Дэвид отвернулся от окна, постоял и, сам не зная зачем, начал торопливо одеваться. Он уже потянулся за курткой, и тут ему послышался какой-то звук за стеной. Дэвид замер, неясный звук повторился. Он напоминал осторожные шаги прихрамывающего человека.
Дэвид натянул куртку, сунул руку в карман и стиснул серебряную рукоятку пистолета. Затем, зажав башмаки под мышкой, подкрался на цыпочках к двери и тут же остолбенел от изумления, ибо как раз в эту секунду, несмотря на то что он перед сном повернул ключ, дверь начала медленно, бесшумно открываться.
Дэвид выхватил пистолет и взвел курок, но только для того, чтобы, отпрянув, сразу же спрятать его за спину: в комнату шагнула Антиклея.
– Тс-с! – прошептала она. – Вы не вняли предостережению! А теперь… слышите?
Откуда-то из мрака большого дома до них опять донеслись крадущиеся, с приволоком, шаги.
– А в чем дело? – прошептал он.
– Молчите! – выдохнула она. – Скорее за мной!
И схватив его руку теплыми сильными пальцами, Антиклея потянула его в темноту коридора. Быстро пройдя по толстому ковру, она открыла какую-то дверь, и Дэвид очутился в комнате с горящей свечой. Это оказалась спальня. Он разглядел роскошную кровать, туалетный столик, сверкающий серебром и хрусталем, стул с наваленной на него грудой женской одежды и открытое окно.
– Вам туда, – прошептала девушка. – Придется спускаться!
– Каким образом, сударыня?
– По стеблям плюща. Говорю вам, быстрее! Я проделывала это множество раз. Ну же, не мешкайте!
– Но почему, мэм?
– О Господи! Некогда объяснять! Шевелитесь же!
– Но, мэм, почему я должен убегать?..
– Живее, живее! Яксли скоро будет здесь!
– Кто такой?.. Что, черт возьми, все это значит?
– Не знаю… Я сама не знаю… Только прошу вас, уходите! Быстрее!
Дэвид перелез через подоконник и, цепляясь за толстые узловатые стебли плюща, начал спускаться. Действительно, дело это далось ему с легкостью. Спустившись чуть ниже уровня подоконника, он задрал голову, чтобы задать еще один вопрос, но увидел, что решетка над ним уже закрыта, а в окне темно.
Достигнув земли, Дэвид постоял секунду, осматриваясь по сторонам, затем со все возрастающим недоумением оглянулся на дом. Тут одно из окон неожиданно осветилось. Дэвид узнал в нем то самое окно, из которого сам только что смотрел в сад. Кто-то бродил по его спальне с лампой в руке. Вот в пятно света попали очертания фигуры и лицо… лицо сэра Невила. Баронет подошел к окну и стал вглядываться вниз. Увидев выражение этого лица, Дэвид втянул голову в плечи, юркнул к стене и, тесно прижавшись к ней, спрятался в зарослях плюща. Через некоторое время створка окна хлопнула, молодой человек выглянул и посмотрел на дом. Свет во всех окнах исчез.
И тогда Дэвид, продолжая недоумевать и теряясь в догадках, отправился в путь.

Глава XVI,

в которой появляется человек с заячьей губой

Вечерело. Растянувшись на скамье под стеной гостиницы, Дэвид сонно перебирал в уме различные эпизоды последних, столь богатых событиями двадцати четырех часов. Он снова радовался чуду вернувшейся памяти, хмурился, вспоминая своего дядю, размышлял, как лучше взяться за хлопотное дело официального подтверждения своей личности, думал о рыжеволосой амазонке с угрюмым взглядом и вновь поражался ее страстной ненависти к своему опекуну. Так, бормоча про себя ее имя: «Антиклея», – он наконец погрузился в освежающую дрему, но не успел по-настоящему заснуть, как был потревожен шорохом, который послышался совсем рядом со скамьей. Шорох сопровождало чье-то тяжелое дыхание, перемежавшееся странным фырканьем с присвистом. Дэвид открыл сонные глаза и увидел огромную голову, склонившуюся над ним. Голову венчала облезлая меховая шапка, из-под шапки выбивались прямые жесткие волосы, свисавшие сосульками вокруг неприятного лица их обладателя, которое казалось еще более отталкивающим из-за дефекта, известного под названием «заячья губа». Из этого-то обезображенного рта и исходили свист и сопение.
