... мимо меня.
Все, что я любил, все, что ценил превыше всего на свете, снова уходило от меня, как песок между пальцами.
И тут я увидел, что так напугало бедняжку. Сердце дернулось и остановилось.
Надо мной стоял один из рыцарей герцога.

Глава 72

Я сразу же узнал в нем одного из тех двоих, что прошлой ночью тащили в башню мэра Сен-Сесили.
Лицо рыцаря скрывал темный капюшон, и, может быть, поэтому глаза как будто смотрели из пещер. С повязанного поверх истрепанной рясы пояса свисал меч. Рыцарь стоял подбоченясь и с ухмылкой смотрел на нас.
– Ну же, давай, вставь ей. – Он пожал плечами. – Не робей, шут, она возражать не будет. Все равно долго не протянет, через неделю сдохнет. Только смотри, не подцепи чуму.
Я смотрел на эту мерзкую, ухмыляющуюся рожу и чувствовал, как внутри разгорается неукротимый пожар гнева.
Рука сама потянулась за валяющейся на полу железной кочергой. Во всех бедах и страданиях, выпавших на долю моей жены и сына, во всех своих потерях и лишениях я винил сейчас его, этого самодовольного мерзавца. Это он и ему подобные опрокинули, перевернули и уничтожили мой мир.
Крик, напоминающий рев разъяренного зверя, вырвался из моей груди. Не успел он выхватить меч, как кочерга обрушилась на его голову. Обескураженный внезапным нападением, рыцарь отшатнулся и вскинул руку, защищаясь от второго удара. Хрустнула кость.
Он завопил от боли и подался назад, но я не останавливался. Я бил его снова и снова, обезумев от ненависти, вкладывая в удары все свои силы.
Я прижал его к решетке. Вогнал колено ему между ног. И почувствовал, как он съежился от боли. Я воткнул кочергу ему в горло.
– Почему? – рявкнул я ему в лицо. Он захрипел; выпученные, налитые кровью глаза растерянно смотрели на меня. – Почему она здесь?
Он снова захрипел, наверное, силясь что-то сказать, но я, охваченный яростью, уже не ждал ответа. Кочерга еще сильнее вдавилась в горло. Поднявшуюся во мне силу было уже не остановить. Мною владело одно желание – убить его.
– Кто ты? – кричал я. – Откуда ты взялся? Почему вы привезли ее сюда? За что убили моего сына?
Теряя сознание, он откинул голову назад, и капюшон медленно сполз с его лица и шеи.
Взгляд мой вцепился в страшный знак.
Черный византийский крест.
Я видел его там, за тысячу миль отсюда. В Святой земле. И все ужасное, что было связано с этой меткой, внезапно ожило.
Тафуры!

Глава 73

Я отшатнулся, глаза наши встретились, и в этот миг мы как будто узнали друг друга, обменявшись неким тайным знанием.
Воспользовавшись моим замешательством, тафур выбросил руку, целя в лицо. Я надавил на кочергу, в горле у него хрустнуло, струйка крови просочилась между плотно сжатых губ. Еще... Ноги под ним подкосились. Я отнял кочергу, и тафур тяжело рухнул на замызганный тюремный пол.
Я стоял над ним. Грудь моя вздымалась и падала. Память снова возвращала в прошлое. Тафуры... Я видел, что они делали с пленными. Видел, как они изрубили пощадившего меня турка. Как рассыпались по крипте в поисках добычи. Стервятники. Но что они делают здесь, в Боре?
Что им нужно от меня? От Софи?
Внезапно я услышал крики и шум. Узники трясли решетки, колотили по ним кулаками.
Времени оставалось мало, а мне еще нужно было вытащить отсюда Софи. Бросившись на колени, я стал ощупывать тело тафура. Мне были нужны ключи.
Я огляделся. Ключи должны быть где-то здесь.
Я повернулся к Софи, торопясь сказать, что сейчас уведу ее отсюда.
И застыл на месте.
Цепляясь за решетку слабеющими пальцами, она прижалась к ней белым как снег лицом. Глаза, всего мгновение назад замутненные то ли ужасом, то ли безумием, прояснились, лицо смягчилось, но в ее спокойствии было что-то пугающее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42