Когда Дэвид открыл глаза, голова отодвинулась. Он сел, и рука его сама потянулась к карману с пистолетом: стоявший перед ним человек опирался на длинноствольное ружье. Подобного урода Дэвиду еще не приходилось видеть. Человек оказался низкорослым, но впечатление было такое, словно огромную голову, непропорционально длинные руки, широкие плечи и мощное туловище колосса насадили на пару коротеньких, отвратительно кривых ножек. Чудовищно огромные, волосатые ручищи лежали одна на другой на стволе ружья, поставленного прикладом на землю. Поверх рук покоился чисто выбритый квадратный подбородок, а из-под косматых бровей, торчащих вперед, словно продолжение сильно развитых надбровных дуг, так и зыркали маленькие, близко посаженные глазки. Недобрый взгляд уродливого незнакомца переместился с нового головного убора Дэвида на его левую руку, потом на потертый костюм и башмаки и наконец вновь остановился на его лице.
Сердце Дэвида, подвергнутого столь беззастенчивому осмотру, сжалось от неожиданного дурного предчувствия, поэтому, заговорив, он меньше следил за речью, и его протяжный выговор был заметнее, чем обычно.
– Ну теперь-то, полагаю, вы меня узна’ете, если нам доведется когда-нибудь снова встретиться?
– Ф-ф! – фыркнула заячья губа.
– Хм! – произнес Дэвид. Поведение незнакомца нравилось ему все меньше. – Итак, если у вас есть какие-то другие важные дела, вы можете смело заняться ими.
– А я ими и занимаюсь! – гнусаво ответствовал человек, уставившись на руки Дэвида и усердно разглядывая их.
– Полагаю, вы – местный егерь или лесничий и охраняете здешние охотничьи угодья? – спросил Дэвид, обратив внимание на его вельветовую куртку и прочные гетры на пуговицах.
– Ну, – сказал человек с заячьей губой.
– И живете в поместье Лорингов, вон там?
– Кх-умпф! – хрюкнул незнакомец и оторвал мясистый подбородок от волосатых рук, чтобы смачно сплюнуть на землю.
– Так почему бы вам не отправиться охранять то, что вам вверено? – предложил Дэвид.
Человек опять фыркнул. Его взгляд лениво переместился с новой шляпы Дэвида на стоптанные башмаки.
– Умпф! – снова изрек он.
Дэвид всплеснул руками.
– Да вы попросту болтун! Только, знаете ли, столь чрезмерное многословие утомительно. Так что идите-ка своей дорогой, мистер Трещотка, и занимайтесь своей болтовней где-нибудь в другом месте.
– А ф…вы чужак в этих местах, а? – неожиданно осведомился егерь.
– А вы, – взорвался Дэвид, – вы, видно, чужак в любом месте!
– Это вы были вчера там, в доме?
– Если вы имеете в виду Лоринг-Чейз, то да, я там был.
– Что ж, значит, это ф…фисьмо – для вас, – проворчал человек. – По крайней мере, вы похожи…
– Письмо? Мне? От кого?
– Если ваше имя будет Дэвид…
– Да, именно так меня зовут.
– Но у вас шляпа.
– И что с того?
– Я должен отдать это фисьмо парню с заф…бинтованной головой. И никому другому… Она очень настаивала.
– Ну, голова-то у меня и впрямь забинтована. А кто это – «она»?
– Без шляпы! – повторил незнакомец.
– Шляпа куплена совсем недавно. Так кто же это – «она»?
– И по имени Дэвид!
– Я же сказал: меня зовут Дэвид. О ком вы говорили?
– Дэвид, а дальше? – потребовал человек с заячьей губой.
– Кому как нравится! – мрачно ответил он.
– Вовут Дэвид, – словно рассуждая вслух, бормотал егерь. – Голова вабинтована. Но бев фляпы! Умпф-ф… Мовет, он, а мовет, и не он… Ну, ладно, вот вам вапифка! – И, сняв меховую шапку, вытащил из нее письмо и протянул его молодому человеку.
Письмо оказалось скреплено сургучной печатью, но без адреса или какой бы то ни было надписи на внешней стороне. Дэвид поднял глаза на письмоношу. Хотя тот был занят своей шапкой, никак не желавшей ровно сидеть на голове, его тусклый взгляд по-прежнему был устремлен на лицо молодого человека. Вернее, даже чуточку мимо. Все тот же терпеливый, выжидающий, какой-то волчий взгляд. Он будил смутную тревогу.
– Ну, чего глазеете? – сердито спросил Дэвид.
– По имени Дэвид, – опять забубнил смотритель фамильных охотничьих угодий. – Голова заф..бинтована… Но в шляпе… в мягкой фетровой шляпе!
– Чего вы ждете?
– Ответа, конечно.
– Так вам велено передать ответ?
– Угу. Потому и жду.
Тогда Дэвид сломал печать, развернул сложенное письмо и прочел его – всего две строчки, написанные каллиграфическим почерком:
«Нам нужно встретиться. Ждите меня на закате у старой водяной мельницы. Это очень важно. Антиклея».
Он задумался и долго смотрел на записку, потом сложил ее и положил в карман.
– Можете передать, что я буду.
– Э-э… Я должен сказать, что вы будете?..
– Да, – кивнул Дэвид. – Буду непременно.
– Непф…ременно, – эхом повторил егерь. – Что-нибудь еще?
– Нет! – ответил он.
– Нет, – повторил егерь, потоптался на месте и, закинув ружье за плечо, повернулся, чтобы уйти, но снова замешкался, словно вспомнил о чем-то.
– Ну, что еще? – нетерпеливо спросил Дэвид.
Егерь обернулся и закивал.
– Значит, сказать, что вы будете… э-э… непременно…
– Да!
Кожа вокруг маленьких глазок собралась морщинками, толстые губы неожиданно разъехались, обнажив большие желтые зубы, и человек с заячьей губой поплелся прочь. Дэвид подумал, что улыбка смотрителя угодий в тысячу раз безобразнее и страшнее, нежели сам смотритель.

Глава XVII,

в которой мистер Шриг беседует с покойником

Дэвид подождал, пока неуклюжая фигура не скрылась из виду, потом привалился к спинке скамьи, вынул и снова развернул записку. Он перечитал ее второй раз и третий, обдумывая каждое слово, потом, привлеченный новым посторонним шумом, резко обернулся и в безмолвном изумлении уставился на бродячего торговца, который, высунувшись из окна за спиной Дэвида, тоже вчитывался в строки записки.
– Как… какого дьявола?.. – заливаясь краской гнева, с запинкой забормотал Дэвид.
– Никак что-то не могу разобрать последнее слово, – посетовал торговец. – Остальное-то понял: «Нужно встретиться, ждите у старой мельницы на закате, очень важно…» А вот последнее словечко – какая-то головоломка! Начинается на «А», правильно?
– Черт!
Дэвид вскочил и, запихнув письмо в карман, сжал кулаки. Торговец прищурил один глаз и погрозил ему пальцем.
– Эй, полегче, приятель! – произнес он хрипловато и с укоризной. Разве это дело – бросаться с кулаками на своих друзей, которые заботятся о тебе, словно отец с матерью? Вместе взятые. В одном лице.
– Кто?.. Что все это значит? – воскликнул опешивший Дэвид и даже отступил на шаг. – Кто вы такой?
– Не узнал? Это потому, что я в парике и накладных усах с бакенбардами. Джаспер Шриг с Боу-стрит, которого ты спас от двух беспощадных злодеев. Ты не забыл еще своего приятеля Джаспера и старину Дика, что содержит «Пушкаря» на Грэйс-Инн-Лейн?
– Нет… Конечно же нет, – промямлил Дэвид, немного успокаиваясь. – Но…
– Ну и слава Богу. А может быть, ты наконец вспомнил свое имя, а? Тебя ведь зовут не Джек? Ты ведь вспомнил, как попал в реку и все остальное, верно?
– Да, память ко мне вернулась, теперь я, слава Богу, все помню.
Мистер Шриг, подвергаясь опасности вывалиться, еще больше свесился из окна и прошептал заговорщицки:
– И как мне теперь тебя называть, дружище?
– Дэвид Лоринг.
– Все, финита ля комедия! – воскликнул мнимый торговец и звонко хлопнул себя по макушке. Пожалуй, не будь на ней поношенной шляпы, он отбил бы себе ладонь. Мало того, обычная выдержка настолько изменила сыщику, что он принялся громко щелкать большими и указательными пальцами обеих рук по очереди. – Все встало на свои места, приятель! – объявил он.
– Все? Но что, собственно, вы имеете в виду? – спросил Дэвид, недоумение которого лишь возросло.
– А то, что Надежду сменила Определенность! Заходи-ка в мой номер, дружище. Тут нам никто не помешает, и ты узнаешь множество весьма интересных вещей.
Гадая, что бы все это значило, Дэвид направился к дверям гостиницы. Шриг встретил его, проводил вверх по узкой лестнице и впустил в маленькую комнату, из зарешеченного окна которой открывался вид на лес, луга и перелески, снова сменявшиеся лесом. В ближнем лесу среди деревьев виднелся конек крыши утопавшего в зелени дома. Мистер Шриг ткнул пальцем в сторону парка.
– Лоринг-Чейз! – сообщил он и повел рукой, следуя невидимому руслу извилистого ручья. Когда палец указал на дальний конец леса, сыщик поделился вторым результатом предварительных наблюдений: – А там – водяная мельница!
– Итак, – спросил Дэвид, присев на предложенный хозяином стул, – о чем вы хотели мне рассказать?
– Я позволю себе начать с одной прискорбной новости, – усаживаясь на узкую кровать напротив гостя, сказал мистер Шриг. – Дело в том, что ты покойник и в настоящий момент пребываешь на кладбище, в могиле…
– О Господи! – Дэвид разинул рот. – Вы, часом, не больны, друг мой?
– По крайности, – невозмутимо продолжал Шриг, – я видел твое имя, выгравированное на гробу с серебряными ручками, и присутствовал при том, как этот гроб надлежащим образом зарыли в землю.
– Ясно! – Дэвид в сердцах ударил себя по колену. – Вы тоже не верите, что я Дэвид Лоринг!
– Ни Боже мой, приятель! Я твердо знаю, что ты самый настоящий Дэвид Лоринг, и готов даже присягнуть в этом. Но кем же был тот мертвец, который плыл по воле волн, которого выловил и свез на берег в своей лодке Билл Бартрум? В девять часов вечера двадцать первого мая, то бишь пять недель назад! Раз это был не ты, приятель, то кто? Может быть, ты скажешь?
– Может быть… – ответил он. – Думаю, я знаю, кто это, но не уверен… Не хочется возводить напраслину… Если он был высокий, худощавый и темноволосый…
– В самую точку!
– Красивое лицо… – продолжал Дэвид. – Помнится, орлиный нос, а глаза карие… Да, красивое лицо.
– Ну, от лица осталось одно твое воспоминание, так что не стоит о нем говорить. – Мистер Шриг покачал головой. – Однако похоронили его весьма пышно. За счет сэра Невила… Дубовый гроб с серебряными ручками. А какой катафалк, а лошади, а плюмаж! В общем, погребение по высшему разряду, и твое имя на гробу…
– Мое имя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41